Тихое тиканье часов совершенно не располагало к расслабляющей обстановке. Сегодня оно наоборот раздражало и с каждой секундой усиливало напряжение между учёным и консультантом по этической деятельности. Комната для приёмов погрязла в недолгом, но тяжёлом молчании.

— Итак, — прервал короткое молчание Найтмер, — вы просите у меня добро на проведение опытов над людьми, я правильно вас понял?

В его тоне читалось раздражение: его бесчисленное количество раз просили дать разрешение на подобные опыты и, честно говоря, его тошнило от этого: эти учёные, у которых от науки поплыли мозги и стёрлись понятия морали и человечности, доводили его до нервного тика.

— Именно так, — кивнул его собеседник, — вы всё правильно поняли, уважаемый.

Этот индивид действовал на нервы Найтмеру больше остальных. Казалось, что у человека перед ним вообще не осталось больше никаких принципов. Даже через чужие очки мужчина мог прочитать в его глазах безразличие и холодную уверенность в своей правоте... Как хорошо, что работа Найтмера заключалась именно в том, чтобы останавливать подобных обезумевших от собсвенных идей людей.

— Я прощу прощения, но вынужден вам отказать. Мой отдел ни за что не одобрит эксперименты над людьми. Ни в каком их виде, — дал чёткий ответ Найтмер. Он окинул взглядом светло-фиолетовых глаз учёного перед собой, но тот только раздражённо дернул бровью.

— Не хочу, чтобы вы торопились с выводами, — медленно, даже как-то слащаво произнёс мужчина, — пожалуйста, пройдёмте со мной, я покажу вам то, о чём мы говорим.

Он поднялся, тут же сложив руки за спиной. Теперь он нависал над Найтмером, который всё ещё сидел в своём кресле. Мужчину тут же будто охватило холодным потоком воздуха: предчувствие кричало о том, что идти куда-либо вместе с этим человеком, значит подписать себе смертный приговор. Однако, вопреки своим ощущениеям, Найтмер поднялся. Он убедится в том, что этот человек такой же больной ублюдок, как и многие другие, и пойдёт домой. Что может случится, когда в этих лабораториях выставлена целая куча охраны?

Мужчина поднялся следом и с недовольством посмотрел на учёного.

— Не ждите, что я изменю своё решение, — твёрдо сказал он, а после кивнул, — ведите.

— Не стоит так нервничать, — тихо посмеялся ученый, сощурив глаза, — это всего лишь маленькая экскурсия в мой мир.

Эти слова прозвучали как-то неправильно, будто скрывали под собой что-то, что с трудом пряталось под бархатным басистым голосом. Найтмеру стало не по себе, но он откинул от себя лишние мысли. Сейчас он закончит с этим человеком и сможет вернутся домой, где Чино, наверное, уже готовит ужин, а их сын, вернувшийся из колледжа на каникулы, помогает ему. Мысли о семье помогли успокоиться и теперь холодные, до противного белые и стерильные коридоры не давили на голову, хотя и вызывали легкую дизориентацию. Всё-таки это место было тошнотворным.

Вместе они дошли до дверей кабинета мужчины. "Главный заведующий исследованиями", — гласила надпись на серой табличке. Однако не она заняла внимание консультанта по этике: у дверей стоял оперативник почти в полном обмундировании. Это вызвало новую волну тревоги у Найтмера. Зачем здесь оперативник? Даже если исследования в этом центре спонсируются правительством и являются частично засекреченными, разве это не слишом много? Обычной вооружённой охраны вполне хватило бы, разве нет? Ни на один из этих вопросов у мужчины не было ответа, что пугало его ещё больше.

— Познакомьтесь, это один из наших охранников Инк, — учёный жестом указал на мужчину, чьи черные глаза будто прилипли к Найтмеру, бесцеремонно рассматривая его с головы до ног, будто оценивая, — он будет сопровождать нас до лабораторий. Для нашей безопасности.

— Разве ходить по коридорам здесь опасно? — Невесело усмехнулся Найтмер, — вам следует выражаться аккуратней, моя работа учитывать всё, что связано с безопасностью и комфортом сотрудников...

Оперативник теперь смотрел прямо в глаза Найтмеру, всë ещё не проронив ни словечка. Это вызывало лёгкий страх.

Инк вдруг резко поднял руку, отчего мужчина вздрогнул, едва не подпрыгнув на месте. Однако это был лишь приветсвеный жест: руку протянули для рукопожатия.

— Что же вы так шугаетесь? — Будто с издёвкой спросил учёный, — боитесь чего-то?

Найтмер нахмурился. Он посмотрел в наглое лицо ученого, а потом на протянутую ему руку. Всё же мужчина пожал её и представился, чуть кивнув головой.

— Я буду сопровождать вас до окончания экскурсии, — наконец подал голос Инк, совершенно не изменившись в лице и не отрывая глаз от лица консультанта. В его голосе не мелькало совершенно никаких ясных ноток эмоций, отчего его речь казалась неправильной, будто искусственный интелект зачитывал текст.

— Благодарю, — вежливо ответил Найтмер и отвёл взгляд. Смотреть на оперативника было почему-то неприятно.

Теперь втроём они двигались по коридору вперёд. То ли Найтмеру казалось, то ли это действительно было так, но люминесцентные белые лампы будто начинали гореть ярче и сильнее раздражали глаза. Вообще всё в этом коридоре с белыми стенами, белыми лампами и серыми симметрично расположенными дверьми было неприятным и вызывало внутренний диссонанс. Найтмер уже не мог ни о чём думать, кроме оперативника, идущего прямо у него за спиной и учёного, который был до коликов в животе пугающим.

— Мы на месте, — сообщил мужчина, останавливаясь перед застекленной стеной, — здесь моя лаборатория, пройдёмте внутрь и я покажу то, над чем работаю.

Он открыл стеклянную дверь, пропуская консультанта вперёд. Здесь Найтмер смог немного отойти от дизориентирующего коридора: в лабораториях он бывал часто и их вид был привычным, хоть все они и отличались друг от друга. Колбы, резервуары с жидкостями разных цветов, микроскопы, сканеры, компьютеры... Примерно одинаковое наполнение. Мужчина осмотрелся: всё выглядело вполне нормально, ничего сверхъестественного или пугающего.

— Я уже рассказывал вам, что в нашем центре видётся параллельно множество исследований, — начал говорить учёный, медленно проходя между столами, — все они спонсируются нашим правительством: разработка лекарств, новых технологий как для военных, так и для простых людей...

— Я осведомлён о том, чем здесь занимаются, — прервал монолог Найтмер, — к чему вы ведёте?

— Что ж, раз вы так нетерпеливы, — мужчина улыбнулся и жестом указал на открытый резервуар размером с небольшую ванную, только высотой он был порядком полтора метра, — взгляните на это.

Найтмер подошел ближе и заглянул в резервуар. Темная, переливающаяся синим, фиолетовым и черным, субстанция медленно перемешивалась в нём.

— Это моё новое открытие, — с улыбкой прошептал учёный, — я обнаружил его случайно, но оно просто... Просто потрясает меня по сей день.

Найтмер не понимал. Для него эта жижа, была просто жижей и ничего потрясающего он в ней не видел. Чтобы разобраться в этом, он внимательно слушал учёного.

— Разрабатывая одно лекарство, я вывел эту жадность. Пока это просто Т-0,1 тестовая версия вещества, — объяснял учёный, чуть улыбаясь, — формула этой жидкости способна менять организ на клеточном уровне, не буду лгать, это процесс крайне болезненный, но результат должен превзойти все наши ожидания! Изменив структуру организма, Т-0,1 подарит человеку способность к безграничной регенерации, почти подарит бессмертие, но и на этом вещество не остановится. С помощью него станет возможным менять вид и структуру тела, ничего похожего в нашем мире ещё не создавалось! Вы понимаете какой это невероятный прорав в области биологии и био-инженерии? Это вещество способно подарить человеку бессмертие и почти сверхъестественные возможности.

Найтмер пораженно наблюдал за тем, как этот человек с восторгом рассказывал о своём открытии и его накрывал необъяснимый страх.

— Вы шутите?.. — С опаской спросил он, — вы хотите создать сверх-человека?

— Друг мой, — улыбнулся учёный, — вы схватывание на лету! Это вещество изменит представление о человеке навсегда.

— Вы безумец, — Найтмер нахмурился, — вы слышите себя? Хотите изменить понятие о человеке? Крайне болезненный процесс? Нельзя допустить, чтобы такие эксперементы ставились над людьми. Что останется от человека, если вы измените его на клеточном уровне?

Учёный изменился в лице. Восторг полностью ушёл, оставив только холодное безразличие и призрение.

— Вы глупец, если не понимаете какой это прорыв в науке. Попробуйте просто представить...

— Здесь и представлять нечего, — прервал его речь Найтмер, почти рыкгув на учёного, — эти эксперементы одобрят разве что через мой труп!

Повисло молчание. Найтмер смотрел в глаза учёного, а учёный в его. Оба были переполнены недовольством и решительностью.

— Раз вы так говорите... — Учёный цокнул языком и перевёл взгляд на оперативника, который безмолвно наблюдал за их перепалкой, — Инк, прошу тебя об одолжении.

Оперативник кивнул и подошёл в плотную к консультанту. Найтмер уже было решил, что его собираются вывести из этого места, но не успел он открыть рот, чтобы сказать несколько слов на прощание, как его схватили за руку и заломали еë за спину. Оперативник одним движением толкнул его к резервуару с тёмной жидкость и окунул в неё голову Найтмера. Мужчина пытался вырваться, хотя бы вдохнуть воздуха, но его уже по плечи опустили в вязкую жижу, которая забивалась в нос и заполняла рот. Найтмер конвульсивно дергался, задыхался, пытался отбиться, но его крепко держали и в какой-то момент сознание начало мутнеть. Последнее, что промелькнуло в мыслях Найтмера, было сожаление о том, что его муж и сын не дождутся его к ужину.

Когда тело консультанта перестало дёргаться, Инк ещё какое-то время держал его головой в резервуаре, чтобы убедиться в том, что у мужчины не будет и шанса на жизнь.

— Вот и ваш труп, Найтмер, — холодно произнёс учёный, разворачиваясь, — закинь его внутрь, посмотрим как жидкость воздействует на тело при длительном контакте.

Инк послушно закинул ещё теплое тело в резервуар и, оглянувшись нашёл крышку от него. Он уложил железную пластину сверху, закрывая Найтмера в ванне из тёмной жидкости. Свет в лаборатории погас, а дверь оказалась закрыта на ключ.

— Братанчик, я так уста-ал, — много-страдальчески протянул Эпик, усаживаясь на свой стол, — когда уже обед?

— Эпик, ради всего святого, сейчас девять утра, — Кросс тяжело вздохнул, стоя рядом с другом, — мы только начали рабочий день, что ты делал всю ночь напролёт, что так устал?

— Мне было скучно и я пересматривал тот сериал, — пробурчал парень, открывая верхний шкафчик стола, — что мне ещё делать, если днями напролёт я сижу в этом скучном месте, где даже в энгри бëрдс нельзя зарубиться?!

Он недовольно хлопнул ладонью по своему колену, в миллионный раз жалуясь на правила их научного центра.

— Скажи спасибо, что тебе разрешили таскать еду в лабораторию, — ответил Кросс, подбирая с соседнего стало стопку бумаг, — между прочим разрешение на это есть только у тебя.

— Я в курсе, — усмехнулся Эпик, откусывая печенье, — им просто надоела эта долгая и нудная процедура изъятия по утрам.

Он посмеялся, вспоминая как сильно раздражал охранников на входе, которые были вынуждены каждый день выполнят протокол изъятия, который занимался почти два часа.

— Вот поэтому другие охранники тебя недолюбливают, — тяжело вздохнул Кросс, косо глядя на своего друга, — пойдём уже, нам нужно отнести всё это к Гастеру.

— Зато ты меня просто обожаешь, — хитро сощурился парень, но словив недовольный взгляд посмеялся, спрыгивая со стола, — иду-иду братанчик, я помню какой твой папаша ворчливый до опозданий.