Они тихо стояли под дверью кабинета Фарагонды. Аметист и Лия пытались подслушивать под дверью. Алиса не пыталась: она знала, что на кабинете звукоизолирующие чары. Плох тот директор, у которого разговоры можно подслушать через дверь!

Аль пробыл внутри недолго, минуты три. Аметист и Лия едва успели отскочить от двери, когда фей вышел в коридор.

— И не вздумай ничего делать! Мы сами разберемся! — крикнула ему вдогонку Фарагонда, прежде чем дверь закрылась.

Аль посмотрел на послушно ожидавших его девушек и жестом предложил следовать за ним.

***

В закрытом книгохранилище девушки начали восхищенно озираться по сторонам. Книжные полки поднимались ввысь на десятки метров, и их вершины терялись где-то под высоким витражным потолком. Днем свет проходил через желто-оранжевые стеклышки, расцвечивая хранилище желтыми и оранжевыми пятнами, но сейчас на улице уже было темно, и лишь любопытный глаз убывающей луны заглядывал внутрь.

Простым ученикам в хранилище хода не было, но сейчас их провел преподаватель. Немногим ученицам давали сюда доступ. Когда-то это хранилище было закрытым от кого бы то ни было, кроме директора, но после знаменитых Винкс, умудрившихся еще и дважды подраться здесь со злодеями, сюда стали пускать четверокурсниц, занятых серьезными проектами и нуждающихся в особой литературе. Под присмотром преподавателей, конечно. Будучи еще не преподавателем/четверокурсником, сюда удавалось попасть только Алисе, облазившей каждый уголок в школе, да Селене, для которой магическая защита на помещениях Алфеи не представляла серьезной проблемы.

Аль как-то по-особенному взмахнул рукой, и из стены с тихим щелчком выехала консоль компьютера. Набрав что-то на ней, фей приглушил свет и отошел.

Перед ними выросла голограмма.

То, что столько месяцев заставляло страдать весь Магикс, было просто женщиной. Или тремя, но едиными друг с другом… Или тремя сущностями одной и той же? Голограмма была рисунком, а не фотографией. В видении неведомого художника самая левая женщина была бледна и темна, на лице застыли злоба и ярость, но взгляд черных глаз был бессмысленным и пустым. Правая, сотканная из серебристого призрачного света смотрела куда-то в сторону с отсутствующим выражением лица. Лишь центральная, светлая и теплая, смотрела на зрителя прямо и осмысленно.

 — Геката, — объявил Аль, с минуту полюбовавшись на голограмму.

 — Которая из них Геката? — не поняла Эйлита.

 — Все три. Это триединая, трехличностная языческая богиня.

 — И как же она… — начала было Алиса, но Аль жестом остановил ее.

 — Я сейчас сам все расскажу! В общем, их три, но при этом она едина. Ведающая подземным, земным и небесным. Небесное — луна и ночь, земля — почва и растения, подземное — смерть и загробный мир. Не добрая и не злая, но больше темная, чем светлая.

 — «Земля в полнолуние исторгает мертвых»! — вспомнила Лия. — Земля, луна, мертвые! Селена заметила, что эти три ее… э-э-э… области… как-то неправильно пересекаются?

 — Совершенно верно! — закивал Аль. — Обычно в Гекате главенствует земной аспект, — он ткнул пальцем в женщину посередине. — Он находится между подземным и небесным, уравновешивает их. Выслушивает мнения темной и светлой стороны, и выбирает путь посередине. Но случилось что-то, отчего главенствовать стала темнейшая из трех, — палец фея указал на левую.

Они еще раз посмотрели на голограмму, заново отмечая пустые, бессмысленные взгляды у правой и левой женщин.

 — В общем, теперь ее аспекты накладываются друг на друга неправильно, и от побочных эффектов этого неправильного распределения страдает весь Магикс! — подытожил Аль. — Богиня под управлением своего темного аспекта не очень-то осознает происходящее. А земной аспект застрял в загробном мире, заняв опустевшее место. Он призывал к себе медиумов, некромантов, сновидцев, чтобы они смогли получить от него что-то и вернуться назад, чтобы суметь все исправить. Но никто из призванных не сумел вернуться в мир живых.

 — Тринадцать умерших в Торренуволе ведьм — некромантки и медиумы! — воскликнула Аметист. — Они все умерли от этого?

 — Но раз все тринадцать ведьм не вернулись, то у нас нет средства, чтобы перевернуть все назад! — ужаснулась Эйлита. — Какой толк в том, что мы нашли Гекату, если все равно не знаем, что с ней делать?

Аль молча, но очень выразительно посмотрел на нее. Лия и Аметист тоже повернулись к ней, не понимая, для чего, просто пытаясь рассмотреть то, на что там так уставился фей. Только Алиса понимала, зачем укоризненно поворачивается к Эйлите, потому что уже слышала часть этой истории.

— Селена — четырнадцатая по счету ведьма, которая побывала в загробном мире и сумела выбраться! — сказала эльфея. — И как мы теперь без нее?

Каменная фея молчала, зацепившись взглядом за какую-то соринку на краю компьютерной консоли. Селена, оказывается, такая обидчивая! Откуда Эйлите было знать, что обычно непрошибаемая ведьмочка вдруг развернется и уйдет?

 — Неужели ее тайны важнее нашей дружбы? — не выдержала она. — У друзей не должно быть тайн друг от друга!

— А вдруг друзья болтливые? — возразил Аль.

— В прошлом Селена совершила большую ошибку, и кое-кто считает, что она все еще должна за нее ответить, — сказала Алиса. — Это не то, о чем охотно поделишься с окружающими.

Присутствующие с неподдельным интересом воззрились на нее.

 — Вот, один друг-болтун у нее уже есть! — сказал фей, обличительно тыкая в нее пальцем.

 — Я не болтун! — смутилась Алиса. — Тяжело быть в курсе целый год, но не иметь возможности поделиться! Да, Селена ошиблась в прошлом. Но она пытается жить среди людей, сама как обычный человек, и еще никому не навредила! Она чуть не ушла год назад, когда… я случайно узнала ее секрет. Когда она собиралась покинуть нас во время похорон Агаты, за этим стояло куда большее, чем нежелание просто учиться в Алфее! Она еле-еле осталась, а тут Эйлита… Где ты будешь искать ее, Эйлита?

 — Ее не надо искать, — вмешался Аль. — Она с Гекатой.

Все дружно повернулись к нему.

— Она предала нас, как тогда Агата? — испугалась Аметист. — За то, что мы полезли в ее тайны?

 — Понятия не имею, — развел руками парень.

Они замолчали, обдумывая сказанное и укладывая все в голове. В бедах, происходящих в Магиксе, подозревали кого угодно и что угодно! А тут всего лишь какая-то богиня, у которой добро и зло местами поменялись…

 — А что предпримет Фарагонда? — подумав, спросила Аметист.

 — Она должна нас как-то организовать! — воскликнула Лия. — Она всегда придумывает хорошие стратегии!

 — Я бы так не сказала, — разочаровала их Алиса. — Она всегда ставит на сильные боевые команды фей.

 — А мы не сильные и боевые? — обиделась Эйлита.

 — Мы — нет. Она всегда ставит на сплоченные, дружные коллективы, обладающие подходящими для сражения силами. Умеющие драться вместе, прикрывать друг друга, объединять силы, имеющие опыт прохождения миссий. А мы? Это все вообще не про нас!

 — Ну, мы в том году все-такие победили Миллию, это считается за миссию? — неуверенно буркнула Лия.

 — Фарагонда не вполне осознает, что перед нами не темный маг, которого можно победить, натравив на него сильную команду фей в крутых превращениях, — со вздохом сказал Аль. — Сказала, будет связываться с Винкс или пошлет кого-нибудь из четверокурсниц.

 — А превращение ведь тут замешано, — заметила Лия. — Помните, у Селены проявился странный энчантикс? Она его никаким образом не получала и искренне не ожидала увидеть. Не та ли это деталь, которая поможет все исправить?

 — Нам надо брать все в свои руки, если только мы здесь и понимаем, что делать! — воодушевилась Аметист.

 — Мы немедленно отправляемся на поиски! — поддержала ее Алиса, направляясь к выходу из книгохранилища.

 — Нет, — сказал Аль.

Алиса резко остановилась.

 — Что?! — возмутилась она. — Ты бросишь Селену без помощи?

 — Нет, я не даю вам пойти и самоубиться! — нахмурился Аль. — Это бог смерти! Не слишком адекватно воспринимающий происходящее. Ее не победить, закидав ветками и фруктами! Сначала мы проспимся, а затем хорошенько подумаем, как быть дальше.

 — Но Селена… — возразила Лия.

 — Да нормально у нее все! — фей вытащил из кармана мобильник и многозначительно повертел его. — Вошла в контакт, находится поблизости. Нашла у кого-то в гробу телефон и отправляет мне сообщения.

***

Эйлита вздохнула и сменила руку, которой подпирала голову. Телефон Уизгис уже отобрал, но голова не желала наполняться мыслями о тонкостях трехступенчатого морфосинтеза.

В последнее время она и правда вела себя глупо. Она была слишком горда и счастлива за себя, за Николаса, что сумела его вытащить и исцелиться сама. Все были за нее рады, кроме Селены, отнесшейся к ее подвигу без должного уважения. Мелочь, но Эйлиту глупо, по-детски задело, что Селена не радуется за нее! Ведьмочка и правда перегибала палку, заставляя окружающих подстраиваться под ее своеобразный характер, вот и теперь она позволила себе обиженно развернуться и уйти, хотя в ней был ключ к разгадке тайны!

Уизгис прервался и смерил каменную фею странным взглядом, но отвлекся на кого-то другого.

На стол шлепнулся сложенный вчетверо листочек. Наконец-то! Эйлита торопливо развернула его и пробежалась взглядом по строчкам, отыскивая конец.

<i>Л: надо же что-то делать! Начнем работать над планом, и принесем Алю готовый!

А: у тебя есть идеи?

Л: кинь Эйл листок. Будем думать вместе.

Э: привет! С чего хотите начать?

А: найдем Селену, конечно!

Э: и что дальше? Это же языческий бог! Она убьет нас еще на подходе!

Л: помолимся ей?

А: чего-чего?

Л: языческих богов создает и питает энергия веры. Помолившись ей, мы выразим свое расположение.

Э: и ты в это веришь?

Л: ну, на Клейдере сильны языческие верования. Во всяких там духов леса и богов природы. Я уже молчу про множество суеверий.

А: надо было все-таки трясти Селену и требовать ответов…

Э: я и потребовала!

А: да не таких! О том, что Селена видела, пока считалась «мертвой». Они с Алем немедленно зарылись в книжки и работали вдвоем.

Э: потому что Селена не пожелала делиться!

Л: потому что только Аль и поинтересовался, что именно с ней случилось!

А: нужно выведать у нашего мистера Нейтана, что же у Селены за странности такие, что она предпочла сбежать, но не рассказывать. Кстати, мне показалось, что Алиса тоже в курсе…

</i>

Каменная фея задумалась над ответом и уже занесла ручку, чтобы записать его, но прозвенел звонок и пришлось собирать вещи. Дождавшись, пока все однокурсницы выйдут из класса, к ней подошли Аметист и Лия.

 — Эй, Лия, ты ведь что-то придумала? — спросила Эйлита.

 — Ну, есть у меня пара мыслей, — закивала она. — Но я сначала спрошу кое-что у Алисы. У нас как раз зельеварение следующим уроком…

***

Рассерженный Палладиум мерил шагами подсобку, не в силах усидеть на месте. Четыре пары глаз напряженно и опасливо следили за ним. По помещению все еще витал сладковатый дымок.

 — Итак, вы подорвали мне котел с умиротворяющим бальзамом только для того, чтобы поговорить с Алисой? — наконец, возмущенно спросил он.

 — Мы просто уронили записку в котел, Алиса тут не при чем… — пискнула Ами, но тут же замолчала под суровым взглядом преподавателя.

 — Как же записка могла вызвать взрыв? — не поверил Палладиум.

 — В чернилах ручки был вишневый ароматизатор. Видимо, он оказался натуральным, — вспомнила Лия, которая всегда была отличницей на зельеварении. Одинаковые вишневые ручки были у них с Аметист, но этого фея листвы решила не упоминать.

Учитель перестал гневаться и задумался. Да, умиротворяющему бальзаму было противопоказано добавление фруктов и ягод в любом виде.

 — Я запрещу письменные принадлежности в классе, а записывать пройденные темы будете после уроков, по памяти, в качестве дополнительного домашнего задания, — тихо и зловеще пообещал он. — Этот предмет и так еле-еле вернулся в программу с самыми безобидными отварами, но каждый раз студентки невероятным образом находят способ взорвать класс!

 — Мы обдумывали план! — выкрикнула Эйлита, торопливо уводя разговор от ужасной и бесчеловечной темы — дополнительного домашнего задания! — Хотели спросить у Алисы, что ей еще известно про Селену, чего не знаем мы!

Эльф посмотрел на них с большим интересом. Наконец-то, прожив бок о бок с Селеной больше года, девочки смутно заподозрили, что с ней что-то не так! Это при том, что та в прошлом году регулярно прокалывалась на мелочах. Алисе, которую он просил пошпионить, тогда нашлось, что ему рассказать… Он присел на стул и проникновенно поинтересовался:

 — И что же вы собираетесь делать?

 — Ну, мы осознаем, что лезем к опасному богу… — осторожно начала Лия.

 — К двум! — перебил Палладиум.

 — В смысле… Геката же тройная, — не поняла фея листвы.

 — Ваша Селена потенциально способна на не меньшие разрушения! И она ушла к Гекате! — всплеснул руками учитель. — На вашем месте я бы начал с того, что хорошенько вспомнил, в каких отношениях вы с ней находились. На вашей ли она еще стороне? Не решат ли они вдвоем стереть с лица земли весь Магикс?

Эйлита и Аметист ошарашенно переглянулись.

Лия с подозрением обернулась к Алисе, скромно топтавшейся с краю. Сначала она рассказывает, что ей кое-что известно про Селену. Теперь Палладиум тоже выдает свою осведомленность. С Алем все понятно, он близкий друг Селены, но почему в курсе эти двое?..

***

— Может, не будем приносить в жертву кролика? — грустно протянула Аметист. — Жалко же…

 — Мы все равно не нашли ни одного ее волоса, — добавила Лия, выглядывая из комнаты Селены и Аля. — У нее что, вообще волосы не выпадают?

 — Видимо, нет, — задумчиво откликнулась Алиса.

 — А нельзя спросить деревья или камни? — предложила Аметист.

 — Ага. «Эй, камень, ты, часом, не видел злобное лохматое создание?» — зафыркала Эйлита.

 — Я могу подобным образом общаться с деревьями, — возразила Лия. — Но не зимой, когда природа дремлет.

Хлопнула дверь. Это вернулся профессор Нейтан. Одного взгляда на его выражение лица хватило, чтобы понять: тот зол и задерган.

 — Аль! Ты идешь с нами к богу смерти! — безапеляционно заявила Эйлита. — Ты мужчина, на тебя вся надежда!

 — Геката, вообще-то, по женщинам! — возразил фей.

Лица девушек озадаченно вытянулись.

— Э-э-э, я хотел сказать, что Геката покровительствует женщинам-чародейкам! — поправился он. — Всем дамам, связанным с травами, ведьмовством и оккультизмом.

 — Я, кхм, имела в виду, что ты нам нужен как боевой маг, — смущенно добавила Эйлита.

 — Да, на тренировках ты кажешься очень крутым боевым магом! — поддержала Лия. — Ты нам пригодишься! А вдруг Геката как раз покровительствует, кгхм, таким, как ты?

Аль порозовел и замялся, но посерьезнел, вскинул голову и твердо сказал:

 — Я могу помочь вам информацией. Что-то придумать. Но к ней самой и на пушечный выстрел не подойду! Я не девушка, не травник, не ведьмак. Я могу пострадать от дисгармонии, если подойду близко, я ведь «переходный»! Только вы, прошедшие через энчантикс, сможете подойти близко. Это ваша личная война за жизнь и смерть.

***

Вокруг было очень спокойно и… мирно. Кладбище, укрытое снежной пеленой, тихо спало. Ни одна веточка на дереве не смела шелохнуться на ветру, ни одна птичка не смела чирикнуть.

Геката вроде бы не возражала, что она рядом. Трудно понять, как она относилась к ней на самом деле. Трудно вдвойне. Селена умела просчитывать взаимоотношения между обычными людьми, так как их характеры, вкусы и реакции более-менее укладывались в одни и те же шаблоны. Но шаблоны были почти бесполезны, стоило Селене начать анализировать чье-либо отношение к ней самой. Большинство людей считали ее очень своеобразным человеком, и реагировали на эту своеобразность каждый по-своему. Единицы были в курсе ее истинной природы, и, общаясь с ней, помнили, какое сильное и опасное существо она на самом деле. Геката же… знала про ее истинную природу, но и сама была не менее сильным и опасным существом. Для Селены это было совершенно новой моделью отношения к ней, заставляющей теряться и сомневаться.

Сама Геката тоже вела себя… не по шаблону. Селена с Алем выяснили: в ней существуют три независимых личности, но за жизнедеятельность отвечала одна, которую сейчас «выбило». Та, что сейчас главенствовала, обычно проявлялась редкими всплесками мыслей и эмоций, а сейчас была вынуждена существовать постоянно. Это было ей очень непривычно. Присутствуя, она словно отсутствовала, включаясь лишь от внешних раздражителей.

Вот Селена и находилась подле, стараясь не слишком раздражать. Собирала данные. Анализировала. Думала.

Ее новое странное превращение похоже на энчантикс. Но она не спасала никакого представителя своей родной планеты. Энчантикс дан ей потому, что он — прохождение через смерть и возвращение к жизни. Но сам он не ключ. Это лишь подаренная ей защита, позволяющая подобраться близко.

Ключом было то, что висело у нее на шее вместо пыльцы. Фиолетовый кристалл. Если он висит вместо пыльцы, значит, должен сработать так же, как пыльца. Но он не применился сам при приближении к богине. Не сработало и прямое соприкосновение, когда Селена, забалтывая богиню на протяжении получаса, будто случайно прикоснулась к ней рукой с зажатым кристаллом. Он не открывался и не раскручивался. Молния не оставила ни царапины, а ведь Селена не пожалела на него сотни миллионов вольт. В ее голове крепло подозрение, что кристалл откроется только при определенных обстоятельствах.

Какая досада! Это ужасно напоминало старые легенды про избранных героев, пророчества, положение звезд на небе и прочую ерунду, где все сводится к пресловутому стечению обстоятельств, невозможному ни с кем другим и ни в какое другое время. Странно было осознавать, что избранным героем стала не самая могущественная фея, не героическая шестерка Винкс, не Фарагонда. Не самая темная некромантка, не самая могущественная нимфа, не Эйлита, которая умерла и воскресла лишь одной силой своего желания, ведомая благородными побуждениями. Никто. Но Селена стала.

… Правда, она выяснила не все. В процессе должна был поучаствовать «ее кровь». Чья? Не любой феи энчантикса. Еще в тот раз, когда они с Лией, Аметист и Эйлитой облетали кладбища, Эйлита наступила босой ногой на какую-то сухую колючку, припорошенную снегом, и укололась до крови, не придав этому особого значения. Селена вернулась и отыскала колючий стебель, сохранивший частички ее крови, но кристалл не отреагировал. Селена мазала на него и свою кровь, но с тем же результатом. Может быть, кровь феи энчантикса должна была быть свежей, и ее предстояло получить самым что ни на есть древним, божественным, ритуальным путем — вскрыть фее горло, щедро напоив кристалл кровью прямо из артерий?

А еще… кровь могла быть взята у самой богини. Если у нее была кровь.

Селена медленно, осторожно подошла, стараясь не делать резких движений, и тихо заговорила:

 — Ты не могла бы подарить мне каплю своей крови?

Геката медленно повернула голову, убрала с лица длинные темные пряди и сфокусировала на ней взгляд. С тенью вялого интереса в черных глазах она всмотрелась в лицо Селены. Та заранее сделала его искренне обеспокоенным, участливым и подобострастным: все же психика богини была устроена по-человечески, и язык тела с эмоциями ей были важны не меньше, чем слова.

Оставалось лишь гадать, что Геката увидела в ее «искренне обеспокоенном» лице, но она вдруг поднесла ладонь ко рту, прокусила зубами подушечку мизинца и протянула руку в сторону Селены. Та подставила сложенные лодочкой ладони, стараясь не слишком алчно смотреть, как по отставленному изящному пальцу медленно и лениво скатывается красная капелька.

Упавшая на ладонь капля показалась Селене обжигающей. По телу искрами пробежались голод, желание и всеобъемлющее раболепное обожание. Энергия веры, благодаря которой существуют боги. Годы, века веры тысяч людей, поклонения, молитв, жертв. В эти краткие секунды Селена всем своим существом любила, обожала, боготворила Гекату, готовая забыть все и идти за ней. Лишь одна мысль, упорно бившаяся на краю сознания, удержала ее от того, чтобы слизнуть каплю.

Поэтому Селена только сделала вид, что слизала ее: продолжая держать обе ладони лодочкой, провела языком по той, где крови не было, после чего опустила руки, сжимая ту ладонь, где пульсировала и обжигала нетронутая капля. Не забыла благоговейно посмотреть на богиню. Та безразлично отвернулась, сунув палец в рот.

Селена еще пару минут посидела рядом, а затем тихонько отошла к лесу, превратилась и обхватила кристалл ладонью с размазанной по ней кровавой каплей. Кровь впиталась в кристалл, но и только. Ничего не происходило. Селена, не удержавшись, слизнула с ладони остатки. Из крови и плоти мертвецов она получала силу. Здесь было так мало… но и так много. Селена не питалась энергией веры и не считалась языческим богом, но на краткий, сладкий миг ощутила себя им.

Для богини ее ухищрения не были тайной. Она ведала все, что происходит вокруг, ей не нужны были глаза, чтобы все видеть. Но она не акцентировала внимание на незначительном мельтешении вокруг себя, потому что оно не несло угрозы. Селена, сама ощущавшая мир потоком различных энергий, знала это по себе: ты получаешь информацию о каждой букашке, снежинке и ничтожной волосинке вокруг себя, но чаще всего не обращаешь внимание, отслеживая только самое главное.

Селена развеяла превращение и вернулась на прежнее место. Геката никуда не делась: так и сидела на холодном камне, не поменяв позы. Ее босые ноги зарывались в пушистый снег, а открытое темное платье совершенно не грело, но, кажется, холод ее не беспокоил. Селена немного завидовала: сама она ощущала холод не так, как люди, но от него замедлялись внутренние процессы тела. Иногда она разводила костры, иногда кипятила воду и пила ее, либо подсовывала под куртку бутылки, которые находила в мусоре и наполняла кипятком. Превращение надолго не спасало: его было трудно поддерживать постоянно. Энчантикс был очень энергоемким! Был ли таким энергоемким настоящий энчантикс настоящих фей, которые получали его правильным путем, Селена не знала. Но был какой-то смысл в том, что феи предпочитали в повседневной жизни ходить ногами и одеваться в одежду, а не вечно порхали на крыльях с места на место, защищенные от холода и ветра волшебным нарядом. Да и не стоило светить тем, что дала Селене одна половина Гекаты для нейтрализации другой половины…

— Ты останешься со мной? — вдруг спросила богиня, не глядя на нее. В ее голосе не было особого интереса, но не стоило им обманываться: у нее все эмоции были такими не очень… эмоциональными.

Селена удивилась. В каком смысле? Она сейчас здесь, и никуда не уходит. Но это ее божественное слово «останешься» должно нести бОльший и значимый смысл. Какой же?..

Богиня явно ожидала ответа, и Селена торопливо заговорила, боясь рассердить ее молчанием:

 — Я пока не ухожу. Мне… некуда. Мои старые друзья больше не хотят меня знать. Разве что… буду отходить ненадолго, чтобы погреться.

 — Тебя не должны беспокоить земные проблемы. Ты Селена. Луна. Смерть.

 — Мне все же необходимо греться, — промямлила Селена, ощущая на себе требовательный взгляд. Теперь богиня смотрела во все глаза, желая услышать от нее что-то. Но что? В черных глазах пылал жадный интерес, как у ребенка, предвкушающего подарок.

 — Необязательно уходить от меня, чтобы погреться, — сказала Геката, требовательно протягивая руку. Ту самую, где прокусывала палец, но на безупречной алебастровой коже уже не осталось никаких следов.

Селена приблизилась так, чтобы богиня могла достать ее протянутой рукой, и тонкие бледные пальцы сомкнулись возле ее локтя, притягивая ближе.

Она послушно шагнула вперед.