1975 год, 3 ноября
В Лондоне в тот день было очень холодно. На улице моросил дождь, температура упала ниже нуля, все дорожки стали немного скользкими подвергая людей опасности. Сириус выскочил из дома держа в руках небольшой чемодан с вещами, на парне была лёгкая рубашка, поверх неё жилетка, которая навряд ли могла спасти юношу от холода и моросящего дождя. Волосы стали влажными почти сразу, они прилипали к лицу и мешали что-то видеть, хотя Сириус почти ничего не видел, потому что слёзы выступили на глазах. Солёные дорожки катились по щекам, когда парень бежал прочь из дома под громкие крики матери и музыку из большой гостиной, где сегодня вечером собирались все родственники, чтобы поздравить старшего Блэка с его шестнадцатым днём рождения.
Вальбурга почти никогда не проявляла заботу и любовь к детям. На памяти Сириуса такое случилось только один раз в его жизни: ему тогда было шесть. После очередного занятия по истории магии, который бывал у Блэка три раза в неделю с профессором Браун, Вальбурга зашла в комнату старшего сына и велела ему идти за ней следом. Обычно она посылала домовика, чтобы позвать сыновей на ужин, но на этот раз пришла лично, что немного напугало мальчика, однако он смиренно шёл за матерью, тихо спускаясь по большим ступенькам в их доме. Они добрались до второго этажа, где находилась большая гостиная, в этой гостиной часто проводил время Регулус, который в свои четыре помимо занятий, они бывали у него пять раз в неделю, мальчик здесь играл и занимался музыкой — это был первый год, когда Регулусу наняли преподавателя по занятию игры на фортепиано. Преподаватель сперва отказывался и пытался вразумить семью, говоря, что ребёнок сможет заняться музыкой только с шести лет, конечно вероятность научить мальчика играть в четыре есть, но был ли в этом смысл. Смысл определённо был и когда Вальбурга предложила мужчине хорошую сумму денег, он не отказал, но сказал, что занятия будут продолжаться максимум двадцать пять минут в день. Навряд ли Регулусу это нравилось, ему хотелось играть и бегать, а не посвящать всё своё время занятиям и учёбе игры на фортепиано — так казалось Сириусу.
— Возьми брата за руку, — велит Вальбурга, пропуская маленького Сириуса в гостиную.
Орион сидел в кресле с книгой, одним глазом читал текст, а другой следил за сыном, который что-то строил из кубиков, сидя на ковре. Иногда в выходные дни в доме, кроме самих хозяев оставались лишь эльфы-домовики, все нянечки уходили из дома, чтобы провести время со своими семьями и уделить время себе. Тогда Вальбурга и Орион общались с детьми целый день, делили своё время так, чтобы с мальчиками мог пообщаться и один родитель, и другой. Сириус уже мог со всем справляться сам, поэтому и находился почти всегда в своей комнате, иногда он выходил на прогулку в парк напротив дома, где мог в одиночестве попинать мяч или покачаться на качелях; Регулус ещё с трудом со всем справлялся, поэтому за ним было особое внимание, Орион правда не сводил с младшего сына взгляда, пусть и казалось, что он занят чтением.
Сириус подошёл к брату и осторожно убрал от него кубики, чтобы привлечь внимание младшего. Регулус поднял голову и не думая ни секунды, ухватился за протянутую братом ладонь. Мальчик выровнялся и улыбнулся, смотря на маму, а потом на брата, не понимая, что происходит, но он уже был готов ко всему. Сириус и сам не понимал, что происходит, на кивок матери отреагировал шагом, потащил за собой брата и они втроём вышли в коридор. Вальбурга в чёрном платье, сложив руки на груди медленно поднималась по ступенькам на четвёртый этаж, где находилась её спальня и кабинет мужа. Большой коридор заканчивался большим окном, подойдя к подоконнику, женщина взглянула на сыновей за своей спиной и чуть наклонившись, подняла Регулуса на руки, чтобы позволить ему коленями коснуться деревянного подоконника. Она открыла окно, и резкий порыв ветра заставил детей чуть поёжиться от холода. Регулус держался рукой за руку матери, благодаря которой он не падал с подоконника и мог держаться уверенно, стоя на коленях перед открытым окном четвёртого этажа. Сириус рядом забрался на стоящую табуретку, чтобы также, как и брат видеть всё, что хочет показать им мать.
— Всю нашу семью можно увидеть на ночном небе, — начинает Вальбурга очень мягко. Она никогда прежде так не говорила со своими детьми, тон женщины всегда был громким и требовательным, а сейчас она была другой — такой, какой сыновья никогда её не видели. — Я выбрала именно это время, чтобы вы смогли рассмотреть. Созвездие Ориона прямо перед нами. — Женщина поднимает взгляд вверх, чтобы самостоятельно рассмотреть небо и сориентироваться. — Если мы проведём мысленную линию от пояса Ориона вниз, вот эти три точки посередине, видишь? — заботливо спрашивает Вальбурга, наклонившись к Регулусу. Мальчик кивает, но всматривается внимательнее.
— Это созвездие папы? — тихо спрашивает младший Блэк, только рассмотрев показываемое матерью созвездие.
— Да, — кивает женщина, — это созвездие папы. Если вам когда-нибудь будет одиноко, — она кидает взгляд на протискивающегося между стеной и окном Сириуса, который также пытался забраться на подоконник, — вы сможете попросить помощи у отца всего лишь посмотрев на небо.
— А ты? — Регулус вертит головой, своими кудрявыми волосами цепляя лицо матери, но Вальбурга не возмущается, она убирает его волосы от своего лица и вздыхает.
— Меня назвали в честь католической святой, которая по преданию покровительствует волшебникам и ведьмам, а также, — вспоминает женщина, — в честь этой женщины был назван небольшой тёмный астероид.
— Значит, тебя нельзя найти на небе? — встревает Сириус и Вальбурга впервые улыбается сыну.
— Нет, но я была также названа в честь какого-то астрономического явления, если можно так сказать. — Она касается рукой волос старшего сына и смотрит на него какое-то время. — Смотри внимательно, Сириус, потому что, если провести эту невидимую линию от пояса Ориона, мы наткнёмся на яркую звезду — Сириус в созвездии большого пса. По легенде, Орион был великим охотником, сыном бога морей Посейдона. Со своими двумя собаками Орион охотился на различных животных по лесам и горам, однажды по велению богов он отправился на остров Хиос, чтобы избавить его от кишащих там диких животных. Жители острова после того, как он уничтожил всех, устроили ему большой пир и во время танцев Орион заметил чудесную девушку — царевну Меропу. Они понравились друг другу и Орион сразу пошёл просить руки у её отца. У царя были другие планы, и он отказал и тогда Орион похитил красавицу Меропу. Царь гонялся за ними, а когда догнал, пошёл на хитрость: сказал, что одобряет брак, а ночью, напоив Ориона, он ослепил его. Отец Ориона славный Посейдон, узнав обо всём разгневался, и попросил Гелиоса — бога Солнца — вернуть сыну зрение. И казалось, что всё было решено: свадьбе быть, но в дело вмешалась Гера — покровительница брака и жена Зевса — Орион когда-то случайно убил её любимого быка. Зная, что Орион славный и сильный охотник, Гера напустила на него ядовитого скорпиона. Орион погиб от укуса, но по просьбе Посейдона Зевс поместил его на небо и сделал так, чтобы Орион никогда больше не сталкивался со Скорпионом.
— Преподаватель Мардж говорил об этом вчера на уроке астрономии, — вспоминает Сириус. — Он сказал, что созвездие Ориона и Скорпиона никогда не видны на одном небе. Когда поднимается Скорпион — Орион уже за горизонтом.
— Да, — соглашается мать. — Но ты упустил самое главное — самая яркая звезда в созвездии большого пса, которого также по легенде пометил Зевс на небо рядом с Орионом — это Сириус. Взгляни на неё.
Сириус всё-таки забрался на подоконник, но не столкнул брата, а наоборот удержал его за локоть, боясь, что младший может упасть. Старший чуть даже выбрался из окна на улицу, вытягивая шею, точно жираф, чтобы рассмотреть «свою» звезду. Она и правда выделялась на фоне всех остальных.
— А моя? — надув губы, спрашивает Регулус, он шмыгает носом, готовясь расплакаться.
— Твоя вон там, — Вальбурга удерживает двоих сыновей за талии, чтобы они не выпали из окна вниз, когда наклоняется, касаясь грудью их спин, чтобы показать младшему «его» звезду. — Регулус расположен в созвездии Льва. Видишь? Регулус, Альдебаран, Антарес и Фомальгаут являются «хранителями небес», но Регулус является самой «королевской» звездой из всех четверых.
— Правда? — восхищённо спрашивает Регулус, рассматривая из окна звезду со своим именем. — Красиво.
Сириус помнил, что был в восторге от того, что его назвали в честь самой яркой звезды на ночном небе, но его детское эго было задето словами матери и её нежным взглядом на младшего сына. В сердце Сириуса появилась ревность и немного неприязни, что он сидел у окна своей комнаты ночами и смотрел на яркое созвездие прямо перед собой и не понимал, почему Регулус — это и «хранитель небес», и самая яркая звезда в таком величественном созвездии льва, да ещё и «королевская» звезда, а сам Сириус это всего лишь — пёс. Изучение звёзд было интересным занятием и может быть если бы не их имена и эта странная традиция Блэков давать всем детям «астрономические» имена, то ни Регулус, ни Сириус никогда бы не узнали о том, в честь кого они названы. В любом случае в сердце старшего Блэка надолго осталась информация о том, что Регулус — сильный и гордый лев, а он сам всего лишь — собака Ориона.
Будучи старшим братом Сириус всегда нёс ответственность за младшего, даже если его об этом никто не просил. Старший мог злиться, ругаться, пинать мебель в своей комнате, бить подушку и плакать от разочарования и от совсем свежих синяков, которые неприятно раздражали кожу, но Сириус всегда нёс ответственность за брата. И всегда за него заступался. Вальбурга требовала много, снова и снова повышая свой голос, толкая и смотря так, словно ни Сириус, ни Регулус не являются её родными детьми. Будто бы они приёмные; дети, которых подкинули к дому Блэков и теперь Вальбурга вынуждена перевоспитывать то, что подбросили тёмной ночью лет пять назад. Магию мальчики освоили намного раньше своих сверстников, с возрастом к их занятиям по астрономии, истории магии, математике прибавились предметы первого курса Хогвартса: зельеварение, травология, защита от тёмных искусств, заклинания и трансфигурация. Естественно никакой практики, лишь теория. Море знаний, в которых тонули дети восьми и шести лет. У Регулуса ещё были дополнительные занятия музыкой, а к Сириусу приходил преподаватель по нумерологии. Старший уже тогда понял, что ненавидит числа и, если он доучится до того самого момента, когда предмет «нумерология» появится в списке дополнительных занятий — он вычеркнет его и никогда не зайдёт в тот кабинет. Преподаватели, которые приходили в дом Блэков также каждую неделю проводили небольшой зачёт и ставили примерные оценки, которые могли бы получить дети в школе. Вальбурга знала о каждой оценке — преподаватели отчитывались ей лично. За каждую ошибку их ожидало наказание, но Регулус получал реже и не потому что не допускал ошибок, а потому что Сириус прятал брата за своей спиной и говорил родителям, что возьмёт всё на себя. Было больно и неприятно. Объятия Регулуса всегда после всего были очень мягкими и тёплыми, бережными, с желанием не причинить ещё больше боли. Вальбурга хотела сделать из мальчиков «идеальных» детей, словно гналась за кем-то и пыталась обогнать. Опередить не получалось, как бы она не старалась, впрочем, женщина никогда не пыталась использовать «пряник» вместо «кнута».
В погоне за идеалом женщина потеряла себя. В попытке кому-то что-то доказать — Вальбурга Блэк потеряла своих детей и всё их доверие, но навряд ли её в действительности это когда-то волновало.
Сириус всегда ставил Регулуса выше себя: он объяснял недопонятый братом материал, тратя своё драгоценное время на выполнение домашнего задания от преподавателей; приходил всегда послушать новую композицию, которую выучил Регулус, даже если она игралась от силы секунд тридцать; вытаскивал брата на улицу несмотря на запреты матери и предупреждения домовиков о «хозяйка Блэк сегодня не в духе»; поощрял любые новые увлечения младшего, а вечерами они вместе смотрели на звёзды, особенно в зимние ночи, когда небо было усыпано маленькими сверкающими точками. Они вдвоём, игнорируя запреты родителей забирались на четвёртый этаж на подоконник того самого окна, откуда их мать впервые показала им звёзды и могли несколько часов, пока не услышат громкие шаги по лестнице, изучать созвездия и восхищаться.
Регулус всегда боялся грозы и тогда в тёмные холодные ночи октября стучался в комнату старшего брата с просьбой поспать рядом с ним хотя бы на полу. Сириус всегда впускал его и позволял лечь на кровати. Младший притаскивал с собой свою большую игрушку в виде кролика, которую ему подарил дядя на третий день рождения и спал с ней; в некоторые сверкающие молниями ночи Регулус прятался под одеялом рядом с Сириусом, уткнувшись ему в плечо. Сириус никогда ничего не боялся. Или пытался сделать вид.
Регулус видел в старшем брате главного человека в своей жизни, который в любой момент может прийти на помощь. Когда Сириус становился старше, он всегда закрывал собой Регулуса, не позволяя никому из родителей к нему притронуться. «Вы лучше ударьте меня, но не надо трогать его!» говорил Сириус сведя брови на переносице и выдвинув руку в бок, защищая младшего. Регулус в эти моменты никогда не был виноват, он был ребёнком, который просто задавал интересующие его вопросы и вместо занятий любил поиграть. А что ещё нужно маленькому мальчику? Игрушки, веселье, друзья — социум, но весь социум Регулуса сводился к членам его семьи: Сириусу, родителям, дяде и тёте и трём кузинам. Из всех троих сестёр особую любовь к Регулусу всегда проявляла Нарцисса, она приходила к нему вечерами, чтобы что-то почитать, она, как и Сириус, убалтывала мальчика интересными историями и сама выдумывала сказки. Нарцисса любила обниматься с Регулусом и всегда была рада, когда мальчик тянул к ней свои руки. Объятия были крепкими и очень тёплыми, Регулуса это всегда успокаивало.
Сириус не испытывал сожаления и разочарования, когда распределяющая шляпа на его голове громогласно произнесла «гриффиндор». Блэк никогда не хотел идти по стопам своей семьи и, если ему выпал такой шанс именно в Хогвартсе — он непременно его использует. После сообщения родителям о том, кем он стал, Орион долго не мог смириться с такой реакцией сына. В его голове всё было чуть иначе: он правда считал, что факультет не определяет тебя как человека и, если ты учишься на факультете отличном от слизерина, не значит, что ты предатель своей семьи. В одиннадцать Сириусу не хотелось быть предателем, не хотелось снова выслушивать упрёки родителей, которые он и без того выслушивал всё время, пока находился дома. После своего двенадцатого дня рождения на первом курсе Сириус не вернулся домой, он не приехал на зимние каникулы, не был дома весной. Блэк нашёл своё место под солнцем и завёл хороших друзей. Ему было комфортно не думать о том, что в тёмном доме на площади Гриммо в доме двенадцать его родители не находят себе места и дядя с тётей проклинают мальчика. Сириус знал, что, когда вернётся домой его будет ждать всё что угодно и он был готов.
Не готов был только к печальному взгляду Регулуса и тому, как младший стыдливо одёргивает рукава своей кофты, пряча под одеждой шрамы и синяки, нанесённые матерью. После первого года обучения, когда Сириус вернулся домой на летние каникулы, он думал, что ему всё не по чём, но сильно растерялся, когда Регулус крепко к нему прижался и попросил больше никогда не уходить. Тем же летом из их дома была выгнана Андромеда, и тем же летом Беллатриса вышла замуж за Родольфуса Лестрейнджа. События сильно навалились на детей, и они оба были очень потеряны в этом мире, пытаясь хоть как-то выжить; единственное, что дарило им радость летом — звёздные тёплые ночи. Девятилетний Регулус продолжал смотреть на звёзды с восхищением, а вот Сириус больше не видел в них ничего удивительного. Сириус всё лето был изгоем семьи из-за своего факультета и из-за того, что он гордился этим. Вальбурга не понимала, злилась и кричала, унижала, особенно активно она это делала при брате, при его жене. Она опускала Сириуса на самое дно, когда он только начал жить там — наверху — прибивала его гвоздями к земле, не позволяя снова вернуться в то воодушевлённое состояние, которое было у него в Хогвартсе.
В один день августа Сириус впервые заговорил с матерью в другом тоне. Он впервые поднял на неё голос в ответ. Сириус впервые не просто спрятал брата за своей спиной — он достал волшебную палочку и направил её на мать. Знал ещё не так много полезных заклинаний, но был готов отбивать любым, лишь бы мать не трогала ни его, ни Регулуса. В особенности Регулуса.
— Ты не имеешь никакого права так со мной говорить. — Произносит женщина, замечая на глазах сына слёзы. — Извинись и отойди. Я говорила с Регулусом, а не с тобой.
— Я не позволю тебе его тронуть! — кричит Сириус, пока маленький Реджи за его спиной прячется и шмыгает носом. — Ты делаешь ему больно! И пугаешь его.
— Я воспитываю его также, как и воспитывала тебя, Сириус, — голос женщины становится грубее, она делает короткую паузу после каждого слова. — Я знаю, что я делаю.
— Но ему страшно, — не унимается старший Блэк.
Вальбурга вздыхает и делает шаг вперёд, подходя к детям ближе. Она касается пальцами палочки Сириуса и опускает её вниз, твёрдо смотря в глаза старшего сына. В её голове не укладывается откуда в нём столько смелости после всего, что с ним делали в детстве. Почему он не начал уважать своих родителей? Почему не начал хотя бы бояться? Хотя, страха в его глазах достаточно, смелости поменьше, больше только желания защитить маленького Регулуса. Младший тоже не глуп, знает, что единственное, что может его уберечь, когда Вальбурга в гневе — его брат, потому что, когда Сириуса дома нет — Регулусу некуда бежать. Тогда мальчик просто просит, чтобы его не били.
Сириус помнил, как на втором году обучения он вернулся домой на рождество. Он думал, что это будет чудесный праздник, настроение было хорошим, и он принял решение, что хочет домой, несмотря на то, что Поттер приглашал его к себе. Сириус думал, что всё будет нормально хотя бы в этот вечер. Но в рождественский вечер у Блэков было тихо — все расселись по своим комнатам, только Нарцисса вытянула братьев на кухню, чтобы украсть рождественское печенье, которое приготовили эльфы. Андромеда уже почти год не была дома, без неё было одиноко. Сириусу особенно, он не знал, что делать без старшей сестры, которая всегда была на его стороне. Тоска одолевала с новой силой, когда Блэк думал о том, как весело сейчас у Поттеров. В тот вечер Вальбурга попросила сына прийти к ней в кабинет. Разговор был не приятным — связан с его поведением в школе, а ещё с его общением с грязнокровками и полукровками. И Поттерами, конечно же — «предатели крови» сорвалось с губ матери, она недовольно вспоминала все деяния Поттеров, словно они не просто интересовались маглами и поддерживали любого волшебника, а убивали людей в своём подвале и оставляли там гнить. Тринадцатилетний Сириус вступил с матерью в конфликт почти сразу, он говорил с ней на равных, так словно всю жизнь к этому готовился. В какой-то момент Вальбурга поняла, что Сириус уж слишком сильно на неё похож. Она откинулась на спинку кресла и замолчала, наблюдая, как выражение лица сына меняется. Замолчав тоже Сириус чуть расслабился, но руки в кулаки всё ещё сжимал, готовясь к любой напасти.
— Иди. — Грубо кидает Вальбурга. — Проведи время с братом.
— Я сам разберусь. — Хмыкает старший и выходит из кабинета матери, громко хлопнув дверью.
— Моя порода, — вздыхает женщина, фокусируя свой взгляд на названиях книг, стоящих на полке.
Регулус услышал шаги по лестнице и быстро выбежал из своей комнаты, чтобы застать брата. Младший встал у перил и с улыбкой посмотрел на старшего, но улыбка пропала с губ, когда он увидел хмурое выражение лица Сириуса. Он прошёл мимо, не собираясь ничего говорить.
— Мы посмотрим на звёзды вместе? — с надеждой в голосе интересуется младший Блэк. Он тянет руку к брату и останавливает его, схватив за рукав рубашки, но Сириус сразу же одергивает руку. — Пожалуйста, мы так давно не смотрели на звёзды вместе.
— Отвали, Рег. — Фыркает Сириус и касается рукой ручки двери в свою спальню. Регулус снова дёргает брата за рубашку и ухватывается за ткань чуть сильнее, чтобы не отпустить сразу. — Я устал и хочу спать! — повышает голос на брата Сириус, рукой не дёргает, но хватка на рубашке сразу пропадает. Сириус уже было хочет извиниться, объяснить всё чуть иначе, но повернувшись видит расстроенного брата и замирает, когда тот делает шаг назад.
— Ты стал другим. — Говорит Регулус серьёзно. — После того, как ты поступил в Хогвартс ты стал другим.
Сириус молча смотрит на Регулуса, а затем быстрыми шагами преодолевает расстояние до своей комнаты и скрывается за дверью, оставляя девятилетнего брата стоять посреди коридора и смотреть через окно в конце этой длинной комнаты на сверкающую звезду — это был Сириус. Регулус научился их распознавать, он научился читать небо и очерчивать созвездия. Младшему Блэку нравилось созвездие лебедя, которое обычно в тёмные ночи было прямо над его головой, когда он выходил из дома на задний двор после того, как родители его отругали. Невероятное зрелище.
Сириус больше никогда не смотрел с Регулусом на звёзды.
Сириус помнил день, когда он впервые встретил Миранду. Он знал, что она подслушала их с Регулусом разговор. Знал, что она навряд ли сделала это специально, но падение её тогда было громким и очень болезненным наверняка. Сириус не понимал, почему она на следующий день нашла его и тихо поблагодарила за помощь, но ему показалось, что ей было это необходимо — найти кого-то близкого в таком огромном и холодном замке. Тогда Сириусу было четырнадцать, а Миранде всего одиннадцать. Она была любознательной и довольно болтливой, но это ничуть не утомляло Сириуса. Сириус уже тогда пытался отстраниться от своего младшего брата и искал кого-то, кем можно было закрыть эту дыру в сердце. Не только Сириус изменился с поступлением в Хогвартс, но и Регулус тоже.
Старший Блэк понял для себя многое, когда в один из дней июля тысяча девятьсот семьдесят четвёртого года (1974 года) ссора с матерью перешла границу и на спокойную просьбу отца извиниться — он отказался. Сириус впервые испытал на себе заклинание «круциатус», которое направил на него его отец. Корчась на полу от боли Сириус смотрел на то, как Регулус стоит в стороне и не пытается что-то предпринять, он словно верный пёс стоит рядом с матерью и ждёт, когда отец отпустит старшего брата. Бродяга отходил тяжело и очень долго, прошло почти целых две недели, спасибо, что они хоть не оставили сына лежать на полу в гостиной, а переместили его в его спальню, где за ним ухаживали эльфы. Сириус думал почти все эти две недели о себе и о своей семье и дал себе слово, что никогда не будет таким как они. Он жалел, что не смог исправить Регулуса, не смог на него повлиять, но понимал, что это всё проблема его матери — это она сделала младшего брата таким — верным псом для себя, семьи Блэк, для Тёмного Лорда. Боль от круциатуса была невыносимой первые несколько минут, а после болеть стало не всё тело, а только сердце из-за тоски и обиды на своих родителей. Как они могли так поступить? Как мог с ним так поступить Регулус?
Стук в дверь тогда был слишком громким, перебивал все мысли. Сириус даже не успел дать разрешение, чтобы кто-то вошёл, но, если этот человек вошёл — значит это не мать. Регулус стоял у дверей и смотрел на лежащего на постели брата, Сириус повернул в его сторону голову и сразу же нахмурился, он даже кинул в брата подушку, но младший увернулся.
— Я знаю, что ты злишься, — тихо начинает Регулус, — но я не мог пойти против мамы. Ты ведь знаешь.
— Серьёзно? — недовольно хмыкает старший. — Я всегда защищал тебя! — он пытается повысить голос, но получаются только хрипы. — Я всегда прятал тебя за своей спиной, заботился о тебе, берёг. Я всегда, Рег, всегда был на твоей стороне.
— Я знаю, я просто, — Регулус растерялся, его глаза забегали из стороны в сторону, младший сдавил руки в кулаки, чтобы набраться смелости. — Я просто испугался и…
— Ты просто трус, Регулус. Больше никогда не рассчитывай на мою помощь. Никогда. — Ставит точку в их диалоге Сириус, с ненавистью смотря на младшего брата.
Регулус промолчал и развернувшись вышел из спальни брата.
Перед своим шестнадцатым днём рождения в тысяча девятьсот семьдесят пятом году (1975 году) Сириус ругался с родителями ещё больше. Ещё громче. Ещё активнее. Он требовал, чтобы ему позволили пригласить своих гостей, чтобы приняли его друзей, но родители были против. Крики за криками, ссора за ссорой. Так всё по кругу.
Казалось, что это всё никогда не закончится, но праздник в честь его шестнадцатилетия начинался по чётко запланированному графику. Вальбурга пригласила всех важных людей, которые могли хоть как-то вразумить сына, среди них были и родственники конечно, только не было Андромеды. Уже замужняя Нарцисса пришла в паре с Люциусом Малфоем, а Беллатриса, как и всегда, была в сопровождении своего мужа — Родольфуса. В зале играла музыка, был алкоголь, другие напитки, еда, накрыт большой стол, но почти никто не присел, все стояли и развлекались в ожидании именинника. Сириуса всё не было.
Блэк закрылся в своей спальне и не собирался выходить из комнаты, пока все не разойдутся. Если ему понадобится, он вообще не выйдет из этой комнаты до конца своей жизни. К дверям уже подходила Вальбурга, Орион, у дверей был Сигнус и даже Альфард — все они делали попытку вытащить подростка из команды, но юноша прогонял всех прочь. Он хотел провести свой день рождения с друзьями, его раздражало то, что сегодня он дома, хотя мог быть в Хогвартсе, как и все его близкие сейчас. У Блэка была надежда хотя бы увидеть на празднике Миранду, у них же чистокровная семья, но в списке ни Миранды, ни её родителей не было — Вальбурга не посчитала нужным их приглашать, причина не была названа. Регулус подходил к спальне брата, но так и не решился постучать, он стоял там какое-то время, а потом ушёл.
В дверь снова постучали и Сириус поднял голову с подушки.
— Уходи. — Он бормочет довольно громко, а потом снова падает на подушку.
— Сириус, — тихий голос Нарциссы удивил брата, и он всё же встал с места, чтобы приоткрыть дверь. Впускать её он не собирался. — Привет. С Днём рождения, — ласково произносит девушка или уже женщина, она ведь теперь замужем. И всё равно, что ей всего девятнадцать лет.
— Спасибо, — холодно отзывается Блэк, смотря на сестру. Он хочет закрыть дверь, но Нарцисса подставляет свою ногу и не позволяет. — Цисса, я не хочу, — он понимает, что она скажет, поэтому сразу говорит об этом.
— Просто впусти меня, — просит она, вздохнув.
Сириус отходит в сторону и открывает дверь чуть шире, надеясь, что сестра его не подставляет и сейчас никто не войдёт вместе с ней. Странно было, что она пришла сюда без мужа, насколько Сириус знал, Люциус Малфой прохода не давал девушке ещё до брака, оберегая и контролируя каждый её шаг, а тут она одна. Нарцисса была в красивом синем платье с открытыми плечами, на её шее висел красивый медальон, волосы были собраны в невысокий пучок, несколько прядей падали на лицо, но это только предавало девушке шарма и загадочности. Она выглядела потрясающе.
— Я всё понимаю, — говорит Нарцисса, осторожно касаясь плеча брата, совсем не зная, как он поведёт себя дальше. — Но спустись вниз, там много людей, может быть кто-то из них сможет тебя порадовать. Тем более, ты никогда не общался толком с моим мужем, — предлагает сестра, улыбаясь. — У тебя здесь темно, — не услышав от Сириуса ни слова, говорит она. — Ты спал?
— Пытался, — отзывается Блэк. — Не смог из-за громкой музыки.
— Ты отметишь свой день рождения с друзьями, когда вернёшься в Хогвартс, сейчас позволь родственникам тебя поздравить. Там дядя Альфард, — шагая по спальне младшего, рассказывает Нарцисса. — Хотя бы с ним пообщайся.
— Я не настроен на диалог ни с кем, — снова проговаривает юноша. — Я устал.
— Снова ругаетесь с матерью? — и Сириус кивает, он зачёсывает свои волосы назад рукой, а потом смотрит куда-то в сторону. — Всё это временно, только, прошу тебя, не совершай таких же резких поступков как Андромеда.
— По-твоему она поступила неправильно? — сразу задаёт вопрос Блэк и Нарцисса вздыхает, она возвращается поближе к Сириусу. — Она пошла против нашей семьи, потому что её любовь больше, чем желание быть с тем, кого никогда не полюбит; больше, чем желание родить чистокровного волшебника.
Нарцисса принимает это на свой счёт и внезапно останавливается. Она молчит, думая, что сказать. Слова брата, конечно, её задевают и делают немного больно, но как ему объяснить, что иногда брак по договорённости — выгоден для обеих семей и иногда оба человека влюбляются, как у них с Люциусом. По правде, она до сих пор не уверена, действительно ли она любит его, иногда её посещали мысли о том, что это просто симпатия, но Нарцисса вспоминала времена в Хогвартсе и то, как он на неё смотрел. Девушка думала, что даже если это не любовь, то со временем всё изменится. О Чистокровности будущих детей речи не шло, конечно, брак подразумевает, что у них будут в будущем дети, но не сейчас же.
— Я люблю его. — Твёрдо говорит Нарцисса. — Люблю и вышла за него замуж не из-за его чистокровности. Не из-за его денег, не из-за будущего чистокровного ребёнка, а потому что я его люблю. Андромеда тоже вышла замуж по любви, Андромеда — сделала верный выбор в сторону того, кого она искренне любит и ценит, но даже в таком случае нельзя отворачиваться от своей семьи.
— И в случае, если родители применяют на тебе непростительные заклинания? — вырывается у Блэка и Нарцисса шокировано раскрывает глаза. Она быстро подходит к брату и будто бы осознаёт слизком много, рывком срывает рубашку с его плеча и делает шаг назад. — В этом случае тоже? — ещё раз спрашивает Сириус, видя взгляд своей старшей сестры: глаза полны слёз. — Ты ещё не видела Регулуса.
— Они так поступают и с ним тоже? — тихо задаёт вопрос Цисса, хочет коснуться рукой шрамов, но не решается.
— Что значит «и с ним тоже»? Звучит так, словно они имеют полное право поступать так со мной, но не с ним, — фыркает парень, он надевает обратно свою рубашку и отходит в сторону, чтобы открыть шкаф у стены.
— Я имела в виду, — старается исправиться женщина, — он ведь любимый сын.
— Лучше не стало, Цисса, — закатывает глаза Сириус, находя в шкафу, что ему надеть. — Я спущусь вниз.
Нарцисса кивает с тихим «хорошо», а потом, ещё задержавшись на пару минут, смотрит за тем, как брат снимает рубашку, но вынести вида шрамов на спине не может и поэтому быстро удаляется. Сириус переодевается, он кое-как укладывает волосы, находит ботинки и выходит из своей спальни.
Людей было много. Действительно знакомые и незнакомые лица, каждый так норовил поздравить Сириуса с его шестнадцатым днём рождения, Блэк уворачивался от поцелуев родственников и объятий всевозможных бабушек, «друзей». Блэку было здесь скучно, поэтому он просто взял в руки бокал с алкоголем — ему никто не может теперь запретить и выпил залпом. Это не первый алкоголь в его жизни, он пил огневиски прежде, от него крышу сносит так, что никакое шампанское не сравнится. Вальбурга вела себя спокойно, она общалась с гостями, мило им улыбалась, всем представляла Регулуса, забывая совсем, что именинник сегодня её старший сын. Сириуса это не бесило, радовало наоборот, что она не пристаёт к нему и никаким образом не упоминает. Остановившись у стены, Сириус стал дальше изучать всех присутствующих и чуть было не вывернул всё содержимое своего бокала на пол, когда Альфард появился рядом, словно из-под земли.
— Именинник должен быть весёлым, — говорит дядя, чокаясь с племянником бокалом. Сириус закатил глаза. — Согласен с тобой, мой юный друг, тоже ненавидел эти мероприятия в твоём возрасте. Это самое мерзкое, что может быть, наблюдать за их рожами, улыбаться всем и каждому, но ты не трать на них время — сразу разворачивайся и уходи. Можешь молча, я разрешаю.
— Как вам пара Нарциссы и Люциуса? — спрашивает Сириус, заострив своё внимание на сестре, которая общалась с Регулусом.
— Мне? — Альфард удивляется, он бросает взгляд на пару. — Мне всё равно, Сириус, на твоём месте я подумал бы также. Меня больше пугает пара Лестрейнджей. Сколько проблем они могут принести этому миру.
— Вы также, как и я очень любите наш род, — усмехается бродяга, взглянув на дядю. Альфард пожимает плечами и одобрительно улыбается.
— Я тебя не поздравил, — вспоминает мужчина вдруг. — Лучший подарок для молодого юноши — деньги, — он протягивает парню небольшой мешочек с деньгами. — При матери не открывай и вообще не показывай. С днём рождения, мой любимый племянник, выбери правильный путь.
Сириус улыбается снова, когда дядя его треплет по волосам, словно ему не шестнадцать стукнуло, а всего шесть. Альфард был лучшим человеком в их семье — Сириус был убеждён, после него шла только Андромеда со своими серьёзными взглядами и намерениями никогда не потакать семье. Именно она и Альфард научили Сириуса быть таким, они единственные, кто поддержал парня, когда узнали его факультет. Сириус был им благодарен и видел в них «спасательную лодку», на которой он всегда мог уплыть подальше от этого дома. Пока что не было сильной необходимости.
Пока…
Дом Блэков покинули все посторонние. Близкие родственники остались на какое-то время, чтобы ещё немного пообщаться, но через некоторое время и они ушли. Сириус опустился в одно из кресел и зевнул, понимая, что потратил время зря, не зря было только общение с Альфардом, остальные беседы парня сильно утомляли. Орион вошёл в гостиную, за ним следом Регулус, Вальбурга и так была в этой комнате, но сбор семьи немного напряг Сириуса, и он уселся в более напряжённую позу. Сердце забилось быстрее от паники и страха, не к добру, когда родители вдвоём приходят в одну и ту же комнату. Не важно, что за этим кроется — их вид и простое нахождение рядом с ними сильно напрягает, кажется, каждого в этом доме. Сириус обратил внимание на Регулуса, который присел на диван рядом с матерью, а после старший Блэк поднял взгляд на отца, который топтался на месте. Орион сегодня сильно злился на Сириуса из-за того, что его сын сказал ему, когда он стоял у двери, прося спуститься вниз. Да, бродяга, наверное, перегнул палку, но он не солгал — больше всего парень хотел видеть на этом празднике своих друзей, и говорил уже об этом. Никто из родителей не учёл его пожелания, но Сириус не тот, кто стал бы с этим мириться, поэтому юноша ничуть не пожалел о том, что сказал.
Вальбурга поднялась первой, она посмотрела на старшего сына и цокнула языком, будто бы закончив готовить свою речь на сегодняшний вечер.
— Ты, как обычно, просто отвратительно себя вёл, — говорит она, Сириус вздыхает и закатывает глаза. — Я делаю всё что могу. Мы воспитываем тебя, помогаем тебе, разве мы заслуживаем такого отношения? Ты не поговорил сегодня ни с кем, кроме Альфарда. Ты не позволил никому из родственников даже немного узнать о тебе и не попытался узнать хоть что-то о других людях.
— Я не знаком с ними, если ты не помнишь. — Тон Сириуса такой же, как и тон Вальбурги. Женщину иногда это раздражало, потому что её старший сын был похож в точности на неё в этом возрасте, только у них немного разные взгляды. — И я не хотел с ними знакомиться, мама.
— Просто замечательно, — впервые так странно реагирует Вальбурга и опускается обратно на диван. Она бросает взгляд на мужа и Сириус замечает, как отец тянется за своей палочкой, лежащей во внутреннем кармане пиджака.
Сириус резко поднимается с места, но отпор дать не сможет — у него с собой ничего нет.
— Ты разочарование нашей семьи, — вытянув палочку вперёд, говорит Орион.
— Отец, не надо, — просит парень, вытянув руку вперёд, чтобы хотя бы попытаться остановить воздействие магии, которую собирается использовать Орион. Вальбурга не была слаба в заклинаниях, но серьёзные заклинания всегда доверяла только своему мужу. Орион всегда беспрекословно выполнял все приказы жены и Сириус понимал, чего именно хочет его мать — собак. Верных и преданных. Она делала таким Регулуса. — Опусти палочку, мы просто поговорим, если вы хотите.
— Твоя мать попыталась с тобой поговорить, но кажется ты не всё понимаешь, Сириус, — тон отца был грубым и холодным. Мужчина держал палочку всё также перед собой, направляя на старшего сына. — Ты никогда не изменишься.
— Вы сделали меня таким. — Выпаливает парень. — Это вы сделали меня таким, отец. Вы виноваты в том, что я говорю с вами вот так, потому что всё моё детство вы меня пугали. Всё моё детство вы меня ненавидели! — он повышает голос под конец фразы и уворачивается от брошенного потока магии в свою сторону. — Я лишь плод вашего воспитания! Я тот, кем вы меня сделали! — срывается Сириус, и на его глазах выступают слёзы. — Я воплощение всего чем вы боялись быть, — он смотрит на мать и стискивает зубы от злости, а после снова смотрит на отца.
В комнате резко наступает тишина. Все звуки словно исчезли, закончились, перестали существовать. Сердце Сириуса билось о грудную клетку, он смотрел то на мать, то на отца, то на сидящего и будто бы ничего не замечающего Регулуса, который снова не сделал и шага, чтобы защитить брата. Он даже не поднялся с места.
— Убирайся вон. — Чеканит Вальбурга, она даже не взглянула на Сириуса. — Собирай свои вещи и проваливай из этого дома! — кричит, резко поднимается с места и схватив недокуренную сигару кем-то из гостей в пепельнице, подходит к семейному гобелену. — Ты мне больше не сын.
Сириус стоит и смотрит, как мать не потухшей сигарой выжигает его портрет с гобелена. Дыхание сбивается, а сердце вместо привычного быстрого ритма сперва замедляется, а потом будто бы совсем перестаёт биться. В голове ураган мыслей, голова трещит от боли и внезапных размышлений. Блэк представлял себе этот момент когда-то, он думал, что рано или поздно это произойдёт, но не думал, что его реакция на это всё будет именно такой: он будет стоять и смотреть, как его выжигают с семейного древа и лишают права называть себя сыном Блэков. У него теперь нет семьи.
Вещи со шкафа летели в небольшой чемодан. Сириус пытался собрать всё самое необходимое на первое время — завтра он может вернуться в Хогвартс, а сегодня? Что он будет делать сегодня? Гриффиндорские флаги, шарфы, другие изделия, связанные с факультетом и домом Годрика Гриффиндора опустились также в небольшой чемодан, который чудом закрылся. Проверив в кармане свою волшебную палочку, Сириус кинулся к выходу из комнаты, чтобы уйти из этого проклятого дома, как на его пути появился Регулус. Младший стоял перед братом с широко раскрытыми глазами, в них было столько слёз и боли, что сперва Сириус даже растерялся, но потом взял себя в руки и толкнув младшего, прошёл мимо. Он стал быстрыми шагами спускаться по лестнице. За окном сверкнула молния, а следом за ней послышался гром.
— Ты не можешь вот так уйти! — кинувшись за братом, говорит Регулус. Он также быстро спускается по ступенькам, но перехватить ни чемодан, ни хотя бы руку брата не может — делает попытки, но ничего не выходит. Регулус не хочет сдаваться и отпускать Сириуса вот так тоже не хочет.
— Мне ничего не мешает. Они считают меня предателем, они меня ненавидят. Даже несмотря на то, что я ничего толком не сделал, а просто имею своё отличное от их мнение. Мне нет смысла здесь оставаться, и ты прекрасно слышал слова матери, — быстро говорит Блэк.
— Она всегда злится, Сириус, ты ведь знаешь. — Регулус пытается остановить брата и цепляется пальцами за его рубашку, они оба останавливаются на лестнице ведущей в коридор первого этажа. — Пожалуйста, не уходи.
— Ты можешь пойти со мной, если хочешь, — внезапно предлагает Сириус. — Поттеры примут нас, никто из них не прогонит нас, мы сможем там пожить немного, пока я не окончу Хогвартс, а потом мы сможем… — старший задумывается, смотря на брата. — Или мы можем пожить у дяди Альфарда, он всегда нас поддержит, ты ведь знаешь. Идём со мной.
— А мама? Мы оставим их здесь?
— Наша «мама», Реджи, выгнала меня из дома пять минут назад. — Напоминает Сириус и видит, что Регулус уже не согласен с предложением. Бродяга будто бы знал это, поэтому ничуть не был удивлён.
— Я не могу, — хватка на рубашке брата ослабевает, Регулус убирает свою руку и опускает голову.
— Регулус, я предлагаю тебе несмотря на наши разногласия свободу. Хоть раз побудь мужиком и прими решение сам, а не с помощью матери!
Слова колко отзываются в сердце Регулуса, фраза «будь мужчиной» так часто срывалась с губ матери, когда Регулус проявлял слабину. Он делал всё так, как она хотела. Всегда. Сейчас эта фраза сорвалась с уст брата, который всегда говорил «ты можешь быть тем, кем ты захочешь. Слёзы — не показатель слабости» — это заставило Регулуса отступить ещё на шаг. Теперь Регулус точно не терялся в мыслях, и для себя решил, что жизнь без семьи — не его вариант.
— Я не пойду, — говорит младший Блэк и слышит, как Сириус усмехается.
— Отлично.
Вальбурга выскакивает из комнаты и натыкается на Сириуса, пытавшегося надеть пальто, ничего не получалось и когда он увидел мать, швырнул одежду в неё. Вальбурга удивлённо вскрикнула и поймав пальто налету, закричала что-то Сириусу вслед. К счастью, он не расслышал что именно из-за шума в ушах.
У дома Поттеров Сириус стоял долго. Он спрятался от дождя под крышу, но так и не решался постучать. В окнах горел свет. Джеймс был дома сегодня, он вместе с Сириусом уехал из Хогвартса два дня назад, потому что родителям нужна была какая-то помощь. Семья Поттеров всегда была большим примером для Сириуса — он мечтал о том, что, когда вырастет и у него будет своя семья, они будут такими же как Поттеры. Он будет стараться стать таким же хорошим родителем, какими были родители Джеймса, которые искренне любили своего единственного сына. Парень поднял руку, чтобы постучать, но потом опустил её. Не смог. Наверное, ему лучше найти другое место для ночлега. Может быть потом, когда он вернётся в Хогвартс, он сможет поговорить с Джеймсом и тот предложит что-нибудь, но сейчас врываться в чужой дом посреди ночи — ужасная затея.
Блэк стал спускаться вниз по ступенькам, как услышал за своей спиной открывающуюся дверь. Сириус обернулся и увидел на пороге женщину.
— Я испугалась, что ты так и не постучишь, — говорит Юфимия, улыбнувшись. — Заходи, Сириус, — она рукой подгоняет парня, но Блэк стоит на месте.
— Извините, миссис Поттер, я…
— Хватит мокнуть под дождём, сынок, — заботливо проговаривает она и в одних тапочках шагает вниз по ступенькам. Хватает парня за локоть и тянет за собой. — Ты так долго здесь стоял и собирался с мыслями, что твоя энергетика сбила мне весь настрой на вечерний чай. Джеймс в своей комнате. Заходи, не бойся.
— Миссис Поттер, мне… — Сириус шмыгает носом от холода, ставит чемодан на пол. — Мне некуда идти потом, я не могу вот так вот ворваться в ваш дом.
— Я всегда говорила тебе, что можешь, — Юфимия щёлкает Блэка по носу и проходит в гостиную. — Флимонт! Джеймс! Немедленно спускайтесь пить чай, у нас гости! — женщина расхаживает по гостиной, собирая немытые чашки со стола и возвращается в коридор, где Блэк стоял совсем один так, словно никогда прежде не был в доме у Поттеров. — Сириус, дорогой мой, не стой столбом. Джеймс! — женщина снова зовёт своего сына и со второго этажа слышные громкие шаги.
Сириус поднимает голову, чтобы взглянуть на друга, который уже явно собирался спать: в домашней пижаме, с гнездом на голове, без очков. Джеймс удивлённо останавливается на одной из ступенек, заметив Блэка. Он потирает глаза, а потом находит в кармане пижамы свои очки и надевает их.
— Сириус! — кричит Джеймс и быстро сбегает вниз по лестнице. Он обнимает товарища и смеётся. Потом только замечает, что друг совсем мокрый и до ужаса грустный. — С днём рождения, брат! — Поттер не делает вид, что не заметил, он откладывает разговор на потом, зная, что Сириус навряд ли захочет сейчас рассказывать много, ему бы отдохнуть. — Пойдём, я дам тебе другую одежду.
— А потом спускайтесь пить чай. Сириусу нужно согреться, — выглянув из кухни, говорит Юфимия. — И позови своего отца, Джеймс.
Сириус немного расслабляется, когда видит довольного Джеймса и чувствует запах свежих мандаринов, витающий в доме. После такого страшного дня Сириус наконец в безопасности и в этом доме ему точно никто не причинит вреда.
С днём Рождения, Сириус Блэк.