Прежде чем делать детей, лучше сделать себя.

Иначе есть риск вырастить ещё одного

недоделанного человека.

Они встречали первое утро в новой стране, нежась в объятиях друг друга. Александр зарывался носом в мягкие локоны супруги, скользнул ладонью под одеяло, задержав её на упругой ягодице. Задумался над тем, шлёпнуть или ущипнуть, когда Кристина с игривым прищуром повернулась к нему.

— С кого сегодня завтрак в постель? — промурлыкала немного хриплым после сна голосом и вовлекла его в поцелуй. Засмеялась, когда Александр ловким движением усадил её на себя, дав почувствовав характерное напряжение внизу.

— Предлагаю заменить на пару утренних приятностей, — его пальцы спустили лямки её шёлковой сорочки. Движениями, похожими на щекотку, переместились к груди и принялись ласкать затвердевшие бугорки сосков. Кристина удовлетворённо всхлипнула, но от продолжения почему-то отказалась. Упала рядом и рукой указала на дверь.

— Презервативы остались в сумке, которую мы ночью бросили в коридоре.

— Я после вазэктомии стерилен, ты забыла?

— Давай лучше перестрахуемся. У моего знакомого был случай…

— Крис, не будь параноиком.

Она села на кровати, вернула лямки на место и едва слышно вздохнула. Беспечное отношение супруга к столь важным вещам вызывало в ней бурю эмоций. Обида, злость, непонимание — они могли позволить себе легкомысленность, сделай и она стерилизацию, только в её случае всё оказалось намного сложнее. Саше в клинике задали от силы пару вопросов, уточнили, уверен ли он в своём решении, а затем назначили дату операции. Кристину же практически выставили за дверь. «Только после тридцати пяти или при наличии двоих детей».

Но ей было тридцать пять. Она этого дня рождения ждала как никогда. А потом узнала от подруги, что даже её знакомой с тремя детьми пришлось через суд выбивать право на стерилизацию. «А твоё бездетное «никогда не захочу» никто всерьёз не воспримет. Я тебя не отговариваю, просто будь готова к худшему. Из-за дурочек, у которых убеждения каждый месяц меняются, но они всё равно бегут на операцию и после винят во всём врачей, нормальным людям больше не верят. Тебе откажут и в сорок, и в пятьдесят под предлогом того, что ты передумаешь».

И ей отказали везде. А операция супруга не была гарантией того, что они не попадут в мизерный процент исключения, при котором зачатие всё-таки происходит. Саша был прав — она стала параноиком, только у неё были на то веские причины.

— Просто я боюсь однажды проснуться среди кучи орущих отпрысков и грязных памперсов. — Кристина поёжилась, оглянулась на супруга через плечо.

— Нам это не грозит. Я вытащу вовремя, чтобы тебе было спокойнее, — от его ладони, коснувшейся её поясницы, она подскочила как ошпаренная. На мгновение подумала, что её всегда предусмотрительного супруга подменили.

Стервозная свекровь слепила клона, как колобка, и подсунула ей.

— Саш, не пойми неправильно, — Кристина скрестила руки на груди и укоризненно покачала головой, — но когда ты в прошлый раз обещал вытащить, мне пришлось делать аборт.

Это был худший опыт в их жизни, после которого Кристина пополнила ряды убеждённых в том, что ППА — не метод контрацепции, а крайне жестокая лотерея, призом которой станет сущее наказание для тех, кто не готов к последствиям. Агукающим таким, с беззубой улыбкой и пухленькими ручками.

— Я уже извинялся за это, — снисходительный тон Александра сменился обиженным. Он откинулся обратно на подушку и заложил руки за голову. Будто и не пытался заигрывать несколько минут назад, о чём свидетельствовала лишь внушительная эрекция, которую не скрывала тонкая ткань одеяла.

Пройдясь по комнате, Кристина приблизилась к нему и слегка наклонилась, уронив вьющиеся пряди на лицо.

— Я тебя не виню, — коснулась ладонью щеки. Александр чуть повернул голову, в невесомом поцелуе дотрагиваясь до её руки. — И всё-таки давай схожу за презервативами. Лучше отложим приятности на пару минут, чем потом будем восемнадцать лет растить последствия.

Он хмыкнул, обдав теплом её кожу.

— Знаешь, лет через пять, возможно, я был бы не против парочки последствий.

— Что? — внутри Кристины всё похолодело. Мысли про клона были шуточными, но теперь обретали пугающе реалистичные рамки. Саша ещё в начале отношений клялся, что не называл бы себя чайлдфри, если бы не был уверен. Никогда, ни за что и ни при каких обстоятельствах — основа их мировоззрения. Нерушимый принцип и непоколебимый смысл.

Александр расплылся в беззащитной улыбке.

— Шучу-шучу. Резинки во внутреннем кармане.

В воцарившейся тишине комнаты раздался звук звонкой пощёчины.