2012
Стеф и Бек прожили вдвоём чуть больше месяца.
Это недолгое время они провели в своём новом доме недалеко от Вашингтона. Дом располагался в спальном районе, был маленьким, но имел всё необходимое для Стеф и её новорождённой дочери.
Жизнь с младенцем оказалась довольно утомительной. Первые несколько дней были блаженством, но потом Стеф ощутила, что её вновь начинает разъедать знакомое чувство вины. Она плакала от разочарования, пока в соседней комнате требовательно кричала новорождённая. И сердце Стеф сжималось от этого звука. Она ничем не могла помочь своему ребёнку.
Перечитав книги по воспитанию, Стеф попыталась разобраться с тем, как лучше успокаивать дочь. Она пробовала множество вариантов первые несколько недель, которые были настоящим адом, пока в конце концов не научилась понимать собственного ребёнка.
В то время дом выглядел так, будто внутри него десяток раз бушевал торнадо. Если Стеф не была рядом с Бек, то просто сидела в тишине или же рисовала.
Но её душа всё глубже погружалась во тьму.
Стеф надеялась, что ребёнок избавит её от этого. Что дочь, маленький лучик света, изгонит демонов, преследовавших её с тех пор, как она была найдена во льдах. Если у неё не получилось выкарабкаться из этого состояния во время беременности, то, может быть, после рождения Бек всё изменится.
И на несколько дней дочь действительно заставила Стеф забыть о душевной боли.
Но ненадолго.
Новорождённые много спят. Поэтому в те моменты, когда Бек не плакала и не ела, Стеф оставалась одна со своими мыслями. Со своим несчастьем. Радость испарялась мгновенно, уступая место страданиям.
Стеф чувствовала себя виноватой. Она была ужасной матерью. Нормальная мать не будет закатывать глаза, услышав плач своего ребёнка. Нормальная мать никогда не превратит уютный дом в свинарник. Но у Стеф попросту не оставалось сил на уборку, она всегда была слишком уставшей.
Поэтому, когда через месяц появился Ник Фьюри с новой стопкой документов под названием «Инициатива Мстители», Стеф испытала трепет. Ей не терпелось вырваться из четырёх стен. Она была полностью здорова, но поставила единственное условие:
Ей должны гарантировать безопасность Бек.
Ник ответил, что ребёнок не упоминается ни в каких записях или файлах, связанных со Стеф. Каждый агент, который знал о существовании Бек, должен был подписать документ о неразглашении информации. И больше никто в ЩИТе не будет знать о том, что у Стеф Роджерс есть ребёнок, если она сама не примет решение всё рассказать.
Таким образом, убедившись в безопасности дочери, Стеф согласилась работать с Фьюри.
Понимая, что не сможет проводить достаточно времени с Бек, она должна была найти того, кто сможет присматривать за ней.
Капитан Америка срочно ищет няню… Стеф улыбнулась, листая скудный список телефонных контактов. Она сохранила номер родственников Баки, а также своей соседки Кейт, которая несколько раз помогала с ребёнком и продуктами.
Она не могла обратиться к Кейт. Та и без того была занята на работе, а Стеф понимала, что скорее всего будет отсутствовать больше недели.
Значит, выбора не было. Ей придётся позвонить младшей дочери Ребекки Барнс, Мелиссе. Но этот разговор было трудно представить: «Привет, я Стефани Роджерс, Капитан Америка. Я выжила, а ещё у меня родился ребёнок, который является твоей двоюродной сестрой. Посидишь с ней, пока я спасаю мир?»
Нет уж, так не пойдёт. Стеф решила встретиться с Мелиссой лично и всё обсудить.
Выражение лица Мелиссы, открывшей дверь, было максимально недоверчивым.
— Мелисса Уильямс? Меня зовут Стефани Роджерс. Ребекка дома?
Она растерянно моргнула, переводя взгляд со Стеф на ребёнка, прежде чем пробормотала:
— Д-да, она сейчас в другой комнате.
Стеф коротко улыбнулась и прошла следом за Мелиссой по коридору. Её сердце заколотилось, когда она попала в просторную гостиную и увидела пожилую женщину, читающую книгу.
— Мама, к тебе гости, — произнесла Мелисса, подходя к ней.
Ребекка Барнс подняла взгляд и на мгновение застыла. Прищурила глаза и уже приоткрыла рот, когда…
— Привет, Бекка.
…всё вспомнила. Стеф буквально увидела, как волна воспоминаний обрушилась на Ребекку. Она вспомнила Стефани Роджерс, болезненную, но смелую девчонку, которая общалась с её старшим братом. Стефани Роджерс, которая научила её защищаться от хулиганов. Стефани Роджерс, которая следовала за Баки до конца.
Вот она, живая и невредимая, стояла перед ней, как будто и не было этих семидесяти лет.
— Стеф? — голос Ребекки был напряжённым. Кивнув, Стеф приблизилась к ней.
Это было трогательное воссоединение. Ребекка притянула её в нежные объятия, не сдерживая слёз.
— Но как? Ты не умерла? И кто это? — она указала на ребёнка.
— Бекка, мне нужно многое тебе рассказать.
***
— У меня есть племянница! — воскликнула Ребекка, как только Стеф закончила пересказывать последний год своей жизни. — И ты назвала её в мою честь!
— Да, — улыбнулась Стеф, — и в честь моей матери.
— Она очень похожа на него, — Ребекка прослезилась, глядя на ребёнка.
— Я не видела Баки младенцем, поэтому ничего утверждать не могу.
— Стеф, она вылитая Барнс… Мелисса, принеси фотоальбомы! Она выглядит так же, как Джей в детстве.
Целый час они рассматривали альбомы, сравнивая Бек с фотографиями детей Ребекки. Этот час был наполнен счастливым смехом, Ребекка ворковала с младенцем, а Стеф была увлечена изучением жизни, которую упустила.
Гостиную заполнили оранжевые оттенки закатных лучей. Стеф слушала рассказы Ребекки, едва не пропустив вопрос:
— Ты-то сама как?
— М-м?
— Как у тебя дела?
— Ох… Всё в порядке.
— Не лги мне, Стефани Роджерс.
— Я не… — она выдавила из себя улыбку, но лицо Ребекки оставалось строгим.
— Я воспитала троих детей. И прекрасно знаю, когда кто-то лжёт. А ещё я знаю, как смотрят люди с разбитым сердцем. Я стара, но не слепа, — голос Ребекки звучал твёрдо, и Стеф в смущении опустила взгляд на собственные руки.
Она не знала, как рассказать о том, что чувствует. Как описать тяжесть в груди, которую испытывает каждое утро. Она никогда не умела откровенничать. Ни с матерью, ни с Баки, ни с Пегги.
— Я… — Стеф едва открыла рот, когда слова сами хлынули из неё неудержимым потоком. — Меньше года назад я сражалась. А потом внезапно очнулась и для меня будто бы недели не прошло с тех пор как… — она отчаянно боролась со слезами, пытаясь сохранить самообладание.
Чужая рука легла ей на плечо.
— Стеф, плакать — это нормально.
И вслед за словами хлынули слёзы. Наружу вырвались все чувства, которые Стеф испытывала с того момента, как увидела падение Баки, очнулась в Нью-Йорке, узнала о беременности, родила Бек. Она чувствовала себя беззащитной, рыдая в объятиях Ребекки.
А после долго извинялась перед ней за то, что не спасла Баки. За то, что позволила ему умереть.
Она была готова сгореть со стыда, когда описывала свои ощущения от материнства. Когда рассказывала о днях, в которые просто смотрела на плачущую Бек и не знала, что делать. Не могла почувствовать связь с ней несколько дней, как будто дочь была ей совершенно чужой.
Стеф плакала, говоря о том, что ей страшно растить ребёнка в одиночку. Что ей не у кого попросить помощи. Она боялась, что Бек вырастет и возненавидит её за такую жизнь. За то, что позволила умереть её отцу.
Под конец рассказа Стеф практически задыхалась и нерешительно посмотрела на Ребекку, ожидая увидеть в её взгляде осуждение.
Однако глаза той были полны слёз и сочувствия. И от этого Стеф разрыдалась ещё сильнее.
— Никогда больше не извиняйся за смерть Баки, — заговорила Ребекка не позволяя Стеф возразить. — Это не твоя ошибка. Баки знал, чем рискует.
После этого Ребекка ободряюще похлопала Стеф по плечу и медленно вернула ей спящую Бек.
— Ты хорошая мать. Просто ты в отчаянии. Убита горем. Это нормально. Но тебе нужна помощь. Ты не должна переживать это в одиночестве. Я помню, что ты упрямая, но пришло время принять помощь. Ведь ты больше не одинока.
— Кроме того, — к разговору присоединилась Мелисса, — послеродовая депрессия не такое уж редкое явление. Могу посоветовать несколько замечательных психотерапевтов, которые помогут тебе справиться с этим.
Стеф вздрогнула при мысли о встрече с докторами. Ей не хотелось раскрывать душу перед незнакомцами. Даже беседа с Ребеккой стоила немалых усилий.
С другой стороны, она будто избавилась от части той тяжести, что невыносимым грузом лежала на сердце, и дышать стало немного легче. Стеф уже не чувствовала себя слишком уязвимой.
Если обращение к психотерапевту поможет избавиться от большинства проблем, она попробует.
Кивнув, Стеф пробормотала сквозь слёзы:
— Я готова на всё ради дочери.
— И себя, — перебила её Мелисса. — Ты должна сделать это и ради себя тоже. Материнство прекрасно, но появление ребёнка не лишает тебя твоих желаний или твоей индивидуальности. Ты должна бороться ради себя так же сильно, как ради дочери.
Материнство всегда пугало Стеф перспективой потерять свою личность, полностью раствориться в ребёнке. Она хотела быть собой, а не просто чьей-то матерью.
— Спасибо, — с благодарностью прошептала она.
— Мы твоя семья, Стеф, никогда не забывай об этом, — ответила Ребекка.
***
Оставить Бек с Мелиссой и Ребеккой было тяжело, но Стеф знала, что может доверять им больше, чем кому-либо. Новорождённая спала, когда она поцеловала её на прощание и прошептала:
— Обещаю, что никогда не брошу тебя, моя Бек. Я вернусь.
***
Будущее оказалось совсем не таким, каким его представляла Стеф. А Тони Старк, на первый взгляд, пытался сделать всё, чтобы вывести её из себя. Он был высокомерным, эгоистичным, грубым и определённо не настроенным на работу в команде.
Ничего общего с харизматичным Говардом, с которым Стеф была знакома.
И миссия оказалась совсем не такой, как она думала. Гораздо опаснее, чем те задания, которые она выполняла с Воющими Коммандос. Стеф знала, что была нужна ЩИТу для спасения мира, и мало удивилась встрече с Локи в Германии. Но инопланетная армия, появившаяся из серой дыры в небе?
Похоже, ей вновь предстояло завоевать доверие товарищей по команде. Воющие Коммандос доверились ей, когда она рисковала ради них своей жизнью на заводе «Гидры». И теперь Стеф было необходимо аналогичным образом построить отношения с Мстителями, объединёнными одной целью, несмотря на разногласия и ссоры.
И Стеф почувствовала, что наконец вернулась. Участие в сражениях, защита товарищей — всё это было ей знакомо. Она легко влилась в эту обстановку, как будто никуда не пропадала. Как будто всё это время находилась на поле боя.
Впрочем, материнство можно было сравнить с непрекращающейся битвой…
Её мнение относительно Тони также изменилось.
— На нас ядерную пустили. До взрыва меньше минуты. И я знаю, куда её пристроить, — прозвучал его голос по связи.
Стеф встряхнула головой и переглянулась с Тором.
— Старк, это полёт в один конец.
Ответом послужило молчание, и Стеф было знакомо это чувство. Принятие судьбы, которой ты смотришь прямо в глаза. Она наблюдала за Тони, пролетающим мимо с ядерной бомбой и исчезающим в портале. И перед глазами у неё появлялись бескрайные снежные просторы, возрождались эмоции, которые переполняли её в те последние мгновения. Решимость. Храбрость. Страх.
Инопланетные солдаты падали вниз один за другим. Они сделали это. Старк сделал это.
Но до сих пор не вернулся. Несколько дней назад Стеф не чувствовала бы себя настолько подавленной, но сейчас…
Портал начал закрываться, и в последний момент из него выпал Тони Старк.
— Выкрутился, — Стеф, с облегчением выдохнув, улыбнулась.
***
Планета была спасена. Выиграна ещё одна война.
Стеф сидела в окружении своих новых товарищей и мысленно возвращалась к событиям, которые довелось им пережить. Всё-таки в этом мире ей было комфортно. Ей будто снова дали цель в жизни, возможность заниматься тем, чем она всегда хотела.
Однако она скучала по дочери. Сильно скучала.
Стеф не переставая думала о Бек. Образ дочери не покидал её разум с момента прощания.
Кажется, теперь она поняла, что такое материнство. Она сможет быть собой, Капитаном Америкой и матерью. Эти роли не исключали друг друга, а вносили гармонию в жизнь Стеф. Ей не обязательно жертвовать какой-то из них.
В конце концов, она должна была бороться ради дочери. И всегда думать о ней, отправляясь на опасные задания. Нет, Стеф не собиралась прятаться при малейшей угрозе. Она будет сражаться дальше. Помогать людям. Просто немного по другой причине.
— Витаешь в облаках, мисс Америка? — обратился к ней Тони с набитым ртом.
Стеф перебросила светлую косу через плечо, издав смешок.
— Просто задумалась, Старк.
— Тогда поделись со всеми, Капитан Сосулька.
Не то чтобы ей было тяжело сказать им. Вовсе нет, Стеф хотела, чтобы товарищи знали об её дочери. О маленькой жизни, которую она привела в мир, преодолевая невозможное. Она доверяет этим людям, даже Тони Старку. Высокомерному, храброму Тони Старку.
— У меня есть дочь, — произнесла Стеф, наблюдая за реакцией остальных.
Тони отреагировал ожидаемо громче всех. Наташа и Клинт выглядели равнодушными. Тор и Брюс лишь улыбнулись.
— У тебя есть… кто? — Тони даже перестал жевать.
— Ребёнок. Ей чуть больше месяца.
— Извини, но это звучит чертовски неправдоподобно, — Тони был единственным, кто продолжал реагировать на новость. — Она младенец? Но как? Тебя же совсем недавно извлекли изо льда.
Глаза Тони сверкали недоверием до тех пор, пока Стеф вкратце не рассказала о короткой жизни Бек.
— Постарайся не пачкать форму молоком.
— Старк.
***
Я рада дарить тебе свою любовь, Бек.
Стеф укачивала дочь, прислушиваясь к тихо играющей музыке в соседней комнате. Было уже поздно, и Бек обычно спала в это время, но Стеф очень хотела побыть с ней. После событий в Нью-Йорке она чувствовала себя обязанной уделить дочери хотя бы несколько минут.
Тони позволил ей привести себя в порядок в Башне перед тем, как отправиться к ребёнку. Стеф не хотелось появляться на пороге дома Мелиссы в грязно-кровавом облике. Старк успел задать ей миллион вопросов, в основном сосредоточенных на том, как ей живётся в роли матери, а также человека, проснувшегося в будущем.
— А её отец, — Тони решил задать последний вопрос перед уходом Стеф, — мёртв, как я понимаю?
— Тони, — осадила его Пеппер.
Стеф улыбнулась ей.
— Всё в порядке, мисс Поттс. Да, отец моей дочери мёртв.
Старк медленно кивнул.
— Если я правильно помню истории о тебе и…
— То с большой вероятностью будешь прав, — Стеф не удивлялась его осведомлённости. Скорее всего, Говард узнал об её отношениях с Баки во время войны и рассказал об этом своему сыну.
— Что ж, если Сосульке Младшей что-нибудь понадобится, дядюшка Тони всегда готов помочь, — усмехнулся Старк, подмигнув ей. — С удовольствием побалую её.
— Спасибо, Тони, буду иметь это в виду.
Теперь у неё появилась возможность спокойно жить вместе с Бек.
Это и вправду стало всей её жизнью: миссии и дочь. Спасти мир, чтобы Бек увидела его таким, каким он должен быть.
Потому что она заслуживала лучшего. Выжила во льдах вместе со Стеф. Сильная маленькая девочка, намного сильнее своей матери.
— Твоё рождение изменило мою жизнь, — прошептала Стеф в темноте детской. — Когда ты сделала свой первый вдох, издала первый крик, я поняла, что такое настоящая любовь. Я очень тебя люблю, Бек. Ты всегда будешь чувствовать мою любовь. Обещаю.
Стеф не знала, сколько просидела рядом с дочерью, шёпотом рассказывая той истории. Она рассказала ей о Баки и о том, как он гордится ею, своей маленькой сильной девочкой. Рассказала о бабушке, которая подарила бы своей внучке целый мир. Рассказала о Ребекке и Мелиссе, о том, что они её семья, готовая в любой момент прийти на помощь.
Затем Стеф рассказала дочери о Мстителях, своих новых друзьях. О битве, в которой участвовала.
И в этот момент до неё дошло осознание.
Она нашла семью. Совершенно неожиданно — впрочем, в последнее время в её жизни и так произошло много чего неожиданного. Стеф смотрела на Бек, чувствуя, как с плеч падает груз прежней тревоги. Теперь об её малышке есть кому позаботиться.