— Да, ладно тебе острая еда самая вкусная! — Эпик шёл по коридору с кипой бумаг и активно спорил с Кроссом на какую-то глупую тему, — вот эти твои макароны пресные полный отстой.

— Ты дебил? — Скептически посмотрел на него оперативник, тихо стуча тяжёлой подошвой ботинок, — от твоего перца только все вкусовые рецепторы сгорают. Вот ходи потом и не чувствуй никакого вкуса ещё неделю!

— Ничего ты не понимаешь, братанчик, — парень покачал головой, продолжая гнуть свою линию, — самый сок в еë острате, самый сок!..

Они уже дошли до кабинета главы исследовательского центра. Кросс переложил стопку документов в одну руку и коротко постучал. Прошло пару мгновений, но никакого ответа не последовало. Кросс постучал ещё раз, но в ответом ему была лишь тишина.

— Может нет его? — Задал резонный вопрос Эпик, чуть наклонив голову вбок, — открой дверь.

Парень нехотя потянул за дверную ручку, но дверь оказалась запертой.

— Странно, — пробурчал Кросс, — обычно он не выходит из кабинета до обеда.

Он был прекрасно осведомлён тем, что его отец ненавидел нарушать свой привычный распорядок дня, это касалось даже таких мелочей, как принятие пищи точно в определённые часы.

— Может подвернулся интересный эксперимент, ты ведь его знаешь, — пожал плечами Эпик, хотя и сам понимал, что его руководитель вряд ли бы покинул кабинет просто так, — ладно, чего нам тут стоять, пойдём отнесём всë это в лабораторию.

— Ненавижу там бывать, — скривился Кросс, снова укладывая стопку бумаг на обе руки, — все эти пищащие приборы и пробирки нервируют меня. Как подумаю, сразу в дрожь бросает...

— Удивительно, — усмехнулся его собеседник, прикрывая глаза, — а ведь ты тут с детства околачиваешься среди пробирок этих... Только последние пять лет тебя тут не было.

— И это были лучшие пять лет моей жизни, — угрюмо ответил парень, а потом смягчился, с улыбкой глядя на друга, — ладно, в армии тоже был сущий ад. Особенно работа по контракту...

— Верю, братанчик, верю.

Так неспешным шагом ученый и оперативник с огромными стопками бумаг дошли до застекленной стены, за которой расположилась лаборатория. Парни смогли рассмотреть среди столов, стеллажей и резервуаров двух человек: Гастер и Инк стояли спинами к двери и что-то обсуждали.

Эпик локтем открыл двери и громко заявил о своём присутствии.

— Всем здрасте! Мы пришли, — парень бесцеремонно прошёл к мужчинам, весело улыбаясь, — чего делаете?

Заведующий исследованиями посмотрел на парня с недовольством, окидывая сначала его, а потом и Кросса презрительным взглядом.

— Разве я не велел вам отнести эти бумаги в мой кабинет? Вам не следовало сюда приходить, — холодно говорил ученый, отворачиваясь и разглядывая резервуар. Его и так раздражала сложившаяся ситуация, а тут ещё и невыполнение его прямых приказов. Это бесило.

Кросс прикусил щёку с внутренней стороны и уткнул взгляд в пол. Он до сих пор в присутствии отца чувствовал себя провинившимся мальчишкой, отчего в нём просыпались стыд и злость.

— Да ладно вам, старик, там закрыто было, — пожал плечами Эпик, выходя чуть вперёд и закрывая друга плечом.

— А, точно я должен был вас там ждать, — с негромких хлопком шлёпнул себя по лбу Инк и виновато улыбнулся, — простите, ребята, я запамятовал.

Оперативник чуть неловко переменулся с ноги на ногу, с глуповатой улыбкой на лице.

— Проводи их до кабинета и оставь эти бумаги на моём столе. Потом вернись сюда, — приказным тоном говорил Гастер, не оглядываясь на сына и учёного.

— Оки-доки, — шутливо отдал честь Инк и повернулся к остальным, — ну что ж, не будем ждать...

— А что это у вас такое интересное? — Эпик переложил свою стопку бумаг поверх бумаг, которые держал Кросс, закрывая другу весь обзор на происходящее, и вмиг оказался у резервуара. Он заглянул внутрь, взявшись руками за край, но ничего там не увидел. Железный резервуар был пустым и чистым, будто здесь ничего и не лежало до сих пор, хотя вентиль на дне крутился, перемешивая несуществующую жидкость.

Гастер за шкирку оттащил от него парня, как нашкодившего котёнка, и почти зашипел на него:

— Твоя бесцеремнность действует мне на нервы, — тихо, но грозно говорил мужчина, — ты плохо влияешь на наш коллектив, Эпик. Я уже не раз говорил, что ты до сих пор здесь, только из-за своих способностей, но, повторюсь, моë терпение не бесконечно. Кроме того всем нам известно, что незаменимых людей не бывает.

— Воу-воу, я понял, — парень выставил руки перед собой, как бы сдаваясь, и отошёл назад, всё ещё улыбаясь, хотя теперь не так весело, — нельзя ничего трогать, значит нельзя, что же сразу угрожать...

Кросс уж было сделал шаг навстречу другу, открыв рот, чтобы что-то сказать, но напоролся на косой осуждающий взгляд отца. Парень тут же замер на месте и уставился в никуда. Ему стало жутко стыдно за себя, он вновь ощущает себя десятилетним ребёнком, который принёс домой оценку ниже ожидаемой и теперь отец разочарован в нём.

— Долго вы ещё тут будите стоять, ребятки? — Инк подтолкнул Эпика к выходу, — время не бесконечно, мы стареем, стареем, ребята!

Он посмеялся, дернув Кросса за рукав рубашки. Тот сразу же развернулся к отцу спиной и втроём они покинули лабораторию.

Гастер, услышав, что дверь захлопнулась, раздражённо выдохнул.

— Надоедливый мальчишка, — Скривился учёный, после чего снова перевёл взгляд на резервуар. Ещё вчера он был наполнен тёмной жидкостью, ещё вчера в ней был утоплен мешающий консультант по этической деятельности, но сейчас... Сейчас здесь не было ничего.

— Любопытное развитие событий, — пробормотал учёный и провёл указательным пальцем по железному краю, — не помешает ещё один эксперемент.

Он резко развернулся и подошёл к своему столу, открывая верхний шкафчик.

— Эпик, когда же до тебя дойдёт, — ругался на друга Кросс, — нельзя ничего трогать в его лаборатории, это его бесит больше, чем всё остальное!

— Братанчик, — успокаивающим тоном отвечал парень, — я в принципе ему не нравлюсь, потому что "плохо на тебя влияю".

— Вот именно, — уже тише продолжил оперативник, — не хочу, чтобы он тебя уволил.

— Ну уволит и уволит, — непринуждённо пожал плечами Эпик, — пойду работать в другое место, даже легче жить будет. И ты подтягивайся за мной, чего тебе тут тухнуть, м?

Он с улыбкой на лице повернулся к другу, но тот его настрой на разделял. Кросс почти с обидой посмотрел на него.

— Я не смогу уйти, — с непередаваемой горечью в голосе прошептал он и снова уткнул глаза в пол.

Эпик сдавленно выдохнул, убирая вечную улыбку с лица. Он похлопал товарища по спине.

— Братиш, ты уже взрослый мужик, — начал он, уже чуть поглаживая друга по плечам, — ты волен делать то, что хочешь. Этот скряга не может тебе приказывать как в детстве.

— Я не знаю, Эпик, — прикрыл глаза на мгновение парень. Ему всегда было сложно противостоять воли деспотичного отца. Справедливости ради, он даже не разу не смог этого сделать: единственным его бунтом было служение в армии, но и это встало парню боком. В последние два года службы его перекинули в горячую точку в другой стране, что легло новой травмой на его душе.

— Хочешь я тебя печеньем угощу? — приободряюще улыбнулся Эпик.

— С шоколадной крошкой? — Пробухтел Кросс, косо глядя на товарища.

— С шоколадной крошкой, — с важным видом утвердительно кивнул молодой учёный.

Инк вернулся в лабораторию Гастера, когда тот уже наполнял шприц небольшим количеством чёрной жидкости.

— Ты долго, — холодно сказал учёный, сверкая стёклами очков.

— Твой сын и его друг довольно болтливы, — без какой-либо интонации ответил оперативник и чуть наклонил голову в бок, складывая руки за спиной, — что мы будем делать с беглецом? Он очевидно вернётся, чтобы отомстить. Если, конечно, он всё ещё в своём уме.

— Не переживай на его счёт, — отмахнулся учёный, — он доказал, что вещество работает, по камерам видно, что он вполне жизнеспособен и даже сохранил прежний облик, однако не думаю, что он протянет дольше трёх дней: даже если он самый удачный из всех предыдущих эксперементов, доза слишком велика. Больше ста литров впитались в его тело без остатка.

— Понял, — кивнул Инк. Его взгляд упал на шприц, что лежал на столе, — снова собираетесь вкалывать эту дрянь в мышей?

— Нет, — учёный улыбнулся, чуть откидывая голову назад, — это новое задание для тебя.

Инк выпрямился, сложив руки по швам и сощурив глаза.

— Жду ваших указаний.

В тот же день поздно вечером Эпик заканчивал со своей программой. Он уже несколько недель разрабатывал новую систему хранения данных для серверов в исследовательском центре. Задание было на из лёгких, но молодой гениальный учёный смог справится раньше положенного срока.

— Вот и всё! — Парень щелкнул ещё несколько раз по клавиатуре и откинулся на спинку стула, потянувшись. Спина болезненно хрустнула, но парень только выдохнул с облегчением и не глядя открыл шкафчик под столом. Его рука потянулась за печеньем, но вместо этого напоролась на что-то острое.

— Твою!.. — Эпик резко одернул руку, тут же обращая всё своё внимание на острую боль в ладони. К своему удивлению учёный увидел шприц, который вошёл в его ладонь и ввёл бóльшую часть препарата под кожу. Парень тут же сдернул его с руки, но очевидно опоздал. Неизвестная ему чёрная субстанция попала под кожу и очень быстро начала разноситься по телу.

— Что за хуйня?! — Парень вскочил со стула, собираясь позвать кого-нибудь на помощь: не очень хотелось отравиться чем-нибудь или подхватить страшный вирус, но его ноги подкосились. Эпик рухнул на пол, выронив шприц с оставшимися пятью миллиграммами чёрной субстанции. Вся его левая рука будто была охвачена огнём, а всё остальное тело просто отказалось слушаться. Учёного накрыла волна страха, почти животный ужас говорил в нём: что за дрянь была в шприце, что ему так больно сейчас? Откуда вообще это оказалось в его шкафчике?

Трезво думать сейчас парень не мог, он сжался в комочек на холодной плитке и схватился за левую руку, которая болела так, будто с неё живьём сдирали кожу. Эпик попытался, закричать, но вместо этого вышло издать лишь скулёж и полный отчаянья стон. Неужели он тут так умрёт? Парень понимал, что ему ни в коем случае нельзя отключаться, нужно как-нибудь позвать на помощь. Однако болевой шок и накатившая странная усталость сделали своё дело. Эпик обмяк и отключился. В лаборатории тут же потух свет.