Сначала это похоже на смерть — и Ви просто смиренно ждет, что будет дальше. Но, наверно, на том свете тело так не ноет и в носу не хлюпает кровь, так что она смиряется с тем, что жива. Снова. Приподнимается на локтях, сползая с Джонни, который лежит, не двигаясь. Только в бок ей упирается рукоять собственного меча, его чародей, видно, успел прихватить с собой, когда падал. Вокруг темно, как в заднице, и Ви слышит отдаленное равномерное капанье воды, которое раздражает ее. Охуенно сильно раздражает. Пахнет гнилью и сыростью, мокрым плесневелым камнем.

— Джонни? — шипит она и наугад тормошит чародея. — Куда ты нас перенес?

Он сдавленно стонет, и рядом с лицом Ви зажигается уже знакомая ей сфера света — небольшой магический светильник, который заставляет мрак чуть отступить. Ви обреченно улыбается: наверное, если он может колдовать, то все не так плохо.

Они в пизде.

Джонни выворачивает ее руку, мутно глядя на отметины своих когтей. Пять четких ран, словно ее пытался сожрать медведь, но она вырвалась. Ви не успевает отнять руку, когда он вдыхает запах ее крови и голодно проводит языком по краю одной из ран. Щиплет.

— Ай, блядь! — Ви сердито дергается. — Ты что творишь?!

— А что не так? — нахально улыбается он.

— Во-первых, у меня рука грязная…

На «во-вторых» ее не хватает. Ви помогает ему встать, сама опасаясь делать резкие движения, чтобы не оказалось, что за пределами круга света, очерченного огоньком, ничего нет и они оказались на краю очередной пропасти. Джонни страдальчески кривится, потягиваясь, и Ви понимает, что весь удар он принял на себя. Появление портала спасло их в последний момент, но…

— Мы под Оксенфуртом, это канализация… точнее, ее часть. Так-то тут можно весь город пройти, и, думаю, какой-то из ходов зарезервирован королевским уебком на случай, если Черные придут, — помолчав и подумав, говорит Джонни. — Я как-то здесь уже был, охотился на риггера. Мерзота та еще… Но дорогу я не помню. Придется идти наугад.

— Почему бы тебе не поставить еще один портал?

Он разводит руками:

— После того, как я тебя воскресил… короче, это отняло пиздец много сил. А еще я чувствую, как что-то подавляет магию, — неохотно говорит он. — Возможно, над нами склад с двимеритом.

— Он же дорогой!

— А на стороне Охотников — король Радовид! Думаю, он может себе такое позволить. Если отойдем куда-нибудь подальше, я могу попробовать снова, — примирительно предлагает Джонни, и Ви кивает. Что ей еще остается…

Рассказ про охоту на риггера немного ее ободряет. Не тем, что в канализации обитают мерзкие чудовища, которые не прочь поживиться ослабшим чародеем и неудачливой наемницей, а тем, что из них возможно выбраться. Наверняка, если они пойдут прямо, рано или поздно упрутся в какой-нибудь выход. Так что Ви шагает, не обращая внимания на липко чвякающую дрянь под сапогами. В некоторые вещи лучше не вглядываться.

Они идут вперед, стараясь не касаться стенок сужающегося коридора. Обстановка Ви немного душит, не привыкла она, чтобы вокруг тьма так смыкалась — намертво. Она прислушивается к ощущениям как может, но все ее чувства сбивает то, что она ничего не видит. Ви знает, что слепые, наоборот, лучше слышат, но с ней это нихуя не работает.

— Чего ты нас сюда-то кинул? — бессильно рычит Ви, шлепая сапогами.

— О чем подумал, туда и отправился. Скажи спасибо, что мы не на болоте опять оказались!

Они отходят еще недалеко, минуют несколько развилок, которые выбирают наугад, когда магический светильник Джонни загорается ярче. Он останавливается, словно прислушивается к себе, и довольно хмыкает. В темных глазах зажигается надежда.

— Стой, — шепчет Ви. — Нам нельзя отсюда уходить. Смотри.

Перед ней — отпечатки лап. Четыре когтистых пальца впереди, впечатавшаяся костистая пятка. А между следов тянется кровавая полоса — тварь упорно тащила за собой добычу. Ви насмотрелась на множество отпечатков утопцев, шатавшихся по болотам, и это точно не они.

— Катакан, — кивает Джонни. — Значит, логово все-таки здесь.

Он не слишком-то рад, что оказался прав.

— Можем вернуться потом, — помолчав, предлагает он. — Ты меч-то удержишь?

— Мы отпугнули тварь от лагеря, теперь она ненадолго затаится, но… Она вернется, когда оголодает, и выследить ее будет сложнее. И Бестии от нас голова нужна, а не оправдания.

Джонни смотрит на нее долго, оглядывает руку, поводя над ранами теплыми светящимися пальцами. Хочется зашипеть и отдернуть запястье, но Ви терпит — и дыры затягиваются. Джонни, наклонившийся к ней, касается ее плеча — порядок, мол? На вопросы чародей не разменивается, но он точно переживает. На Ви накатывает странная усталость, она утыкается ему в грудь, лениво бодает лбом. Говорить не хочется, слюна кажется вязкой, как у больной.

— Идем, — хрипит она. — Надо все закончить.

Они следуют по цепочке следов, это проще простого. В белом свете все вокруг кажется неестественным, каким-то черно-белым, как во сне, и Ви ненадолго успокаивает свой зарождающийся страх тем, что это все, может, нереально. Они расшиблись и лежат на берегу в кровавой каше.

— Прости, что я не заметила… Надо было смотреть, что впереди, — с трудом говорит Ви. Признавать свои ошибки сложно, но это из-за ее неосторожности они оказались на краю обрыва.

— Эта тварь хорошо знала местность, — отмахивается Джонни. — Они же умные. Ну, не умнее нас с тобой, конечно, но все-таки.

Вампир петлял, словно пытался запутать след. От этого Ви еще больше не по себе: это не обезумевшая болотная нежить, а что-то хитрое и голодное. Пить ее вампир не будет, значит, разорвет сразу, как дотянется. Излеченная рука еще дрожит — она заводит ее за спину, чтобы Джонни не заметил и не принял на свой счет.

Они останавливаются на привал, находят сухое местечко. Тут стоят какие-то ящики, а на стене выбито несколько символов — Ви касается, чувствуя пальцами острые выбоины камней. Джонни подцепляет серебряными когтями крышку и поднимает с усилием — ящик скрипит протяжно. Стараясь не смотреть на эту лапищу, силу которой Ви испытала на собственной шкуре, она заглядывает Джонни через плечо, но видит только множество небольших подозрительных свертков.

— Фисштех, — говорит он. — Кажется, это тропа контрабандистов.

Этого им не хватало… Хотя, возможно, контрабандисты закончились тут в то же время, как появились вампиры. Ви неодобрительно наблюдает за тем, как часть товара исчезает в бездонных карманах черного плаща чародея. Захлопнув крышку, Джонни устало приваливается к ящику. Глаза смотрят в пустоту.

— Я тут думала о том, что ты сказал… — пробует Ви. — О заклинании, которое возвращает из мертвых. Как такая сильная магия оказалась у бродячего чародея? Ты же… не украл ее у Капитула? — опасливо спрашивает она. Это объяснило бы, почему Джонни скитается по гнилым деревням, как один из наемных бандитов, перебиваясь охотой на всякую нечисть.

— Нет, они о ней не знали. Это же их мечта, — иронично улыбается Джонни, оживает, чтобы поязвить. — Вроде философского камня.

Он колеблется. Оглядывается — наверняка думает о том, что следующего дня для откровенностей у них может не быть.

— Заклинание создала Альт. Чародейка. Она тоже была отступницей — Капитул не любил тех, кто не подчиняется правилам. А мне такие всегда нравились, — от улыбается, довольный, как сытый кот. — У нас не все было сказочно, конечно, но она была мне дорога. Очень дорога.

— И что с ней случилось? — спрашивает Ви, когда молчание затягивается.

— Она жила в башне на острове Коломница, это в Велене. Не так далеко от места, где я нашел тебя! Альт устроила себе лабораторию и работала над заклинанием. Но… она использовала местных для экспериментов. Крестьянам это не понравилось, конечно, — он обреченно ухмыляется. — Они собрались, позвали Охотников или бродячих наемников, там уж не понять, но у них были двимеритовые бомбы. Ворвались в башню, все разрушили и сожгли. Альт не ожидала этого. Я ехал к ней, увидел пожар издалека. Нашел ее тело, они ничего не сделали с ней… Просто зарезали и бросили, словно и после смерти боялись. Трусливые свиньи.

— И ты… пытался ее вернуть? — угадывает Ви.

Мысль о том, что Альт пришлось убить кого-то, наверняка много людей, чтобы создать это заклинание, вызывает у нее какое-то гадкое чувство. Ви тоже убивала, и у нее не было высшей цели. Но может, так оно и лучше. Когда ты режешь того, кто мог бы зарезать тебя, это честное выживание. Когда мучаешь людей, чтобы достичь чего-то великого — это безумие.

— Мне ничего не оставалось. Я готов был связать наши жизни, но заклинание не сработало. Заметки Альт сгорели, но, я думаю, я просто опоздал. Ее душа, цеплявшаяся за тело, испарилась. И мне пришлось сжечь ее, чтобы она не вернулась нежитью, — заканчивает Джонни. — Тогда я был… не в себе. Тоже немного умер. Рассорился с ганзой, ушел бродить по Северу.

— Почему ты решил попробовать заклинание на мне, если оно не сработало? Ты еще на ком-то пытался?

— Нет, я… Не знаю, — вздыхает он, потирая лицо. — При мне многие умирали, но я думал, что, если у меня вдруг получится, то в смерти Альт виноват только я. Я не успел ее спасти, хотя это было возможно. И тогда станет еще хуже, я сожру себя изнутри.

— И что поменялось на болоте?

Он пожимает плечами:

— Я устал бегать. Заебался. И решил рискнуть — в лучшем случае я помогу какой-то девчонке, а в худшем — придется хоронить тело. Я ничего не терял, но…

— Я теряла, — тускло улыбается Ви. — Спасибо тебе. Ты был прав, я не готова была умирать. Я просто… испугалась.

Она берет его за руку, ласково сжимает пальцы, переплетает. Джонни устало кивает, позволяет прижаться ближе, греясь его теплом. Ви не хочется думать, что это всего лишь магия, которая искажает ее чувства, заставляя ее привязываться к склочному чародею. Но впервые со смерти Джеки она чувствует себя дома.

***

Они идут дальше, крадутся. Ви кажется, что за каждым поворотом может оказаться тварь, которую она видела в сумерках на берегу реки. Теперь им придется столкнуться нос к носу: коридор узкий, тут некуда бежать.

— Ты заметила, что вампир утаскивал добычу в логово еще живой? — негромко спрашивает Джонни. — Он делал запасы…

Запасы… Зачем, если вампир достаточно силен и умел, чтобы приходить в лагерь и питаться, не вызывая подозрений? Ви вспоминает слова Бестии — «может быть, у него была самка».

Боги, только не это.

— А откуда берутся катаканы? Они же не… обращают людей?

— Никакие вампиры не обращают людей, это все брехня собачья! — огрызается Джонни. — Вампиры попали в наш мир после Сопряжения Сфер, и… думаю, тебе будет проще понять, что они вроде эльфов. Сами по себе, не как мы.

— Спасибо, я не тупая, — насупившись, шипит Ви. Хочет ткнуть его локтем под ребра, но останавливается, боясь сделать хуже.— И все-таки? Тут может быть гнездо с маленькими вампиренышами?

— Может, — поколебавшись, соглашается Джонни. — Я никогда не видел детенышей катаканов, но… Это многое объяснило бы.

— Тогда мы имеем дело с вдовой, которая пытается прокормить свой выводок. Теперь, когда ее самец умер от рук ведьмака, — заключает Ви.

— Судя по тому, что Бестия рассказывала, он не прочь был набраться и пил исключительно кровь пьяниц, — ухмыляется Джонни. — Надо же, все как у людей!

Она кивает и идет дальше. Только шаги и звук падающих капель. А может, это чья-то кровь льется с потолка? Ви всегда была против того, чтобы мучить эльфов только за то, что они эльфы: бить их на улицах, домогаться до их женщин, отправлять их на костер. Но все-таки эльфы не пили кровь людей и не крали их по ночам… По крайней мере, те эльфы, которых Ви доводилось знать в Новиграде. Кто знает, чем занимаются бешеные скоя’таэли.

— Мы близко, — говорит Джонни.

Он указывает на узкий пролом в стене, который Ви не заметила бы. По краям его — глубокие борозды когтей, оставшиеся, когда вампир протискивался внутрь. Тварь на берегу казалась крупнее — или это Ви от страха привиделось? А может, вампиры пролезут в любую щель, как кошки? Наверняка был и другой ход, чтобы затаскивать добычу, но кровавый след иссяк, и Ви с Джонни двигались наугад.

— Ты точно пролезешь, ты тощая и плоская, как доска, — заявляет Джонни, показывая на проход в стене. — Я поищу другой путь.

Он тоже костлявый, — но выше и, конечно, шире в плечах.

— Ладно, — вздыхает Ви. — Если меня сожрут, отомсти за меня, ладно?

Джонни хмурится, но кивает.

Ви подходит к стене, вытаскивает меч, чтобы он не застрял в узком лазе. Каменная кладка стискивает грудь, ей трудно дышать, но Ви упрямо двигается вперед. Выступы скрипят по кожаной куртке. Вперед — как будто, если она остановится хоть на секунду, стены сомкнутся крепче и замуруют ее. По ту сторону Ви вываливается, жадно дыша.

Оказываясь в тесном закутке, Ви тут же отшатывается и жмется к стене, чувствуя подкатывающую к горлу тошноту. Прямо на нее пялятся чьи-то мутные мертвые глаза, кровавая муха медленно ползет по щеке. Сложенные вместе, лежат множество тел, и Ви никак не может понять, это живые люди, погруженные в бессознательное состояние вампирьим ядом, или уже мертвецы, не разлагающиеся в червивую гнилую жижу из-за той же отравы? Ви затаивает дыхание, обходя это хранилище.

В темноте плохо видно, но наверху брезжит свет — наверное, сюда можно попасть, спрыгнув вниз, как в колодец. Для вампира такое падение будет безвредно, ноги он точно не переломает. Остается надеяться, что тварь не спрыгнет ей на шею.

Ви натыкается на что-то влажное и склизкое, едва не рубит наугад клинком. Обниматься с трупом — не то, как она надеялась закончить эту ночь. Но в бедном свете Ви видит, что это не тело — точнее, это нечто продолговатое, похожее на кокон бабочки. Оно состоит из странной, живой ткани, скользкой, смазанной какой-то дрянью с гнилостным запахом. Там прячется что-то скрюченное, как больной ребенок, и Ви по очертаниям большой головы угадывает нечто, похожее на ту тварь, что чуть ее не сожрала.

Целый выводок мелких упырей в коконах. Боги, да их тут не меньше десятка! Меч дрожит в руке — ударить? Или они проснутся и растерзают ее?

— Вот дерьмо… — бормочет Ви, обходя кокон кругом. Ей кажется, что мелкая тварь внутри шевелится. Двигает когтистой лапкой.

«Что ты видишь?» — раздается голос чародея в ее голосе, отдается эхом в черепе.

— Джонни? — она испуганно отскакивает и вертит головой. — Ты что, и мысли можешь читать?

«Я не читаю, это просто телепатия, — отмахивается он. — А тебе есть что скрывать?»

— Просто предупреждай в следующий раз, — задушенно говорит она. — Тут целый выводок этих тварей, но пока они спят в коконах. Что мне делать?

Пока она шепчет, за ее спиной разворачивается еще один золотистый портал, из которого выпадает Джонни — страшно бледный, с потеками крови на лице. Помотав головой, как мокрый пес, он опирается на Ви, она подхватывает его. От Джонни пахнет кровью, и это не слишком-то хорошо, когда рядом столько вампиров. Магический свет блестит на жутких коконах.

— Я так понимаю, второй ход ты не нашел, — вздыхает Ви. — Ты в порядке?

Голос Ви вздрагивает; чародей сплевывает кровь.

— Да.

— Мне почему-то кажется, что те, кто в порядке, не блюют кровью.

— Что бы ты еще, сука, понимала. Когда я тебя нашел, у тебя мозги вытекали из черепушки. Попизди мне тут. Надо сжечь все, — отрывисто говорит Джонни. — Дожидаться мамочку не будем, она наверняка придет на запах горелого мяса.

— Она будет в ярости.

— Заебись, потому что я тоже.

Его трясет, и Ви остается только оставаться рядом, до боли сжимая меч. Она пытается представить, что будет, если эти твари выберутся из коконов и выползут в город, голодные и злые. Ви представляет мощеные улочки Оксенфурта, залитые кровью, заваленные ошметками плоти. Воображает, как будет выглядеть лагерь беженцев после мерзкого пира.

Джонни разводит руки, распахивая двери в пылающий ад. Пламя вырывается широким веером, и Ви из-за его спины смотрит. На мгновение Ви в подробностях рассматривает и десятки коконов, и сваленную груду мяса, в которой перепутываются окоченевшими конечностями взрослые и дети. А потом все это пожирает вечно голодное пламя.

Ви жаль, что эти твари не мучаются. Огонь пожирает их быстро, выедает сразу. За разрушением так сладко наблюдать. Их еще хрупкие кости плавятся, как сахарные. Ви улыбается — наверное, со стороны она выглядит безумно. Исцарапанная, растрепанная, теперь — еще и почерневшим от гари лицом. Удушливый дым вытекает наружу сквозь верхний пролом в пещере.

Слышен вой — только это не маленькие окукленные твари, а вампир, который чует, как полыхает его потомство. Рев разносится по длинному коридору перед ними, дробится о стены, и Ви хочется упасть на колени и зажать руками уши, но она держится — потому что кто-то из них должен стоять, а Джонни после драконьего выдоха пламени весь шатается и опять сгибается, выхаркивая кровь.

Нет ни надежды, ни силы драться — после того, что Ви видела, ей хочется упасть в пепел и умереть. Она вдыхает запах горелой плоти, закашливается. Меч пляшет в руке, Джонни пытается что-то сказать, но Ви его не слушает. Остаются только она и разъяренный вампир впереди, похожий на смутную тень.

Вдох-выдох.

Меч взрезает темноту, словно тоже загорается. Ви подныривает под удар, смертоносные когтистые лапы смыкаются у нее над головой. Кожаная оплетка впечатывается в ладонь.

Клинок впивается в плоть — глубоко, правильно. Ви проворачивает клинок, запястье ноет от напряжения.

Рогатая голова катится под ее ногами.

***

— Ви? Эй, слышишь меня? — он треплет ее по щеке — теплой человеческой рукой; прикосновение — все, что удерживает ее в сознании. Тьма шелестит совсем рядом, зовет разными голосами. Голосом Джеки. — Почему она не отвечает? — вклиниваются скрипучие слова вымученного чародея.

— Потому что девочке нужно полежать и отдохнуть, — снисходительно фыркает Бестия где-то рядом. — И тебе бы тоже.

Ви с трудом поднимает тяжелые веки — словно это тоже последний удар, который она должна нанести. Самой себе. Над ней маячит лицо встревоженного Джонни, чуть дальше стоит Бестия, мрачная и строгая, скрестила руки на груди и чего-то ждет. Возможно, извинений. А возможно, того, что Джонни заткнется и перестанет носиться по комнате.

— Все хорошо? — слабо шепчет Ви. — Мы всех сожгли?

— Конечно, всех! — сияет Джонни, хватая ее за руки. — Еще б ты во мне сомневалась! Голову мамаши ты отрубила. Одним ударом! Бестия ее на стенку повесит…

Он много болтает — волнуется. На лице чародея темнеют запекшиеся царапины и сажа; он даже забыл умыться. Или не хотел.

Ви слабо улыбается, касаясь его серебряной руки, холодной, как яд, и проваливается в сон.