До Тегливеора они добрались поездом — новым, современным, очень тихим, с неяркой внутренней отделкой, удивительно нехарактерной для всего, что они успели здесь увидеть. Селена тут же пояснила: Ардерия заказывала эти поезда у Зенита. Она знала это потому, что Зенит закупил часть сырья у Киберики, а та добывала его на Мейбе. По самодовольному лицу Селены было понятно, что Зенит уже десять раз пожалел об этих поездах, Ардерия — двадцать, и каждому пришлось вернуть Мейбе еще больше ресурсов.

Санарса оказалась не настолько маленькой, чтобы до нее раз в день летал один ржавый аэробус. Вполне нормальные аэробусы ходили раз в два часа, но Николас обнаружил, что туда ходит и поезд, который прибывал как раз через десять минут. Это было лучше, чем полтора часа ждать следующего аэробуса.

Пригородный поезд был старый, громыхающий и медленный. Он тормозил на каждом маленьком полустанке. В прокуренном табаком и ароматическими травами вагоне то ли была сломана, то ли в принципе отсутствовала вентиляция. Сиденья по правой стороне были обозначены как эльфийские, а левые — как человеческие. Вагон был почти пуст, только в другом конце сидела стайка бабок с полными сумками рассады и громко, визгливо переругивалась на извечные эльфо-человеческие темы.

Интерьер поезда утомлял глаза многообразием ярких оттенков. Обвивка сидений была чудовищного кислотно-зеленого цвета в крупный малиновый горох. Аметист, морщась и стараясь не смотреть на обивку, прошлась по поезду, но в соседних вагонах оказалось не лучше: в одном сидения были в яркую лилово-оранжевую полоску, в другом — в приглушенные, но мерзкие сиреневые квадратики на фоне цвета грязной охры. Друзья ловили себя на том, что невольно поворачиваются к Селене, отдыхая взглядом на ее сдержанной классической мрачности.

Лия села возле приоткрытого окна, обмахиваясь и отмухиваясь газетенкой, купленной у ходившего по вагонам торговца. Аметист взяла у него мороженое, а Палладиум не удержался и приобрел пакетик с семенами сортовых огурцов. Аль купил колоду карт и принялся учить Эиен, Николаса, Эйлиту и Селену какой-то дурацкой игре, название которой начиналось на Г, и которое приличным людям не полагалось произносить вслух. Игроки некоторое время менялись картами, пока один из них вдруг не выкрикивал это слово на букву Г, хлопая ладонью по сиденью. От остальных требовалось молниеносно реагировать и повторять то же самое, стараясь не стать последним. Селена, как самая молниеносная во всех смыслах, никогда не проигрывала, зато Николас утонул по шею в этом самом «г». От окончательного поражения его спасла Аметист, которая услышала, как объявили их остановку, и потащила всех к выходу.

Они вышли на выщербленный перрон. «Санарса» — гласила покосившаяся табличка.

Лия схватилась за перила, собираясь перевести дух после душного прокуренного поезда, но тут же с воплем отскочила и принялась отряхивать с ладоней хлопья ржавчины.

 — Что делаем дальше? — спросила Эйлита.

 — Дальше мы ждем, пока я приду в себя! — пропыхтела Лия, яростно оттирая ладони платком.

 — Это понятно. Куда дальше? — спросила Аметист, приподнимаясь на цыпочки и пытаясь разглядеть поселок из-за пышных кустов, обрамляющих перрон.

Алиса взмахнула рукой, и из кустов вынырнул зловещий желто-полосатый рой, гудя так сердито, что друзья тут же отскочили в разные стороны. Даже сама Алиса невольно попятилась, но справилась с собой. Старый детский страх перед насекомыми ушел, уступая место хранителю и покровителю. Над лицом эльфеи снова на краткий миг мигнули контуры маски. Затем рой вытянулся в цепь и целеустремленно прожужжал в сторону леса.

 — Но поселок в другой стороне! — вытянулось лицо у Аметист.

Эльфея непонимающе заморгала.

— Разве я утверждала, что он в поселке? — удивилась она, оглядываясь на Палладиума. Тот честно пожал плечами. — Насекомые говорят, что он в лесу.

 — Твои насекомые ничего не путают? — с подозрением спросила Эйлита. — Он находится в лесу все три с половиной часа, за которые мы добирались до него на двух поездах?

Алиса смущенно улыбнулась и развела руками.

 — Мой отец вполне может жить в лесу! Он ученый-биолог. Когда наша семья еще была вместе, мы вечно были в экспедициях, разбивали палатки на лесных опушках и берегах рек. Я вообще не помню, чтобы у нас была нормальная крыша над головой! Правда, я была совсем маленькая… И жили в лесах мы больше из необходимости скрываться от властей…

Палладиум ободряюще положил ей руку на плечо.

 — Главное — не обнаружить, что он одичал в лесу за эти пятнадцать лет, — пошутила Эиен, попытавшись разрядить обстановку, но все тут же встревоженно повернулись к ней. Алиса целых пятнадцать лет ничего не знала об отце! Они напали на его след, но кого найдут в конце своих поисков? Отца Алисы? Или оборванного дикаря, утратившего последние признаки человечности?

 — То, что он живой — уже неплохо, — заметил Николас. — Найти хоть какого-то родственника после стольких лет разлуки уже сродни чуду.

 — А насекомые точно его нашли? Не кого-нибудь похожего? — усомнилась Эйлита. — Ты, э-э-э, внушала им образ отца, каким ты его запомнила пятнадцать лет назад, так?

 — Он эльф, — заметила Аметист. — Эльф за пятнадцать лет сильно не изменится, если только нарочно не станет менять свою внешность.

 — Мы узнаем, когда найдем! — сказала Лия. — И чем скорее доберемся, тем быстрее развеем свои сомнения!

Они повернулись к помалкивавшей Селене, не принимавшей участия в разговоре.

 — А ты что скажешь? — спросила Алиса.

 — Мне тут не нравится, — честно ответила ведьмочка.

 — Еще бы тебе нравилось среди такого количества растений! — не удержался от шпильки Палладиум.

Селена медленно покачала головой.

 — Меня что-то тревожит. Что-то не так. Не знаю, что именно, — неуверенно сказала она, вгляделась в лица друзей и торопливо добавила: — Может, меня просто смущает обилие магии живых растений. Она же противоположна моей сути, ну и вот…

 — Неубедительно! — резюмировала Лия. — Что ж, раз все высказались, мы можем идти!

***

Двигаться по лесу оказалось не так сложно. Между деревьями вились нахоженные тропы, на стволах попадались зарубки и пометки краской. Низко свисающие ветки были оборваны или обломаны. Лес казался мирным и безопасным, пока Палладиум не взялся рассказывать о встреченных ими растениях, и те будто заторопились продемонстрировать свое коварство случайным путникам. Листики, веточки и усики цеплялись за одежду. Соцветия выбрасывали в их сторону облака пахучей пыльцы. Хищные лианы так ловко и тихо сцапали Эиен, что друзья хватились ее лишь через минуту, когда лианы уже почти подтащили ее к пищеварительному мешку, скрывавшемуся в кроне дерева.

 — Саправеллия Сетифа не охотится на людей! — запротестовал Палладиум. — Она ест некрупных млекопитающих!

 — Ах, так ты у нас некрупное млекопитающее! — захохотал Аль и тут же пригнулся, уворачиваясь от запущенной в него шишки.

 — Ты дурак! — сердито крикнула растрепанная, вымазанная зеленым соком Эиен, бросаясь на него с кулаками.

 Маг выпрямился, дал ей помолотить кулачками по своей груди (выше Эиен не доставала) и повернулся к Селене:

 — Что там с твоим чувством опасности?

 — Мое чувство опасности продолжает чувствовать опасность, — пожала плечами ведьмочка. — Но мое понимание происходящего ничего не понимает!

 — Но направление ты примерно чувствуешь? — озабоченно спросила Эйлита.

Селена задумалась.

Эйлита продолжала смотреть на нее, ожидая ответа. Сотрудничая с Селеной, она стала неплохо разбираться в том, как там у нее это работает. Энергетические потоки, силовые линии. Каменная фея и сама, будучи хранителем, умела их видеть. Но ей наиболее доступны и понятны только энергии каменного «канала», в то время как ведьмочка видела вообще все. Сначала Эйлите было немного обидно, что она видит только камни, а Селене доступна вся картина, и в этом смысле она почти всеведуща и всезнающа. С другой — мало-помалу каменная хранительница поняла, что все видеть ей и не надо. Вся картина сразу — это невообразимая мешанина, в которой она запутается, заблудится, едва ли не сойдет с ума. Ее человеческий ум не осмыслит все это, даже задействовав состояние хранителя. А Селене к умению видеть всю картину прилагались мозги, способные обрабатывать колоссальные объемы информации. Она запросто читала все линии энергий. И вот теперь, когда она говорит, что чувствует что-то, но не понимает…

 — Да не знаю я! — сказала, наконец, Селена. — С растениями что-то не так! Но в моей картине мира с растениями все всегда не так, поэтому давайте я продолжу ничего не понимать, а вы от меня отстанете!

 — Лия, а ты что-нибудь видишь? — спросила Алиса.

Фея листвы, к ее удивлению, медленно покачала головой.

 — Но ты же у нас по растениям! — удивилась Аметист.

 — Я по лесам, — возразила Лия. — По деревьям, кустам. А этот лес… В нем много цветов. Многое из того, что вы принимаете за деревья, на самом деле травянистые растения, только очень высокие. Они повинуются мне не так, как деревья. На этой планете особая природа. Она… ну… Обычно я, как хранитель, думаю за лес и диктую ему свою волю. Но лес Адрерии словно сам все прекрасно знает, и в моем мнении не особенно нуждается.

Повисло молчание. Эиен, считавшая, что продолжает молотить Аля кулаками, обнаружила, что испуганно повисла у него на шее. Аметист побледнела. Селена вечно любила пугать и нагнетать, но если даже Лия говорит, что не имеет полной власти над лесом…

 — Ребят, давайте пойдем дальше, — нервно сказала Алиса. — Чем быстрее найдем отца, тем раньше уберемся из этого места, если оно вам так не нравится!

Аметист согласно кивнула и первая сделала шаг вперед. Под ее ногами что-то хрустнуло. В следующий миг вся компания взлетела к верхушке дерева в большой веревочной сетке.

***

Чтобы услышать нецензурную брань от королевы, достаточно подвесить ее на дереве в веревочной сетке и придавить сверху Алисой.

Кто-то совсем уж придушенно захрипел, и куча-мала перестала дергаться, опасаясь кого-нибудь раздавить.

 — Вот и мы нашли опасность, которая не давала тебе покоя! — радостно объявила Аметист.

 — Один человек! Два мага! Пять фей! Один энергетический демон! — злобно пропыхтела Селена, оказавшаяся в самом низу. — Но если запихнуть эту грозную компанию в веревочную сетку, она беспомощна!

 — Если я подожгу веревку, огонь перекинется на вашу одежду, — буркнул Аль. — Вот я и бездействую.

 — Рвать ее тоже нельзя, — добавила Эйлита. — Слишком высоко висим, будет больно падать.

 — Если будем рвать веревку, я могла бы превратить в батут что-нибудь… что соразмерно батуту. Но что? — задумалась Эиен. — Под нами ничего такого нет!

 — Ликвидировать веревку нельзя! — рявкнула Селена. — Среди нас есть старики, дети и беременные!

 — Я не старик! — обиделся Палладиум.

 — Ах, да, старики всегда обижаются, когда им напоминают про возраст! — парировала ведьмочка. — Кто сидит на моей правой ноге?

Все завозились, пытаясь понять, кто на чем сидит, как выглядят селенины ноги, и которая из них правая.

 — Вроде бы я! — с сильным сомнением в голосе отозвался Николас.

 — У меня в голенище кинжал.

Парень, кряхтя, высвободил руку, на которой тоже кто-то сидел, и действительно извлек из сапога короткий зазубренный кинжал.

 — Передавай мне! — скомандовала она.

Николас покрутил головой и сообразил высунуть руку с кинжалом наружу, откуда его перехватила Селена.

 — Ты же сама сказала, что если рвать веревки, то мы упадем с большой высоты! — всполошилась Лия.

 — Я и не буду рвать! — успокоила ее ведьмочка. — Я прорежу небольшую дыру, в которую выберусь наружу и опущу сеть на землю.

 — Меня больше пугает то, зачем тебе такой нож, — поежилась Аметист. — Тебе мало твоих молний?

— Видишь ли, любезная моя Аметист, — пропыхтела Селена, орудуя кинжалом. У нее уже была пропилена дырка, куда при желании смог бы выскользнуть кто-нибудь мелкий вроде Эиен. — Магия может исчезать, барахлить, выходить из-под контроля. А на некоторых планетах есть зоны, где магия не работает. Попади мы в немагический мир или потеряй свои силы — половина нашей компании окажется никем, пустым местом, знающим только то, как пользоваться своей ныне утраченной магией!

— И куда же она денется? — удивилась фея кристаллов. — Мы энергетические хранители!

Селена не успела ответить. На тропинке показался путник — одетый по-походному мужчина в шляпе. Трехдневная небритость на его лице плавно переходила в аккуратную короткую бороду. Увидев болтающуюся на веревке вязанку людей, он бросился к ним.

 — Какой ужас! — воскликнул он. — Это недоразумение! Ловушка предназначалась для хищника, который случайно забрел в эти леса. Егеря хотят поймать его живьем и вывезти туда, где ему положено водиться, но пока в ловушки попадаются только травники и грибники!

Он нагнулся, пошарил в густой растительности у подножия дерева и осторожно спустил сеть на землю.

— Вас бы самих так переловить! — вместо благодарности процедила Селена, змеей подколодной выскальзывая в пропиленную дырку.

 — Я не егерь! — обиделся мужчина, помогая Лии выбраться из сети.

 — А кто же тогда? — возмутилась Эйлита, оценивая пропиленную Селеной дыру на другом конце сетки, но понимая, что ей она все же маловата.

— Биолог, работаю недалеко отсюда.

Все движения и шевеления тут же прекратились. Повисла тишина. Эйлита непонимающе завозилась, закрутила головой, сдвинула с себя Аметист и увидела, как незнакомец неподвижно замер над Алисой.

Эльфея несмело протянула руку и стянула шляпу с его головы, открывая острые эльфийские уши. Длинные выгоревшие волосы рассыпались по плечам.

 — Папа?.. — тихо, недоверчиво спросила она.

Селена перестала злобно топтаться в сторонке и подошла поближе. Эльф? Эльф. Волосы сильно выгорели, но было видно, что они светло-зеленые. Ведьмочка пригнулась, пытаясь разглядеть глаза незнакомца. Правый — голубой, левый — фиолетовый. Шансы оказаться родственником Алисы у него были очень высоки!

 — Эй, уважаемый, — начала Селена. — У вас не увозили с планеты дочь лет этак пятнадцать назад?..

Девчонки тихонько захихикали. Эта Селена со своими специфическими представлениями о семейных узах, да и вообще о человеческих переживаниях…

Алиса откинулась назад и расхохоталась, не обращая внимания, как под ней сердито возится Аль. Ее отец неуверенно заулыбался, глядя на нее, на всех остальных, и тоже стал смеяться.

Воссоединение семьи можно было считать состоявшимся.

 — Раз это все-таки ваша дочь, то доставайте ее из-под Николаса! Он женат! Еще немного, и в этой куче-мале случится супружеская измена! — добавила Селена. Иногда полезно делать вид, что не разбираешься в тонкостях человеческих отношений. Люди тут же забывают про повисшее между ними напряжение и смеются над ее социальной неловкостью.

***

Отца Алисы звали Хальдиром. Когда вся компания выбралась на залитую солнцем поляну, где у него был разбит лагерь, удалось разглядеть его получше. Он был довольно молод по эльфийским меркам: всего сорок три года. Побрившись, он сошел бы почти за ровесника друзей своей дочери.

Говорил он мало. Ощущалось, что проводит много времени в одиночестве и отвык много болтать. Он больше слушал Алису, которая едва не захлебывалась словами, торопясь рассказать все, что у нее накопилось, и тут же забрасывая его бесконечными вопросами. Она же улетела отсюда четырехлетним ребенком, сохранив в памяти только лица родителей, да отдельные яркие эпизоды. Все это время она не знала, каким образом мама и папа встретили друг друга, как она у них появилась, как на их смешанную семью вышли власти…

А дело было так: родителей Алисы свела любовь к науке. Природа Ардерии до сих пор изучена не до конца, каждый год открывают десятки новых видов, так что ботаники, микологи и энтомологи всегда были востребованными специалистами и не сидели без дела. Гарриет Стейт отстала от человеческой энтомологической экспедиции, заблудилась и вышла на Хальдира, у которого тоже была экспедиция, но ботаническая. Встреча произошла там, где до какой бы то ни было цивилизации были недели пути. Добравшись, наконец, до ближайшей деревни, она поняла, что не хочет расставаться с ним, а он понял, что не хочет отпускать ее.

Три года у них получалось жить вместе. Каким-то чудом Хальдиру удалось убедить соседей, что часто приходившая и уходившая человеческая женщина — всего лишь аспирантка, которой он помогает с научной работой. Но доносившийся из дома детский плач уже наводил на определенные мысли. Едва дождавшись, пока маленькая Алиса окрепнет для дальних путешествий, они сбежали в новую экспедицию с эльфийской группой, которая согласилась потерпеть их при условии, что человеческая женщина будет готовить-стирать-убирать и следить, чтобы ее полуэльфийское отродье не путалось под ногами. Так они вполне успешно скрывались от властей еще два года, пока не произошла история с роковым растением, которое свело Гарриет с ума. Самой большой ошибкой было повернуть в сторону цивилизации и обратиться к медикам. Те приняли ее и сделали все, что в их силах (точнее, оказались бессильны). Но и сообщили властям о смешанной семье с ребенком-полукровкой.

Отец понял, что теперь их будут искать, взял жену с дочерью и ушел от своей группы. На момент, когда его нашли и арестовали, он остался один: Гарриет уже погибла, но ее сестра, рискуя всем, увезла Алису. Хальдир не просил многого: главное, вывезти с Ардерии. Даже если та не захочет растить племянницу сама, пусть сдаст в приют в любом другом мире, где смешанное происхождение ребенка не будет иметь значения.

Хальдира оштрафовали, посадили под домашний арест. В это время он узнал, что сестра жены числится погибшей в аварии. Авария произошла в Магиксе — значит, за пределы Ардерии сестра все-таки выбралась. Через месяц его судили, домашний арест сменился условным сроком: можно было отправляться в экспедиции, не отдаляясь от цивилизации и раз в четыре дня отмечаясь у стражей порядка. Но ему запретили покидать планету. Было отдельно обговорено то, что ему запрещено любыми способами пытаться искать дочь и давать ей знать о себе. Будь Алиса мертва, суд не стал бы в мельчайших подробностях обговаривать этот пункт, верно? Значит, дочь осталась жива, и Хальдиру оставалось ждать, что много лет спустя она сама вспомнит и разыщет его.

Алиса получила образование, у нее хорошая работа! У нее целая орава друзей, очень веселых, но очень голодных! Алиса неосознанно держится поближе к взрослому рыжеволосому эльфу, то и дело смотрит на него и не решается рассказать отцу что-то еще? Ладно, он постарается принять и это. Главное, что дочь жива, здорова и счастлива!

Они ненадолго потеряли Селену, но вскоре обнаружили ее с шерстью на одежде и научными заметками Хальдира. Шерсть на одежде была последствиями спонтанного полдника. Но вот научные заметки?

 — Ты же ненавидишь все, что связано с растениями! — не выдержал Палладиум. — Прекрати скалиться на почтенного ученого и верни ему тетрадь!

 — Мне пришла в голову одна мысль, но вряд ли я найду свой ответ здесь… — оправдалась ведьмочка, но вздохнула и послушно вернула Хальдиру его записи.

 — А вдруг найдете! — заинтересовался тот. — Что вы искали?

 — Растение, устойчивое к сильному экологическому загрязнению. Не ядовитое, желательно пригодное в пищу травоядному скоту, а в идеале — людям.

Хальдир удивился.

 — И куда же вам понадобилось… — начал он.

 — Папа, ты что, совсем-совсем в лесу живешь и новостей не смотришь? Селена у нас большой и жирный политик, ее в новостях показывают не реже раза в неделю! — засмеялась Алиса. — Они с Эйлитой и Николасом восстанавливают Мейбе! После того, как мы все… ну… почти в том же составе выгнали оттуда киберийцев!

Рассказ о том, как это случилось, и с чего вообще все началось, занял еще несколько часов. Друзья со смехом помогали Алисе описывать все интересные моменты из жизни. Даже вспомнили полную историю развития романа с Палладиумом. Правда, не называя точных дат и возрастов. Сначала они убедятся, что отец не против, а уже потом осторожно расскажут, что возраст Палладиума исчисляется сотнями лет, а Алисе на момент первого поцелуя едва исполнилось шестнадцать.

Хальдир провел эти же пятнадцать лет более скромно, в экспедициях и за написанием научных работ, так что рассказ о его жизни быстро скатился в ботанику. Он все-таки вспомнил и выписал Селене на бумажке полную характеристику растения, которое могло бы прижиться на Мейбе: луговая трава годилась на корм скоту, и, что не менее важно, была умеренно бирюзового цвета с салатовыми колосками. А сюда Хальдира привела недавно обнаруженная аномалия. На лесной поляне недалеко отсюда росли растения, подобных которым не было в остальном лесу, а еще что-то было не так с пространством и временем. Регистрировались слабые колебания в общем фоне, но больше ничего с пространством и временем не происходило. На поляне никто не исчезал, не появлялся, не старел и не молодел. Для Ардерии с ее тысячами еще не изученных видов растений и животных, сотнями магических источников и излучением ядра планеты это не было чем-то из ряда вон выходящим. Скорее всего, для Хальдира это будет рядовой случай: походит, посмотрит, проверит, связана ли эта аномалия с растениями. Если нет — напишет отчет и уедет, а к поляне командируют специалиста из другой научной области.

— Это из-за поляны лес такой странный? — спросила Лия. — Он кажется мне таким… враждебным. Обычно леса повинуются мне, но здесь над лесом… как бы это сказать… будто уже есть хозяин.

Хальдир задумался.

 — Здесь между растениями существует связь, которая… Будет преувеличением назвать ее коллективным разумом. Тут что-то более примитивное. Например, если одно растение почувствует опасность, об этом узнают остальные. По мере сил они будут прятаться или защищаться. До появления на Ардерии первых людей эльфы даже могли устанавливать контакт с этим сознанием, но теперь немногие на это способны.

 — А вы можете? — с внезапным интересом спросила Лия.

Он смутился.

— Да, у меня получалось несколько раз. Это что-то совершенно невероятное. В нашем языке нет слов, которые хотя бы приблизительно описали то, что там происходит.

Фея листвы понимающе кивнула. Она тоже едва ли подобрала бы слова, способные выразить то, как леса общаются с ней, как она ими повелевает, как чувствует их. А сколько раз она задавала вопросы Селене и получала в ответ раздосадованное «ни в одном языке нет слов, способных описать это!». Однажды Лия не выдержала и поинтересовалась, как же тогда ведьмочка общалась со своей матерью-звездой, если их энергетические материи нельзя описать словами. Селена невозмутимо объяснила, что они напрямую обмениваются мыслеобразами, и речь им не нужна вообще. Человеческое общение такое утомительное: вместо передачи образа приходится подбирать близкие по смыслу слова и проговаривать их ртом со скоростью не выше ста двадцати-ста тридцати слов в минуту, иначе собеседник тебя просто не поймет!

Лия кое о чем вспомнила и повернулась к ведьмочке.

 — Ты перестала чувствовать тревогу после того, как мы попали в ловушку?

Селена повернулась к ней и медленно покачала головой.

 — Нет, дело было не в ловушке. Я и сейчас продолжаю ощущать угрозу.

***

 — Спит Алиса крепким сном, у нее в подушке гном…

 — А? Что?

 — Спи-спи… Спит в шезлонге Эиен, у нее все в жизни тлен…

Гневное сопение.

 —Возле Николаса спит Эйлита, под ними мертвецы зарыты!

 — Да кому там не спится?

 — Спит в кроватке Аметист, у нее в подушке глист…

 — Хватит уже!

 — Спит Палладиум вон там, его скормят паукам…

 — Прекрати уже! Мы не виноваты, что тебе не спится!

 — Лия спит, ее живот прогрызает хищный крот…

 — Аль, это уже не смешно! Тебя что, Селена покусала?

 — Почти. Я ему подсказываю, а он озвучивает, — объяснила ведьмочка.

 — Прекрати, иначе я сейчас сброшу тебя с дерева! — не утихала Лия.

Селена сама спрыгнула с ветки, на которой устроилась на ночь. Над поляной зависла шаровая молния, озаряя все ярким светом.

 — Ну не спится мне, — ведьмочка покаянно развела руками. — Как я, по-вашему, успокоюсь, если продолжаю ощущать опасность? Я так не могу!

 — Я сейчас встану и за ручку отведу тебя к этой «угрозе», чтобы мы все дружно убедились, что там ничего нет! — рассвирепела Аметист.

 — У-у-у, две беззащитные юные девы в темном лесу! — потер ручки Аль.

 — Ты идешь с нами, — постановила Аметист. — Если встретим маньяков или хищников, отдадим им тебя!

 — Давайте уж пойдем все вместе, — миролюбиво предложил Николас. — Легче противостоять опасности, если нас будет…

Он оглядел своих друзей. 

Хальдир понаблюдал, как их компания со смешками и разговорчиками укладывается спать, резко вспомнил о каком-то ночном цветке в лесу и куда-то ушел. Судя по тому, что для наблюдения за ночным цветком он взял только спальник, отвыкшему от шумных компаний отцу Алисы просто хотелось уединения. Палладиум вовремя не сообразил, к какому такому ночному цветку уходит Хальдир, поэтому пришлось выдумывать какой-то странный предлог, чтобы лечь в палатке. Так что на ночные авантюры отправятся восемь человек: Николас с Эйлитой, Аль, Эиен, Лия, Алиса, Аметист и Селена.

 — Вечно вы, Эверикс, лезете за опасностями! — добродушно пожурил их Палладиум, выглядывая из палатки.

 — Зато потом каждый раз спасаем мир! — важно выпятила губу Алиса, и компания углубилась в лес.

***

Селена вроде и подсказывала направление, но сама не горела желанием туда идти. Приходилось в шесть рук тащить ее. Потом им это надоело, они посадили упирающуюся ведьмочку на пень, и вскоре обнаружили, что она сама идет за ними.

Тропинка становилась все более узкой и извилистой. Теснее и гуще смыкались древесные кроны над головой, словно своды лесного дворца, мешая лунному свету освещать путь. Скоро перед друзьями поплыл зеленый магический пульсар, через несколько минут к нему присоединился салатовый. К ним присоединился было огненный, но Аль осмотрелся, хорошо подумал и загасил его.

 — Аль, верни свет! — возмутилась Аметист, зажигая пульсар сама.

 — Он огненный, — ответил маг. — Мы находимся в лесу, где растения имеют что-то вроде коллективного сознания, а некоторые и по отдельности неплохо соображают. Лия и Алиса могут светить, потому что их магия растительная, а вот если мой пульсар пропустит поворот и впечатается в дерево…

Эйлите, уже поднявшей руку, чтобы тоже сотворить пульсар, пришлось сделать вид, что она отмахивается от какого-то мотылька.

Лес не спал. Чем больше ночь вступала в свои права, тем больше просыпалось в нем огней, шорохов, писков. На деревьях распускались нежные светящиеся цветы. Они призывно покачивали лепестками, распространяя тонкий нежный аромат, и к ним слетались светящиеся насекомые. Мелодично запела ночная птица, и песню подхватили другие. Звуки сливались, переплетались, складываясь в неповторимую лесную симфонию, которая набирала и набирала силу.

Потом, пытаясь вспомнить обстоятельства произошедшего, они будут удивительно единодушны в одном: в какой-то момент звуки стали напряженными, тревожными. Будь кто-то из них больше знаком с ардерийскими лесами, умей он слушать звуки природы, все инстинкты в нем буквально завопили бы от ужаса. Но никто из них не жил в лесу, не ночевал под открытым небом, не умел слушать животных: Лия повелевала лесами, но не умела по-настоящему жить с ними на равных. Далекий детский опыт Алисы и подавно не считался.

Когда птицы разом смолкли, а за их спинами послышался глухой не то шум, не то рокот, до Лии все-таки дошло.

 — Бежим! — крикнула она.

Друзья бросились вперед по тропинке, а замерший было лес вновь оживал, наполнялся тысячами тревожных шорохов. Они сами не понимали, от чего убегали. Где-то сзади шумело, грохотало, словно по лесу шла неведомая волна, ломая деревья, распугивая птиц и зверей. Друзьям даже не пришло в голову остановиться и посмотреть, что там происходит. Или хотя бы превратиться и взлететь над древесными кронами. Непонятный, иррациональный страх заставлял их бежать вперед.

Лесная тропа вывела их на круглую поляну, по краям которой росли высокие колючие кусты. Может, кто-то их так высадил, а может, кустам нужна была тень от деревьев. Друзья заметались, отыскивая продолжение тропы, но кусты плотно переплетались между собой, образуя сплошную стену. Единственный проход через них был там, где они и вошли на поляну.

Лия бросилась назад, но кусты ожили и сомкнулись перед ней, отрезая дорогу.

На ветках зашевелились и стали раскрываться огромные бутоны с сияющими желто-зелеными прожилками. По поляне поплыл сладкий, удушливый аромат.

Лия выхватила платок, которым сегодня днем вытирала с ладоней ржавчину, и закрыла им лицо. От запаха цветов кружилась голова. Но платок не спасал: аромат просачивался через него, впитывался через кожу. Даже зрительный контакт с неизвестными цветами, казалось, действовал на ее сознание.

Поляна покачнулась перед глазами и упала, вокруг завертелись кусты, цветы, звездное небо и друзья, безуспешно зажимающие себе рты рукавами.

Отняв от лица бесполезный платок, Лия закрутила головой и уперлась взглядом в Селену. Она единственная еще стояла на коленях. Селена может обходиться без дыхания! Если она не будет дышать, то сможет побороть это, уйти отсюда и сделать что-то, что поможет остальным!

 — Се… лена… — прохрипела фея листвы. — Что…

Ведьмочка внимательно посмотрела на нее и беззвучно зашевелила губами.

Лия непонимающе помотала головой.

Селена несколько долгих секунд смотрела на нее, а затем решительно вдохнула, обеспечивая свои голосовые связки воздухом.

 — Мы нашли это, — сказала она. — Мы сами сюда пришли.

А потом ее лицо расползлось перед глазами и растаяло во мраке…