Он снова проснулся ни свет ни заря, но на этот раз не из-за бессонницы, а из-за тихого шума и загоревшегося света. Не вставая с кровати, Аэрин повернул голову и увидел Савлиана, который зажёг настольную лампу и принялся разминаться, потягивая локти. Меньен проворчал что-то неразборчивое, широко зевая.
В отличие от недовольного кватчского стражника, который явно хотел подремать ещё часик, Аэрин с облегчением встретил столь раннее пробуждение. Дел сегодня было невпроворот. Поэтому он попытался выбраться из плена тёплой постели, но сразу же застонал от пронзившей тело боли. Не до конца проснувшаяся голова сразу вспомнила о вчерашней встрече с сектантом «Мифического Рассвета». Даром это не прошло.
Савлиан обеспокоенно посмотрел в его сторону, но ничего не сказал. Рин всё же преодолел себя, сел на кровати, опустив ноги на холодный пол, и приподнял рубаху. Даже в полутьме утренних сумерек хорошо было видно тёмно-багровое пятно, которое расползлось по всему боку. Малейшее прикосновение к коже было до того болезненным, что дышать приходилось осторожнее. С утра всегда любые раны болели сильнее. Рин знал, что уже через час он погрузится в насущные проблемы и не вспомнит о свербящей в боку боли, но пока что она словно вгрызалась во внутренности острыми крысиными клыками.
— Это кто тебя так? — Голос Савлиана звучал с нескрываемым волнением. — Пинали, что ли?
— Булава, — коротко объяснил Рин и, пересилив боль, поднялся с кровати.
— Кишки целы?
Аэрин не стал отвечать. Он оделся, собрал волосы, потом взглянул на Савлиана, продолжающего разминку, и предложил:
— Идём на улицу. Не будем мешать Меньену.
Савлиан согласился, хотя пока ещё не знал, с чем. Когда они вышли из таверны, Аэрин свернул на задний дворик, где желтели листья стройного высокого дерева, и попросил:
— Нападай.
Савлиан не стал переспрашивать. Он попытался подступить к Рину слева, но в последний момент передумал и метнулся в другую сторону, пригибаясь, будто дикая кошка перед прыжком. Аэрин вовремя отреагировал, встал боком и пропустил соперника мимо себя, подтолкнув за шиворот. Савлиан без труда устоял на ногах, быстро развернулся, нанёс широкий удар. Рин поймал его руку за запястье, несильно вывернул, показывая, что может вывихнуть плечо, и отпустил.
Савлиан отступил на шаг.
— Тебя так просто не возьмёшь.
Аэрин так не считал.
— В последнее время я совсем потерял форму, — признался он.
Матиус только пожал плечами, будто пытался сказать, что Рину виднее, и напал снова. Он нацелился в живот, и Аэрин быстро опустил руки, пытаясь заблокировать удар, но коловианец ловко согнул локти и обхватил голову Рина за затылок. Будь это настоящий бой, в следующий момент его колено разбило бы Рину нос. Латиус признательно кивнул, поняв ошибку.
Не меньше получаса они махали кулаками на заднем дворе, пока не стало светать. Аэрин заставлял Савлиана инсценировать различные виды нападения, прямые удары, захваты со спины, ножевые атаки… В конце концов, Савлиан назвал его параноиком, и, наверное, в этих словах была немалая доля истины. Отдышавшись и осушив целое ведро из колодца, они вернулись в таверну как раз к завтраку. Меньен давно проснулся и ждал их, оживлённо переговариваясь с хозяином заведения.
— Повеселились? — безобидно спросил он, когда Аэрин и Савлиан составили ему компанию. Он наверняка видел их из окна, но не горел желанием присоединяться к спонтанной тренировке. Аэрин подумал, что против двоих у него нет никаких шансов, если его схватят в каком-нибудь переулке.
— Я собрал твои вещи, — добавил Меньен, глядя на Матиуса. Тот воспринял это спокойно.
Аэрин поинтересовался:
— Куда-то уходите?
— Домой, — ответил Савлиан. — Пускай Кватч и разрушен, мы его не бросим. Теперь там полно работы, надо заново отстраивать город. И мы это сделаем, хотя будет непросто.
Их решимость восхищала. Аэрин и сам не остался бы в стороне, не будь у него других дел. После случившегося Кватч особенно нуждался в лишней паре мужских рук.
— Если бы не эта твоя напасть, — проговорил Гонелд, — мы бы и не подумали уходить куда-то. Кватч наш дом.
— Спасибо, что нашли возможность отложить дела ради меня. Я не забуду вашу помощь.
Савлиан и Меньен искренне улыбнулись. Ради таких добрых, открытых и надёжных людей Аэрин и будет бороться дальше. Он сделает всё, чтобы помешать «Мифическому Рассвету» и чтобы жители Кватча смогли заново отстроить свой город.
Тянуть больше было нельзя.
— Мне пора. Увидимся.
Аэрин даже не позавтракал толком, что немало возмутило Меньена, но Савлиан с пониманием отнёсся к такой спешке. Они тепло попрощались, и Аэрин быстрым шагом направился в крепость, прихватив завёрнутые в платок книги, которые ему удалось достать вчера.
Ночью он прочёл их. Может, стоило сделать это на свежую отдохнувшую голову, потому что слова, написанные Манкаром Камораном, и впрямь обладали каким-то притяжением. Даже сейчас, после сна и разминки, после душевного разговора с друзьями и сытного завтрака, Аэрин не переставал думать над тем, что такое Мифический Рассвет по своей сути. Ему было не по себе от мысли, что содержащиеся в книгах постулаты могли оказаться правдой.
Манкар представлял мир сном. Иллюзией, которую следовало разрушить, чтобы достичь свободы. Мифический Рассвет, как он уверял, и был этой свободой. Идя по мостовой Имперского Города и разглядывая гладкие камни, Аэрин уже ни в чём не был уверен. Впервые он ощутил себя и всех людей лишь крошечными песчинками в бескрайней пустыне, и это было… жутко.
Так что к Иветте он прибыл подготовленным. Когда он приблизился к двери её кабинета, замок уже был не заперт, и, постучав, Рин вошёл. Он не сразу увидел подругу за стопкой книг, возвышающейся на её столе. Иви пряталась за печатными изданиями, манускриптами и папками с бумагами как за крепостной стеной, иногда в её руке подрагивал краешек гусиного пера, которым она что-то увлечённо записывала. Аэрин осторожно обошёл стол и сразу заметил: перед Иветтой лежала первая книга «Комментариев».
— Боги, ты хоть спала сегодня?
— Я пришла пораньше, — отозвалась Иветта, лишь мельком взглянув на друга. Аэрин незаметно отвёл руку, в которой держал свёрток с книгами, за спину.
— Прости, что я вчера не пришёл. Допоздна мотался по городу.
— Ничего. Я так и поняла, что тебя не стоит ждать.
— Ты что-то выяснила?
Иветта дописала ещё несколько слов, поставила точку и, выдохнув, наконец подняла глаза на Аэрина. Сегодня она не подвела веки чёрным, как обычно, и из-за этого стали заметны следы усталости на её лице. Если она и спала этой ночью, то лишь пару часов. Аэрин наверняка выглядел не лучше.
— Да. И я позаботилась о том, что нам представить Транквиллу, а потом и всему Совету Старейшин, потому что книга, которую ты нашёл, не только прямо указывает на личность врага, но и даёт представление о его целях.
— Ты узнала, кто такой Манкар Каморан?
Иветта активно кивнула, но не стала забегать вперёд и спросила:
— А у тебя есть успехи? Нарелетти что-нибудь сказала?
— Ничего особенного. Сказала, что после издания этих книг на её фирму обрушился такой ажиотаж, что она смогла на этом заработать.
— У неё есть другие книги?
— Нет, — соврал Рин. Иветта недоверчиво перевела взгляд на свёрток, который он неловко прятал. — Это не для тебя.
Она ему поверила.
— Присядь, — предложила Иветта, и Аэрин приготовился выслушать довольно длинный рассказ.
Иветта нашла среди хаоса на столе нужные записи.
— Ты ведь слышал о Хэймоне Узурпаторе?
— Нет.
Она тихо вздохнула, разочарованная, что ему и это придётся объяснять, но всё же набралась терпения. Аэрина всегда поражало, что она говорила с ним о подобных вещах так, будто он во всём должен разбираться.
— Ты отметил, что книги написаны Манкаром Камораном. Это имя носит дом валенвудской знати, которая уже столетиями занимает Зелёный трон. Мало того, что автор “Мифического Рассвета” сам называет себя Камораном, в тексте он ссылается на Хэймона — весьма неоднозначную фигуру в истории как Валенвуда, так и всего тамриэльского юго-запада. В середине двухсотых годов в лесной провинции разгорелась война за престол. В то время Хэймон был советником-чародеем одного из претендентов, тогда ещё юного принца Кальтоса. Когда Кальтос завоевал трон, он лишь мечтал навести порядок в своём королевстве и тесно сотрудничать с Империей. Однако Хэймон эту точку зрения не разделял. Он предал своего короля и сам возглавил завоевательный поход на север. Он повернул войска в сторону Коловии, разгромил Кватч, добрался до залива Илиак, разрушая на своём пути любые города и деревни. Империя не могла его остановить, потому что император сам пытался усидеть на троне в ходе гражданской войны за наследство. Кальтосу, который тоже пытался помешать бывшему союзнику, не хватало сил — с ним осталась лишь кучка самых преданных босмеров. К счастью, объединёнными силами бретонских королевств Хэймона удалось уничтожить. Он погиб в двести шестьдесят седьмом. Это мрачный период истории, о котором поразительно мало известно. Империи хватало проблем и ей было абсолютно плевать на какого-то объявившегося узурпатора, которого не воспринимали всерьёз. Валенвуд пребывал в разрухе. Некому было вести хронику, и всё, что мы сейчас имеем, это небольшие заметки бретонцев и устные легенды, которые кто-то решил записать так, как услышал, и так, как запомнил. В общем, пласт информации крайне скуден. Интересно вот что. В некоторых рассказах о Хэймоне говорится, что его армию так долго не могли победить, потому что в её рядах были даэдра. Считается, что Хэймон заключил сделку с одним из Лордов, который помогал ему, правда, не уточняется, с кем именно. Кто-то называет Хэймона личем, а его армию — армией нежити, но я не думаю, что он был сильным некромантом. Версия с приспешником даэдра кажется мне правдоподобнее, потому что в одном из источников я нашла упоминание о том, что у Хэймона был хозяин. Не Кальтос, нет. Другой.
Аэрин пытался слушать внимательно, но запомнил только то, что двести лет назад уже был один Каморан, который пытался захватить Тамриэль с помощью сил даэдра. Пока Иветта отвлеклась, чтобы сделать глоток воды, он не упустил шанса спросить:
— Манкар продолжает его идею? Он ему какой-то потомок?
— Да, это очень похоже на подражание. Врата Обливиона неслучайно открылись в Кватче, даэдра неслучайно разрушили его. Это словно оммаж тем событиям.
— На Кватч напали, потому что там укрывался наследник, — напомнил Аэрин, но Иветта тут же перебила:
— Уверен? У “Мифического Рассвета” достаточно сил, чтобы сделать всё более деликатно. Рин, они убили императора! А тут устроили полномасштабное вторжение ради бастарда, который даже не прятался, и которого никто не охранял. Нет, даэдра вторглись в Кватч не потому, что там жил внебрачный сын Уриэля. Кватч пострадал потому, что его разрушение было одним из сомнительных достижений Хэймона, и Манкар решил это повторить. А наследник просто стал бы приятным бонусом.
Аэрин задумался.
— Может быть и так, что они вообще не знают о наследнике?
Иветта слегка нахмурилась. Наверное, это не приходило ей в голову.
— Возможно, — осторожно ответила она.
— Внеси это в свой отчёт Тракнвиллу. — Она кивнула. Аэрин снова спросил: — Так кто такой Манкар?
— У Хэймона была любовница. О ней известно ещё меньше, чем о Хэймоне и Кальтосе, но я нашла запись о том, что в момент его гибели она родила мальчика, которого назвала Манкаром. Всё остальное в этом документе описано вполне правдоподобно, и мне кажется, что информация о сыне Хэймона тоже может быть правдой.
— Сколько же тогда лет этому проклятому босмеру?
— Сто шестьдесят шесть, — быстро подсчитала Иветта, и её это совершенно не смутило. — Не удивляйся. Эльфы живут долго, а те, которые заключили сделку с даэдра и полжизни провели в Обливионе, и подавно.
— Ладно, полсотни лет назад мы одолели одного свихнувшегося рогатого даэдропоклонника, справимся и в этот раз.
Иветта ласково улыбнулась.
— Я всегда любила твою веру в хорошее, Рин. Твой пример придаёт сил.
Внезапное откровение от неё так удивило, что Аэрин не смог ничего ответить.
— Если ты ещё не заскучал, я перейду к тексту. — Аэрин согласился, и Иветта передала ему первую книгу, а сама заглянула в свои записи. — По сути, эта книга — листовка для вербовки в культ. Манкар называет читателя учеником и пишет, что когда-то он и сам был лишён мудрости, пребывал во сне и имел лишь протонимик. И тут уже интересно. Он обращается к протонимику. Ты понятия не имеешь, что это, да?
— Само собой.
— Протонимик — это твоё имя. У любого смертного есть протонимик, будь это человек или иное существо. Но существует также неонимик, а уже это — нечто вроде имени сущности, имя души, если хочешь. Когда чародей призывает даэдра для служения, он взывает к неонимику, чтобы получить полный контроль над существом. Если ты знаешь нимик кого бы то ни было, ты способен сделать его своим рабом или уничтожить раз и навсегда.
Аэрин потёр лоб, но поклялся выслушать Иветту со всей серьёзностью, не перебивая. Чтобы она не видела его потерянного взгляда, он смотрел в книгу и действительно нашёл там строчку, о которой шла речь. В «Комментариях» было полно таких словечек, значение которых для него было загадкой.
— То, что Манкар пишет о протонимике, во-первых, говорит о нём как об опытном маге. А во-вторых… — Она ненадолго замолчала, словно сама испугалась того, что хотела сказать. — Обрати внимание, как он это пишет. “Когда-то я имел лишь протонимик”. Это значит, что он познал себя не как смертного человека… он стал тем, кто осознаёт и свой неонимик тоже. Я не знаю, кто такой Манкар Каморан, Рин. Но он сильный враг.
— Это в отчёт добавила?
Иветта подтвердила уверенным наклоном головы.
— Весь первый абзац, если его разобрать, представляет из себя проведения аналогии между вступлением в ряды слуг Дагона и рождением. То есть Манкар говорит, что если ты вступишь в “Мифический Рассвет”, то как бы переродишься. На самом деле это стандартная мысль для многих культов. Давай дальше. — Она перелистнула страницу в своём дневнике и продолжила: — Во втором абзаце и ниже по тексту он завуалированно пишет, что ты должен разгадать какое-то послание в четырёх книгах, чтобы присоединиться к его движению.
Аэрин всё-таки перебил:
— Ты поняла, что за послание?
— Ещё нет. Мне нужны все книги. — Больше он не стал проявлять нетерпение. — Так, дальше опять стандартные приёмы. Он говорит о том, что неважно, кем был человек до того, как примкнул к нему, какая разница, если теперь ты родился заново. Также тут есть упоминание иерархии, но это тоже не новость — в любом культе, особенно в таком, который манипулирует сознанием, есть иерархия. — Она оживилась и приказала ему перевернуть страницу. — Дальше интересно. Он упоминает “Мистериум Заркса”, книгу, которую, по его словам, написал сам Мерунес Дагон. Такой артефакт в самом деле есть, я нашла некоторые упоминания о нём, но неизвестно, в действительности ли автором этой книги является Дагон, или она принадлежит Зарксу, альтмерскому богу, чьё имя и носит? Мне кажется, будто Манкар тоже сомневается на этот счёт, потому что называет эту книгу собранием “альдмер эт-ада” и “предшественником жены всех загадок”. А мы знаем, что Заркс сотворил Огму себе в жёны из любимых моментов истории и запретных тайн. Манкар буквально указывает, что “Мистериум Заркса” был написан раньше, чем “Огма Инфиниум”, но словно намекает на прямую связь этих книг.
Аэрин послушно кивал, пропуская её увлечённые отступления мимо ушей. Он ничего не понял.
— Следующий абзац, в котором он восхваляет Дагона, мне не совсем понятен. Я вижу, что он опять завуалированно описывает нечто важное для него, но вот что именно, сказать сложно. Конец книги он посвящает рассказу о том, как погрузился в изучение “Мистериума Заркса” и… что-то познал. Он называет небеса фальшивыми, потому что ему открылось нечто большее. Нечто, что находится за их пределами. Он пишет о том, что почувствовал обновление, и о том, что его голос изменился, а речь стала огнём. Это может быть лишь метафорой, говорящей о том, что ныне его речи разжигают сердца. А может значить что-то другое, не менее важное. К сожалению, моих знаний не хватает, чтобы понять всё то, что написал Манкар Каморан. Но я буду искать дальше. Поговорю с учёными в Университете Таинств. Одно мне понятно наверняка, в этих “Комментариях”, которые он даёт “Мистериуму Заркса”, нет ни одного лишнего слова. Он точно знал, что именно и как должен был написать. Но мне нравится последний абзац. Манкар не хвастается тем, что познал какую-то великую мудрость и вырвался за пределы фальшивых небес. Он хочет поделиться этим, он хочет, чтобы эту свободу познали все. Это…
— Только не говори мне, что это интересно! — взмолился Аэрин. Он обещал себе, что больше не будет прерывать Иветту, но тут не выдержал. Что бы там этот Манкар ни обещал, каким бы просветлённым ни был, он убил императора и разрушил Кватч, унеся десятки жизней. Аэрин не видел в этом полутонов. Он видел только чёрное и белое.
Иветта ничуть не обиделась и объяснила:
— Это говорит о том, что Манкар Каморан не возомнил себя живым богом. Он хочет привести к свободе и других людей.
— К свободе, значит…
— Трудно сказать, как всё это следует понимать. Манкар Каморан может быть просто сумасшедшим, который всё это выдумал. Может быть несчастным магом, обманутым коварным Принцем Даэдра. Но пока есть хотя бы крошечная вероятность того, что он действительно может быть так могущественен, как пишет, к нему нельзя относиться легкомысленно.
Усваивать этот поток информации было непросто, поэтому Рин попросил:
— И если обобщить?
— Если обобщить, то мы имеем дело с сыном Хэймона Каморана, который много лет провёл в Обливионе, судя по всему, постигая там что-то непонятное разуму простых людей. И теперь он хочет научить этому всех, только путь у него необычный — разрушение.
Аэрин обдумал услышанное. Пока что этого ему было достаточно — даже больше чем достаточно — и второй раз такой рассказ он вряд ли выдержит. Да и другие дела не ждали. Поэтому он спросил:
— Доложишь об этом генералу сама?
— Конечно.
Он поднялся.
— Могу я забрать книгу?
Иветта явно не горела желанием так просто расставаться с текстом, которому посвятила столько времени и в котором нашла немало скрытых смыслов, однако всё же вернула «Комментарии». Аэрин поблагодарил её и на прощание посоветовал:
— После того, как поговоришь с Транквиллом, прогуляйся немного и отдохни. Свежий воздух пойдёт тебе на пользу.
Бретонка непонимающе хмыкнула, и Аэрин, оставив её, вышел из здания. Ему следовало найти Бауруса, но для начала он направился к другому крылу крепости и, на всякий случай оглянувшись и убедившись, что Иветта не идёт за ним следом, открыл дверь в небольшое помещение, где работал один из офицеров Имперского Легиона, пользующийся уважением за умение ловить преступников даже тогда, когда все следы уже заметены. Именно этого человека первым делом вызвали в подземелье под городом, где было совершено нападение на императора. Именно этот человек пытался выпытать у Рина правду, когда его бросили в тюрьму из-за пособничества Тёмному Братству. И именно с этим человеком работал муж Иветты.
— Аластар, Вел здесь? — с порога спросил Аэрин у высокого харизматичного мужчины, с которым они были почти ровесниками. Аластар стоял у деревянной доски, подвешенной на стену, и выписывал что-то мелом из журнала, который держал в левой руке. Он обернулся с улыбкой, откинул с глаз прядь отросших русых волос и испачкал лоб белым.
— Нет, он в мертвецкой.
— Зачем?
— Корпит над трупами, это его любимое занятие.
Аэрин обречённо вздохнул. В отличие от Велдона, он совершенно не питал любви к помещению, куда складывали тела убитых, которые по разным причинам нельзя было закопать сразу. Вероятно, речь шла о вчерашних культистах, которых выследил Баурус.
Аэрин взглянул на записи на доске.
— Ты всё ещё возишься с теми, кто убил императора?
— Пытаюсь. Сбор такой информации требует времени
— Как и любой другой, — ответил ему Рин, и Аластар с пониманием кивнул. — Удачи. Пойду найду Велдона.
— Это тебе удачи, — засмеялся в ответ имперец. — К Велдону без неё нельзя.
Аэрин выдавил из себя улыбку, закрыл дверь и свернул к самому мрачному отдалённому помещению огромной Имперской крепости. Он удивился, увидев у входа солдата, потому что обычно здесь нечего было охранять: едва ли трупы могли убежать. Рин даже не сомневался, что это Баурус приказал поставить здесь караул, велев не подпускать к телам убитых культистов посторонних. Похоже, что Аэрин не считался за постороннего, потому что солдат поздоровался с ним и без вопросов пропустил внутрь.
Рин спустился по лестнице, уже на подходе чувствуя царящий здесь смрад. Несмотря на то, что в и без того холодном подземном помещении с помощью какой-то хитрой магии всегда поддерживалась низкая температура, трупы всё равно медленно разлагались, испуская зловонные пары гниения. Требовалось время, чтобы привыкнуть к этому. Аэрин остановился у плотно закрытой тяжёлой двери и, решившись, потянул на себя ручку.
Мертвецкую освещали не обычные масляные лампы, а волшебные светильники, озаряющие рассеянным дневным светом просторную комнату с низкими стенами. Велдон, всегда отличающийся высоким ростом, почти касался макушкой потолка и из-за этого инстинктивно ходил ссутулившись. На нём была скромная простая рубаха, поверх которой он надел кожаный фартук. Неброский, но весьма элегантный камзол, который он носил, остался висеть за дверью — чтобы не испачкался и не пропах тленом.
Велдон, занятый работой, недовольно покосился на посетителя.
— Латиус? Ты здесь нечастый гость.
Бретон вспорол одному из трупов, мужчине, грудь и рассматривал внутренности, затем, возвращаясь к столу в углу, делал короткие записи. Пробыв в этом месте меньше минуты, Аэрин уже продрог до костей, но чародей явно пользовался какими-нибудь заклинаниями, чтобы оберегать себя от холода.
Аэрин подумал, как бы лучше начать, и неуверенно рассказал:
— Вчера у этого сектанта мы нашли книгу, в которой изложены идеи их культа. Это странный текст, в нём явно заложено что-то ещё, что-то влияющее на сознание. Я отдал книгу Иветте, точнее, она сама забрала её у меня. Теперь я за неё беспокоюсь.
Велдон вытер руки тряпкой, прямо посмотрел на Аэрина. Чувствовать на себе его испытывающий тяжёлый взгляд всегда было некомфортно.
— Ты беспокоишься за книгу или за Иветту?
— Не глупи, я серьёзно.
— У тебя есть столь весомые основания для беспокойства?
Говорить с Велдоном всегда было тяжело. Рин чувствовал себя так, будто снова находился на имперском допросе. Наверняка муж Иветты научился этому у Аластара.
— Есть. Я ведь говорю, эти книги — больше, чем кажется на первый взгляд. Все, с кем я разговаривал, будто помешались на них. Я боюсь, что и Иветта погрузилась в их изучение слишком глубоко. Ты бы видел, сколько дополнительных документов она подняла. Наверняка не спала всю ночь.
— Я видел. — Велдон отвечал ровным холодным голосом. Он сел на край стола, закинув ногу на ногу. — Твоё беспокойство мне понятно. Всё магическое всегда вызывает у простых людей недоверие и страх, а писания, о которых ты говоришь, действительно имеют некую магическую силу. Слово — сильный проводник энергии. Но ты упомянул несколько книг?
Аэрин молча поднял тряпичный свёрток. Велдон цокнул языком.
— И ты принёс их мне?
— Иви правда следует сделать перерыв. Я подумал, может быть, ты посмотришь?
— Я не мистик, Латиус, это не моя область. Я специализируюсь на более приземлённых вещах, например, могу выпотрошить для тебя ещё парочку культистов.
Он перевёл взгляд на вскрытый труп, и Аэрин внутренне содрогнулся. Маги и учёные — настоящие психи. Чтобы убедить бесстрастного чародея, пришлось быть искренним.
— Просто я чувствую перед ней вину за то, что нагружаю её такой сложной работой.
Велдон сдался и кивнул в сторону тумбы у двери.
— Ладно, оставь. Я посмотрю, когда закончу здесь.
— Спасибо, Вел.
— Пока ещё не за что, Латиус.
Аэрину хотелось как можно скорее уйти из этого места, чтобы не составить компанию трупам на длинных деревянных столах, но он всё же спросил:
— Баурус приказал тебе вскрыть тела?
— Нет, это была моя идея.
— Зачем?
— Я хотел проверить одно предположение.
— Какое?
— Мне стало интересно, связаны ли эти даэдропоклонники с Обливионом на самом деле, или они лишь группка фанатиков, восхваляющих Дагона?
— Я не совсем тебя понимаю.
— В мире много людей, исповедующих веру в даэдра. Но далеко не все из них являются прямыми слугами Лордов. Если ты веришь в Девять, это не значит, что после смерти ты составишь им компанию в Этериусе.
Аэрин осторожно кивнул. Чародей продолжал:
— Но если высшая сущность, будь то аэдра или даэдра, действительно имеет тебя в виду, то после твоей смерти она непременно заберёт твою душу. Не отказываться же ей от лишней энергии, правильно?
— И ты можешь узнать это, вскрыв тело?
— У меня есть определённый опыт, — уклончиво отозвался Велдон. — Я ещё проверю женщину, чтобы сказать наверняка, но первые результаты показали, что душа убитого и впрямь была изъята.
Изъята. Аэрин едва сдержал презрительную ухмылку в адрес Велдона. Маги и учёные…
— Это как?
— Кто-то забрал эту душу. Предполагаю, что сам Лорд Дагон.
— Не называй его лордом, — попросил Рин. Велдон пожал плечами, не видя в этом ничего такого. — Ты сообщишь об этом Транквиллу и Баурусу?
— Когда закончу со вторым телом и буду уверен в своих суждениях.
Этого было вполне достаточно, и Рин, попрощавшись, поспешил покинуть холодное помещение, в котором царил удушливый смрад разложения. Слова Велдона подтвердили ту фанатичную ересь, которую изрекла перед смертью убитая Баурусом женщина. Она сказала что-то про рай, созданный мастером. Значило ли это, что души последователей Мерунеса Дагона попадали к нему и навечно становились его рабами?
Аэрин решил, что это должно заботить священников и магов, а не его, поэтому выкинул из головы лишние мысли и собрался разыскать Бауруса. У одного из караульных он узнал, что редгарда видели направляющимся к кабинету генерала, и свернул в ту сторону.
Когда он, получив разрешение войти, предстал перед генералом, Иветта как раз заканчивала свой доклад. Транквилл, хмурясь, нервно стучал пальцами по столу, наверняка, как и Аэрин, мало что понимая в этом рассказе. Баурус тоже был здесь. Он занял кресло и, положив локти на колени, подпирал подбородок сцепленными в замок пальцами. У него был очень задумчивый вид.
Рину велели подождать, пока капитан боевых магов отчитывалась о том, что ей удалось разузнать. Всё это он уже слышал, но тем не менее снова пытался вникнуть в суть.
И на второй раз получилось плохо.
Когда Иветту отпустили, она, проходя мимо, взглянула на Аэрина и подбадривающе улыбнулась ему.
— Латиус, я как раз хотел послать за тобой, — заметил Транквилл, когда дверь за Иветтой закрылась.
— Да, генерал.
— Говорят, ты вчера носился как сумасшедший по всему городу и допрашивал каждого встречного.
— Я пытался узнать о книгах, сэр.
О каких книгах шла речь, Транквиллу уже было известно.
— Что узнал?
Аэрин подробно пересказал ему всё, начиная встречей с госпожой Нарелетти и заканчивая визитом к Гвинасу. Он показал письмо, которое подбросили лесному эльфу последователи «Мифического Рассвета», и этим особенно заинтересовался Баурус. Он прочитал записку несколько раз.
— Я попросил Гвинаса не высовываться пару дней из комнаты, — добавил Аэрин. — Один из наших солдат переоденется им, и мы попробуем подобраться к культистам и застать их врасплох.
— Хорошо, — задумчиво протянул генерал. — Это имеет смысл. Кто тебе нужен?
— Кто-то невысокий. Мы с Баурусом не подойдём, Гвинас босмер.
Транквилл поджал губы, пытаясь вспомнить кого-то подходящего. В Имперском Легионе служили одни широкоплечие высокие мужики, и лично Рин не мог вспомнить ни одного эльфа. Тихий маленький писарь настороженно вжал голову в плечи.
Баурус свернул письмо и предложил:
— Возьмём чародейку. Она много знает о “Мифическом Рассвете”, нам это только на руку.
Аэрин открыл рот, но не смог ничего сказать, потому что Транквилл нашёл эту идею удачной.
— Да, возьмите Иветту. Нам надо найти этих выродков. Доберитесь до них.
Баурус медленно поднялся. Аэрин легко поклонился и первым вышел из кабинета. Он хотел максимально оградить Иветту от идей Каморана, а не вовлекать её напрямую в поиски четвёртой книги. В том, что она была прекрасным боевым магом, он нисколько не сомневался, но прежде ему не доводилось работать с ней в подобных условиях, и, поскольку она была его самым верным другом, он не мог не волноваться.
— Неудивительно, что сектанты решили встретиться именно там, — сказал Баурус, встав возле Аэрина, когда они вышли на улицу. Он передал ему письмо. — Сеть коллекторов под городом огромна и никем не охраняется.
— Я предупрежу Иветту, пусть готовится. Где встретимся?
— Приходите к Лютеру, — решил Баурус. — Постарайтесь не сильно греметь кольчугами.
Рин слабо усмехнулся. На душе было неспокойно.
* * *
Когда он пришёл к ней снова, Иветта только заканчивала разбирать завалы на столе. Она предоставила Транквиллу подробный отчёт о происходящем, стараясь оставаться бесстрастной и оперировать только фактами, но сердце её дрожало. Сын Хэймона Узурпатора, Мерунес Дагон, Обливион, призывы к Разрушению… Она всеми силами пыталась не воспринимать это как начало конца, но самой себе признавалась: ей страшно. И Аэрин пришёл именно тогда, когда она, задумавшись об этом, замерла, склонившись над столом со стопкой книг в руках. Она не знала, какие эмоции отражались на её лице.
Он постучал, но не стал дожидаться ответа и сразу зашёл, застав её врасплох.
— У тебя всё хорошо? — негромко спросил он, будто умел читать её мысли. Иветта знала, что это не так, но иногда внимательность Латиуса её раздражала.
— Настолько, насколько может быть в складывающейся ситуации, — опомнившись, ответила Иветта. Она поспешила взять себя в руки и продолжила уборку на столе. — Как прошёл разговор с генералом?
Иветта хотела как-то завести разговор, начав непринуждённую беседу, но Аэрину, похоже, было не до этого. Он проигнорировал её вопрос.
— Боюсь, мне снова нужна твоя помощь.
— В чём?
— Нам нужен кто-то, кто сыграет роль лесного эльфа, собирающегося присоединиться к “Мифическому Рассвету”. — Аэрин показал стопку дорогой ярко-красной одежды, которую, аккуратно сложенную, держал в руках. Иветте с трудом удалось подавить нервный смех.
— Я-то могу хоть роль Пелагия Третьего сыграть, но ты объяснишь, что происходит?
Рин, вероятно, не понял её глупую шутку про безумного императора. Он нахмурился, подошёл к столу и оставил одежду там, где Иветта только что освободила небольшой кусочек свободного места. То, что ему было не до смеха, она видела совершенно ясно.
— Вчера, когда я искал книги, узнал об одном босмере, который приехал из самого Валенвуда, чтобы раздобыть “Комментарии”. “Мифический Рассвет” заметил его и предложил связаться, чтобы передать книгу лично. Они назначили встречу сегодня вечером в коллекторах. Мне пришлось слегка надавить на паренька, чтобы растолковать ему, что иметь дело с даэдрическим культом не лучшая из идей. Транквилл и Баурус сошлись во мнении, что ты вполне сможешь заменить его. Я слишком высокий, да и меня они, наверное, знают.
Иветта не стала сразу отвечать. Она развернула дорогие мужские одеяния, красивый плащ с капюшоном и мысленно отметила, что всё это придётся ей впору. Приказы в Легионе не обсуждались, но даже если бы Рин попросил её об этом по собственной инициативе, она бы не отказалась помочь ему. И не потому, что он тоже был капитаном.
— И какой у нас план?
— Сначала подготовься. Потом мы встретимся с Баурусом и всё обсудим. Обязательно надень кольчугу. Едва ли нам удастся разойтись мирно.
— Если бы была возможность разойтись мирно, ты бы ею воспользовался?
Аэрин впервые за утро улыбнулся ей. Это была очень усталая, но искренняя улыбка, обещающая, что всё непременно будет хорошо. Иветта всегда поражалась тому, как в самых непростых условиях он мог действовать рассудительно, смело и решительно. У неё до сих пор вертелось в голове, как он сказал: «Полсотни лет назад как-то справились с сумасшедшим даэдропоклонником, и мы справимся». Он всегда был таким. Наверное, мальчишки, которые растут без отца и с детства примеряют на себя роль единственного мужчины в семье, все такие. В отличие от него, Иветта была избалована просто по факту своего рождения — единственный долгожданный ребёнок в семье. Мама с папой души в ней не чаяли.
— Хорошо, Рин. Встретимся у ворот крепости.
Он признательно кивнул ей, но Иветта успела заметить тревогу в его взгляде. Когда дверь за ним закрылась, она заперла засов, подошла к сундуку со снаряжением и, достав верную кожаную броню, поняла, что поверх этого платье, пусть и мужское, надеть не удастся. Она не очень любила кольчуги, но на этот раз пришлось послушаться Аэрина. К счастью, одежда, которую он принёс ей, состояла из длинной верхней робы, которая целиком скрывала кольчужную рубашку до колен. За краем городского плаща удалось спрятать рукоять вакидзаси. Как и любой человек в Имперском Легионе, Иветта прошла подготовку по владению мечом, но сражаться в реальных условиях ей доводилось редко, и в таких случаях она предпочитала полагаться на магию. Или на Аэрина.
Иветта не теряла времени зря и, собрав необходимое, через несколько минут вышла на улицу. Аэрин уже ждал её. Он стоял, прислонившись спиной к стене здания, и бурил взглядом землю. При нём был всё тот же меч, с которым он не расставался после поездки в приорат Вейнон, и Иветта подумала, что он, должно быть, скучал по изъятой во время ареста секире. Или как он там называл свой топор? Впрочем, может это только Иветта так сильно привязывалась к вещам.
Также среди снаряжения в арсенале Аэрин нашёл старую куртку с заклёпками, под которую наверняка надел кольчугу. Или нет. Зная его, Иветта бы не удивилась.
Они покинули форт Имперского Легиона и быстрым шагом пересекли рыночный квартал. Рин целенаправленно шёл к пансиону, расположившемуся в тихом жилом районе всего через две улицы от дома Иветты, и изредка бросал по сторонам косые взгляды. Возможно, у него был повод опасаться слежки.
Когда они зашли внутрь заведения, Иветта сразу увидела Клинка, того, что сидел у генерала этим утром. Редгард устроился за стойкой и болтал с Лютером Бродом, хозяином, потягивая что-то из кружки. На нём не было никакой брони. Он носил широкую рубаху с засученными рукавами, потёртые штаны и высокие кожаные сапоги. На поясе болталась акавирская катана.
— Добрый день, лорд Гвинас, — в шутку поздоровался он, глядя на Иветту весёлыми тёмными глазами. — Красный тебе к лицу.
Иветта не знала, что ответить, только недовольно поджала губы. Спасибо Аэрину, что он не хотел тратить время на ребяческие подтрунивания и сразу перешёл к делу.
— Что ты решил? Перевоплощение Иветты и впрямь впечатляет, но этого недостаточно. Обман раскроется.
— Или нет, — предположил темнокожий воин. Аэрин сел рядом с ним, и Иветта тоже решила не стоять просто так. — Может, они знают, что Гвинас парень, а может и нет. Когда встретишься с их представителем, уверенно заявляй, что ты и есть Гвинас. Я лично не имею ни малейшего представления мужское это имя или женское. Взять вот Лютера, тут всё ясно. А в этих эльфах хрен разберёшься.
Хозяин пансиона улыбнулся словам редгарда и поставил перед его друзьями глубокие чашки с чаем и тарелку с выпечкой.
— Мы не можем рассчитывать лишь на это, — мрачно заметил Рин.
— Нет, конечно. Я знаю место, где они предлагают встретиться. Это зал, который хорошо просматривается сверху. Поэтому я уверен, что их представитель придёт не один. Да, он будет строить из себя друга, но в это время за ситуацией будут следить его вооружённые приятели. Будь на их месте я, я бы так и сделал. Поэтому, когда наш Гвинас отправится на встречу, мы с тобой, Рин, будем стоять наверху и внимательно всё контролировать.
Иветта рискнула предположить:
— Может, нам стоит взять ещё людей?
— Нет, мы и так привлекаем к себе много внимания. Особенно ты в своём шутовском наряде. А теперь слушай, — он обратился лично к ней. — В помещении, куда мы придём, стоит старый стол. Ты сядешь за него, положишь руки так, чтобы их было видно, и будешь ждать, когда к тебе выйдет человек. Ты Гвинас. Ты приехала в Имперский Город, чтобы найти книги их культа и пришла, потому что они сами с тобой связались. Тот, кто будет с тобой говорить, обещал передать тебе четвёртый том. Настаивай на этом, но постарайся прикинуться увлечённым фанатиком и узнать у него как можно больше. Если почувствуешь, что не справляешься, что что-то идёт не так, что тебе срочно нужна помощь, сложи руки вот так. — Он показал, накрыв правой ладонью левую. — Тогда мы с Рином сразу нападём. Справишься?
— Справлюсь, — уверенно сказала Иветта, хотя чувствовала, что ноги стали слабыми, а живот начало крутить от усиливающегося с каждой минутой волнения. Она подвинула недопитый чай в сторону.
— Умница. Я вижу у тебя меч, — добавил мужчина. Иветта была уверена, что её оружие надёжно спрятано под плащом. — Но ты умеешь что-то кроме этого? Я имею в виду какие-нибудь магические фокусы или что-то в этом роде?
Ей пришлось напомнить ему:
— Я капитан боевых магов, сэр.
Его устроило.
— Хорошо. То что нужно. Раз так, тогда давайте выдвигаться. Лучше прийти заблаговременно.
Он первым поднялся из-за стола, отсалютовал Лютеру Броду, который им в напутствие пожелал удачи, и вышел на улицу. Сразу было видно, что ему не впервой пользоваться сетью подземелий под городом, потому что он точно знал, куда идти, и у него даже был ключ от одного из канализационных люков. Клинок снял тяжёлый замок и первым спустился в тёмную ледяную бездну, в которой царил зловонный дух гнили и испражнений. Иветта вдруг подумала, как бы этот богач Гвинас перенёс необходимость появляться в таком месте? Сама она тоже не питала никакой любви к канализациям, но для неё подобные путешествия не были чем-то новым. Для Аэрина теперь тоже.
Стоило отдать редгарду должное в том, что он выбирал самые безопасные и относительно чистые пути. Они избегали загаженных сточных вод и прочих нечистот. Иветте очень не хотелось испачкать сапоги.
По её ощущениям, они обошли добрую половину города. Путь был долгим, унылым и напряжённым. Она замечала, что Аэрин был на пределе. Иногда он оборачивался, чтобы убедиться, что за ними нет слежки. Когда они оказывались в помещениях с высоким потолком, он задирал голову проверяя, не наблюдают ли за их перемещениями дагониты, а когда в углах сновали крысы, он вздрагивал и клал ладонь на рукоять меча.
Когда он пришёл к ней утром и начал переживать за её состояние, Иветте нужно было отметить, что ему стоит позаботиться о себе. Но тогда она, увлечённая эмоциями и открытиями, не заметила, настолько он взвинчен.
Клинок привёл их в зал, откуда шла наверх узкая наполовину обрушившаяся лестница. Он остановился у арки, ведущей дальше, осторожно выглянул из-за угла, оценил обстановку и полушёпотом объявил:
— Пока всё чисто. Иветта? Готова? — Она утвердительно кивнула. — Тогда иди. Возможно, ждать придётся долго. Наберись терпения. Рин, мы с тобой наверх.
Аэрин внезапно решил начать спорить:
— Я останусь здесь. Если Иветте понадобится помощь, я буду рядом.
— Здесь ты будешь как на ладони, — пришикнул на него Клинок. — Идём. Мы справимся.
Иветте пришлось его подтолкнуть:
— Иди, Рин. Всё будет хорошо.
Он вздохнул.
— Будь внимательна.
Он первым стал подниматься по лестнице и больше не обернулся на неё. Иветта тоже решительно направилась в зал, где стоял ветхий покосившийся стол.
Она приблизилась к нему, увидела старый огарок свечи, стоящий на краю среди остатков расплавленного воска, зажгла огонёк с помощью магии. Потом села на стул, не откидывая капюшона, хотя это ограничивало обзор, и позволила себе один-единственный раз бросить взгляд наверх. Зал пересекал неширокий мост, по которому можно было перейти из одного помещения в другое, минуя это. Где-то там притаилась мужчины. И убийцы из «Мифического Рассвета». Иветта опустила взгляд и больше туда не смотрела.
Она ждала и прислушивалась. Громко трещал отсыревший фитиль свечи. Где-то за стеной о каменный пол бились капли. Гулял сквозняк. Иветта не расслаблялась, несмотря на то, что ждать пришлось долго. Напротив, она позволила себе ещё одну вольность и, чтобы заранее знать о приближающихся людях, переключилась на особое магическое зрение, позволяющее видеть души живых существ на большом расстоянии. Магия сразу открыла ей, что слева кто-то есть.
Она напряжённо выпрямилась. Чтобы предупредить мужчин, на секунду сложила руки на столе, говоря об опасности, а потом согнула правую, показывая четыре пальца. Может, Клинок и не расшифровал её послания, но Рин наверняка понял. Незнакомые люди приближались.
Иветта видела, как двое из них замерли наверху, на другом конце соединённого мостом пролёта. Ещё двое шли к ней. Если дойдёт до схватки, ей придётся идти на разные ухищрения, чтобы справиться одной.
Теперь она не только видела их ауры сквозь стены, но и слышала лёгкие шаги и шуршание ткани одежд.
Слева скрипнула ржавая калитка. Иветта выпрямила спину и посмотрела на приближающихся культистов.
Первым шёл эльф. Он был слишком высок и чистокровен для босмера, но и на альтмера не был похож. В чертах его лица было что-то аристократичное, благородная бледность и скромная улыбка придавали ему вид знатного лорда, и Иветта поверила бы в это, если бы они не находились в грязной вонючей канализации.
На эльфе была багровая роба и чёрные кожаные перчатки. Его светло-русые, блестящие в отблесках свечи волосы были собраны в высокий хвост. Он был так красив, что на мгновение Иветта попала под его очарование, но вовремя себя одёрнула: перед ней враг.
Второй носил капюшон, и разглядеть его лицо не удавалось. Но это тоже был мужчина. Он торжественно держал в руках книгу.
Красивый эльф остановился перед Иветтой, загадочно улыбнулся и заговорил:
— Я рад, что ты пришёл. Среди Избранных Мерунеса Дагона ценится терпение и упорство. А это как раз твои качества, я прав?
Он замолчал, ожидая какого-то ответа. Иветте пришлось, опустив голову ниже, подать голос:
— Да, милорд.
Эльф подошёл к столу вплотную, упёрся в него левой рукой, а правой коснулся капюшона Иветты и откинул его. Он не стал утаивать удивления.
— И кто же ты такая? Я ожидал увидеть другого избранного.
— Гвинас, милорд, — она склонила голову ещё ниже, демонстрируя, что готова служить ему, но потом подняла взгляд и улыбнулась. Улыбнулась так очаровательно, как только умела. — Если женщина хочет притвориться мужчиной, легче всего перевоплотиться в босмера.
— Голос выдаёт тебя.
— Для прочих я его меняю. Но сегодня я хочу быть настоящей.
Он склонился над ней ещё ниже.
— Так для чего тебе это?
— Когда я Гвинас-женщина, ко мне относятся несерьёзно, милорд. Когда я Гвинас-мужчина, меня начинают уважать.
Эльф легко оттолкнулся от стола и выпрямился. Он медленно обошёл её и остановился за спиной. Сердце Иветты бешено застучало.
— Среди последователей “Мифического Рассвета” все равны. Однажды я с большой радостью назову тебя сестрой.
— Я с нетерпением жду этого, Мастер, — предательский голос выдавал её волнение, но она старалась говорить убедительно. Эльф вернулся на прежнее место.
— Ты ещё глупа, поэтому я прощу тебе ошибку. Я лишь верный сын нашего Мастера, но не Он. Однако у тебя всё же есть возможность говорить с ним. Через его писания. Ведь ты здесь, чтобы получить четвёртую книгу?
— Это будет огромная честь для меня.
Эльф подошёл к своему собрату и забрал у него книгу, которую тот бережно держал на руках, будто самый ценный артефакт.
— Отнесись к этому дару с особым вниманием. Получая эту книгу, ты обретаешь последний ключ к двери, ведущей на Путь Рассвета.
— Благодарю, милорд. Но что мне делать потом?
Таинственный эльф снова улыбнулся. Иветта заметила, что один из культистов в спешке спускается к ним.
— Ты найдёшь ответ в книгах.
— Я приложу для этого все усилия. Но… где я смогу найти тебя, если… — Иветта говорила медленно и робко, но в этот момент посмотрела мужчине в глаза, и её губы едва заметно растянулись. — …если захочу снова тебя увидеть?
Он хмыкнул и захотел что-то ответить, но тут к нему подошёл третий культист и о чём-то доложил. Лицо эльфа изменилось, он отдал короткий приказ, и Иветта всё поняла. Она сложила руки на столе.
— Гвинас, Гвинас… — Эльф осуждающе покачал головой. — Тебе ведь говорили прийти одной.
На мосту появился Клинок и сразу атаковал четвёртого дагонита. Аэрин уже спускался по лестнице на помощь ей.
Прежде чем эльф успел что-то сообразить, Иветта со всей силы толкнула стол, переворачивая его на противников, и вскочила, прячась за заклинанием невидимости. Она выхватила вакидзаси, обежала мужчин, оказываясь со спины. Аэрин сражался с тем, который держал книгу. Культисты уже облачились в прочую магическую броню. Третий дагонит, не найдя Иветту, тоже напал на Рина, и только красивый эльф не торопился и внимательно высматривал её среди теней. Иветта знала, что нужно немедленно атаковать.
Она скользнула вперёд, выставляя клинок слева. Тонкое лезвие с лёгким шипящим звуком прочертило линию вдоль узкой бреши в броне и окрасилось алым. Эльф не издал ни звука. Он вдруг схватила её за плечо. От этого прикосновения магия невидимости развеялась, но Иветта и не рассчитывала прятаться долго. Она вцепилась в его запястье, вывернула и снова подалась в сторону, на этот раз, пригнувшись, подныривая под его руку и оказываясь за спиной. Не давая ему времени опомниться, Иветта попыталась сбить его с ног внезапной волной энергии, но её усилий оказалось недостаточно. Мужчина не только устоял на ногах, но и развернулся, наотмашь ударяя изогнутым даэдрическим мечом, призванным вместе с доспехами. Иви отбила оружие, поставив перед собой стену магического оберега. Эльф чуть пошатнулся, не ожидая внезапного парирования, и она, нанеся резкий укол вакидзаси снизу, отбежала в сторону. Она целилась в подбородок, но промахнулась и попала в защищённую грудь.
Оказавшись на безопасном расстоянии, Иветта выиграла время для сильного заклинания. Она собрала в кулаке искрящийся разряд парализующего воздействия и выпустила в эльфа. Но он уже был к этому готов. Он тоже поставил магический щит, и ядовитый зелёный луч, отразившись, отлетел к стене и рассыпался. Иветта видела, что её противник начал злиться. Почему-то лучше всего во время поединков ей удавалось выводить соперников из себя.
Он атаковал стихийной магией, и трещащий в воздухе разряд электричества легко мог испепелить Иветту на месте. Однако она поймала молнию свободной рукой, и, крепко сжав заклинание в пальцах, развеяла его. Эльф злобно шикнул, едва ли ожидая от неё подобного.
Пользуясь произведённым эффектом, она не упустила момент и прибегла к телекинезу. Тяжёлый опрокинутый стол, перед которым стоял дагонит, вдруг сдвинулся с места и, набрав скорость, поехал прямо на него. Острая кромка столешницы больно ударила мужчину под колена. Он не сдержал вырвавшегося болезненного стона и всё же не сумел устоять на ногах. Упал на спину, глухо вскрикнул, и Иви уже стало ясно, что победа осталась за ней. Теперь ей ничего не стоило обездвижить его и лишить магических сил.
Но прежде чем она успела что-то предпринять, рядом возник Аэрин, перевернул меч и пронзил мощным ударом грудь эльфа. В разные стороны брызнула кровь. Иветта терпеливо прикрыла глаза.
— Ты в порядке? — Он подбежал к ней и легко взял под локоть.
— Да, — сдержанно отозвалась она. — А ты?
Она осмотрелась. Пока она возилась с магом, Аэрин и редгард успели расправиться с остальными. Рин кивнул в подтверждение. Клинок, прижимая рукой рану на плече, хрипло рассмеялся.
— Браво, леди Иветта, прекрасная игра! Я насладился представлением.
Иветта приблизилась к нему, положила ладонь на рану и смогла остановить кровотечение и снять боль.
— Я была убедительна, да?
— Более чем! — Редгард улыбнулся и заговорщицки спросил у Аэрина: — Непросто, наверное, работать с такой искусительницей?
— Бывает, — неожиданно признал Аэрин, и Иветта почувствовала, что от смущения у неё вспыхнули щёки.
Она присела и подобрала с пола книгу. Было достаточно беглого взгляда, чтобы понять: это действительно одно из писаний Каморана. Но этого было мало.
— У нас есть четвёртый том, но нам по-прежнему нужны второй и третий. Без них постичь суть не удастся.
Клинок вопрошающе посмотрел на Аэрина. Тот забегал глазами по сторонам и поджал губы. Ему никогда не удавалось врать.
— Рин? — строго позвала Иветта. — Вторая и третья книги у тебя есть, да?
Он виновато проговорил:
— Я не хотел, чтобы ты их читала. Ты слишком увлеклась.
— Естественно, я увлеклась, Обливион бы побрал тебя! Это моя работа!
Он стойко выдержал её оскорбление, но ничего не ответил. Ей не составило труда догадаться:
— Ты отдал их кому-то другому? Поэтому забрал у меня первый том?
— Я отдал их Велдону.
Иветта взмахнула руками и отвернулась, отказываясь верить в это.
— Отдать комментарии к даэдрическому тексту стихийному магу! — воскликнула она, когда первая волна злости прошла. — Гениально, Рин! Я от тебя другого и не ожидала!
— Извини.
Сначала это разозлило её ещё больше, но Иветта сразу остыла. Вот всегда он был таким. Наворотит всякого, а потом извинится так искренне и непринуждённо, что нападать на него с обвинениями уже не хочется. Но для значимости она всё же поворчала:
— Хорошо хоть, что отдал книги ему, а не какому-то другому магу. Иначе я бы расценивала это как настоящее предательство.
Их перепалку (правда, одностороннюю) сгладил Клинок. Он осмотрел трупы тяжёлым взглядом и распорядился:
— Возвращайтесь и разберитесь с книгами. А я пока останусь здесь. Не заблудитесь?
— Я провожу Иветту и вернусь помочь тебе, — пообещал Рин.
— И прихвати с собой пару крепких парней. Нужно вытащить отсюда эти трупы.
Иветта сочла важным напомнить:
— Тебе надо показаться лекарю. Если заражение попадёт в рану, исход может быть печальным. А в этом месте какую только гадость не подхватишь.
Редгард улыбнулся ей.
— Откладывать дела из-за этой царапины? Идите, у нас всё ещё много работы.
Аэрин молча согласился с этим и первым направился в обратную сторону, вложив очищенный от крови меч в ножны. Иветта тоже протёрла лезвие вакидзаси и убрала оружие.
Когда они оставили позади зал, где всё произошло, и вышли в узкий полукруглый тоннель, Аэрин вдруг спросил, не оборачиваясь:
— То, что ты сказала этому эльфу, правда? Про то, что ты не чувствуешь к себе уважения?
Иветта удивилась, что он заговорил об этом.
— Ты знаешь, что мне приходится много путешествовать и общаться с разными людьми. Иногда ко мне и правда относятся несколько снисходительно, не веря, что я, женщина, всерьёз могу командовать боевыми магами.
— Теперь я понимаю, как мои действия тебя обидели. Я не должен был идти к Велдону.
Не простить его после этих проникновенных слов было невозможно.
— Хочешь, скажу, за что я особенно люблю Велдона? — Дождавшись кивка, Иветта продолжила: — Он относится ко мне с огромным уважением и никогда не ставит под сомнение мой профессионализм. Сколько мы работаем вместе, он ни разу не пытался как-то меня принизить и всегда считался с моим мнением.
— Это не потому что ты его командир?
— Даже если и так, это ничего не меняет. Ты же словно до сих пор видишь во мне пятилетнюю девочку, которую всюду надо опекать.
— Наверное, так и есть. Я мужчина, и я старше тебя. Трудно перестать видеть в тебе пятилетнюю девочку.
— Столкнуть бы тебя в коллектор.
Поравнявшись с ним, она заметила краем глаза, как Аэрин улыбнулся. Он… был хорошим другом.
Когда они выбрались на поверхность, день уже подходил к концу. Уставшие, перепачканные в крови и пропахшие стойким запахом нечистот, они вернулись в крепость и сразу же вдвоём направились в кабинет Аластара, где чаще всего можно было найти Велдона. Иветта устало постучала и прошла внутрь.
Вел и правда был здесь. Он сидел за своим столом, коротко отвечал на вопросы товарища и листал книгу. Те самые «Комментарии». Иветта посмотрела на него с прищуром.
— Где мои книги, Ревинг?
Муж усмехнулся, когда она так назвала его. Он видел, что она не сердится, просто шутит.
— При всём уважении, капитан, тебе бы сначала принять ванну и переодеться. Этот глупый наряд тебе не идёт.
Иви перешла к сути.
— Узнал что-нибудь, что не удалось узнать мне?
— Разве я на это способен? Я обнаружил примитивный акрошифр, но едва ли у меня получится удивить тебя этим.
Вопреки его словам, Иветта удивилась. Она подошла ближе и склонилась над его столом.
— Акрошифр? Покажи.
Велдон раскрыл перед ней три имеющихся у него книги. Иветта сложила первые буквы, из которых в самом деле начало складываться что-то осмысленное. Велдон взял лежащий на краю стола лист бумаги.
— Я выписал для тебя. Но фраза не закончена.
Аэрин тоже заинтересовался.
— Что такое акрошифр? Там что-то значимое?
— Акрошифр — это элементарный способ шифрования, при котором первые буквы каждой строки или каждого абзаца составляют слово или фразу, — объяснил ему Вел. — Из этих трёх книг удалось получить следующее: “Зелёная Императорская Тропа где Башня касается полу…”
Он не договорил, и Иветта, взглянув на листок, поняла, что фраза на этом обрывается. Она быстро достала четвёртую книгу, открыла на первой странице и продолжила читать только первые буквы.
— “…денного солнца”.
Аэрин предположил:
— Это указание на место? Зелёная Императорская Тропа?
— В полдень, — добавил Велдон.
— Надеюсь, именно это мы и искали.
Иветта не стала торопиться с выводами.
— Это могут быть и более конкретные указания. Фраза “где Башня касается полуденного солнца” может означать место, куда падает тень от Башни. В полдень всегда самая короткая тень.
Велдон одобрительно хмыкнул и задумался. Аэрин поблагодарил:
— Спасибо, завтра я проверю, что это значит. А пока мне нужно вернуться к Баурусу, если это всё.
— Пока что всё, Латиус, — сказал ему Велдон, и они попрощались.
Иветта закрыла книги, сложила их стопкой и выпрямилась. Она посмотрела на притихшего в углу имперца, который всё это время молча наблюдал за ними.
— Аластар!
— Да, солнце?
Иветта могла бы сполна отплатить ему за такое фамильярное обращение, но он был лучшим другом её мужа, поэтому приходилось терпеть.
— У тебя ведь везде есть связи?
— Практически.
— Можешь написать для меня в Лейавин?
Он положил перед собой чистый лист бумаги, откупорил чернильницу и взял перо.
— Для тебя, душа моя, всё что угодно.
* * *
Они проторчали в этой проклятой канализации всю ночь. Несмотря на помощь солдат, Рину пришлось дважды возвращаться туда. Первый раз после того, как он проводил Иветту, а второй — чтобы узнать, откуда пришли культисты и поискать какие-то зацепки. Однако время было потрачено впустую. Единственный верный путь, который вёл из зала, где состоялась встреча, заканчивался лестницей и, поднявшись, мужчины оказались в Портовом районе города. Аэрин совершенно не удивился. Порт — это тот район, где уследить за порядком не представляется возможным. Здесь всегда процветали мошенничество, воровство, в гавань входили подозрительные суда, навевающие мысли о пиратах, а количество прибывающих незнакомых лиц из других городов и провинций превышало все пределы. Поэтому то, что шпионы «Мифического Рассвета» явились именно отсюда, казалось в какой-то степени логичным. Глядя на разгорающийся над водой рассвет, Баурус решил, что именно отсюда следует продолжить дальнейшие поиски. Порасспрашивать, послушать, подкупить нужных людей или действовать угрозами. Аэрин не сомневался, что с подобной работой императорский шпион прекрасно справлялся.
А вот Велдона, когда он придёт с утра в крепость, ждал сюрприз в виде четырёх свежих трупов в мертвецкой. Впрочем, если верить Аластару, чародея это нисколько не тяготило.
Иветта наверняка примется за изучение трёх следующих книг. Они разгадали фразу, но это было далеко не всё. «Комментарии» Манкара Каморана наверняка могли пролить свет и на многое другое.
Рину же предстояло ждать полудня. Он сообщил об этом Баурусу, и редгард пообещал, что к этому времени он тоже подойдёт на Зелёную Императорскую Тропу. На этом они временно расстались.
Аэрин приблизился к прибрежной кромке, устало опустился на прохладный песок и зачерпнул воды, чтобы умыться. День, плавно перетёкший в ночь и следующее утро, выдался крайне непростым. Рин даже не знал, было ли причиной его неизмеримой усталости то, что в последнее время он не высыпался, боль, всё ещё пронзающая бок, ежедневные убийства, которые приходилось совершать на улицах столицы, или вовсе глупая ссора с Иветтой, перед которой он до сих пор чувствовал вину. Возможно, совокупность всего этого так стремительно высасывала из него силы.
Нужно было вернуться в крепость, снять доспехи и хоть чем-то перекусить. На это он и потратил первую половину дня. Спать себе Рин не позволял. Он знал, что если сомкнёт веки, то его не добудятся до вечера.
Когда солнце поднялось достаточно высоко, он заторопился к подножию Башни Белого Золота, венчающей Имперский Город. В самый жаркий час дня, пусть даже осеннего, народу здесь не было, поэтому Латиус без труда нашёл Бауруса, прогуливающегося мимо старых могил. Редгард перевязал рану на руке чистым платком.
Чтобы не тратить время зря, они решили разделиться, и Баурус пошёл по солнцу, а Аэрин — против. Он не знал, что или кого искать, и до конца не был уверен, принесут ли эти бесцельные поиски хоть какой-то результат, но он помнил замечание Иветты и первым делом решил найти место, где короткая полуденная тень Башни падала на мавзолеи, надгробия и величественные статуи. Рин вошёл в зыбкую прохладу, осмотрелся. Вокруг не было ничего необычного, ничего, что могло быть хоть как-то связано с «Мифическим Рассветом». Он подумал, что, возможно, обычно тут происходили встречи культистов с новобранцами — в это время суток здесь действительно безлюдно. Но не легкомысленно ли это, вербовать в даэдрическую секту прямо под носом у императора? Или в этом и смысл?
Аэрин поднял взгляд к небу и посмотрел на скрытое за Башней солнце. Казалось, что её вершина в самом деле касается его.
Внезапно Рин понял, что искать нужно не в тени, а с противоположной стороны, на юге, и тогда поэтичная фраза обретала смысл. Он сорвался с места и побежал через весь район дворцового комплекса, чтобы успеть поймать призрачную надежду. Яркие лучи, отражаясь от белого камня, слепили глаза, и пару раз Рин споткнулся о раскиданные на земле булыжники, но даже не обратил на это внимания.
Его остановило непонятное алое сияние, которое сначала он принял за очередную игру солнца, однако у этого свечения была иная природа. На стене одной из гробниц был нанесён какой-то узор. Аэрин подошёл ближе, откинул в сторону густые заросли ипомеи, оплетающей шершавый камень, и с удивлением узнал в загадочном рисунке очертания карты Сиродила, над которым восходило пылающее солнце. Точно такое же, как на обложках книг, написанных Манкаром Камораном.
В углу карты горела огнём красная точка, словно указывающая на конкретное место.
Аэрин услышал чьи-то шаги и настороженно обернулся, но это был Баурус.
— Что там у тебя?
Латиус отошёл, позволяя редгарду взглянуть поближе.
— Странно… — задумчиво протянул тот. — Это место… где-то под Чейдинхолом. На такой маленькой карте разве разберёшь?
— На севере, — подтвердил Рин. — Я спрошу у разбирающихся людей, что там может быть интересного.
— Знаешь таких? — спросил Баурус, имея в виду людей.
Аэрин кивнул. Валериус наверняка сможет помочь. Но для начала нужно отчитаться перед генералом.
— Чей это склеп?
— Понятия не имею, — ответил Баурус и, потеряв интерес к изображению, сообщил: — Утром прибыл гонец из Храма Повелителя Облаков. Грандмастер ждёт меня с докладом. Сам понимаешь, эта информация не для бумаги, поэтому я отправлюсь туда, как только закончу свои дела здесь. Могу я в этом вопросе, — он кивнул в сторону тускнеющей карты, — рассчитывать на тебя и легион?
— Само собой.
Баурус приятельски хлопнул его по спине.
— Ты отличный напарник, капитан Латиус. Я бы без тебя не справился.
Аэрин был рад слышать это. Он сломал стебель ипомеи и, раздавив о камень, оставил на стене гробницы зелёный след от травы. Солнце медленно катилось за их спинами огромным пылающим диском, и через несколько недолгих минут кровавый контур карты бесследно исчез. На белом камне осталась только мало понятная пометка Аэрина.
— И кстати, — добавил Баурус, — если удастся выкрасть несколько свободных дней, тоже приезжай в Храм Повелителя Облаков. Тебе там будут рады.
— Если удастся, — мрачно вторил Аэрин.
Верилось в это с большим трудом.