Когда Лирой стучал в дверь, чаще всего ему открывала сияющая Лия. Иногда открывала Аметист, смущаясь. Однажды за дверью обнаружилась что-то жующая Эйлита. Дважды открывал Аль, сначала испытующе разглядывая, а затем впуская.

Но сегодня за дверью обнаружился незнакомый темноволосый парень.

 — О, привет, — удивленно произнес он и нерешительно посторонился, пропуская в комнату.

Он был не единственным незнакомым парнем в комнате Лии и ее друзей! Его невеста и две ее подруги, даже не заметив вошедшего, увлеченно обсуждали что-то с целой группой кадетов Фонтероссы. Рослых! Мускулистых!

К Лирою подошел темнокожий громила с заварочным чайничком и сунул в руки кружку. Принц машинально отхлебнул (в кружке оказался молочный улун) и немного успокоился. В одном из специалистов он узнал аристократа, недавно помолвленного с принцессой Джеверла. Рыжий парень, скромно устроившийся в кресле, явно был тем самым, которого одна из подруг Лии вернула к жизни после полувека смерти. Да и беседа, хоть он не разбирал отдельных слов в хоре голосов, шла в тревожных, резких тонах: явно не обсуждение вечеринки или оргии.

 — Лирой! — воскликнула Лия, наконец-то заметив его. Она вскочила с дивана и бросилась ему на шею. Лирой обнял ее, зарываясь лицом в волосы, пахнущие чем-то сладковатым, чуть терпким, как свежий срез древесины, и успокоился окончательно. Лия с ним. Это единственное, что имеет значение.

 — Здравствуйте! Чем вы занимаетесь такой большой и дружной компанией? — вежливо осведомился Лирой, не зная, с чего начать беседу.

 — Собираемся вытаскивать Магикс из задницы! — отозвался Аль, отрываясь от каких-то записей.

 — И вытаскивать Селену из лап языческого бога! — добавил взъерошенный парень.

 — Разве этим не должно заниматься руководство вашей школы? — удивился Лирой, крепче прижимая Лию к себе.

 — Наше руководство велит нам сидеть на месте и панически зовет знаменитых Винкс, думая, что языческого бога можно просто расстрелять фейской магией, — уныло поведала Алиса, сидевшая рядом с Алем. — А если с первого раза не прокатит, то получить новое превращение и попробовать еще раз!

 — Должно быть, я не понимаю всей ситуации… — осторожно произнес Лирой самую дипломатичную в этой ситуации фразу: он не назовет собеседников отчаянными безумцами, а себя не выставит идиотом.

 — Единственный возможный экземпляр нужного превращения уже получен Селеной, — грустно поведала Аметист. — И нам нужно помочь одолеть ей языческого бога…

Лирой отстранил от себя Лию и внимательно посмотрел на ее лицо, ища малейшие признаки веселья, хоть намек на то, что они шутят. Но возлюбленная была совершенно серьезна. Они действительно собирались лезть к самому что ни на есть богу!

 — Мы уже улетаем, — сказала Лия Лирою, улыбаясь. — Я очень рада встрече с тобой, но нам пора!

Принц застыл. Лия уходила биться с языческим богом. Лия уходила и могла не вернуться.

 — Я тебя не пущу! — воскликнул он, шагая вперед и хватая ее за руку.

 Лия перестала улыбаться и сердито сдвинула брови.

 — Мне не нужно твое разрешение, чтобы спасать свою подругу и весь Магикс! — заявила она.

Лирой стоял, хватая ртом воздух. Он мог… он… он…

 — Тогда я с вами! — выпалил он.

Сборы не заняли много времени. Девчонки оделись потеплее. Лия заботливо обмотала Лироя длинным зеленым шарфом. Один из специалистов убежал куда-то, и через пять минут под окнами завис корабль.

Они не стали выходить во двор и чинно подниматься по трапу. Нет, они похватали вещи и стали прыгать прямо в окно.

Лирой тоже запрыгнул и прошел внутрь, нервно озираясь. Ему прежде не доводилось ступать на борт таких… убогих кораблей. Все было минималистично, пусто и скупо. Только кнопки, консоли, кресла, да голые стены. На мостике разило какой-то технической жидкостью с резким запахом. Его пугала перспектива лететь на таком корабле, на кладбище, с риском нарваться на неадекватного бога смерти!

— Взлетаем, народ! — скомандовал Теллар от штурвала. — Держитесь за что-нибудь!

Лирой поспешно вцепился в какую-то железяку, надеясь, что она не была экстренным тормозным рычагом, и Сова свечкой взмыла в небо.

***

 — Геката? — позвала Селена.

 — Энодия, — отозвалась та.

Селена немного удивилась. Энодия. Да. Личности Гекаты имели свои имена. Гесиода — земное, Кратейя — небесное, Энодия — подземное. Гесиода застряла в загробном мире — именно она заставила Селену «умереть», дала ей информацию и энчантикс. Энодия была той, с кем Селена общалась сейчас. О Кратейе Селена ничего не знала: та до сих пор не проявляла себя. Не было ничего удивительного в том, что Энодия просит называть себя Энодией, но ведь раньше она откликалась просто на Гекату…

Для Селены это было тревожным сигналом. Ранее второстепенная, личность богини начинала осознавать свою индивидуальность, осваиваться в границах нового, разросшегося «я» и учиться принимать самостоятельные решения. Отчасти в этом была виновата сама Селена, которая вышла на контакт, заставляла общаться и думать, но как же ей еще было подобраться ближе, разведать, понять, как быть дальше? Время уходило. Единственным оружием Селены против еще доверчивой, не обвыкшейся богини были топорная актерская игра и убедительный тон, но скоро они перестанут работать. Надо было что-то делать, и немедленно.

 — Хорошо, Энодия, — осторожно согласилась Селена, глядя, как та с отсутствующим видом задумчиво ковыряет снег кончиком… кончиком изогнутого лезвия на длинном древке. Лезвие под небольшим углом отклонялось от вертикали древка, больше походя на странное копье, чем на косу, но, несомненно, это была коса. Коса, которой косили не траву, а людей, людские жизни. От лезвия волнами шла темная, страшная сила смерти и хаоса. От его энергетических эманаций у Селены рябило в глазах, исходящая от него жуть была почти физически ощутима. Эта коса могла уничтожить и Селену, и саму Гекату. Она уничтожала все.

 — Энодия, — продолжала ведьмочка. — Давай уйдем отсюда! Туда, где теплее!

 — Разве тебя недостаточно согрела сила, которой я поделилась? — спросила богиня.

 — Достаточно, — заверила ее Селена, не забывая добавить в голос подобострастных ноток. Для Селены, энергетического существа, физические ощущения были несущественны. Для таких, как она, имела значение лишь энергия. Для Гекаты поделиться силой было лишь милостью, но для Селены в этом заключалось гораздо большее. В этом было нечто очень личное, даже интимное. Ей понравилось. Ей было неописуемо хорошо. Какая-то часть Селены хотела бы навечно остаться подле Гекаты и получать эту силу в обмен на верность, но она понимала, что так продолжаться не может. Нужно если не вернуть богиню в ее исходное состояние, поставив на места перепутавшихся Энодию и Гесиоду, то хотя бы… малодушно уговорить ее уйти из Магикса в какое-то необитаемое место, где дисгармония никому не помешает.

И да. Ей все еще было чертовски холодно.

 — Нам не место в Магиксе, — подумав, сказала Селена. — Мы мешаем.

 — Чем же? — откликнулась та.

 — Ты… в немного неправильном состоянии. Исходящая от себя искаженная сила вредит другим. Тебя можно было бы вернуть в прежнее состояние, или просто…

Сверкнув холодным белым светом в лунных лучах, к ее шее устремилось страшное лезвие косы, и Селена инстинктивно шарахнулась в сторону, проглатывая окончание фразы. Надо было сначала сказать, что им лучше покинуть Магикс, а про «вернуть в прежнее состояние» — не говорить вообще! Кто же знал, что именно эта фраза повергнет малоэмоционального бога в неописуемую ярость!

В последний момент богиня передумала и с досадой ткнула косу в снег. Смертоносный заряд стек с зазубренного лезвия и ушел вниз. По земле разошлась едва заметная вибрация.

 — Я хочу жить! — истерично крикнула Энодия. — Я хочу сама решать! Я — есть!

Селена, напряженная, готовая удирать, смотрела, как высоко вздымается ее грудь, как пылает на алебастровых щеках яркий гневный румянец, как лихорадочно сверкают враз ожившие глаза. Энодия была лишь второстепенной, одним из голосов в углу главенствующего сознания, а теперь впервые ощутила свободу. И она ей понравилась. Энодию было жалко, как и такую же второстепенную неведомую Кратейю, которая была так задвинута назад, что ни разу не проявилась, но… Нужно было вернуть все на свои места. Так будет лучше для всех.

 — Раз тебе жалко людишек, я уйду! — взвыла Энодия, заламывая руки. — Пусть все вернется на круги своя! Пусть! Пойдем и все исправим!

Она с досадой стукнула косой по снегу во второй раз, вызвав новую волну вибрации, и выжидающе протянула руку.

Энодия не была злой. Энодия была угрозой для всех, но она просто хотела жить…

Селена сделала крохотный шажок ей навстречу, опасаясь подходить близко, но выказывая повиновение. Она чувствовала, как под землей что-то начинает шевелиться. Они находились на кладбище и послали под землю несколько зарядов магии смерти, а это значит, что…

***

Кресс почесал в затылке и перевернул карту вверх ногами. Теллар отобрал карту, свернул пополам и стал так и сяк крутить перед глазами. Подошел Маркус, взял карту себе и принялся разглядывать другую ее половину. Николас предложил повести Сову сам, ориентируясь по местности, на что ему ответили, что однажды он уже посадил корабль в болото. Николас обиделся. Карту сунули Алю, но тот отрицательно замотал головой.

Девушки с интересом наблюдали за разворачивающимся представлением. От дисгармонии в летающих машинах сбоила еще и спутниковая навигация. Так что приходилось летать по старинке, вручную просчитывая курс, градусы и координаты. К более-менее знакомым пунктам назначения они могли долететь и по памяти, ориентируясь на местности. Но кладбища в число знакомых пунктов назначения явно не входили, а снег сделал местность неузнаваемой. И вместо того, чтобы героически мчаться искать Селену, они усадили Сову где-то в лесу и пытались понять, в какую сторону надо лететь.

Первой не выдержала Талиса — летевшая с ними девушка Маркуса. Эффектная ведьмочка с угольно-черной кожей и короткими ярко-красными волосами была студенткой Торренуволы и умела призывать диких животных. Она не рвалась помогать феям. Просто не отпустила Маркуса одного в такое опасное приключение, да еще и в компании незнакомых девчонок.

 — Дай сюда, — велела Талиса, и Маркус покорно отдал ей карту. Талиса покрутила карту в руках, выглянула из иллюминатора, еще раз сверилась с картой и подошла к Теллару, что-то ему показывая. Лицо Теллара просветлело, и через минуту Сова взлетела с безымянной лесной поляны.

Гордый Маркус чмокнул свою девушку в щечку и объявил всем:

 — Курс проложен!

Лия огляделась и заметила, что Аль не отрывается от телефона. Она отстегнула ремни безопасности и с любопытством подошла к нему: неужели и фей с кем-то самозабвенно переписывается, как совсем недавно Эйлита — с Николасом? Но заглянув через плечо, она заметила странные строчки одинаковой длины:

<i>«Угрозы жизни нет продолжаю сближение реакция нейтральная не»

«Возражает поведение необычное для человека в смысле обычное»

«Но человек с таким поведением считался бы психически нездоро»

«Вым хотя прогресс заметен возможно просто не привыкла сущест»

«Вовать как самостоятельная личность на протяжении всего врем»…

</i>

 — Что это? — удивилась Лия.

Аль поспешно перевернул телефон экраном вниз.

— Да Селена отчитывается, — смутился он.

 — А почему так странно? — полюбопытствовала Лия.

Фей секунду смотрел на нее непонимающе, но затем его лицо прояснилось.

— У Селены не было иного способа раздобыть средство связи, кроме как поискать по могилам, — объяснил он. — Она нашла телефон, который отправляет сообщения не длиннее нескольких десятков знаков. Наверное, какой-то очень древний, еще времен Николаса!

 — Неправда, в мои времена уже не было такой отсталой техники! — открестился Николас.

 — А вы подумали, куда деваться, если там и правда окажется Геката? — задумалась Лия.

 — Не бойся! Я буду рядом! — заявил Лирой.

Лия растрогалась и собралась сказать что-нибудь нежное в ответ, но Сову сильно качнуло, и получилось даже лучше: она упала прямо в объятия Лироя. Они заулыбались, глядя друг на друга…

Сову тряхнуло снова. На них упал не удержавшийся Кресс, и принц, демонстративно морщась, стал выбираться из-под накрывших его тел.

Они пугливо выглянули наружу.

— А где само кладбище? — удивилась Алиса, оглядывая покрытую снегом ровную землю. Никаких признаков кладбища не было видно.

 — Это очень старое кладбище. Только кости под землей остались. Видите, какие деревья? Тогда на каждой могиле сажали по дереву, — объяснила Талиса, широким жестом обводя пространство вокруг себя. Деревья были корявые, уродливые и очень старые. В темноте, освещенные лучами фонарей, они выглядели жутковато. Лия поежилась.

Эйлита первая ступила на снег, осмелившись отойти от Совы. За ней потянулись остальные, озираясь по сторонам. Феи и ведьма засветили магические пульсары, специалисты достали фонарики. Лирою пришлось сунуть руки в карманы и сделать вид, что так и надо.

 — Никаких следов нет! — заключил Эрик, поводив лучом фонаря туда-сюда. Ровный слой снега вокруг них был нетронутым. Снег в последний раз шел вчера, следовательно, сегодня тут никого не было.

Талиса призвала волка. Зверь настороженно поглядел на людей, принюхался к воздуху, внимательно посмотрел на ведьму и растворился в темноте. Талиса покачала головой.

Теллар и Аметист прошли кружочек, чтобы точно убедиться в отсутствии следов, как вдруг Аметист застыла на месте.

 — Аметист? — удивился Теллар, направляя луч фонаря в ее сторону.

Она в ужасе смотрела себе под ноги. Ее ножку в изящном зимнем сапожке сжимала тянущаяся из-под земли костяная рука. Перебирая пальцами, она ползла выше по ноге.

 — Не двигайся, Ами, — ровным голосом сказал Теллар и рубанул по руке лазерным мечом. Отрубленная конечность перестала ползти вверх, но и не разжалась.

 — Мертвецы повсюду!!! — истошно заорал Кресс в двух десятках метров от них.

Снег повсюду шевелился, проседал. Из-под поверхности вылезали истлевшие костяные руки.

 — Бежим в Сову! — крикнул Николас, схватил Эйлиту за руку и бросился к кораблю. Они успели обогнуть деревья и замерли. Кресс, не успев затормозить, врезался в них сзади.

Со стороны Совы на них надвигалась целая толпа оживших костей. Древние истлевшие мертвецы неотвратимо приближались, подволакивая ноги, вытягивая вперед руки. От них клочьями отваливалась плоть. Некоторые на ходу рассыпались.

Специалисты выхватили оружие, сомкнувшись кольцом вокруг девушек. Аль встал рядом с ними, готовый атаковать. Лирой тоже сунулся вперед, но его благоразумно отпихнули внутрь круга.

 — Будешь обеспечивать безопасность в тылу, когда внешняя оборона падет, — пошутил Маркус.

Прорваться к кораблю без боя было нельзя. А мертвецы все выкапывались и выкапывались…

— Эйлита — энчантикс! — первой воскликнула Эйлита, взмывая над кладбищем в потоках фиолетового сияния. Она заработала материализовавшимися крыльями и атаковала: — Незыблемость камня!

 — Шепот листвы! — присоединилась к ней превратившаяся Лия.

 — Душа кристалла!

 — Фруктовый заряд!

 — Ярость тигра! — крикнула Талиса, направляя на мертвецов целую стаю магических хищных кошек.

 — Какая-нибудь пафосная фраза! — воскликнул Кресс, выписывая мечом восьмерку.

Парни заржали.

 — А что здесь такого? — обиделся Кресс, не забывая работать оружием. — Я просто еще не придумал название своему коронному удару! Как вам «ярость дракона»?

 — Какой еще дракон? — выговорил сквозь смех Теллар. — Максимум «ежиная колючка»!

 — Сегодня на мне трусы с гномиками! — осведомил его Кресс.

Эйлите стало так смешно, что она спустилась на землю, внутрь круга. Она хохотала, сидя прямо на снегу и держась за живот. Лия, Аметист и Алиса в воздухе удержались, но и их звонкий смех разносился по окрестностям. Аль невольно окинул Кресса заинтересованным взглядом.

Отвлеченные трусами с гномиками, они сразу заметили, что мертвецы больше не надвигаются. В их… их… гм… у них не было глаз, в которых бы могло светиться какое-то выражение, и не было лиц, на которых отражались эмоции. Но во всем их облике появилась какая-то осмысленность.

 — А ведь они живые, — сказал Николас.

 — Еще скажи, что они совершенно здоровы! — зафыркал Лирой.

 — Они… Ну… Они вернулись в свои тела, — медленно, тщательно подбирая слова, сказал Николас. — Они испуганы, растеряны и пришли к нам в надежде, что мы скажем, что происходят.

 — Откуда ты знаешь? — спросил Эрик.

 — Я почему-то понимаю это. В какой-то мере я сам такой же, как они, — вздохнул Николас.

 — Может, спросим у них что-нибудь? — спросила Алиса, настороженно разглядывая их.

 — А чем они будут разговаривать, если у них уже нет голосовых связок? — резонно возразила Аметист. — Они тут уже, наверное, веков пять лежат!

Ближайший мертвец показал ей шесть пальцев.

 — Шесть веков, — исправилась Аметист. — Вы правда нас понимаете! Почему вы вообще ожили?

Мертвец показал три пальца.

 — Три столетия? — предположила Лия.

 — Нет, тут что-то другое, — задумался Маркус. — Три… Три…

 — Сегодня третье февраля! — вспомнила Алиса.

 — Три сантиметра снега выпало вчера! — подключился Эрик.

 — Три школы в Магиксе!

 — Мир стоит на трех слонах!

 — Три мудреца в одном тазу пустились по морю в грозу!

 — Я надел три пары теплых носков!

Они перестали гадать и невольно посмотрели на ноги Кресса.

Мертвец, пошедший с ними на контакт, терпеливо ждал, пока до живых дойдет.

 — А-а-а! — озарило Талису. — Бог любит троицу!

Мертвец так активно замахал руками, что они отвалились. Он тупо уставился пустыми глазницами на свои упавшие в снег конечности.

 — Геката, — сообразил, наконец, Николас. — Триединая богиня.

Мертвец оживленно закивал, и его голова тоже отвалилась.

Друзья потеряли к нему интерес. Общаться ему все равно было уже нечем.

 — Но тогда Селена и Геката должны быть где-то неподалеку, — предположила Эйлита.

 — Или мертвецы проснулись во всем Магиксе, — мрачно буркнул Аль.

Они немного помолчали. Либо бог смерти где-то рядом, либо ожившие мертвецы наводняют весь Магикс. Ни один из вариантов не казался приятным, но они не могли просто взять и уйти.

 — Может, попробуем расколдовать их? — нерешительно предложила Аметист.

 — Как? — удивилась Талиса.

 — Мы же феи энчантикса! — вспомнила Алиса. — У нас есть волшебная пыльца!

Четыре феи взмыли высоко в небо. С некоторым трудом, мешая друг другу большими крыльями, они сумели сблизиться и взяться за руки. Немного подергавшись, маленький хороводик фей стал вращаться, ускоряясь. На крыльях засветились тычинки. Засияв нежным светом, пробудились флакончики с пыльцой на груди фей. Они вращались быстрее и быстрее, пока не стали казаться стоявшим внизу одним ярким пятном.

Что-то ослепительно вспыхнуло, рассыпалось, и фей с непривычки разбросало в стороны.

 Тысячи крохотных сияющих пылинок оседали вниз. Салатовые, изумрудные, зеленые, лиловые огоньки приземлялись на волосы и плечи, но ощущались так, будто садились прямо на сердца, укрепляя веру в себя, волю к жизни, стремление идти к своей цели. Мертвецы, получая крупицы волшебства, осыпались грудой костей. Их души, освобожденные от оков плоти, взмывали вверх крохотными огоньками, похожими на пыльцу — голубоватыми или фиолетовыми. Зрелище завораживало. Энчантикс был не просто красивым превращением: он был мощным инструментом борьбы с тьмой и злом. Сложно поверить, что все это сотворила лишь пыльца в крохотном сосуде на груди феи…

В наступившей тишине звонок мобильника показался особенно неожиданным. Эйлита, удивленно ощупав одежду, неожиданно для себя выудила телефон из складок платья энчантикса.

 — Мисс Страггл! — не замедлила рассердиться голограмма Фарагонды, пересекаемая помехами. — Позвольте узнать, где вы?

 — Гуляем. Дышим свежим воздухом, — торопливо ответила Эйлита, подтаскивая к себе оказавшегося рядом Кресса, чтобы загородить им горки костей на заднем плане.

 — Вас плохо слышно! Возвращайтесь в школу! — крикнула директриса сквозь помехи. — Они подошли к нам!

Голограмма зашипела и пропала.

Они переглянулись.

 — В Сову! — скомандовал Кресс. — Где-то что-то началось, и мы там нужны!