2012-2014
Жизнь с Сарой Ребеккой Роджерс протекала то до обидного быстро, то до утомительного медленно. Однако Стеф научилась наслаждаться каждым моментом.
Бек была крепенькой и в возрасте нескольких недель уверенно поднимала и держала голову. Врач сказал, что на ребёнка оказала влияние сыворотка, и дочь Стеф будет развиваться быстрее обычных детей.
Но всё происходило с такой скоростью, что Стеф не успевала привыкать.
И адаптация к современному миру проходила не столь легко. Стеф раз за разом испытывала разочарование. Давление. Но продолжала бороться.
И пока она приспосабливалась к новому миру, Бек успешно росла. В три месяца она умела сидеть, лепетала и, по прогнозам врачей, должна была начать ползать уже через пару недель.
Сыворотка очевидно повлияла на Бек, пусть и не так сильно, как когда-то на её мать. Доктор был удивлён результатами анализов. Стеф обеспокоенно слушала его заключение о действии сыворотки. О том, что Бек, вероятно, никогда не понадобятся прививки, она никогда не будет болеть и продолжит превосходить сверстников в физическом и умственном развитии.
Стеф была благодарна сыворотке за своё здоровье и здоровье дочери. Бек не будет стыдиться своего тела, не познает ужасов астмы. Она сможет принять любой вызов, брошенный ей миром.
Но всё же её беспокоил факт быстрого роста дочери.
Слишком быстрого.
***
Наташа была первой из Мстителей, кто познакомилась с Бек. Однажды она заглянула к Стеф после миссии. Бек не спала, и Роджерс не ожидала, что, открыв дверь, увидит на пороге Романофф.
— Нат, — Стеф, заметив её замешательство, склонила голову набок. — Привет?
Взгляд Наташи был прикован к Бек, которая опиралась на бедро матери и дёснами мусолила игрушку. Выражение лица Романофф оставалось нейтральным, пока она смотрела на ребёнка, как будто оценивая его.
Затем, широко улыбнувшись, Наташа шагнула вперёд, протянув руки к Бек.
Стеф в свою очередь застыла, наблюдая за обеими.
— Мы уже уверенно держимся на ножках, супермалышка?
Воркующий тон Наташи поверг Стеф в ещё более глубокий ступор, и она медленно закрыла входную дверь. Слушала, как сюсюкает Нат, присаживаясь на диван и устраивая Бек у себя на коленях.
Бек улыбалась, положительно реагируя на слова Наташи и игривую щекотку.
— Муси-пусеньки, сладкое пузико…
Хотя увиденное смутило Стеф, поскольку она не ожидала, что Наташа хорошо ладит с детьми, в то же время это заставило её вздохнуть с облегчением. Бек не отличалась общительностью и контактировала только с Кейт, за редким исключением — с Ребеккой и Мелиссой.
Поэтому счастливое выражение на лице дочери, улыбавшейся Наташе, согревало сердце Роджерс.
— Ты не говорила, что она у тебя такая милая, — произнесла Романофф, когда Стеф опустилась рядом и погладила дочь по голове.
— Я хотела сделать сюрприз.
В конце концов, Наташа осталась на несколько часов и почти всё это время держала Бек на руках. Стеф получила долгожданную возможность отдохнуть, а заодно обсудить жизнь и работу, чего не могла делать с той же Кейт.
На самом деле, Стеф была очень благодарна соседке за помощь. Несколько раз в неделю та присматривала за Бек, и графики работы у них удачно не пересекались.
Но Наташа была сродни глотку свежего воздуха. С ней можно было не осторожничать, боясь ляпнуть лишнего про задания.
С тех пор Романофф стала желанной гостьей и быстро подружилась с Бек.
— Как миссии? — поинтересовалась Стеф, уложив дочь спать и переместившись на кухню.
— Всё одно и то же. Ничего особенного, — с лёгкой настороженностью ответила Наташа. — Ты могла бы снова присоединиться к нам.
— Да, наверное. Но пока мне необходим перерыв, — ложь, — хочу привести свою жизнь в порядок перед очередным спасением мира. И побыть рядом с Бек.
— Может выпьем?
— Сейчас принесу.
Они устроились в гостиной с бутылками пива. Ненадолго в комнате воцарилась тишина, и это было даже приятно. Наташа закинула ноги на журнальный столик, случайно задев фотографию в рамке.
— Кто это?
— М-м? — внезапный вопрос вырвал Стеф из наслаждения тишиной. Она отвела взгляд от бутылки и мгновенно помрачнела, когда увидела, на какое фото указывает Романофф.
Это был снимок Баки с войны. Он решительно улыбался, держа винтовку и смотря куда-то вдаль.
Стеф допила остатки пива, не сводя глаз с фотографии. Наташа вопросительно повернулась к ней. Любой другой человек на её месте, заметив дискомфорт, начал бы извиняться и бормотать что-то в духе: «мне не стоило спрашивать», однако Романофф была не из таких.
Она терпеливо ждала ответа.
— Это… э-э… Джеймс Барнс, — произнесла Стеф, — мой лучший друг. Ну, был лучшим другом.
— Он отец Бек?
— Боже, ты всегда такая прямолинейная, Нат? — Стеф издала неловкий смешок и нервно пригладила волосы.
— Меня этому обучали, — поддразнила Романофф. Стеф откинулась на спинку дивана, судорожно вздохнув.
— Да, Баки — отец Бек, — она ненавидела говорить о нём. Даже мысли о Баки давались ей с трудом, а уж произнести его имя вслух… Глубокие душевные раны вновь начали открываться.
Больше Нат не задавала вопросов, и Стеф была благодарна ей за это. За прямоту и одновременно понимание. Это были самые ценные качества в дружбе.
***
Когда Бек исполнилось шесть месяцев, Стеф наконец познакомила её с Тони. «Наконец», потому что Старк постоянно упоминал о ней во время звонков или личных встреч. Наташа рассказала ему о знакомстве с Бек, но делилась лишь обрывками информации, будто издеваясь.
Было забавно наблюдать за тем, как Тони бесится, поддаваясь уловкам Романофф, однако Стеф решила уступить его просьбам и привезти к нему Бек.
— Тони, это место должно быть безопасным для ребёнка, — напомнила она ему за несколько дней до того, как приехать с дочерью.
В свои полгода Бек шустро ползала и уже могла стоять, держась за мебель или за Стеф. Дом Старка, скорее всего, был одной сплошной опасностью для неуклюжего ребёнка.
— Не беспокойся, — отмахнулся Тони.
Однако Стеф продолжала волноваться, садясь в частный самолёт с Наташей и отправляясь в Калифорнию. Она никогда не была в Калифорнии, а Бек никогда не летала на самолёте.
Не считая того случая, до её рождения…
Волнение прошло, когда они прибыли. Пеппер гостеприимно встретила их и пригласила внутрь.
— Девочке здесь ничего не грозит. Я заставила Тони убрать все свои гаджеты до вашего ухода, — объяснила она.
Дом Тони был полной противоположностью жилищу Стеф. Он был просторным, современным и даже каким-то футуристическим.
Наташа не так давно отозвалась о доме Стеф как об обиталище старухи, одержимой собирательством хлама.
— Вот и мои дорогие гостьи, — голос Тони эхом раздался позади них. Стеф и Нат расположились у большого окна, выходящего на побережье. Бек стояла, прижимаясь к матери.
Приблизившись, Тони улыбнулся и широко раскинул руки.
И точно так же, как когда-то Наташа, направился прямиком к Бек, опускаясь на корточки, чтобы быть с ней на уровне глаз. И впервые малышка отшатнулась, крепко вцепившись в мать.
Именно тогда Стеф поняла, что Бек никогда раньше не видела мужчин. Каждый взрослый человек в её жизни был женщиной. Все, кто держал её на руках, кормил или укачивал, были женщинами. Стеф на её месте тоже испугалась бы, если бы первый мужчина, которого она встретила, полез к ней с протянутыми руками.
— Не ожидал, что твой ребёнок будет пугливым, Кэп, — произнёс Тони.
— Ей не доводилось общаться с мужчинами, — Стеф слабо улыбнулась, — обычно она более приветлива.
— Не удивлён, у неё ведь в няньках Тройная Дрянь, — с юмором отозвался Тони, заставив Наташу усмехнуться. Бек всё ещё смотрела на него с настороженностью. — Она полюбит меня к концу выходных, вот увидишь.
Выпрямившись, Тони с ухмылкой посмотрел на Стеф и развернулся, чтобы показать гостьям их комнаты.
***
Тони оказался прав. К моменту окончания выходных Бек была от него без ума. Он подкупил её игрушками всего через несколько часов после первой встречи. Как только Бек убедилась в его дружелюбном настрое, прежняя застенчивость вмиг улетучилась. Весь вечер Тони просидел с ней на полу, заставляя радостно смеяться, пока Пеппер, Стеф и Наташа потягивали вино.
На следующее утро Тони, поймав Бек, посадил её на высокий стульчик и заговорил шутливо-серьёзным тоном.
Остаток дня они провели в бассейне. Тони создал около двадцати различных детских нарукавников для Бек и тщательно показывал ей каждый из вариантов, пытаясь понять, какой понравится больше.
— Ей будет весело в любых, Старк, — усмехнулась Наташа, наблюдая за ними.
— Но эти, — он поднял ярко-зелёные нарукавники, — ей приглянулись больше. Я запомнил её смех.
— Ты просто щекотал её в тот момент, когда показывал их, — тут же парировала Романофф.
Тони что-то проворчал, обращаясь к Бек и заставляя Стеф покачать головой со сдержанной улыбкой. Он общался с её дочерью на равных, как будто она была взрослой, и никогда не сюсюкал, в отличие от остальных.
Наблюдая за их общением, Стеф почувствовала, с какой досадой сжимается её сердце. Она видела обожание и гордость в глазах Тони, который смотрел, как Бек плещется в воде. Слышала нежность в его словах, когда вечером он разговаривал с её сонной дочерью.
Стеф застряла между благодарностью и раздражением.
С тех пор, как узнала о беременности, она беспокоилась об отсутствии отца в жизни Бек. Доктор заверил, что давно прошли те времена, согласно которым дети одинаково нуждались в мужском и женском окружении. Ребёнок может полноценно расти и развиваться, воспитанный одним родителем. Только это не означало, что Стеф не хотела, чтобы в жизни её дочери был отец.
И вот, за какие-то выходные Тони заполнил эту пустоту. И Стеф не могла сдержать улыбки, наблюдая за ним и Бек.
И одновременно терзалась муками совести.
На его месте должен быть Баки. Дочь должна переживать эти моменты с Баки.
Стеф не пыталась отогнать мрачные мысли, позволяя им захлестнуть себя. Она продолжала наблюдать за Тони и Бек, испытывая радость и грусть.
К концу выходных Бек не отрывалась от Старка. Он смотрел на неё с чистейшим обожанием и отпускал её только ночью, когда она спала в комнате Стеф. В остальное время старался держаться поблизости, если Бек находилась на руках Наташи, Пеппер или своей матери.
(А ещё он дал ей попробовать газировку, за что Стеф отчитывала его почти десять минут, пока он смеялся. Спустя несколько часов Бек за ужином с озорным блеском в глазах сама потянулась к банке с газировкой)
— Не будь с ней слишком строгой, — произнёс Тони, закидывая сумки в багажник. Пеппер держала Бек на руках и прощалась с Наташей.
— Я постараюсь, — Стеф тепло улыбнулась ему.
— Я не шутил, когда сказал, что буду баловать её. Если что-то понадобится, смело обращайтесь к дядюшке Тони.
— Ладно.
— Я открыл Сосульке Младшей счёт на случай, если она захочет что-то изменить в своей жизни, — он похлопал Стеф по плечу, и они оба посмотрели на Бек, сидевшую на руках Пеппер.
— Спасибо, Тони, — Стеф обняла его. — Правда. Спасибо, что заботишься о ней.
Старк что-то промычал в ответ, прежде чем прервать объятия громким восклицанием:
— Она ведь часть команды. Кэп Младшая, — он забрал Бек из рук Пеппер, после чего принялся кружиться, заставляя ребёнка счастливо смеяться.
Тони всегда оставался Тони. Мозговитый, заносчивый придурок. Но он также был семьёй Стеф.
***
Терапия навевала скуку. Раз в неделю в течение целого года Стеф встречалась со специалистом, чтобы справиться с психологической травмой и побороть депрессию.
Поначалу она всем сердцем ненавидела сеансы. Упрямо твердила, что с ней всё в порядке. А этот человек, который доктор, только впустую потратит её время. Но в конце концов сдалась после уговоров Мелиссы и Ребекки.
Её упрямство продлилось только один сеанс, а во время второго она рыдала на диване.
Стеф оправдывала свою реакцию тем, что просто не выспалась накануне из-за дочери. Но на третьем сеансе снова плакала, хотя Бек проспала всю ночь.
Было решено начать с послеродовой депрессии и страха перед материнством. С убеждения Стеф в том, что она худшая мать в мире. И она выплёскивала свои страхи, иногда чуть ли не крича в кабинете, но позволяя терапевту достичь самых мрачных глубин её сознания.
Когда я смотрю на этого прелестного ребёнка, то просто… чувствую себя опустошённой.
Без меня ей было бы намного лучше.
Разве плохо иногда задумываться о том, чтобы отдать её на удочерение?
Я всем говорю, что люблю её. Мне нравится быть матерью. Но в последнее время я всё это ненавижу.
Ненавижу ревность, которую испытываю, когда вижу, как счастлива Бек вместе с Тони.
Баки возненавидел бы меня, будь он рядом.
Бесконечные слёзы утомляли. Стеф много плакала в первые месяцы терапии, позволяя себе выплёскивать все чувства. Изливая душу другому человеку.
(Наверное, жалкое зрелище — Капитан Америка рыдает из-за дочери)
Постепенно Стеф начала чувствовать себя лучше. Терапевту удалось убедить её в том, что она неплохая мать. Чувство раздражения нормально, это не отменяет любви к собственному ребёнку. Депрессия не противоположность любви.
Стеф должна уметь открываться людям, не стыдить себя за слёзы и чувства.
— Вы не можете продолжать топить своё горе в алкоголе, мисс Роджерс. Этот способ всегда губителен. И отношения с дочерью неизбежно ухудшатся. Не прячьтесь от себя. Просто позвольте себе… сломаться. Прочувствовать всё и до конца. Загляните в самые мрачные уголки своего сердца. Отыщите там настоящую себя, а затем вытащите наружу. Проявите к себе немного сочувствия, а не осуждения за то, что никогда от вас не зависело.
Вскоре практически все проблемы, связанные с материнством, исчезли. Как объяснил терапевт, остались лишь незначительные тревоги, абсолютно нормальные для большинства родителей.
— Потому что волноваться, будучи родителем, нормально. Ощущать собственную неидеальность нормально. Не будьте к себе слишком требовательной.
После этого сеансы сместили фокус, взяв направление на борьбу с травмой. Сначала Стеф упрямилась, создав вокруг себя и своих воспоминаний плотный психологический кокон.
Однако терапевт был хорошим специалистом. И вскоре Стеф опять рыдала на диване, без умолку рассказывая о детстве, о ненависти к своему больному телу, о страхах перед войной, о потере Баки, со смертью которого она будто лишилась части себя.
Прорабатывать проблему начали с тела. Терапевт назвал состояние Стеф «дисморфией тела», от которой нельзя было избавиться только с помощью сыворотки. Особенно после беременности, когда тело немного изменилось — по крайней мере, по её мнению. Терапевт посоветовал несколько упражнений для борьбы с неуверенностью в себе.
— Вы хотите, чтобы я, когда смотрю в зеркало, хвалила себя?
— Да, мисс Роджерс. Каждый раз смотря в зеркало вы должны сказать женщине в отражении, что она сильная и достойная.
Потом они затронули тему войны. Проработали воспоминания Стеф, которые блокировал её разум. Окровавленные трупы, застилающие собой землю вокруг неё. Запах горелой плоти и разложения. Мозг Стеф, чтобы защитить её, постарался спрятать эти воспоминания как можно дальше. Но их было необходимо извлечь, проанализировать и отпустить.
Самым болезненным этапом сеансов стали разговоры о Баки. Вновь пережить эпизод с падением, услышать его крик, эхом отдающийся в пропасти. Ощутить собственную решимость последовать за ним на смерть. Стеф была готова совершить самоубийство. Так сказал терапевт. У вас есть склонность к суицидальным мыслям.
Признаться в этом самой себе было невероятно тяжело.
Но больше её не посещали подобные мысли. Они ушли вместе с горечью и тоской. Только тьма, скорее всего, поселилась в её сердце навсегда. Однако становилась менее ощутимой с каждым сеансом.
Стеф перестала избегать мыслей о Баки. Раньше она была готова разорваться на части, думая о нём. Теперь же могла часами вспоминать его с улыбкой.
Она научилась преодолевать свои проблемы. И стала сильнее. Пока не совсем исцелилась, но определённо начала узнавать прежнюю себя.
Всё постепенно налаживалось. Жизнь. Бек. Мстители. Её семья. Её разум. Наконец-то.
***
Тони настоял на вечеринке в честь первого дня рождения Бек.
Он позвонил Стеф около месяца назад, пытаясь узнать о любимых мультиках Бек, по мотивам которых можно было бы устроить вечеринку. Стеф удивилась его активности, ведь совсем недавно он сражался с Киллианом.
Когда Стеф привезла дочь, дом Старка походил на ледяной замок. Потому что любимым мультиком Бек оказалось «Холодное сердце».
(Что было довольно… иронично. О чём Тони, конечно же, не забыл упомянуть в разговоре со Стеф:
— Идеальный мультфильм для Сосульки Младшей)
Она покачала головой, глядя на бледно-голубые сосульки у входа. Бек уверенными шажками направилась к двери, потянув Стеф за собой.
За углом их встретили Тони и Пеппер с бокалом шампанского.
— Тони! — воскликнула Бек и, отпустив мать, побежала к Старку, поймавшему её в крепкие объятия.
— Только не растай от обнимашек, моя Льдинка, — отозвался он, и Бек засмеялась.
Этим вечером она была буквально окружена новыми игрушками и получила столько конфет, сколько хотела. Едва ли такому маленькому ребёнку мог запомниться первый день рождения. Об этом Стеф сказала Старку, отчитывая его на кухне, пока Пеппер возилась с Бек.
— Это слишком, Тони, она ведь даже не вспомнит об этом. Бек ещё маленькая, — настойчиво твердила Стеф.
— Не занудствуй. Я хотел устроить для неё вечеринку и сделал это, — заявил Тони, указывая на неё ножом, покрытым кремом от торта. — Она маленькая, но счастливая. Вы обе заслуживаете счастья.
Детские дни рождения изначально были придуманы для родителей, но Стеф предпочла бы скромные семейные посиделки вместо экстравагантных выходок Старка. И он сам об этом прекрасно знал.
Знал, но старался ради Бек.
Неожиданно Стеф заметила небольшие изменения в его поведении. Руки Тони дрожали, а взгляд казался отстранённым. Как будто телом он присутствовал здесь, а мыслями — где-то в другом месте. В глубинах собственного разума.
— Тони, всё в порядке?
Его рука застыла на мгновение, но затем отрезала очередной кусок торта.
— Да.
— Хочешь об этом поговорить?
— Я уже наговорился с Беннером.
— Нормально поговорить, без твоих этих… штучек — настаивала Стеф, понимая, что он пытается уклониться от её вопроса. Вздохнув, она потянулась к нему, положив ладонь на плечо. — Тони, я хочу помочь тебе.
Он проводил время с Бек до позднего вечера. Когда она заснула, он неохотно вернул её Стеф, и его глаза были полны глубокого беспокойства. Стеф, решив не лезть ему в душу, просто поблагодарила его и Пеппер за организацию праздника и подарки. Тони в ответ рассеянно кивал, не сводя взгляда с Бек на её руках.
***
Когда Стеф не посещала психотерапевта и не заботилась о дочери, она проводила свои дни в штаб-квартире ЩИТа, тренируя собственную команду агентов и иногда даже отправляясь на задания.
Поначалу миссии были редкими, но, когда дочь подросла, приобрели регулярность. Кейт всегда была готова посидеть с Бек, но, отправляясь на более длительные задания, Стеф предпочитала оставлять её с Мелиссой или Старком.
К тому же, Тони обожал проводить время с Бек.
Как и Бек полюбила его. В основном потому, что он разрешал ей пить газировку, хотя Стеф была категорически против.
— Дядя не обязан слушать мамочку, — говорил Тони, заговорщицки подмигивая Бек.
Он действительно был для неё как дядя, а для Стеф, что логично, как брат. По крайней мере, он соответствовал её представлениям о типичном брате: спорил с ней, игнорировал большинство её просьб и никогда не наказывал Бек за провинности.
В какой-то момент Стеф с этим смирилась.
— Я больше не буду пытаться говорить тебе, что делать, потому что ты всё равно не послушаешь. Просто убедись, что Бек высыпается и хорошо питается, я очень тебя прошу.
Чаще всего, не дождавшись окончания просьбы, Тони уже поворачивался к ней спиной и уносил Бек в дом.
И Стеф было гораздо спокойнее, когда её дочь оставалась у Тони. Она доверяла ему. Надеялась, что защита Бек будет для него в приоритете.
— А я думала, что надёжнее оставлять Бек у кого-нибудь… попроще, — сказала Наташа, пока они шли за снаряжением. Обычно в стенах ЩИТа они не говорили о Бек, боясь быть подслушанными.
— Тони сможет защитить её в случае чего. В Кейт и Мелиссе я не уверена. Да и мне спокойнее спится, когда я знаю, что Бек у Старка, — и ответ Стеф, похоже, удовлетворил Романофф.
Вдвоём они оказались сплочённой командой. Стеф доверяла Наташе больше, чем мужчинам. К тому же, сила одной и ловкость другой идеально сочетались друг с другом.
Было приятно почувствовать вес щита и облачиться в костюм Капитана Америки. Было приятно вновь ощутить себя лидером. Стеф досталась хорошая команда. Не Воющие Коммандос и не Мстители, но тоже неплохие ребята.
Если Стеф не выполняла миссии с Наташей, то предпочитала работать с Броком Рамлоу, который возглавлял группу УДАР. Рамлоу был сильным и опасным бойцом, в спаррингах с ним Стеф порой чувствовала себя уязвимой. И выражение в его глазах иногда настораживало её… В остальном он был хорошим лидером, которого уважала команда. И сам он с уважением относился к Стеф и Наташе. И не было причин ему не доверять.
Но время от времени он смотрел на Роджерс так, будто был в курсе какой-то ужасной тайны, о которой она никогда не узнает.
***
На второй день рождения Бек была организована ещё более грандиозная вечеринка.
Стеф возвращалась с двухдневной миссии, когда Тони засыпал её телефон сообщениями о своих планах. Он хотел отвезти Бек в Диснейленд, что не совсем устроило Роджерс. Всё-таки Старк был слишком знаменит. Слухи о нём, разгуливающим по Диснейленду с двухлетним ребёнком, не заставят себя ждать.
Но он чуть ли не умолял. И попытался настроить Бек против её решения. Едва Стеф ступила на порог Башни Старка, как дочь вцепилась ей в ногу.
— Мама, пожалуйста. Можно мы пойдём в Дисней?
— Старк, — зарычала Стеф, подхватывая дочь на руки.
— С возвращением, мамочка. Что-то случилось? — раздался голос Тони, и спустя пару секунд он появился в поле зрения с гаечным ключом в руке.
Стеф закатила глаза, а затем посмотрела на Бек, что не отводила от неё щенячьего взгляда. Дочь обиженно надула губки, каштановые волосы выглядели растрёпанными, а на щеках и носу были видны веснушки.
Практически копия своего отца. От пронзительных голубых глаз до ямочки на подбородке. Она и вправду была вылитой Барнс, как говорила Ребекка.
Стеф вздохнула.
— Прости, Бек, но…
— Ну пожалуйста! А я в комнате уберу игрушки.
Попытка Бек торговаться вызвала у Стеф улыбку. Даже отказывать расхотелось, но она была вынуждена, ради безопасности дочери. Стеф закусила губу, обдумывая разные варианты.
— Ты можешь гарантировать, что вас не узнают, Тони? — спросила она. На лице Бек появилась улыбка.
— Проблем не возникнет, Кэп, — с ухмылкой отозвался он.
Бек, вырвавшись из рук матери, с шумом приземлилась на пол и куда-то убежала.
— Я знаю, что ты надоумил её, Старк, — Стеф бросила на него многозначительный взгляд.
— Ничего подобного, — в притворной обиде Тони вскинул руки. — Просто она такая же упрямая, как её Мамочка Америка.
— Как дела у Пеппер? — осторожно спросила Стеф, когда они вошли на кухню.
— Ты слишком много времени проводишь с Романофф, перенимая её прямоту, — усмехнулся Тони. — Мне это не особо нравится, — он разлил виски по стаканам.
Пожав плечами, Стеф уткнулась в телефон, прежде чем вновь посмотреть на Тони.
— Я просто пытаюсь проявить внимание.
— Знаю-знаю. И ты, и Роуди…
— Бек спрашивает о чём-нибудь?
Тони побарабанил пальцами по стакану.
— Пыталась вчера. Надеюсь, смогу сдерживать её любопытство так долго, как будет возможно.
— В детском любопытстве нет ничего плохого. Бек пытается узнавать этот мир…
— Она спросила, знал ли я её отца, — пробормотал Тони. — Ты уже говорила с ней о нём?
Стеф взболтала янтарную жидкость в собственном стакане.
— Начала понемногу. Сказала, что его больше нет с нами. Она всё время спрашивает, почему у детей в мультиках есть папы, а у неё нет, — хрипло отозвалась она. — Я понимаю, что вечно избегать этой темы не получится. Но и торопиться не хотелось бы.
— Ну, супермалышка живёт в своём собственном темпе.
Развитие Бек действительно проходило быстрее. Она была гораздо более внимательной и сообразительной, чем большинство её ровесников. Обладала большей силой и выносливостью, уверенно бегала, а если падала, то все ссадины на её теле заживали практически моментально. Бек никогда не болела и почти ничего не боялась.
Зато боялась Стеф, осознавая, какой хрупкой была в её возрасте. Даже полностью здоровая, Бек беспокоила её. А Сара Роджерс, наверное, и вовсе была святой, раз справлялась с больной дочерью, которая ещё и постоянно влезала в драки, получая травмы.
Сейчас Сара, наблюдая за ней с небес, должно быть, по-доброму смеётся.
Этой же ночью, укладывая Бек спать, Стеф услышала ожидаемый вопрос:
— Где мой папа?
На мгновение прикрыв глаза, она тщательно обдумала ответ. Терапевт говорил ей не стесняться обсуждать с ребёнком тему смерти. Дети не должны расти в розовых очках — им необходимо понимать суровую реальность.
— Милая, он погиб. Давным-давно, ещё до твоего рождения.
— Как?
— Упал в пропасть.
— Ему было больно? — голосок Бек пронизывало любопытство. Но всё-таки говорить о смерти с такой малышкой было слишком тяжело.
— Немного, — Стеф улыбнулась дочери, которая не сводила с неё сонного взгляда.
— Он вернётся?
Покачав головой, Стеф запустила пальцы в волосы Бек.
— Нет. Он покинул нас навсегда, милая.
Бек нахмурилась.
— Но ты возвращаешься.
— Да. И всегда буду возвращаться к тебе, — Стеф погладила дочь по голове. Столь личные разговоры давались ей с большим трудом. Бек была умной девочкой, но терапевт сказал, что, вероятно, пройдёт несколько недель или даже месяцев, прежде чем она поймёт, что такое смерть. И им придётся поговорить об этом снова.
— Ты со мной до конца? — Бек изо всех сил старалась держать глаза открытыми, борясь с сонливостью.
Наклонившись, Стеф поцеловала её в макушку.
— До конца.