Назад их вез небольшой гражданский звездолет с одним пожилым молчаливым пилотом, который сутулился в кресле и нервно вздрагивал от каждого громкого звука. Аметист чуть не устроила Лии скандал, узнав, что назад их снова повезет злополучный Карлос. Поэтому Лии пришлось будить Лироя и просить его тряхнуть знакомствами, а Теллару — успокаивать невесту, морщась от головной боли.

Анхель, оказавшийся в числе приглашенных на свадьбу, уложил спать жену и отправился проведать своего младшего брата с бутылочкой вина, чтобы культурно распить ее за семейным разговором. Через полчаса образовался Николас с джином, и почти сразу же — Аль с водкой. В разгар пьянки заглянул новоиспеченный король, изначально без своего напитка, но быстро сориентировался и велел принести. Девушки, невесты и жены, нашедшие их утром, выяснили, что: а) Его Величество Лироя сваливают уже две рюмки, неважно чего; б) Теллару и Анхелю водку больше не наливать; в) Николас крепкий, но чувства меры не знает. Пункт «г» подлец Аль озвучил сам: его мать, крепкая женщина северной закалки, вдолбила ему теорию правильного распития алкоголя и необходимость закусывать. Аль оказался единственным, кто не только мог связно разговаривать, но и грамотно, привычно привел себя в порядок.

Летели в молчании. Аметист дремала на плече жениха. Николас дремал на плече жены. Эиен уснула было, но спохватилась, что не успела доделать домашние задания.

 — Я прощу тебе артефактологию, только не кричи так, — вздохнул Аль, сжимая руками виски. — Но принеси мне это задание хотя бы к концу месяца…

 — А ты можешь простить мне домашку Фарагонды? — встрепенулась Эйлита.

 Фей залез в сумку, вытащил из бокового кармана таблетки и заглотил одну, не запивая.

 — Прощать домашку от Фарагонды я не в силах. Ты можешь спастись от нее, лишь бежав из Алфеи, — пошутил он.

Каменная фея откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Еще и домашка! Она думала развеяться на свадьбе Лии, но увидела, как живется подруге, и настроение еще больше испортилось. Молодым королю и королеве уготовано множество испытаний: соседи будут проверять на прочность, внимательно следить, как те решают конфликты, распутывают хитросплетение торговых связей с другими мирами. Чуть слабину дашь — соседи тут же ударят по слабому месту. Не буквально, а в переносном смысле: уведут торговый контракт, заключат соглашение с конкурентом. Любовь между Лией и Лироем… не была любовью в чистом виде. С изрядной примесью дружбы, долга и многого другого. Но новому королю Клейдера была нужна решительная, смелая Лия. Без нее хрупкого, нервного, болезненного Лироя съедят живьем. У них в соседях есть и Линфея, которая охотится за каждым торговым соглашением на поставку древесины, и…

И… Клейдер был ближайшей обитаемой планетой к ее родной Мейбе, а значит, и к Киберике. Конечно, Клейдер находится дальше, в другой звездной системе, он изначально сильнее, у него армия неплохая, численность населения выше. Может, другие миры, наконец, забеспокоятся, когда аппетиты Киберики выйдут за пределы ее звездной системы. А может, не забеспокоятся. Каждая планета защитит свои границы и будет молиться, чтобы она не была следующей после того, как Киберика прожует и выплюнет Клейдер. Монархи ненавидят заключать союзы и просто так помогать другим планетам, даже когда опасность грозит всему Волшебному Измерению, и ее можно победить только вместе. Когда-то знаменитым Винкс удавалось переупрямить твердолобых монархов, а теперь три из них правят своими планетами и сами стали такими же. С точки зрения правителя планеты и правда разумнее прежде всего заботиться о своем мире, своем народе, а уж потом, если останутся силы и ресурсы, спасать кого-то другого. И все планеты так и будут поступать, не понимая, что с каждой захваченной планетой Киберика будет становиться только сильнее, и надо остановить ее как можно раньше…

***

Алфея встречала их привычным теплом и светом, уютом и безопасностью их маленькой комнатки. Зеленела на подоконнике фиалка, которую раньше растила Лия, а теперь приютила Аметист.

Аль дотащил до комнаты чемодан Аметист, сгрузил в гостиной, но не ушел и выжидательно протянул руку за сумкой Эиен. Она недоуменно уставилась на него, размышляя, не приглашает ли Аль ее куда-нибудь, а затем вспомнила, что сумка со всем ее содержимым — имущество Селены… Краснея и стараясь сделать это как можно незаметнее, Эиен вытащила оттуда свой пакетик со сменными трусами, носками и зубной щеткой. Пряча глаза, она отдала сумку учителю, молясь всем богам, чтобы тот не потребовал продемонстрировать эти несчастные трусы и доказать, что они не селенины. Хотя, зачем ему трусы, даже если они и принадлежали бы Селене? Вряд ли хозяйка за ними вернется…

Эиен проводила взглядом вышедшего Аля и невольно хихикнула, представляя, как находящаяся в бегах Селена под покровом ночи проникает сквозь защиту Алфеи, влезает в окно спальни, тормошит ее и требует свои трусы. Кстати, о Селене…

Она выскочила в коридор и побежала догонять преподавателя.

 — Профессор Нейтан! — закричала она. — Професор… ой.

Она чуть не впечаталась в его спину сразу же за поворотом. Длинноногий Аль успел дошагать почти до преподавательского коридора.

— Ты что-то хотела? — спросил он.

 — Я… — Эиен запнулась. — Что теперь будет?

 — Жизнь пойдет дальше, — ответил он, открывая замок своей комнаты. — Своим чередом.

Эиен смутилась.

 — Я про… Занятия. И артефактологию, и наши с вами… индививидуальные. Как мы будем заниматься без Селены?

 — Да так же, — пожал плечами Аль. — Для наших индивидуальных занятий мы уже получили от Селены все самое существенное. А на артефактологии она оказывала в основном психологическую поддержку.

Эиен с любопытством вскинула на него глаза. Какую еще психологическую поддержку? Аль, еще только начинавший преподавать, стеснялся выступать перед аудиторией? Или у него оценки и классные журналы вызывают психологическую травму? Или он, как парень, испытывает какие-то неудобства, обучая целый класс девочек?

 — А что с нами не так? — осторожно спросила она.

 — Селену учредили в роли барьера, который не дает надевать ученицам слишком короткую одежду и слишком глубокие вырезы, — хмыкнул Аль.

 — Вам, как мужчине, такое внимание должно льстить, — брякнула Эиен, и тут же осеклась, соображая, какую глупость сморозила. Он же гей! А даже если и не гей, то все равно звучит очень оскорбительно для учителя!

Аль дернулся, как от удара, и сердито посмотрел на нее.

 — Не трудись льстить, — холодно сказал он. — Аметист созналась, что рассказала тебе… обо мне.

***

Алиса нашла Палладиума в кабинете природомагии за перелистыванием классного журнала первого курса. Преподаватель устало поднял глаза, и при виде Алисы они радостно засияли.

 — У Селены был ужасный почерк, — вместо приветствия сказал он.

Эльфея присела рядом и заглянула в журнал. Артефактология. Бумажной возней, связанной с заполнением всяких ведомостей и отчетностей, занималась именно Селена. Лучшим способом испортить Гризельде настроение было напоминание о том, что ей нужно обработать данные из классных журналов. Проще переводить древние манускрипты на мертвых языках, чем расшифровывать скачущий кардиограммный почерк ведьмочки, похожий на зигзаги молний. Причем Селена была способна писать разборчивее. И вообще переложить писанину на Аля, не так уж много ее было у учителей. Но из вредности заполняла бумаги сама, наиболее непонятной разновидностью своего почерка.

— Зачем тебе артефактология первого курса? — полюбопытствовала Алиса.

Палладиум смерил ее недоверчивым взглядом, но махнул рукой, то ли вспомнив, то ли поняв что-то.

 — Ты же только что приехала! — он махнул на классный журнал и захлопнул его. — Алфея полтора дня стояла на ушах из-за Селены! Учеников не трогали, ничего толком не объяснили, но сорвали всем занятия!.. Селена что, правда выжигала целые города, или там все же ложное обвинение?

Алиса помрачнела.

 — Правда, — со вздохом сказала она. — Сама сказала.

Тогда, на втором курсе, Палладиум был прав, когда раскрыл Селену и пытался доказать Алисе, что она опасна. Эльфея не верила… И Селена потом еще сказала, что всего лишь… как это было?.. По неопытности ответила более сильным ударом, чем нанесли ей. Алиса удовлетворилась этой безобидной формулировкой, не захотела узнавать подробности, успокоилась и постепенно перестала бояться Селену. Все было бы иначе, знай она сразу, что под «более сильным ударом» подразумевалось стереть с лица земли несколько городов!

 — Вот-вот, — Палладиум скривился. — Перерыли всю школу. Хорошо, что у нашего нелегального зелья все концы уже подчищены. Впрочем, МСБшники искали не это. Селена что, больше не вернется?

 — Она ушла навсегда, — Алиса опустила голову.

Палладиум собрался обрадоваться, но вовремя посмотрел на нее. Эльфея не поднимала взгляда от стола.

Эльф медленно встал со своего места, подошел и мягко обхватил ее за подбородок, разворачивая лицом к себе. Так и есть: в разноцветных глазах Алисы стояли слезы.

Он осторожно, почти невесомо коснулся губами нежных век, мокрых от слез скул, осторожно провел ладонью по волосам. В голове мелькнула и тут же пропала мысль о том, что надо было запереть дверь. Впрочем, ладно, только безумец сунется в учебный класс поздно вечером, почти перед отбоем. Сейчас намного важнее было не допустить, чтобы эти прекрасные глаза плакали.

 — Все будет хорошо, — шепнул Палладиум, и Алиса порывисто обняла его, зарылась лицом в ухоженные рыжие волосы, вдыхая родной запах. Все проблемы тут же съежились и отступили в тень. Сейчас было важнее, что он рядом. Блаженно жмурясь, эльфея вслепую нашарила губами его губы…

Дверь в класс тихо щелкнула, и они торопливо отпрянули друг от друга. Поздним вечером в класс мог сунуться только безумец… Или Фарагонда в поисках классного журнала.

Директриса прикрыла дверь и молча смотрела на них. По ее лицу невозможно было понять, о чем она думает, и насколько суровая кара грозит обоим.

Алиса тихо сжала его руку в своей и невольно придвинулась, словно желая защитить, или сама искала защиты. Взгляд Фарагонды скользнул ниже, реагируя на это движение.

 — Вы что-то хотели, госпожа Фарагонда, — хрипло окликнул ее Палладиум, понимая, что пристыженно молчать не получится. Алисе еще будет позволено молча выслушать нотацию, но ему придется объясняться.

Он едва сохранял самообладание. Гнев директрисы может обернуться увольнением со скандалом. Будет жаль покидать Алфею, за столько лет ставшую ему родным домом…

 — Я зашла сюда в поисках классного журнала первого курса, — наконец, заговорила Фарагонда, делая шаг по направлению к столу. — Я забираю его и больше не смею вам мешать, так как не усматриваю ничего предосудительного в действиях двух взрослых людей.

В повисшей гробовой тишине Палладиум трясущейся рукой протянул ей злополучный журнал. Директриса прошествовала к двери, открыла ее и вдруг развернулась у порога:

 — Могли бы и рассказать мне, господа конспираторы.

Полюбовавшись их ошарашенными лицами, она вышла. По двери пробежало легкое сияние запирающего заклинания. Их заперли, чтобы случайно не вошел еще кто-нибудь.

Алиса и Палладиум целую минуту таращились на дверь, не веря своим ушам. Палладиум все ждал, что Фарагонда передумает, вернется и объявит, что он уволен, но ничего не происходило.

Алиса отмерла, утерла слезы тыльной стороной ладони и счастливо улыбнулась:

 — Ты понимаешь? Мы теперь свободны! Нам не надо больше прятаться! Вообще ни от кого! Мы два года боялись Селены, которая обещала сдать нас Фарагонде, если мы раскроем кому-нибудь ее тайну! А теперь все решилось само!

 — Мы свободны… — улыбаясь, повторил Палладиум.

***

Холодное осеннее небо было ясным, звездным.

Эйлите не спалось. Босые ноги зябли на прохладном полу: ковер был коротковат и на метр не доставал до окна общей гостиной.

Сегодня была чудесная ночь. Такое темное, бархатное небо, которому не мешало яркое электрическое освещение от больших городов, Эйлита видела разве что на Колладоре, да когда-то у себя на родине. Оба этих мира несвободны. Прекрасный Колладор покрыт таким сильным энергетическим полем, что в нем не работает ни один механизм. Ночное небо над Колладором всегда останется темным и звездным, потому что на планете никогда не будет городов с ярким электрическим освещением. А Мейбе, наоборот, порабощена технологиями, и с ее поверхности никто и никогда не увидит звезд из-за густого дыма с заводов.

Мейбе не спасет ни один король со своей армией. Ею не займутся Винкс, которые и тогда, восемь лет назад, не мешали Киберике захватывать Мейбе. Им не были интересны гражданские конфликты. Винкс бросали свои дела и мчались бить каждого, кто провозглашал себя злым волшебником и обижал маленьких и слабых. Но здесь люди захватили точно таких же людей, причем даже не магией, и это был не тот формат спасения мира, который практиковала легендарная команда. Планету не спасет и МСБ, постепенно заменившая отошедших от дел Винкс: это был такой спецназ, тоже работающий против отдельных незаконопослушных личностей и группировок, но не вмешивающийся в войны между государствами.

Аль сегодня сказал кое-что дельное. Нет, не о правилах повышения алкогольного градуса. Он в шутку предложил сбежать, спасаясь от необходимости писать домашнее задание для Фарагонды, и он был чертовски прав. Сбежать. Эйлита только зря протирала в Алфее штаны, строча эссе про тонкости общения с люменами, которые ей не сдались, когда ситуацию с Мейбе надо было как можно быстрее брать в свои руки!

Ей было тепло в пижаме, если не считать озябших ног: она стояла босиком на полу уже довольно давно. Алфея хорошо отапливалась. Эйлита всегда считала, что в школе тепло и уютно, но сейчас ей было тесно и душно. Не потому, что учеников в этом году много, и им приходится втроем спать в комнате, предназначенной для одного. Потому, что она вдруг представила, каково остальным жителям там, на Мейбе, в рабстве. Эйлита, как и несколько тысяч спасшихся, отсиживалась в комфорте и безопасности, но сейчас решила, что с нее хватит.

Ее рука скользнула в кармашек пижамы за телефоном.

Если бы Эйлита не носила телефон с собой и пошла бы за ним в спальню, то при виде теплой кровати бы сдалась и забралась под одеяло. А с утра ей было бы так лень куда-то идти, что она бы в итоге никуда не отправилась, и цепь событий, начавшаяся этой ночью, никогда бы не случилась. Но с прошлого года Эйлита специально выбирала себе пижамы с карманами, чтобы носить телефон с собой и иметь возможность в любое время написать Николасу что-нибудь миленькое. Так что сейчас телефон был при ней, и судьба не дала Эйлите шанса передумать.

Она торопливо набрала мужа.

— Да, любимая? — неразборчиво пробормотал Николас.

 — Прости, я тебя разбудила, — шепнула в трубку Эйлита.

 — Что-то случилось? — посерьезнел Николас. Судя по звукам, он потряс головой, прогоняя остатки сна.

 — Да, дорогой, — вздохнула каменная фея. — Я так больше не могу. Наша планета завоевана и обращена в рабство, а мы… спим в теплых постелях.

Эйлита ценила мужа за множество положительных качеств. Среди них были понятливость, умение входить в положение… и готовность поддержать ее в чем бы то ни было.

***

Это было какое-то безумие. Другого слова не подобрать. После всех событий прошлого года, когда из-за Гекаты Эйлита чуть не умерла, а Николас ожил, но потом тоже чуть не умер, они сами шли искать ее.

Потому что Магикс был в магическом локдауне, и убраться из него порталом было невозможно. Цивилизованно улететь ближайшим рейсовым звездолетом — тоже. Друзьям пришлось дать МСБшникам подписки о невыезде, так что в космопорте их развернут домой. А даже если локдаун снимут и разрешат выезд с планеты, рейсовые космические лайнеры не доставят их туда, куда надо. Мейбе была в куда более серьезном локдауне: с блокировкой связи, пространственных перемещений и отстрелом всех незнакомых кораблей еще на подлете.

Так что у них оставалось только то, что выболтал на балу словоохотливый Аль. Очень даже конкретные сведения: Гекату можно найти в лесу или на кладбище. Геката вменяемая, и от нее вполне реально уйти живыми. И — сил Гекаты достаточно, чтобы пробиться через магический локдаун и покинуть Магикс.

С Гекатой у них было связано много болезненных, страшных воспоминаний. Но, с другой стороны, без Гекаты они никогда бы не встретили друг друга. Наверное, ни у одной пары не было такой первой встречи. Эйлита — исхудавшая и при смерти, Николас — привидение, а рядом в кресле сидит его же истлевшее тело, упав лицом на приборную панель. Все это на мостике корабля, утонувшего в болоте пятьдесят лет назад. Романтика!

Они заходили все глубже и глубже на территорию кладбища, сами не зная, что ищут. В темноте белели статуи. У жителей Магикса фантазии хватало в основном на скорбящих мраморных ангелов: взрослых женщин в длинных одеяниях или маленьких голеньких мальчиков с крыльями. Почему-то было совсем не страшно. Вот в прошлом году, когда мертвецы вставали из могил, кладбища было лучше обходить стороной. Теперь же мертвецы мирно и совершенно не страшно лежали в земле.

На кладбище они пошли наобум, проверив по карте, что рядом есть лес — в соответствии со словами Аля «то по глухим лесам прячется, то в полнолуние на кладбище заявится». И потом… ну… языческий бог подпитывается энергией веры, да? Значит, должен почувствовать горячее, искреннее желание людей встретиться с ним.

Николас негромко вскрикнул. Каменная фея обернулась на звук, увидела лишь очередную белую женщину и хотела уже посмеяться над мужем, как вдруг застыла. Эйлита хорошо помнила этот правильный, гармоничный лик с полными красивыми губами и слегка крупноватым носом: искаженное яростью лицо Энодии с пронзительными черными глазами врезалось ей в память на всю жизнь. Здесь лицо было такое же, но белое, чуть светящееся в темноте, отрешенное и рассеянное. Длинные волосы тонкими нитями лунного света колыхались вокруг головы…

Кратейя.

Что ж, треть Гекаты они уже нашли… Эйлита чуть расслабилась, засветила магический пульсар и тут же едва не заорала сама: чуть в стороне прислонилась к дереву Энодия, ухмыляясь им белыми крепкими зубами.

 — Ой, знакомые лица! — обрадовалась она.

Эйлита дернулась в сторону Николаса, испытывая непреодолимое желание взять его за руку, и почувствовала встречное движение: муж сам искал ее ладонь. Вцепившись друг в друга, они стояли, переводя взгляд с Энодии на Кратейю и не зная, что делать.

 — Да не тряситесь вы так! — насмешливо осклабилась Энодия. — У нас просто вечерний променад!

 — У н-нас тоже променад, — стуча зубами, выговорил Николас. — Не поможете прогуляться нам немного… за пределы Магикса?

 — Не успели толком поговорить, а уже уходят! — надула губы Энодия. — Кратейя, а ты что думаешь?

Белая тень неопределенно покачнулась, и длинные невесомые волосы всколыхнулись от движения.

 — С чего вы вообще взяли, что мы сможем вам помочь? — продолжала Энодия.

 — Вы бог! Боги… богини, — замялась Эйлита.

— Ну, покинуть Магикс можно и по-разному, — задумалась Энодия. — Если я отправлю вас на тот свет, то технически, Магикс вы тоже покинете!

На секунду Эйлиту пронзило невероятное подозрение, что с ними сейчас говорит Селена, каким-то невероятным образом сделавшая себе облик Энодии. Интонации, фразы, мимика были очень похожи, даже эти замогильные шуточки с едва уловимой тенью угрозы. Эйлита едва не потребовала: «Селена, прекрати валять дурака!», и только потом вспомнила, что ведьмочка после тех событий помогала Гекате социализироваться… У двух из трех личностей богини раньше не было индивидуальности, они и не жили толком. Когда в прошлом году из-за стечения обстоятельств во главе троицы вместо Гесиоды встала Энодия, она долго привыкала к своему новому формату существования, действовала на чистых инстинктах. Селена действительно много общалась с ними и помогала социализироваться, раз Энодия нахваталась от нее повадок. А значит, божественная троица станет сговорчивее, если упомянуть в разговоре Селену…

— Мы друзья Селены. Мы знаем, что вы помогли ей покинуть Магикс. Помогите и нам, — проговорила Эйлита. У нее едва поворачивался язык назвать другом Селену, которая оказалась настоящей террористкой, безжалостно стершей с лица земли тысячи человек.

 — На тот свет я вас из Магикса в любой момент могу… — радостно оскалилась Энодия, но тут же осеклась и уставилась куда-то за их спины.

Эйлита повернулась. Гесиода! Основная личность! Единственный «взрослый» среди этого божественного то ли детсада, то ли дурдома. Теперь с ними серьезно поговорят. Или серьезно убьют.

 — Зачем вам нужно покинуть Магикс? — спросила Гесиода, делая пару шагов навстречу.

 — Нам нужно спасать свою родную планету от захватчиков! — выпалила Эйлита.

 — Это стоит того, чтобы обращаться за помощью к нам? — продолжила богиня.

Эйлита растерялась.

 — Ну… Чем скорее, тем лучше! — пробормотала она, зачем-то дергая за руку Николаса. — Нас МСБшники еще нескоро выпустят отсюда, потому что мы дружили с Селеной, и нас будут допрашивать, и…

Гесиода, чуть наклонив голову на бок, разглядывала их с непонятным выражением в глазах. Будто видела в них двоих что-то, доступное лишь ей одной.

— Если нам доведется убивать врагов, мы будем делать это в честь вас! — наудачу брякнул Николас.

Лица у всех троих вытянулись, но не рассерженно, а, скорее, заинтригованно. Какое же древнее божество откажется от жертв во славу себя?

Гесиода неожиданно звонко рассмеялась и взмахнула рукой. Перед Эйлитой и Николасом закрутилась воронка портала.

Им не нужно было другого приглашения. Они, как и были, держась за руки, вместе прыгнули туда.

 — Все-таки хорошо, что я его тогда не прирезала! — напоследок донеслось до них радостное восклицание Энодии, затем все звуки окончательно исчезли.

Их увлекло вперед, в непрерывно закручивающуюся вокруг них воронку, но тяжело и неохотно, будто какая-то сила сопротивлялась и тянула их назад. Магический локдаун мешал переместиться за пределы Магикса, но портал был сильнее, и медленно, по чуть-чуть, преодолевая сопротивление, вытягивал их. Откуда-то спереди повеяло дымом…