Селена нервно барабанила ногтями по столу. Отпуск кончился. Выписывать себе еще одну неделю отгула будет подозрительно. И стыдно перед Алем! Тот отработал уже два дня. То, что его опыт преподавания ограничивался лишь теорией артефактологии в Алфее, не помешало ему вполне достойно вести и теоретическую, и практическую боевую магию. Благо, от предыдущего преподавателя остались подробные планы занятий. Ученикам Аль понравился. Завелась парочка поклонниц, и даже зазывал на свидание симпатичный старшекурсник.

Директорствовать оказалось не так страшно. Учителя к отпуску директрисы отнеслись с пониманием. И вообще оказались нормальными, человечными, со своими слабостями. Артефактолог все выходные пил с теоретиком заклинаний, но в понедельник оба вышли на работу. Митрия вела уроки два дня и опять выпросила отгул. Заходила профессор Лоа и тоже просила выходные, но у нее они были законными: преподавательница зоологии по понятным причинам отдыхала в полнолуние и два дня после него.

Преподаватель ботаники в свободное время упражнялся в фехтовании. Инструктор владения оружием был для него слишком сильным соперником, поэтому ботаник научил драться болотную тенталарию. Зловредное чудовище, растущее в бочке в углу третьей оранжереи, хватало студентов за волосы и отбирало вещи, но слушалось ботаника как преданная собачонка. Прорицательница с большим запозданием сдавала всю отчетную писанину и категорически отказывалась от любых преподавательских обязанностей, кроме ведения уроков. У нее, помимо преподавания, был «маленький» бизнес с косметической магией, кремами и мазями, с очередью заказов на месяц вперед. Пять подрабатывающих у нее студенток готовили ходовую мелочевку, а шестая, уже отучившаяся, работала с клиентами через лавку в городе. Лаборатория находилась в Анкарии, и ингредиенты закупались на школьный бюджет. Но процент, отчисляемый с бизнеса школе, не только покрывал расходы, но и приносил доход.

Общую историю магии вел энергетический демон! Настоящий! Селена сразу почувствовала, что у школы есть своя сущность. Но не ожидала, что эта сущность окажется так оформлена и развита, что в состоянии вести уроки. Анкария строилась из обломков Торренуволы, сохранивших немало остаточной магии, да и во время строительства не жалели волшебства. Разумная сущность школы оформилась в золотистую человекоподобную фигуру ростом всего с локоток. Она управляла зданием школы, заставляла по необходимости появляться новые комнаты. Сущность успела выбрать себе имя Ильвеа, но пока не определилась с полом, поэтому к ней политкорректно обращались «они/их». Селена в свое время тоже не сразу определилась с полом, да и имя давала себе сама: мама-Некрата лишь нарекла ее понятием «луна», а Селена потом выбрала аналог среди человеческих имен. Как же ей хотелось познакомиться с Ильвеа поближе! В родной вселенной Селена не встречала подобных себе. Только что-то совсем примитивное, не оформленное, с зачатками инстинктов, которое классифицировалось просто как «энергетик», а не энергетический демон. Она обрадовалась, по-настоящему обрадовалась, что существует кто-то подобный ей. Ей хотелось узнать об Ильвеа буквально все: чем они живут, какого мнения об окружающем мире. Но нельзя. Ильвеа, удивленные внезапно проснувшимся интересом к своей персоне (и внезапным склерозом директора), могут присмотреться и заметить мельчайшие изменения в Селене.

И еще кое-кто. В мире, где Магикс был цел, а Клейдером правили Лия и Лирой, в храме Гекаты служил эльф-астролог. Здесь профессор Астарэль Хаор Сиревирль преподавал в школе астрологию и астрономию. У него даже мантия была такая же алая, а за спиной, словно колчан со стрелами, висел тубус со звездными картами. Селена не переставала проклинать себя за то, что тогда, у храма, не разглядела его повнимательнее: сейчас бы у нее был материал для сравнения!

Селена не знала, за что хвататься. Она даже не отдыхала по ночам. Ей нужно было думать, как они сюда попали и где могут быть ее друзья. У нее не такое уж плохое положение: другие могли оказаться заложниками куда более сложных и безвыходных ситуаций. Они могли до сих пор не понять, что с ними происходит, они могли находиться в смертельной опасности… Но еще Селене нужно было безупречно отыгрывать роль своего двойника. Она запомнила наизусть личное дело каждого ученика, который будет сегодня у нее на занятиях. Кажется, проблем возникнуть не должно…

В дверь постучали, и в класс заглянула светловолосая голова. Староста первого курса предсказателей-менталистов.

 — Заходите, — разрешила Селена, наблюдая, как ученики рассаживаются по местам. Сиротливая кучка из шестнадцати человек в аудитории на пятьдесят мест, рассчитанной явно на то, чтобы вмещать сразу несколько групп, а может, и на более многочисленные классы… Хм. В группе должно быть девятнадцать студентов. У одного был выходной по тем же причинам, что у профессора Лоа, а еще два… Где они? Что положено делать с отсутствующими учениками?

Дверь снова распахнулась. Двое недостающих студентов закатили в класс клетку на колесиках, поставили ее у доски, буркнули «это вам подарок от второго курса» и уселись на галерке.

Селена в замешательстве оглядела свой подарок. Клетка была измазана болотной жижей в невообразимом сочетании с белой краской. Существо в клетке было некрупным, человеку по колено, жирненьким, круглым, поросшим редкими волосами. Широкие висячие уши и длинный кожистый хоботок напоминали о слонах, а прозрачные жесткие крылышки на спине — о мухах. Создание сжимало в лапках здоровенную малярную кисть, на кончике которой поблескивала свежая белая краска.

 — Кто за пятерку расскажет о нашем госте? — сориентировалась Селена.

Класс дружно поднял руки. Селена ткнула в старосту.

 — Это жобра! — выпалила та, подскакивая с места. — Один из немногих видов нежити, чье зарождение доподлинно известно и зафиксировано. В прошлом году студента третьего курса предсказателей-менталистов очень клонило в сон. Шла лекция по изящной словесности. Сначала он нарисовал на полях тетради слономуха, а потом сонливость все-таки взяла свое. Студент вместо фразы «та его сторона, которая хотела добра, все-таки победила» написал «жобра, все-таки побелила». В этот момент в магическом поле Неомагикса произошел очередной всплеск, и теперь стаи жобр нападают на людей и белят им штаны!

Селена с трудом сохранила невозмутимое лицо. Мама-Некрата! Засыпающий студент случайно сотворил новый вид живых существ. Жобра… О. Да. Точно. Парни, закатившие клетку в класс, сказали, что это от второго курса. Это та самая жобра, которую поймал Анрильд и звал Селену посмотреть на нее. Значит, у Селены отпали причины приходить к ухожору!

 — Кто-нибудь хочет что-то добавить?

С места поднялся один из парней, прикативших клетку в класс.

 — Короче, у них никогда не кончается и не засыхает краска. Жобры неуязвимы для магии. Против нее эффективна только физическая сила: стукнуть, пнуть или толкнуть. Но тогда она дотянется краской.

 — Ответ принимается, — кивнула Селена. — Передайте второму курсу защитников, что я благодарю их за этот превосходный экземпляр жобры. Но если они подарили ее мне насовсем, пусть сами кормят и убираются…

Она оглядела класс.

— Не буду давать вам новую тему, — сказала она. — Сегодня напишете мне своими словами, как поняли старую.

Класс полез за листочками, косясь на нее.

Селена с преувеличенным интересом склонилась над классным журналом. Студенты намек поняли и принялись списывать с лежащих на коленях учебников и тетрадей. Знали ли они, что преподаватель слышит каждую перевернутую страницу и видит, у кого что лежит на коленях? Может, и знали, но принимали правила игры. Селене не были нужны их проверочные работы. Ей нужно было узнать, какую тему они проходили в прошлый раз. И немножко погрустить. Она ничего не знала, не понимала, ей было плохо и холодно… Ох, как же было хорошо тогда в объятиях ухожора… Несколько раз она едва не решилась прийти к Анрильду и упасть в его объятия, чтобы снова ненадолго ощутить тепло.

Никаких ухожоров. Слишком опасно контактировать с близкими знакомцами своего двойника. На обеденном перерыве пообнимает Аля.

***

Прошло несколько дней. Ветви стали втягиваться, а почки и листья — опадать. Период цветения заканчивался. С укоротившимися, потерявшими вес ветвями Лия смогла вставать и ходить. Они с Ассоль оставались свободны в своих перемещениях по темнице, а вот отец был прикован длинной цепью к кольцу, вбитому в стену.

Правда, ходить здесь было особенно негде. Их тюрьма по размерам была схожа с той студенческой спальней, которую когда-то делили между собой Эйлита, Аметист и Эиен. Только там была светлая уютная комната, а здесь — сырое холодное подземелье, куда не проникал ни единый луч солнца. Сводчатые потолки, жесткие постели, минимальные удобства, одна полка с книгами, перечитанными сотни раз. Мыться можно было чуть теплой водой с привкусом ржавчины, в случае жажды — пить ее же. У Лии возникло ощущение, что все это сделано для того, чтобы они не умерли сразу, а помучились подольше, дав тюремщику сполна насладиться их страданиями.

Кому нужны были их страдания, выяснилось быстро. Раз в два дня, в одно и то же время с точностью до минуты, к ним заходил король Васант, в этой странной реальности еще живой и очень даже здоровый. Лия с удивлением поняла, в кого Лирой такой скрупулезный и пунктуальный.

Сначала приходила стража, приказывала разойтись по своим закуткам и включала механизм, опускающий решетки. Дальше появлялся Васант, садился на услужливо подставленный стражей стул и начинал рассказывать. Сначала про то, как в королевстве все хорошо, как прекрасна жизнь на воле. Так он волей-неволей держал их в курсе событий. Лия уловила в его речах немаловажную деталь: Киберика все еще представляла потенциальную угрозу для Клейдера.

Второй частью рассказа было подробное описание того, как Васант скоро казнит их всех. Ужас! Поплохело даже Лии. А что должна была подумать бедная маленькая Ассоль! Следующие двое суток Лия провела под впечатлением от этого жуткого описания, а затем король пришел снова и порадовал их рассказом о совершенно другом способе казни. Видимо, Васанту было интереснее бесконечно придумывать новые способы казни, чем казнить пленников на самом деле.

Лия много думала о том, что с ней произошло. Это точно какая-то альтернативная реальность, где события развивались иначе. В той жизни, которую она проживала раньше, Васант в последний момент смягчился и позволил отцу бежать с Клейдера. Здесь же он не стал их отпускать. Киберика, как услышала Лия из его рассказов, представляла потенциальную угрозу для Клейдера, значит, Мейбе не свободна, значит… Изменилась не только судьба Лии. Если бы все события развивались так же, но без Лии, Мейбе все равно была бы освобождена. Некротополис не оставлял киберийцам выбора. От присутствия или отсутствия Лии зависело только количество выживших жителей Мейбе.

У нее пропали нерожденные дети, да и сама она выглядела едва ли на пятнадцать. Шутка ли — десятилетие без свежего воздуха и солнечного света? Магия еле теплилась внутри. Лия не сумела вырастить и листика. Дар живых растений не работал без солнца. Не было и силы Дыхания Леса. Конечно, откуда ей взяться, если Лия не покидала Клейдер, не поступала в Алфею, не знакомилась с друзьями, не прожила всех тех событий…

Дверь с лязгом распахнулась.

 — Все по местам! — крикнул стражник.

Узники поспешили к своим закуткам. Лучше слушаться. Если будешь сопротивляться — окатят ледяной водой из шланга. Именно так умерла мама: попыталась взбунтоваться и скончалась от пневмонии.

Решетки со скрежетом опустились. Только после этого вошел король, уселся возле отца и привычно начал свой рассказ. Как они вообще могли быть лучшими друзьями, если Васант так легко поверил в предательство? Этот старый склочный пень презирал их семью даже тогда, когда Лирой обнаружил новые подробности покушения, оправдал Сайберсов по всем пунктам и объявил, что намерен жениться на Лии. Она не стала изображать скорбь, когда король, наконец, от старости превратился в дерево. Так он и рос в королевском парке, на аллее мертвых королей, корявый и узловатый. С первого же дня его облюбовали вороны, и Лия запретила гнать их оттуда.

А здесь он еще жив и бодр.

— … женитьба моего сына будет обставлена со всей возможной роскошью, — донеслось до Лии, и она напрягла слух. — Младшая принцесса королевского дома Линфеи — очень выгодная партия для Лироя, мой дорогой друг Энрике. А твоя дочь сгниет здесь, потому что ты посмел попытаться убить моего сына.

В глазах Лии вскипели злые слезы. Ее муж женится на другой! Она знала ее — глуповатую младшую сестру линфейской королевы. Она будет самой никчемной королевой Клейдера! Ее будут интересовать только балы и наряды. Лирой будет тратить казну на ее капризы. Может быть, постарается полюбить ее. Но леса! У лесов Клейдера не было хранителя с тех пор, как мать Лироя умерла при родах. Новой королеве недостаточно надеть корону, чтобы у лесов вновь появился покровитель. Нужно любить леса, жить, дышать ими, отдавать им всю себя.

В этой странной и страшной параллельной реальности Лирой не знает о фее листвы ничего, кроме того, что она дочь предателя, с которой он общался когда-то в детстве. Лия… Лия переживет то, что Лирой не будет принадлежать ей. Она всегда любила его чуть меньше, чем он ее. Но леса не должны достаться другой!

***

 — Селена, — негромко, но очень серьезно спросил Аль за обедом, тронув ее за плечо. — Что с нашими превращениями?

Селена отрешенно ковырнула содержимое тарелки. Она не чувствовала вкуса. Она и раньше-то плохо распознавала вкусы и запахи, но хотя бы различала их между собой. В этой вселенной вкусов и запахов для нее не существовало. Она с одинаковым успехом могла съесть школьный обед, или библиотечную книгу, или отгрызть угол стола.

— Превращения ВАШИ или именно НАШИ? — со значением перепросила она.

 — Наше с тобой ОБЩЕЕ превращение, — так же со значением ответил огненный маг.

Селена огляделась. В шумной столовой на них будто бы никто не обращал внимания, но все же…

 — Я понятия не имею, — честно сказала она и задумалась, тщательно подбирая слова. — Здесь мы те, кем нам и положено быть в этом мире.

Аль уже набрал в грудь воздуха для следующего вопроса, но с досадой огляделся по сторонам. Вокруг было слишком много людей. Закинув в рот последний кусок котлеты, он потянул Селену к выходу.

Она, не сопротивляясь, пошла за ним. Словно почувствовав что-то, она обернулась и увидела, как ухожор сверлит их яростным взглядом.

В комнате друга Селена еще не бывала. При возведении здания Анкарии в нее не зря вложили столько магии: школа подстраивалась под своих обитателей, растягивала аудитории, создавала обстановку. Без особых изысков, но достаточно для комфортной жизни. Личная комната была отражением владельца. У Аля было светло, минималистично и на удивление уютно. Дело было то ли в расположении предметов мебели, то ли в цветовой гамме, а может, и в сочетании форм, но даже смотреть на его комнату было приятно.

 — Ну, присаживайся куда-нибудь, — буркнул Аль.

Селена оглядела пару уютных кресел рядом с журнальным столиком, выполнявших функцию гостиной, но решила проявить оригинальность и уселась на письменный стол, скрипнувший под ее весом.

 — Я не для себя интересуюсь, — начал огненный маг. — В смысле, и для себя тоже, но может, мы отыщем друг друга по нашим же хранительским силам? Пусть я не ощущаю в себе свою, но может, они просто дремлют глубоко внутри нас?

 — Не-а, — мотнула головой Селена. — Между вселенными перемещались только наши сознания. Тела и магия остались теми, какими они и должны быть у наших двойников.

 — То есть, ты не могла бы найти их, заметив знакомые магические потоки? — разочарованно уточнил Аль.

 — В нас вообще ничто не выдает чужаков! — объяснила Селена. — Кроме, может быть, мельчайших квантовых колебаний из-за того, что наши сознания сохраняют связь с родной вселенной. Способ найти остальных таким образом точно отпадает, но это даже хорошо…

 — Что же тут хорошего? — нахмурился маг.

В комнате вдруг ярко вспыхнуло. Перед Селеной материализовались Ильвеа. Две секунды они внимательно смотрели друг другу в глаза, затем Ильвеа растворились в новой вспышке света.

Ведьмочка моргнула.

 — Да вот хотя бы это, — ответила она на его последний вопрос, кивая на то место в воздухе, где только что висел школьный хранитель.

 — А что это было? — спросил Аль.

 — Ильвеа разогнали двух учеников, устроивших дуэль в коридоре, устранили последствия и пересказали мне детали случившегося, чтобы я назначила ученикам дисциплинарное взыскание, — объяснила Селена.

 — И при чем тут два подравшихся ученика? — еще больше озадачился маг.

 — Ученики не при чем. Я про то, что Ильвеа — энергетический демон, — объяснила Селена. — Если бы в один прекрасный день директор стал очевидно излучать чужую ауру, хранитель школы расценил бы это как угрозу безопасности. Когда что-то угрожает тому, что мы храним, все остальное перестает иметь значение. Здравый смысл, дружеские связи, репутация среди людей. Инстинкт защищать — сильнее всего.

Аль нахмурился и присел рядом с ней. Стол уже не скрипнул, а задумчиво хрустнул. Ну да. Энергетические демоны в целом славные ребята, но крайне щепетильные, если дело касается их основного предназначения. Вон Селена в свое время выжгла на Колладоре два города и четыре мелких поселения.

 — Может, мне уволиться и заняться поисками, не показываясь в школе? Да и тебе изобрести благовидный предлог удалиться отсюда? — нерешительно начал он. — Если все так серьезно…

 — Не-а, изменения настолько незначительны, что их вообще не заметишь, если не знаешь точно, что искать, — махнула рукой Селена. — Достаточно не привлекать внимания. Да и не станут Ильвеа напрямую атаковать меня. Мы друг для друга соперники в сверхлегком и сверхтяжелом весе. А инстинкт самосохранения у нас второй по значимости после защиты.

Аль помолчал, разглядывая носки своих сапог. Хотелось то ли смеяться, то ли плакать: главными проблемами Селена считала не свое положение в обществе и политические интриги, а наличие ухажера и внимательного сородича! За эти несколько дней Аль так извел окружающих глупыми вопросами о школьных порядках, что теоретик заклинаний и артефактолог передумали приглашать его на традиционную выходную пьянку. А ведь он старался ради Селены, для которой знать эти вещи должно быть само собой разумеющимся.

 — У меня есть кое-какие догадки. Смутные, но все же, — медленно произнес маг. — Помнишь, мы думали о том, что случилось с остальными, исходя из того, как отличаются друг от друга разные версии нас? Ты поступила в Торренуволу на год раньше. Я старше на шесть лет. Еще студент, которого ты знала в нашей вселенной, но здесь он младше на целых пятнадцать лет. И астролог, которого мы толком не знали, поэтому не можем точно сказать, чем отличается его местная версия.

 — И я говорила, что с таким огромным разбросом, до пятнадцати лет, кто-то из наших друзей может уже состариться и умереть, а кто-то — еще даже не родиться, — кивнула Селена. — Ты додумал эту мысль?

 — Мне кажется, эти люди не имеют отношения к случившемуся с нами, — покачал головой Аль. — В другую вселенную перенеслись только мы. Нужно искать то, что общее лишь для нас.

 — И что же?

 — Ты поступила в Торренуволу на год раньше, избежав того, что заставило превратиться тебя в фею. Я родился на шесть лет раньше, чтобы никогда и ни при каких обстоятельствах не встретить Сеймура.

Селена повернулась к нему. Ей показалось важным увидеть его лицо в этот момент. Сеймуром звали парня, в которого когда-то влюбился Аль, и эти чувства сделали его феем. Между ними ничего не было, да и не могло быть — это произошло в конце учебного года, Аля тут же отстранили от занятий и отправили домой, а с сентября он уже учился в Алфее. Но огненный маг не любил вспоминать это. Лишь Селена удостоилась чести узнать имя того молодого человека, хотя понятия не имела, почему.

 — Ключевым изменением в наших судьбах стало событие, которое там привело нас в Алфею и собрало вместе, — сказала ведьмочка.

— Именно, — кивнул Аль. — Чтобы найти друзей, нам нужно вспомнить важные поворотные точки в их судьбах.

Селена придвинулась ближе к другу и поднырнула под руку, прижимаясь к боку, наслаждаясь ровным теплом его магии.

 — Катастрофа, накрывшая Магикс, пощадила только тех, кому двадцать и меньше, — сказала она. — Эйлите уже было двадцать один, и если в тот момент она находилась в Магиксе, то погибла.

— Одна из ее главных поворотных точек — то, что она эвакуировалась с Мейбе, — возразил Аль. — Если Эйлита не покидала Мейбе, то она еще жива. Хотя там тоже, кгхм, не так легко остаться в живых…

Селена кивнула. За годы киберийской оккупации из сорока одного миллиона человек уцелели только двадцать шесть тысяч. Шанс на выживание — примерно один к полутора тысячам.

— Если мы полезем на Мейбе, то будучи стопроцентно уверенными, что Эйлита там, — решила она.

 — Надо начать с поисков кого-то, кто более досягаем для нас, — согласился Аль. — Допустим… Аметист. Она в любом случае останется принцессой, которую охраняли, берегли и никуда не теряли. Или теряли?

 — Теряли, — подтвердила Селена. — В детстве Аметист оказалась завалена в пещере, ее нашли не сразу.

Аль посмотрел на нее почти с ужасом. Ведьмочка догадывалась, какие мысли мечутся в его голове: что, если принцессу так и не нашли…

 — Я не это имела в виду, — покачала головой Селена. — Я про то, что после пережитого она утратила дар речи и заговорила только через несколько лет, впервые увидев Лию. Она восстановилась, догнала сверстников и поступила в Алфею. Что, если она не встретилась с Лией и так и не заговорила?

 — А Лия не прибыла на Джеверл потому… что на Лироя никто не покушался, и Сайберсам было незачем бежать с Клейдера! Получила образование дома. Может, даже вышла замуж за Лироя, потому что если их отцы не поссорились, то Лия осталась главной кандидаткой на роль его невесты! — подхватил Аль, улыбаясь.

Селена молча кивнула и теснее прижалась к другу. У Лии могло быть много разных вариантов: всю семью Сайберсов могли прилюдно казнить на дворцовой площади. Или они бежали с Клейдера, но нашли приют на другой планете: Энрике Сайберс мог все-таки отдать дочь в жены старому королю Телдариуса в обмен на половину планеты. С Аметист могло случиться много чего еще. Да и у Эйлиты, если подумать, существовала масса альтернатив: например, эвакуроваться с Мейбе, но поступить не в Алфею, а в колледж на Эраклионе. Но Аль так обрадовался, что хоть у кого-то все хорошо, что Селена решила пока не разубеждать его.

 — Кому-то из нас придется уехать, — сказала она. — Из Неомагикса ничего не выяснишь. Начать, наверное, с Джеверла: если наша гипотеза верна, то проще всего будет найти Аметист…

 — Зачем? — удивился Аль. — Аметист и Лия — аристократки. Их можно найти и через Интернет.

 — Неомагикс же изолирован от остального Интернета! — возразила Селена. — Да и где мы найдем устройство, чтобы войти туда? В условиях магической нестабильности пользоваться этими устройствами опасно. Школьникам вообще запрещено их иметь под угрозой исключения!

 — Ты и дальше сиди у себя в комнате, боясь высунуть нос наружу! — фыркнул маг. — Я видел троих с мобильниками. У одного есть ноутбук, причем с доступом в международный Интернет, только соединение очень-очень медленное.

 — Ты узнал, откуда и как? — вскинулась Селена. Столешница под ними снова захрустела.

 — Пытался, — Аль невесело хмыкнул. — Молчат. Оно и понятно: если поставщика накроют, Интернет закончится. Придется трясти тех четверых учеников, у которых я видел устройства.

Они переглянулись, думая об одном и том же: какими идиотами будут выглядеть два преподавателя, запретившие в школе мобильники, а теперь выпрашивающие их у учеников.

В дверь застучали и тут же, не дожидаясь ответа, распахнули ее. За порогом стоял запыхавшийся Анрильд с классным журналом под мышкой.

— Вам передали классный журнал, э-э-э, профессор Лоа! — выпалил он. Внутрь его никто не приглашал, и он от порога зашарил глазами по комнате, жадно запоминая детали. Увидев, кого обнимает декан его факультета, Анрильд сердито нахмурился и засверкал глазами.

 — У нас дружеские посиделки! — дерзко ухмыльнулась Селена.

Аль незаметно толкнул ее локтем в бок, указал глазами на Анрильда и постучал пальцами по раскрытой ладони. Селена озадачилась. На что он ей намекал? Подходящий момент бросить ухожора? Подходящий момент сблизиться с ухожором? Пальцы, стучащие по ладони… Клавиатура! Анрильд был одним из четырех владельцев заветного устройства?

 — Анри, — заискивающе начала Селена. Ну вот, все-таки назвала его уменьшительно-ласкательной версией имени! — Нам с профессором Нейтаном нужно залезть в Интернет.

 — Нашли дурака, — фыркнул ухожор. — Я помню, как третий курс поделился интернетом с преподавателем прорицаний. Исключить не исключили, но весь класс потом месяц дежурил в столовой!

Селена не нашлась, что ответить, и сникла. В благодарность за Интернет она была готова не наказывать Анрильда, не отбирать устройство и не допытываться, откуда он его взял. Но как она докажет искренность своих намерений, особенно после такого прецедента с третьим курсом? Крыть ей было нечем.

 — Ладно, в Айренвиле поищу, — вздохнула она. Придется выбраться в город, которого она совершенно не знала, потому что в первую очередь осваивалась в школе, чтобы не попасть впросак!

Селена сползла с облегченно заскрипевшего стола и вышла в коридор. Теперь, когда у них была четкая и правдоподобная гипотеза о том, где искать друзей, нужно было начинать делать хоть что-нибудь! Некоторые могли быть в смертельной опасности, как Эйлита. У них не было ни малейших догадок о том, где могут быть Алиса с Эиен, как изменились их судьбы. По какому принципу искать Николаса, они понятия не имели. Искать ли его молодым или старым? Он умирал пятьдесят лет назад? Или не умирал тогда, но сейчас мертв уже от старости?

Она не заметила, что ее окликают, и вынырнула из раздумий лишь тогда, когда ее догнали и рывком развернули к себе. Селена поняла, что все это время брела куда-то по пустым коридорам в малоиспользуемом крыле школы, и сфокусировала взгляд на лице ухожора. Оно было… обеспокоенным?

 — Что тебе надо, жадюга? — сердито огрызнулась она.

Анрильд опустил глаза.

 — В мои планы никак не входит месяц дежурить в столовой. Я не дам компьютер вам с профессором Нейтаном.

Он гнался за Селеной по всей школе, чтобы сказать ей это?

Парень привлек ее к себе, заглядывая в глаза. Они стояли так близко, что Селена ощутила на коже тепло его дыхания.

 — Я дам его ТЕБЕ. Приходи ко мне завтра после отбоя…