Когда всё утихло и на площади остались только грузные обломки Цитадели, окруженные цепью военных и полицейских, туда пришла фигура в тёмном плаще.

   Её без всяких проблем и возражений запустили за кордон. Два мужика в хаки при её виде резко выпрямились и отдали честь, и этого было достаточно, чтобы вся остальная толпа приняла фигуру за кого-то важного, допущенного до места проишествия.

   На самом деле, это действительно был "кто-то важный". Под плотным капюшоном скрывался Константин Фенсалор, бывший король Релении – живой и здоровый. Сейчас его никто не узнал бы – загоревшего, с серебром проседи в волосах и с натруженными руками, но сам он ни на секунду не сомневался в том, кем является.

   Он по прямой прошёл к рухнувшему зданию и не смог про себя не отметить, как оно изменилось: запыленное, полное мусора и старых деталей, проржавевших роботов и полусгнивших андроидов.

   Ему до сих пор не верилось, что здесь мог жить ребёнок. Он даже не знал, что Наталия была беременна, он думал, что те "пузатые" фото, откопанные после появления Макса, нелепая фальсификация.

   Сейчас он чувствовал себя одним из самых виноватых отцов на земле. Но переживать не было времени.

   У подножья руин сидел человек. Руки его были перепачканы в крови, а нехорошая, сгорбленная поза давала понять, что сейчас нужно быть осторожным. Рядом с ним лежало тело, и Константин был готов поспорить, что это тело его двойника.

   Кибер-кровь... жаль, её придумали после того, как от него избавились. Он ведь хотел обязать производителей андроидов добавить отличительные знаки, так, чтобы их нельзя было спутать с человеком. Не успел.

   — Гм. Добрый вечер, — Константин негромко окликнул незнакомца.

   — Вы ещё кто?! — Голос его прозвучал нервно, надломленно.

   Плохо дело.

   Это, наверное, Велир Шторберг. Константину о нем рассказывали: механик, в руках которого оказалась его копия, пораженная сломанным вирусом. История занимательная, хоть и невероятно грустная.

   — Не похож? Ну, на него. — Константин указал на разбитого андроида.

   Велир посмотрел на него, как на идиота. Ну да, в последний раз жители этой страны видели Константина молодым и красивым королём, а сейчас он больше напоминал задолбанного мужичка, который работал вахтами в Десперо и носил свитер геолога.

   — Ладно. Ты же Велир, да? Изобретатель кибер-крови.

   — Чего вам?

   Константин внимательно его осмотрел: пыльное пальто, взлохмаченные волосы, эта нервная, терпкая краснота вокруг глаз и у носа – он плакал. Руки повреждены, расцарапаны, костяшки ссажены, ногти обломаны.

   — Расскажи, что случилось.

   — А то вы не видите. Вас зачем сюда пустили вообще? Если забрать меня, то забирайте. Если нет, то и не лезьте.

   — Хорошо. Мне нужен чип с памятью из... него.

   Велиру эта мысль не понравилась. Ну да, уберешь чип – окончательно убьёшь андроида. Вот только этого андроида уже было не спасти. Вероятность успешного ремонта близилась к нулю, но даже если отремонтировать, его мозги перегорят спустя пару недель.

   — Ладно. Ладно, сейчас. В общем-то, хоть целиком его забирайте, мне плевать.

   Велир с трудом перевернул андроида на живот и принялся копошиться у него в мозгах – разбитая голова этому очень способствовала. Руки его не слушались, и он всё больше пачкал их в технической жидкости и кибер-крови без особого результата.

   — Давай я. — сказал Константин и осторожно сел рядом, погрузив пальцы в "рану".

   — Думаете, лучше меня знаете, что делать?! — Возмутился Велир, поднимая на него взгляд.

   Глаза у Велира оказались занимательными: карие, приятного тёплого оттенка, в меру тёмные – как чай в прозрачном стакане.

   — Просто хочу помочь.

   Неловко сталкиваясь мокрыми пальцами они нашли нужный Константину чип и Велир, на секунду замерев, его вытащил.

   — Вот. Держите.

   — Спасибо. — Он осторожно убрал мокрый чип в зип-пакетик.

   — Только это, наверное, бессмысленно. Скорее всего, они дистанционно снесли всё, что только можно.

   — «Они»?

   — Ну. Правительство.

   — А с чего ты взял, что я не от них?

   — Вы бы не пришли сюда умасливать меня, а сразу ткнули ордером и сделали все, что вам нужно.

   Константин рассмеялся.

   — Твоя правда. Расскажешь мне, что здесь было? Ну, может, ты что-то видел? Мальчика, например.

   Он встал и начал обходить руины, присматриваться к ним, пытаясь восстановить в голове произошедшее. Он совсем немного не успел, но физически было невозможно добраться в Рилиандил быстрее, чем это сделал он. Ему просто не повезло.

   — Разогнали большинство людей. Королевская семья зашла внутрь. Потом здание начало рушиться, объявили эвакуацию. Я очнулся здесь, на земле.

   — На тебя упал кусок здания?

   — Да.

   — И как ты выжил?

   — Меня закрыл телом сын.

   — А где он сейчас?

   — А вы не много вопросов задаёте?! — Сорвался Велир.

   Нехорошо, дальше надо осторожнее.

   — Просто хочу разобраться. Вдруг смогу чем-нибудь помочь.

   — Если бы мне нужна помощь, я бы за ней обратился.

   — К кому, Велир? К правительству, которое после всего случившегося бросило тебя наедине с этим телом? К полицейским, к военным? Да брось. Ты искал его, да? — Константин вновь бросил взгляд на его руки, — Переворачивал здесь всё...

   — И что с того? — Глухо выдохнул Велир.

   — Ничего. Просто я могу перевернуть весь город, если буду понимать, что мы ищем.

   — Андроида. — ответил Велир. — Такого... да его в новостях вот только что показывали. Мол, разыскивается андроид-девиант.

   — Это тот, светленький? — Непринужденно спросил Константин, мысленно замерев.

   — Да.

   Тот андроид, если Константину не лгали, мог изобретать, был способен на жестокость, имел субъективный взгляд на красоту, а раз закрыл собой Велира, значит... был эмпатичным. Умел любить и сострадать.

   Мало в каких андроидах сочетались одновременно хотя бы две черты, а этот, выходит, собрал бинго человечности? И Велир его воспитывал, как сына?

   Очень интересно.

   — Приложу все усилия.

   — Интересно, что такого можете вы, что не могут сверху.

   Константин едва заметно ухмыльнулся.

   — Кое-что могу.

   А потом его взгляд зацепился за бело-розовое пятно.

   Он поддел ногой лист пластика и обнаружил под ним маленькую смарт-колонку: кругленькую, с кошачьими ушками, не то детскую, не то девчачью. Здесь она смотрелась очень уж чужеродно. И, словно почувствовав его взгляд, колонка включилась: зажегся дисплей, острые ушки прижались к корпусу. Она запищала, начала пытаться шевелить колесиками и дёргать ушами.

   Константин насторожился, но взял смарт-колонку в руки.

   — Константин? — спросила колонка до жути знакомым голосом. — Да ладно, не мог же я за сутки сойти с ума.

   Да не может же это быть...

   — Фоссел?

   — Думал, не признаешь. — На дисплее появилась довольная рожица.

   Константина сегодня благословил Релен, не иначе. Не могло ему так крупно везти.

   — Очень уж ты изменился. Я вообще не ожидал, что ты жив. Твои-то подопытные сгорали в течение пары месяцев.

   — Да... я побил рекорд. Заберёшь меня отсюда?

   — Если ты поможешь, вместо того, чтобы мстить.

    История с Фосселом у них вышла прескверная. Может сказать, что они были друзьями, и Нико здорово помогал ему с созданием защиты ИМПа, а в дальнейшем просто с работой. Если бы Нико не заболел и не загорелся этой своей идеей воссоздать не то Сан-Джуниперо, не то «Матрицу» на базе Релении, то был бы одним из первых, к кому Константин обратился после своего возвращения. Но Нико нужно было остановить. И Константин выбрал достаточно изощренный способ это сделать. Он хотел вечную виртуальную жизнь? Он её получил.

   — Да кажется, жизнь и без меня тебя в дерьмо окунула. С чем помощь нужна?

   — С тем немногим, что ты умеешь делать нормально.

   — Типа с десперитского на реленийский? — Пошутил Нико.

   — Нет уж, с этим я и без тебя уже неплохо разбираюсь.

   Константин положил смешную колонку в капюшон и вернулся к Велиру. На самом деле, он пытался найти кое-что совсем другое, а если конкретно, то своего первого Лазаря. Но им здесь даже не пахло.

   «И это к лучшему», — подумал Константин.

   — Велир, дашь свой номер?

   — Зачем это?

   — Если я найду твоего андроида.

   — Да. Точно.

   Велир выглядел безмерно уставшим – впрочем, едва ли Константин был лучше, просто ему привычно удавалось это скрывать. Он принялся рыться в карманах пальто, пока наконец не достал телефон.

   И в этот момент по городу завизжала сирена.

   — Эт-то ещё что? — Велир поднял недоуменный взгляд в ночное небо.

   — Идём, — Константин мягко толкнул его в сторону, где припарковал глайдер. — Идём-идём-идём, пока живые.

   ***

   Когда они только летели в Башню, Макс планировал запихать мальчишку (он решил звать его «Максим» до выяснения обстоятельств) в горячую ванну, отмыть и переодеть во что-то тёплое, ведь сейчас на нем была одна футболка, и вид его босых ног делал Максу больно.

   Но сработала сирена и всё, что успел сделать Макс, это накинуть на Максима свою куртку и найти ему мягкие тапочки.

   А дальше снова череда звонков по внутренней и внешней связи, от министров и олигархов, от работников Башни и от проклятых журналистов.

   ИМП сходил с ума, и не по мелочи: предупреждение дали в момент, когда на город чуть не рухнул самолёт – из-за того, что главный аэропорт вышел из строя. Сбилась навигация кораблей в море. У прибывших из соседних стран были очень серьёзные вопросы.

   И Макс никак не мог понять, в чем дело. Обычно у истерик ИМПа была причина – нововведения, непослушание правительства или, банально, повреждение датчиков и устройств в одном из районов. Но сегодня, за исключением рухнувшей Цитадели, всё было ровно. Не случилось ничего, что могло бы повлечь такую реакцию.

   «Ладно», — подумал Макс, — «ладно, главное, что это не АЭС. Всё хорошо, пока это не АЭС».

   Аргумент этот был искрометным, из серии «Всё хорошо, пока у нас не как в Элморе или Десперо», но своим истеричным оптимизмом он неизменно поднимал Максу настроение, это была его синенькая изолента для порванных нервов.

   Разгреблись ко второму часу ночи. Вымотаны были абсолютно все, начиная Наталией и заканчивая обслуживающими роботами, что мыли холл Башни.

   Лиз и маму Макс уговорил идти спать. Точнее, он уговорил идти спать маму, а Лиз шла с ней убедиться, что она точно поспит. Ей сейчас ни к чему было беспокоиться о неизвестном ребенке. Чем больше переживаешь, тем сильнее привязываешься, а чем сильнее привязываешься, тем больнее привязанность рвать.

   На Максима он обратил внимание перед тем, как звонить журналистам. Можно сказать, что он расставил дела по принципу срочно-важно: сначала ИМП, потом мама, потом Максим, и только в конце журналисты. Жаль, нельзя было обойтись без последних.

   — Ты пьёшь минералку? — Он открыл небольшой мини-холодильник, в котором ничего и не было, кроме патчей, льда, воды обычной и минеральной.

   — Нет. — Прохрипел Максим сорванным голосом.

   Долго же он истерил, раз сейчас едва мог говорить. Ладно, зато крепче поспит.

   — Тогда держи, — Макс пожалел его и не стал совать ему бутылку воды из холодильника, а набрал тёплой из кулера.

   Максим послушно сделал глоток.

   — Есть хочешь? — Спросил Макс, стараясь не думать о том, когда сам ел в последний раз.

   — Хочу.

   Макс любил Рилиандил за то, что тот работал не то как сложный механизм, не то как пчелиный рой – отлаженно и чётко, все на расстоянии вытянутой руки. Ему даже не пришлось прикладывать усилия, чтобы спустя несколько минут на журнальном столике появился горячий крем-суп и макароны с куриными наггетсами.

   Макс улыбнулся, осознав, что применяет в общении с Максимом те же трюки, что используют с трёхлетними малышами. Проигнорированная истерика, «вода или минеральная вода?», еда из детского меню. И пока что это срабатывало.

   Максим руками тягал из тарелки нагеттсы и макал их в крем-суп.

   «Класс, отлично», — немного нервно подумал Макс и вместо редакции какого-нибудь «РТВ» набрал номер отдела по связям с общественностью. Пусть они это дерьмо разгребают, Макс даст все заявления попозже.

   Спустя полчаса Макс уже забрал его к себе в квартиру. Максим сопротивлялся, но Макс обрисовал ему честный расклад: либо он остаётся с ним, либо его до выяснения обстоятельств помещают в социальный приют и приставляют двух бугаев из службы внутренних дел с тётенькой-психологом из соцзащиты.

   — Дай горячего попить. — Сипло выговорил Макс, причём он вовсе не требовал, скорее не до конца понимал, как нормально попросить.

   — Вежливости тебя не учили, да?

   — Давно. — Отрывисто сказал он, а потом нахмурился, о чем-то думая. — «Не мог бы ты...»?

   Макс фыркнул. Интересно, откуда он это взял?

   — Мы не в книжках Джейн Остин. Можно просто «пожалуйста».

   — Ладно.

   У него что, исчерпан лимит слов, в которых больше двух слогов? Макс покачал головой, налил ему чая и пошёл набирать ванну. Если Максим правда наследник и если Наталия его признает... это будет катастрофа. Мальчик явно не глупый, но в вопросах социальных взаимодействий просто невыносимый.

   Хотя... если вспомнить министров, чиновников, элиту и богему, олигархов и владельцев крупных компаний, то Максим очень даже приятный собеседник.

   — Иди сюда. — Позвал его Макс, включив воду.

   Максим недоверчиво заглянул в ванную.

   — Это обязательно? — После чашки чая его голос стал звучать чуть лучше, но всё ещё очень осипше.

   — Да. Раздевайся.

   Он недоверчиво закрылся руками и пронзил Макса взглядом – злым, настороженным, умным.

   — Мне самому нельзя?

   — Давай я промою тебе голову, а дальше ты сам.

   Тёмные волосы Максима тянулись до самой поясницы и выглядели так, будто за ними толком не ухаживали минимум месяц. Оставлять их в таком состоянии было нельзя, а самому Максиму сейчас едва ли хватит сил с этим разобраться.

   — Ты не будешь их стричь? — Максим нервничал.

   — Нет, — мягко сказал Макс, — в худшем случае срежу пару колтунов.

   Максим кивнул, коснулся воды рукой, неохотно снял белье и футболку и забрался в ванну, вздрогнув от контакта кожи с мыльный водой.

   Выглядел он неутешительно: по телу тянулись синяки, от зелёного до темно-красного, на руках виднелись царапины, колени розовели лёгкими ссадинами.

   Словно почувствовав его взгляд, Максим спросил:

   — Почему... гематомы разного цвета?

   Вот что было странного в его речи – вымученность. Казалось, он очень много читал и его пассивный словарный запас был сильно больше активного, и каждый раз ему приходилось подбирать нужное слово.

   Наверное, он много раз прокрутил в голове встречу с Константином, раз тогда так легко говорил.

   — Чем свежее синяк, тем он ярче. Сначала красный, потом синий, если зелёный, значит, почти зажило.

   — Ясно.

   Макс включил душ, так, чтобы вода была приятно-тёплая, а напор не делал больно, и осторожно намочил Максиму голову.

   — Максим, слушай...

   — Я не хочу с тобой разговаривать. — Резко ответил он и тут же напрягся, словно ожидая, что ему за эти слова прилетит.

   — Я не прошу тебя разговаривать. Просто послушай и всё. Ты правильно сделал, что выбрался. И что не побоялся заявить о себе. Я не знаю, как дальше развернутся события, но больше ты не останешься один. Завтра мы сделаем тест, сравним твою ДНК с ДНК Наталии и Константина.

   — ДНК Константина..? — тихо переспросил Максим.

   — Да, этого добра у нас в избытке. Слишком часто бывали ситуации в духе "это ребёнок Константина Фенсалора, я точно уверена"...

   — Значит, Константин... не всегда был роботом?

   — Нет, что ты. Андроид появился только после смерти настоящего Константина.

   — И... как умер Константин?

   — Я не могу тебе сказать. Не знаю, как ты поведёшь себя, если к тебе полезут журналисты.

   — Разумно. — Он едва заметно кивнул. — Я подумал просто... что... королём всегда был андроид, а значит, он не может быть моим отцом.

   Отлично, он успокоился и пошёл на контакт. Макс даже проникся сочувствием к этому мальчику, кем бы он там ни был. А ещё Максу стало интересно пообщаться с ним поближе – что там, в этой голове, во что выбродили заголовки статей и художественные книги без постороннего вмешательства?

   — А с чего ты вообще взял, что Константин – твой отец?

   — Я... мне говорили. Так бы не подумал. Потом проверил – вроде похож, вроде по... датам... сходится. Вроде сижу среди других... творений Константина.

   — Кто говорил?

   Максим замер, замолчал, начал нервно царапать коленку.

   — Не будем об этом, — пауза, — пожалуйста?

   Раз «пожалуйста», значит, пока не будем. Макс и так, наверное, надавил на него, когда настоял на разговоре после очевидной просьбы этого не делать.

   Макс набрал шампуня на ладонь и начал осторожно промывать волосы. Пена появлялась с трудом, и стало ясно, что придётся повозиться.

   Вдруг в воду упало что-то маленькое. Макс потянулся и достал старомодную металлическую кнопку для пробковой доски.

   — Эй, что это?

   Максим сидел, уткнувшись носом в колени, и не ответил.

   Впоследствии Макс вытащил из волос Максима ещё две кнопки, несколько скоб и скрепок. Такое барахло правда можно было найти разве что у Константина в кабинете. Сейчас, даже если документы держали в бумажном виде, их скрепляли умными лентами или хранили в специальных папках.

   — Максим, почему ты не хочешь убрать длину волос? Кажется, они тебе мешают.

   — А что, нужна... аргументация?

   — Просто интересно.

  Он промолчал.

  Ладно, не Макса это дело.

   — Всё, я закончил. Дальше ты сам. Вот набор, здесь новые зубная щётка и мочалка. Гель для душа на полке, зубная паста у зеркала, полотенце и белье я принесу. Что-нибудь ещё?

   — Нет. Нет, стой. Покажи, как... включается вода.

   Макс показал. Интересно, какая ванная была в Цитадели? Просто душ или всё же ванна? Старомодные смесители или современная панель переключения?

   Хотелось понять, через что ему пришлось пройти.

   В мягком халате и тёплой пижаме Максим уже мало походил на того жуткого, озлобленного и перепуганного подростка, что сперва слизывал с пальцев кровь Константина, а потом закатил грандиозную истерику. Он выглядел просто уставшим мальчиком.

   Максу подумалось, что это не из-за пижамы, а из-за сонливости во взгляде, которая сгладила всю его остроту и цепкость.

   Максима он оставил спать на диване. Честно, диван этот был ничуть не хуже кровати (да, он несколько раз лично в этом убедился), поэтому не чувствовал угрызений совести ровно до тех пор, пока Максим не начал фырчать и ворочаться.

  — Что такое? — Спросил он негромко. — Чего не спишь?

   — Не могу.

   — Почему?

   — Не скажу.

   — Ладно. — У Макса уже просто не было сил выпытывать из него крупицы полезной информации. — Что сделать, чтобы ты уснул? Окно открыть, телик включить?

   Максим помолчал перед тем, как ответить:

   — Можно к тебе?

   Макс подумал, что, в целом, ничего не теряет. Плохо привязываться к нему, но и бросать его одного тоже плохо, чего бы он там раньше не наворотил.

   — Да. А что такое? Боишься чего-то?

   — Сказал же, не скажу. — И он осторожно опустился на другой край кровати.

   — Хорошо.

   Максим прибился к нему – неуверенно, непонятливо, и кое-как устроился рядом. Он был как кошка, которая приходит погреться и поваляться – от прикосновений неизбежно дёргался и кусался, но уходить не уходил.

   И Макс смирился с этим раскладом. Пусть хоть вверх ногами, но поспит.

   — Доброй ночи, — резко выдохнул Макс.

   Максим угукнул, утыкаясь носом в подушку.