Как мало и вместе с тем как много могут объяснить банальные ученические конспекты. Сколько всего можно найти между строк в описаниях заклинаний, рецептах зелий и лекциях о волшебстве!

В случае с Селеной это было не так уж метафорически. Для каждой буквы и буквосочетания у нее было по несколько вариантов написания, которые внешне отличались друг от друга очень незначительно и чередовались с определенным алгоритмом, который зависел от настроения и обстоятельств. Однажды это помогло выявить поддельный документ. Хотя первопричина была куда банальнее: Селене было скучно писать в тетрадях, используя лишь три десятка букв, десять цифр и горсть знаков препинания. И она усложнила себе задачу, но так, чтобы для стороннего наблюдателя ее конспекты выглядели как обычно.

Почерк расставил все по местам. Алгоритм был не ее. Но он был. В тетрадях писал кто-то очень похожий на нее, похожий настолько, что тоже придумал почерк с алгоритмом. Это не могла быть она сама из прошлого или будущего, потому что алгоритм был другой, а значит, тот, кто заполнял эти тетради, никогда не являлся той Селеной, что сейчас сидела здесь. Но вместе с тем заполнявший тетради тоже был Селеной, жил как Селена, мыслил как Селена! Если существовали две одинаковые, но никогда не пересекавшиеся Селены… Значит, в деле фигурируют две параллельные реальности, и одна из Селен заняла место другой. Скорее всего, вытеснив вторую Селену в свою реальность. Селена-Селена-Селена… Она тряхнула головой и решила ввести обозначения: она сама будет Селеной-Эннадой, «Первой». Другая Селена станет Диерой, «Второй».

Тогда все сходилось. Никто не разыгрывал для нее спектаклей. Жизнь просто шла своим чередом, и никто не заметил, что место Селены-Диеры заняла Селена-Эннада.

Она наудачу распахнула шкаф и обрадовалась, обнаружив на внутренней стороне дверцы зеркало. Вот ответ на один из многих сотен вопросов: между реальностями перемещались не тела, а сознания. В зеркале отражалась в целом узнаваемая, но отличающаяся в деталях Селена. Лицо более узкое, хищное, нос крупнее и какой-то, что ли, ведьминский. Вроде бы рост повыше, но всего на пару сантиметров. Волосы длиннее. На руках не когти, но ногтями это тоже сложно назвать. Селена-Диера была суровее, опаснее, темнее. Она формировала внешность под другие условия, руководствуясь иным мировоззрением.

Диера не переводилась в Алфею в начале второго курса. Потому что найденные конспекты велись по учебным дисциплинам третьего курса Торренуволы, некоторые тетради были начаты еще на первом или втором курсе. Все они оборвались на одной и той же дате незадолго до окончания третьего курса. Что именно случилось, Селена-Эннада поняла лишь приблизительно. Селена-Диера не вела личных дневников (фу, дневники, еще чего!), но пустые листы, оставшиеся в конце тетрадей, были использованы для набросков, черновиков и схем. Эти записи не были связаны с школьными предметами. Тетради помнили прикосновения множества рук, некоторые побывали в воде, более двух десятков людей что-то писали в них. Словно в какой-то момент сумка с тетрадями осталась единственным имуществом Селены, а у других не было даже этого…

Она села за стол, включила лампу, больше настраивая себя на рабочий лад, чем нуждаясь в свете. Раздобыла большущий лист бумаги, на котором могла бы структурировать полученную информацию. С обратной стороны листа обнаружился чертеж того самого здания, в котором она находилась, но судя по множеству пометок, исправлений, ругательств и толстому слою пыли, это был черновик, который не жалко испортить. Чертеж, кстати, был выполнен рукой Селены и озаглавлен «Высшая магическая школа Анкария». Ага. Профессор — это преподаватель. Она школьный учитель.

В тетрадях попадались черновики прошений, электронные схемы, уравнения математического выражения магии с очень нехорошими результатами. Протоколы интернет-соединения, попытка переписи населения, почему-то никого старше двадцати лет, хотя не все в списке были учениками школ…

В Магиксе что-то произошло. ПРОИЗОШЛО, вот так, большими буквами. Селена читала, анализировала, но нашла лишь то, что событие называлось «волной». После нее в Магиксе остались только жители младше двадцати лет, и им пришлось строить всю жизнь с чистого листа. И у них получилось, судя по тому, что за окнами виднеется уютный мирный город, а табличка на двери гласит, что Селена лишь профессор, а не диктатор, темный властелин или главный палач.

Она листала тетради, обыскивала комнату, домысливала недостающее, и схема на изнанке чертежа обрастала все новыми и новыми подробностями. Магия Магикса вдруг разом активизировалась, забурлила и прокатилась по поверхности планеты, уничтожив людей и творения рук человеческих, но не причинив никакого вреда всем, кто был младше двадцати лет. Взбаламученное волшебство до сих пор кипит, бурлит, иногда порождая аномалии, воскрешая забытые легенды и кошмары. Масштаб разрухи был сопоставим с Мейбе, но без экологических загрязнений, с электричеством и электроникой, хоть и довольно осторожным их использованием.

Сейчас жизнь Магикса более-менее вошла в прежнюю колею: есть, где жить, работать, учиться, транспортное сообщение, космопорт, производство, сельское хозяйство. Но Магикс оборвал все дружеские связи с другими мирами, не сотрудничал и не торговал, даже назывался теперь иначе: Неомагиксом. Почему? Ага, вот: оставшиеся в одиночестве подростки уже довольно уверенно восстанавливали жизнь в Магиксе-Неомагиксе, когда правительства пяти других планет опомнились и решили влезть. Под видом помощи в восстановлении мира они начали делить сферы влияния, лезть командовать, давить взрослым авторитетом и пытаться прибрать власть к своим рукам. Вот только не договорились между собой и стали соперничать за власть уже друг с другом. Эраклион, Ромулея, Солярия, Эсперо, Андрос. Ай-ай-ай, знаменитые Винкс, как не стыдно? Жители Магикса выгнали всех. Нигде не было описано, как это произошло, но Селене пришлось раскрыть перед другими свою истинную личность. Наверное, договорились дипломатическим путем, хотя было бы так приятно навалять этой бесячей Стелле Солярийской!.. Хм. Выходит, все здесь знают о том, что она энергетический демон. И если она живет в комнате с табличкой на двери, а та странная девица без особого пиетета тащила ее на себе по коридорам, то никого это особенно не беспокоит….

Желающих поселиться в Неомагиксе было довольно много. В школу в течение всего года зачисляются новички. Сюда стекаются все, кто хотел бы начать жизнь с чистого листа, сбежав от прошлого. Преступник ли ты, сбежавшая от брака по расчету богатая наследница, убегающий от погони вор, дитя запрещенного союза, свергнутый правитель, неудавшийся злодей — в Неомагиксе тебя примут, если будешь сидеть тихо и соблюдать законы. Наверное, здесь не принято спрашивать друг друга о прошлом. Преступников никому не выдают. Однажды сюда сунулась МСБ за каким-то опасным типом, так им тут глаза на задницу натянули и моргать заставили.

Звучит слишком оптимистично? Вот вам темная сторона этой идиллии: леса и водоемы кишат нежитью. Некоторым оказалось слишком тесно в рамках принятых законов, и они построили себе второй город, внутри которого царят куда более вольные порядки. Город, который видно за окном — светлый, называется Айренвиль. Он, как и школа, расположен на нескольких висящих в воздухе островах. Город темных находится внизу, называется Селенттайн. Несмотря на схожесть «Селенттайна» и «Селены», она вроде бы не имеет к городу никакого отношения.

Перебрав в комнате все, что могло дать ей информацию, Селена вышла и добралась до кабинета, в котором очнулась. Там она узнала много нового о самой школе. Учебные дисциплины, личные дела учеников и учителей, расписание занятий. В Анкарии не было деления по свету и тьме, полу и потолку учащихся. В ученики брали всех, чей возраст соответствовал шестнадцати — двадцати пяти человеческим годам. Школа относилась к территории «светлого» Айренвиля, но в уставе не было запрета на прием учеников из Селенттайна. Значит, школа политически нейтральна и вынуждена лавировать между амбициями глав двух противоборствующих сторон, а то и выступать буфером между ними. Кто бы ни возглавлял Анкарию, ему наверняка очень весело и интересно жить!

Селена оказалась преподавателем какого-то ОМРИСа и минут пять искала в бумагах, как он расшифровывается. Похоже, полное название было настолько длинным, что все ленились его записывать, обходясь аббревиатурой. Наверняка ученики за ее спиной называют предмет «умрис», Селена и сама бы так его называла… Ага! ОМРИС — Особенности Магических Рас И Существ! Она просмотрела, запоминая, все личные дела учителей. Девица, жаждавшая отгула, оказалась преподавателем алхимии и деканом травников. Селена переименовала в своей голове «проститутку» в «алхимичку», но, подумав, решила пока не исключать «проститутку» из общего психологического портрета. Мало ли, где она подрабатывает после уроков.

Выяснив все, что представляло для нее интерес в данный момент, Селена покинула кабинет. Можно было поискать школьную библиотеку и попытаться поговорить с другим школьным персоналом, выясняя оставшиеся детали, а после смело сваливать на все четыре стороны: разбираться, что случилось, и искать друзей.

Она напоследок обернулась и отметила еще одну сеть защитных рун, настроенную на нее… И табличку на двери: «кабинет директора». Директора! Она проснулась в кабинете директора, сидя в кресле и по-хозяйски закинув ноги на стол. Проститутке, ой, алхимичке, понадобилось разрешение, чтобы войти, в то время как Селена входила туда свободно, не чувствуя сопротивления защитной магии.

О нет. Нет. Только не это. Селена и была директором школы, которая выступала буфером и нейтральной зоной между двумя противоборствующими сторонами. Являясь одним из самых сильнейших существ в Неомагиксе (если не самым сильным), она была, скорее всего, ключевой фигурой, на которой держалось все перемирие между темной и светлой стороной. Ей нельзя все бросить и заняться выяснением произошедшего — без нее равновесие пошатнется. Нужно было оставаться на месте и ни единым словом, ни единым движением не выдавать, что до сегодняшнего дня она жила в другой реальности и не понимает, что здесь происходит. Если ее раскроют, то начнется хаос, в котором она не сможет ни разобраться в случившемся, ни найти друзей, которые вместе с ней были на той пространственно-временной поляне на Ардерии.

***

Бен заглянул через плечо Эйлиты и неодобрительно цокнул языком.

 — Плохо, Эйл, очень плохо. Что случилось?

Эйлита молча пожала плечами. Она впервые сидела за фрезерным станком. А вот Джелеси утверждала обратное: после начала оккупации Эйлита оказалась на заводе, но проработала там всего месяц, прежде чем произошел массовый побег рабочих, и она оказалась в Тектуме. Двенадцатилетнюю девчонку, не способную к тяжелому труду и слишком бестолковую для полевой работы, научили вытачивать разные детали. Эйлита не стала профессионалом высочайшего уровня, но считалась хорошим середнячком, быстро и качественно делая несложные массовые вещи. И даже сохранила все пальцы на руках!

Эйл попыталась рассказать сестре, что это какая-то ошибка, она до двадцати одного года жила в Магиксе, но Джелеси только покрутила пальцем у виска и посоветовала посмотреть на себя. Коралловая станция очень кстати оказалась оформлена зеркальными вставками, Эйлита тут же подошла и посмотрела. В стекле, прорезанном наискось трещиной, отражалась бледная кожа, годами не видевшая солнца, жидкие ломкие волосы, ввалившиеся щеки. Это лицо могло принадлежать только человеку, который провел в Тектуме десять лет.

Бен повертел в руках никуда не годную деталь, задумчиво почесав черную кудлатую бороду.

 — Знаешь, давай подождем, пока рука заживет, — решил он. — Поработаешь неделю на кухне.

Эйлита сначала обрадовалась, что целую неделю будет заниматься чем-то простым и понятным, а за это время придумает что-то, чтобы больше никогда не вытачивать детали. А потом мысленно застонала: кухня! Быть рядом с едой, но не иметь возможности поесть! Сейчас у нее не было никакого увеличенного пайка, потому что она и в самом деле не прибывала из Магикса, а все это время жила здесь.

 — Бен! — окликнула его каменная фея. — А где я могу найти Ричарда? Мне надо с ним поговорить!

Он снова почесал бороду, с непонятным выражением оглядывая Эйлиту.

— Да все там же, на Гранитной, — ответил он. — Чего тебе от него надо?

 — Очень важный разговор! — крикнула Эйлита уже от спуска в тоннель метро.

Бригадир возмущенно крикнул что-то ей вслед, ведь рабочая смена еще не закончилась, но Эйл сейчас не заботило, что ее оштрафуют. Разговор с Ричардом был намного важнее!

Где-то далеко начинал слышаться гул: шел вечерний поезд. Ничего, они ходят медленно, можно успеть нырнуть в ответвление или выбраться на станцию, чтобы не попасть под колеса. В этом странном бесконечном сне, где все было другим и незнакомым, где у нее не было магических способностей, Эйлита сохранила один полезный для Тектума навык: умела перемещаться пешком по тоннелям!

***

Алисе хотелось бы осмотреться и понять, где она оказалась, но разве ребенок даст это сделать? Эльфея заметалась по дому, отыскивая памперсы, детское питание и все, что еще может понадобиться. И все-таки новую пеленку. Она не знала, что ему нужно, и что делать с найденными детскими предметами! Хорошо хоть под всякие памперсы, пеленки, комбинезончики был отведен отдельный шкаф, и их не пришлось искать по всему дому.

Ребенка нельзя мыть взрослым мылом, у него есть детское, но хранится в отдельной коробочке! Почему он плачет? Что это за белый порошок в бутылочке без этикетки? На какую часть ребенка ее сыпать? Почему он опять плачет? Чем его кормить? Что из этого ему уже можно? Она никогда не имела дела с детьми! И он снова плачет!

Алиса сама разревелась от напряжения и отчаяния, кое-как накормила малыша детским питанием, подсаливая его собственными слезами. Только что надетая свежая распашонка отправилась в корзину для грязного белья, заляпанная яблочным пюре.

Манеж! Почему он задвинут под стол? Алиса развернула его, посадила внутрь ребенка и обессиленно опустилась на яркий мягкий коврик рядом. Ползает. Не плачет. Уф.

Она просидела десять минут, тупо пялясь в одну точку, прежде чем в голове возникла хоть одна связная мысль. Надо что-то делать, пока ребенок занят. А что делать-то? Она хотела понять, где находится и как здесь оказалась. Вот. Да. Ребенок точно живет в этом доме: ему отведена целая детская с пеленками, памперсами и ящиком масел, кремов и тем непонятным порошком в бутылочке. Если Алиса его мать, значит, живет здесь же. Некоторые сомнения вызывало то, что у Алисы в груди, ну, э-э-э… она не знала, какие ощущения испытывают кормящие матери, но ничего необычного не чувствовала. Она обрадовалась, что точно не мать этому ребенку, но затем нашла на кухне приличный запас сухой молочной смеси. Если в доме такой запас смеси, то отсутствие грудного молока еще не было железным аргументом, и матерью могла оказаться все-таки Алиса…

Оставалась вероятность, что это ее отец женился заново и просто попросил присмотреть Алису за сводным братиком, пока он и его новая жена отсутствуют. Но что делать Алисе, когда он вернется? Живет ли она здесь, или потом придется уйти к себе домой? И где тогда ее дом?

Эльфея тяжело поднялась с ковра, подошла к окну и выглянула наружу. Их дом находился на оживленной улице, плотно застроенной двухэтажными домиками из светлого пористого камня с красными черепичными крышами. Под окнами ходили самые разные люди и нелюди: у прохожих были и рога, и звериные лапы, и крылья, и чешуя. Некоторые ехали верхом или везли поклажу на лошадях, ящерах и огромных белых птицах. Над крышами проносились всадники на тех же ящерах и птицах. Где она? Город не напоминал Магикс. Растительность была умеренно зеленого цвета, значит, не Ардерия. И нормальных размеров, значит, не Клейдер. Растительность была — значит, не Мейбе. Эльфея обрадовалась, увидев пролетевшую по воздуху фею энчантикса: хоть что-то знакомое в этом непонятном мире! Но это мало что проясняло. Фея энчантикса всего лишь означала, что Алиса находится на одной из планет Волшебного Измерения.

Алиса принялась открывать и закрывать ящики и дверцы шкафа, бессмысленно разглядывая пеленки-распашонки, затем запоздало сообразила, что дом не ограничивается одной детской комнатой. Она вышла. И тут же вернулась. Следующие десять минут она успокаивала рыдающего ребенка, которому не понравилось, что его оставили в комнате одного.

Она вышла еще раз, одной рукой удерживая малыша, а второй волоча за собой сложенный манеж, потому что разложенный не пролезал в двери. Следующая комната оказалась той, в которой Алиса проснулась. Это была гостиная? В ней был диван, телевизор, журнальный столик, книги на полках. На диване вместо подушки огромное плюшевое авокадо. В шкафу бокалы, несколько бутылок алкоголя, художественная литература, настольные игры, на нижних полках — пара матрасов, подушки, одеяла и чистые, сложенные комплекты постельного белья. Наверное, когда-то в доме собиралась большая компания, и оставаться на ночевки было для них обычным делом. Но сейчас настольные игры, бутылки и бокалы обросли пылью, подушки и матрасы так долго были сложены, что неохотно принимали прежнюю форму, зато в углу уже прописалась какая-то громоздкая детская конструкция с колесиками и столиком.

Алиса, все так же держа ребенка на руках и волоча за собой манеж, с опаской глянула на лестницу, ведущую вниз, но заметила на этаже еще одну дверь.

За ней оказалась маленькая уютная спальня с двуспальной кроватью, застеленной слишком тщательно для замотанной матери маленького ребенка, если, конечно, Алиса вообще жила здесь и была матерью малыша. Тут были еще шкафы: один с женской одеждой, второй пустой, но в ящике обнаружились документы, которые могли дать ответы на некоторые вопросы. Например, где находится Алиса, и Алиса ли она вообще.

Эльфея присела на край кровати и замерла, только сейчас заметив свадебное фото в рамке. Невестой была она, а женихом… Эдди. Темноволосый специалист по имени Эдди, которому она понравилась на втором курсе, но отшила его. Потом Алиса влюбилась в Палладиума и окончательно выкинула Эдди из головы, а через пару месяцев заметила его на похоронах Агаты, уже утешающего какую-то ведьму… На фотографии Алиса целовала Эдди в щеку, оба казались абсолютно счастливыми.

Первым же документом из стопки в ее руках оказалось свидетельство о рождении их сына Люка. Малыш все-таки ее! Следующим было свидетельство о смерти Эдисона Чейзера, погибшего на операции по зачистке города от монстров. Ежемесячные выплаты семье, потерявшей кормильца, социальные льготы, свидетельство о браке…

У нее в голове не укладывалось. Она успела выйти замуж за Эдди, переехать в другой город, родить ребенка. Даже овдоветь…

Каким образом из ее жизни стерся целый Палладиум?

***

В дверь коротко стукнули. Селена торопливо свернула в трубку лист, на котором чертила свои схемы. Даже если ее почерк мало кто способен разобрать с первого раза, сам вид схем может навести подозрения, так что лучше перестраховаться… Она промычала что-то согласное, и дверь распахнулась.

На пороге застыла давнишняя алхимичка-проститутка, выразительно косясь на угрожающе заалевшие охранные руны.

 — Ах, да, я что-то задумалась. Проходи, — как можно более безразлично бросила Селена.

Гостья тут же зашла в комнату. Так. Запомним, что защита на личных комнатах и кабинетах пускает только по четко выраженному словесному разрешению. Придется каждый раз по-идиотски зазывать визитеров всякими «войдите» и «проходите». Но в такой защите есть свой смысл. В Алфее Селена запросто заходила в любые защищенные от посторонних места, убеждая охранную магию, что ей туда можно. Здесь охранная магия просто не принимала решений самостоятельно, а ждала отмашки от хозяина помещения. Умно!

Ведьмочка уставилась на гостью, ожидая, что она скажет. За краткие мгновения, пока та откроет рот и наберет воздух для реплики, мозг Селены успеет прокрутить лирическое отступление:

<i>Строго говоря, Анкария открывалась не для того, чтобы зажигать свет знаний в юных неокрепших умах. Анкария была местом, куда можно загнать всех недоученных студентов и доучить их до того состояния, в котором они смогут пригодиться Неомагиксу. Учителя были младше половины своих студентов и стали преподавать просто потому, что могли научить чему-то других. Селена начинала ученицей, но через две недели после начала самого первого учебного года уже переквалифицировалась в преподавателя. А потом и возглавила школу после загадочной гибели первой директрисы на Нижних Землях.

Чтобы каждый мог чему-то научиться вне зависимости от того, какие у него были задатки, школа имела четыре отделения:

 — Маги-практики: прикладное применение магии вроде заклинаний, рун, основ артефакторики и прочего.

— Травники-алхимики: отделение, где от учащихся не требовалось обязательно иметь собственные магические способности. Они извлекали волшебную силу из растений, веществ и предметов. Те, у кого магические способности были, на первом курсе ходили на некоторые занятия вместе с магами-практиками.

 — Предсказатели-менталисты: отделение для тех, кто погружается в прошлое, видит будущее, общается с мертвыми и читает мысли живых. Каждый курс здесь делился на две подгруппы для магов и не магов, одни предметы они посещали отдельно друг от друга, другие были общими для всех.

 — Воины-защитники: упор на владение оружием, боевую и защитную магию, борьба с нежитью и монстрами. Воины-защитники тоже делились на подгруппы по наличию/отсутствию магического дара. Самые старшие курсы почти полностью состояли из бывших кадетов Фонтероссы.

Все это многообразие обучал двадцать один преподаватель, считая директора. Некоторые вели сразу несколько предметов, но у учеников не было кучи бессмысленных занятий: основной упор шел на ключевую специальность, а остальное они посещали раз в неделю для общего развития. У травников-алхимиков было две пары предметов, идущих раз в две недели: по четным неделям в расписании один предмет, по нечетным в то же время был другой. У предсказателей-менталистов было три пары таких предметов. Учителя тоже не были сильно загружены, работая от четырех до семи часов в день. Сложновато, но в условиях Неомагикса, восстававшего из руин, такой вариант школы был самым лучшим.</i>

— Ты чего не на уроках? — спросила гостья, поискав глазами, куда бы сесть. Но единственный стул занимала Селена, так что той пришлось остаться стоять. — У тебя два класса слоняются без дела. Четвертый курс проявил самостоятельность и свалил, а вот первокурсники-травники в непонятках побежали ко мне.

Преподаватель алхимии и декан травников-алхимиков — всплыл в памяти лист с личным делом. Митрия.

 — Я все еще нездоровлюсь, — отговорилась Селена. В погоне за великими тайнами мироздания она забыла о малом — заниматься обычными для себя делами и не вызывать подозрений!

 — Опять тело гниет? Или энергия скачет? — понимающе спросила Митрия.

 — Ага, типа того, — ответила ведьмочка, добавляя в голос умеренное количество жалобных ноток. Энергия скачет? Тело гниет?! Да так, что окружающие прекрасно осведомлены о ее проблемах? Что эта Диера с собой творит? В свободное время она первым делом выберется куда-нибудь за город с лопатой и выкопает себе дополнительного материала! Селена пока плохо понимала, что с ней не так: ей было очень непривычно и странно в чужой шкуре, и это гасило все остальные ощущения.

 — Это может быть опасно для окружающих, — нашлась Селена. — Поэтому мне придется отменить свои занятия в течение недели.

 — А-а-а, — глубокомысленно протянула Митрия. — А что с моим отгулом-то?

 — Оформлю-оформлю! — махнула рукой Селена. — У меня в голове такая каша, я уже и забыла, что и куда писать…

Митрия посмотрела на нее как… Подчиненному не следует смотреть на начальника как на идиота, поэтому та просто на нее посмотрела.

 — Пишешь по образцу в специальном учетном журнале. Такая-то такая-то такого-то числа взяла выходной по, э-э-э, состоянию здоровья. И главное, на завтра не откладывай, а то получится как в прошлый раз! Тогда следящая руна засекла, что меня нет на рабочем месте, просигналила бухгалтерской книге, и та вычла прогул из моей зарплаты!

 — Да, система у нас своеобразная, — поддакнула Селена. Фух. Хотя бы не нужно самой разбираться с бухгалтерией.

 — Слишком опасная у тебя система, — прищурилась Митрия. — Я еще не забыла, что когда препод боевой магии попытался выписать сам себе отгул, его пришлось собирать пылесосом!

Селена понадеялась, что всю эту систему делала Диера и оставила себе любимой лазейки для жульничества.

 — Кстати, новый боевой маг скоро прибудет? Кто он вообще? Ты не узнала ничего нового? — как бы невзначай поинтересовалась алхимичка, стараясь не выдать своей заинтересованности.

 — Ничего такого, — сказала Селена. — Надо еще найти, куда я это записала….

 Митрия молча ткнула пальцем куда-то на ее одежду и вышла.

Селена торопливо ощупала себя и обнаружила на своем одеянии хорошо замаскированный карман, а в нем — небольшую книжечку. Так! Сейчас она встанет, снова пойдет в кабинет директора и займется своими прямыми обязанностями! Оформит отгулы, запомнит расписание, разберется, чем она занимается со студентами на своем ОМРИСе. То, что ей благополучно удается дурить Митрию, еще ничего не значит: та мыслями находится в своем будущем выходном и мало обращает внимание на причуды своей начальницы. Да и вряд ли Диера была понятной и предсказуемой личностью — окружающих не смутят небольшие странности. Но надо быстрее вливаться в процесс!

А, да, и разобраться с новым преподавателем…

***

Эйлита вынырнула на платформу Гранитной буквально из-под колес поезда. Там ей сообщили, что Ричард на Опаловой. Она еще успела вскочить в отходящий поезд, и четыре станции проехала с ветерком. Предводителю нужно выслушать ее! В ее воспоминаниях Мейбе свободна и процветала! Ну, начинала процветать. Очень медленно. Даже если все это окажется неправдой, должен быть смысл в том, что Эйлита в один прекрасный день забыла всю свою прошлую жизнь, а на место этих воспоминаний пришли другие. Это может быть ключом к спасению Мейбе!..

Принц мерил шагами крохотный закуток, лавируя между стеллажами, уставленными фанерными ящиками. Он выглядел больным и осунувшимся. На вбежавшую Эйлиту он глянул равнодушно. И правильно, чего в ней интересного? Эйлита не была женой его дяди. Фамилия Страггл ничего не значила для Ричарда.

 — Ричард, я не та Эйлита, которую все знали, — без обиняков начала она.

 — А я Эрендор Эраклионский, — отозвался он, даже не удостаивая ее взглядом.

 — Это важно! — Эйлита уперла руки в бока. — Выслушай меня, пожалуйста! Я потеряла память. Но вместе с тем помню похожую реальность, в которой мы с тобой вообще были родственниками!

Ричард на секунду повернулся и скептически выгнул бровь, а затем вновь отвернулся к ящикам. Эйлита спохватилась. Это не то, с чего следовало начинать разговор. Добрая половина женщин Тектума пыталась завоевать внимание своего предводителя и принца. Сейчас он решит, что Эйлита еще одна влюбленная дурочка, которая слишком много фантазирует, и даже слушать ее не станет! Нужно сказать что-то такое, после чего он ей сразу поверит. Что-то, что знают лишь немногие. Например, что у отца Ричарда был старший брат, погибший совсем молодым пятьдесят лет назад.

 — В той реальности я была женой Николаса Кайна, — выпалила она.

Спина Ричарда на секунду окаменела. Затем он отмер, вернул только что взятый ящик на полку и развернулся к ней:

 — Я тебя внимательно слушаю.

Эйлита примостилась на одном из ящиков и начала рассказ. О том, как эвакуировалась с Мейбе, как училась в Алфее, как нашла своего будущего мужа в мире мертвых. Если в той версии реальности, в которой они находятся сейчас, всего это не происходило, то и Николаса нет в живых. Но там он был с ней, там они вместе сбежали на Мейбе, там за ними последовали друзья, там каменный мир освободили, и правитель Киберики до сих пор вздрагивает, когда на их небосводе становится заметно Некротополис!

Ричард внимательно выслушал ее, изредка задавая вопросы, и даже записал себе что-то. В той реальности он и до знакомства с Селеной слышал кое-что об аномалии на Колладоре. Но полностью поверил в происходящее, лишь своими глазами увидев новую звезду в ночном небе.

 — Какая-то часть меня готова допустить, что ты это не придумала, — наконец, сказал Ричард. — Но что даст нам это знание? Как искать твоих друзей, и, главное, зачем? Где гарантия, что они найдутся и смогут точно так же освободить Мейбе? Почему ты решила, что вы вместе перенеслись в тот мир, который зависит от тебя? Ты не думала, что для каждого из вас образовалась персональная реальность, в которой вы выбрали не тот поворот на тропе судьбы, из-за чего события развивались иначе?

Эйлита задумчиво кивнула. Ричард с ходу расписал ей столько вариантов, сколько она не могла себе вообразить! Она действительно не знает, что точно произошло. Может, ей нужно искать не способ выбраться с Мейбе, а прорваться в параллельные реальности?

 — Но можно же проверить, — неуверенно сказала Эйлита. — Я помню, что у Тектума на самый крайний случай был передатчик, способный преодолеть киберийскую изоляцию, но ни разу не возникло жизненной необходимости им воспользоваться…

 — Знаешь, почему мы им ни разу не воспользовались? — вкрадчиво спросил Ричард. — Чтобы наш сигнал прорвался через киберийскую изоляцию, нам нужно обесточить весь Тектум на целые сутки! Даже один день перерыва в работе сильно ударит по нашему благосостоянию. Не говоря о том, что мы просто задохнемся без вентиляции.

 — Рискнуть стоит! Если все получится, мы будем свободны!

 — Я не собираюсь так серьезно рисковать всем Тектумом из-за того, что Эйлите Страггл что-то померещилось! — повысил голос предводитель повстанцев.

 — Но…

 — У нас нет ни одного доказательства, что это действительно где-то когда-то произошло, а не является твоей галлюцинацией!

— Я знаю вещи, которые не знает больше никто! — запротестовала Эйлита. — Это ли не аргумент?

— Все, что ты сказала, известно не только нам двоим, но и определенному кругу лиц. Ты могла выспросить или подслушать. Почти все это знает твоя сестра! — рассердился Ричард. — Очень гнусно с твоей стороны спекулировать на имени моего мертвого родственника! Уходи и не смей рассказывать мне свои больные фантазии!

Эйлита понуро побрела прочь. Внутри все переворачивалось от злости и обиды, но вместе с тем она понимала, что Ричард прав. Было безумием рисковать всем Тектумом ради попытки разыскать друзей. Как, кстати, разыскать? Попытаться позвонить по номерам телефонов, которые были у друзей в той, другой жизни? Если честно, Эйлита их даже не помнила!