Мондштадт.

Комната Альбериха.

Утро четвертого дня.

Теплую маленькую комнату наполнили несвойственные ей ароматы кофе и выпечки. Словно ко мне пробрались эльфы и принялись здесь хозяйничать. Я решил не мешать приятным запахам щекотать нос, а воображаемым существам — превращать мое утро в добрую сказку. В конце концов, я заслужил хотя бы капельку покоя.

Только солнечные лучи не позволяли оставаться в дреме, норовили заглянуть под сомкнутое веко. Я бы и далее сопротивлялся, если б не услышал чьи-то шаги, приближающиеся ко мне.

— М-м-м, а вот и эльф… — отшутился я, приоткрыв глаз.

Из черно-алого размытого пятна сформировался знакомый силуэт брата. Он присел на корточки, заглянул в моё лицо. Обеими руками обхватывал кружку с черным бодрящим напитком.

— Ну и что ты забыл в моём доме, маленький рыжий эльф? — я протянул руку к чашке, но Дилюк тут же одернул её и громко серпнул.

— Этот мой. Твой на кухне, — возразил он мне.

Хм… каков нахал. Лишает брата живительного напитка! Никакой он не эльф, а сварливый занудный бес, дразнящий мою и без того израненную душу! Я усаживаюсь на кровати, заворачиваюсь в любимый старый плед.

— У меня и кухни-то нет…

— Ты меня понял. Не ерничай, — снова совершает громкий глоток брат. Точно издевается…

— Какой ты душный… — приземляюсь на спину, раскинув руки в стороны. Одна падает на подоконник, другая — на пол.

— Как ты себя чувствуешь? Теперь ещё и эльфы мерещатся? — вопрошает Рагнвиндр и замирает в ожидании ответа, а я поворачиваю голову на его обволакивающий голос. Мягкий, будто пуховое одеяло.

Некоторое время изучаю, разглядываю. Стараюсь зацепиться за детали, что выдадут кого угодно, кроме самого Дилюка. Все еще не верю в то, что он до сих пор здесь, со мной. Самый настоящий, а не подделка. Неужели, я и правда выглядел так жалко вчера, что брат решил остаться со мной?

— Нет, это всего лишь шутка, — отмахиваюсь, хихикая. Рагнвиндр вновь смешно морщится, будто проглотил горькую конфету. — Я в по-о-олном порядке! Так что… свободен!

Переключаю внимание на такой интересный и необыкновенный белый потолок. Только бы не выдавать себя, пока мой мастер пыхтит и фыркает, будто голодный еж. На сердце спокойно и даже радостно, пока брат рядом. Но ни за что не стану признаваться в этом. Обойдется.

— Ты еще здесь? — против собственной воли поторапливаю я. В ответ звучит рычание.

— Последние дни ты слишком часто бросаешься обвинениями в мою сторону, Альберих, — колко швыряет винодел и подлетает с места. Он громко топает к порогу. — То я отравить тебя пытаюсь, то расставляю по твоему дому… зеркала? Что за бред?!

Мое сердце тревожно ускоряет бег.

Не хочу, чтобы он оставлял меня, потому я вновь подскакиваю, встречаюсь с настороженным пылающим взглядом. Дилюк по привычке изогнул бровь, разглядывая перепуганного меня. Я же откашливаюсь, стараясь вернуть своему лицу максимально непринужденный вид.

— С тобой что-то происходит. Ты не обманешь меня. Да и бежать тебе теперь некуда, — замечает Рагнвиндр, а я раздуваюсь и краснею.

— Ха! В окно! — тыкаю большим пальцем себе за спину. — И на винокурню! Или в Ордо… уж найду!

— Зачем? — Дилюк отставляет свою чашку в сторону.

Я раскрываю рот, но тут же захлопываю, наблюдая, как брат возвращается ко мне с кофе и булочкой. Вовремя останавливаю себя прежде, чем успеваю пошутить об отравленном завтраке. Уж слишком обеспокоенно выглядит Дилюк. Шутка может превратить его в бочку со взрывчаткой, что непременно усложнит наши и без того хрупкие взаимоотношения.

Он протягивает тарелку с выпечкой и кружку. Я принимаю, кивая в благодарность. Брат возвращается за своим завтраком и усаживается напротив.

— Итак. Что с тобой? Расскажи все по порядку.

— Когда я ем, — откусываю крупный кусок от еще горячей булочки, — я гух и мнем!

Едва не давлюсь с набитым ртом, пока скулы Рагнвиндра заостряются, а нижнее веко начинает дрожать. Вот это выдержка! Я посмеиваюсь, запиваю кофе, а брат терпеливо ждет. Он также осушает свою чашку глоток за глотком и непрерывно смотрит на меня. Даже тогда, когда я стараюсь жевать медленно и тщательно, специально растягивая каждую минуту.

Дилюк терпит.

Я сдаюсь.

— Ты не отлипнешь, да? — уточняю я на всякий случай. Тот отрицательно качает головой. Я выдыхаю, переплетая пальцы на опустевшей кружке: — Кхм… тогда не вздумай смеяться или издеваться! — предупреждаю и, получив согласие, решаюсь выложить все. — Иногда я вижу нечто… странное. Себя… в зеркале.

Дилюк таращится на меня, как на пиро мага посреди Драконьего Хребта.

— Ты за идиота меня держишь, да? Нормально видеть себя в отражении, Кайа… — бурчит винодел, а до меня доходит, как глупо звучали мои слова.

— Нет! Ты не понял! Я вижу себя, но совсем другого. Это не совсем я. Это Альберих из… будущего, что ли… И он несет какой-то бред. Будто ты должен умереть… — поясняю, уставившись в дно кружки.

От одной мысли становится жутко. Да и поверить трудно в то, что Дилюка может однажды не стать.

Нет. Это определенно какой-то бред. Мне и правда следовало бы найти лекаря опытнее, чем Барбара. Мозгоправа из Сумеру или Фонтейна.

— Предположим, — скептически протягивает Дилюк. Он закидывает ногу на ногу и, вздернув нос, продолжает тянуть из меня подробности. — Как именно? Ты не поделился с собой?

— Что? С собой?.. Но я ведь сказал, что это не я! Не говори так… то другой Альберих! Я здесь, не путай нас! И… нет, я… не спрашивал еще…

Дилюк молча глядит на мое лицо. Кожей чую, как его взгляд гуляет по мне, невольно отворачиваюсь. Брат же не спеша поднимается со стула, забирает мою посуду и скрывается в ванной. Появляется с зеркалом, ставит его напротив меня. Я нервно сглатываю, вжимаясь в стену.

— Сейчас видишь? — уточняет Дилюк, присаживаясь на постель рядом со мной.

Он наклоняется, заглядывая в гладкую поверхность. Его вьющиеся локоны скользят по моему плечу, а запах чего-то родного и теплого будоражит воспоминания. Момент можно было бы назвать прекрасным, если бы не темная рожа, что глядит на меня.

Очерки седины в сухих волосах. Водянистый взгляд. Черные одежды, скрывающие каждый сантиметр тела. Я пялюсь на себя чужого, незнакомого. Альберих из зазеркалья прикладывает указательный палец к губам. Я цепенею на секунду, после отрицательно мотаю головой. Дилюк вздыхает.

— Ты его видишь… и лжешь мне сейчас, — настаивает брат, а я стараюсь успокоить собственное сердце, что уже пританцовывает и бьется о ребра, точно перепуганная птица.

— Отправь его домой, Кай. Такое уже было раньше, — командует зеркало.

Я не рискую спорить и тут же натягиваю лучезарную улыбку, что вышла кривой и неправдоподобной. Чешу затылок, лохмачу локоны. Руку неприятно тянет обернутый пожелтевшими бинтами порез.

— Это всего лишь я! — даже не пытаюсь врать. Ведь и правда, в зеркале сидит самый настоящий Альберих. Какая разница, который из нас? — Иди, я в порядке, Люк. Мне не нужна нянька… — после отругаю себя за такие слова.

— Умница… — усмехается зеркало, а у меня от этой оценки мурашки по спине бегут, и на лбу проступают капельки ледяного пота.

Дилюка передергивает, но покидать меня он не торопится. Язвительная фраза прозвучала как-то уж слишком мягко. И это обращение, что вырвалось у меня… Его взгляд теплеет, а пальцы обхватывают мою кисть. Я слежу за движениями чужой руки, краем глаза кошусь на изумленное отражение. Другой капитан недовольно хмурится.

— Кай, я же вижу… — начинает брат.

— Я. В. Порядке.

— Не правда. — Рагнвиндр сжимает мою кисть сильнее. — Он снова здесь. Тот, о ком ты твердишь. И он не позволяет говорить.

Отражение искажается, начинает дрожать. Я вырываю руку и закрываю собой зеркало, пряча неправильного Альбериха от глаз брата. Совершенно забыл, что его вижу только я сам. Дилюк сверлит меня взглядом. Я дышу часто, сжимая губы.

— Я прав. И ты хочешь поговорить с ним сам. Наедине, — догадывается мастер. Не смея врать такому теплому и заботливому Рагнвиндру, я осторожно киваю. Брат отзеркаливает и поднимается с кровати. Он натягивает пальто и обхватывает дверную ручку. Оборачиваясь, бросает с порога: — Буду в «Доле Ангелов». Приходи, как освободишься. Может, удастся что-то узнать.

Прозвучало так, словно мы вновь объединились в одну команду, коей любой монстр по плечу! Даже само время. Благодарная улыбка ложится на мои уста. Дилюк еще раз кивает собственным мыслям, затем покидает комнату. Я же остаюсь наедине с собой. Буквально.

— Нельзя было выдавать нас… — фыркнул тот, другой Кайа, складывая руки на распахнутой груди.

— Тебя… — поправляю я, усаживаясь на край кровати. Не теряю из внимания незнакомца, внимательно рассматриваю. В нем изменилось что-то, а понять, что именно, не выходит.

— Я — это ты, — голос зазеркального становится более грозным.

— Но я — не ты, — все еще сопротивляюсь. — Ведь ты… если и правда…

— И правда, — подтверждает другой.

Я громко цыкаю. С языка снял. Словил мысль, не позволив закончить. Но по интонации слышу, что он прекрасно знал, о чем я хотел спросить. Еще одно подтверждение нашей связи.

— Расскажи, — требую и обхватываю раму. — Что вообще происходит?! Я с ума сойду с тобой и твоими шутками!

— Хотел бы я, чтобы это оказались просто шутки. Сядь, — снова приказывает. Морщась, сажусь обратно на кровать. — У меня не так много времени. Потому, сразу к делу. Дилюк погиб две недели назад. С тех пор я связался с собой прошлым уже шесть раз. И всякий раз Рагнвиндр погибает. Тогда мне приходится откатываться еще на какое-то время назад, чтобы попробовать заново, — торопливо тараторит отражение, а я пытаюсь уместить все это в голове. Осознать. Удержать.

— Как именно это случится? — перебарывая собственные эмоции, уточняю.

— Спасая нас.