Со дня свадьбы прошло уже пять с небольшим лет, а Амели всё так же боится визитов к родителям Фабьена. Хотя нельзя не признать, что за это время его отец стал немного, совсем чуть-чуть, лучше к ней относиться. Видимо, родительские чувства потихоньку брали верх. Да и общаться редко и жить на расстоянии оказалось самым комфортным для всех. И всё равно стоило только Амели вспомнить те первые поездки в их поместье, как снова ледяной ужас сковывал всё тело, и, казалось, она снова не может произнести ни слова.

Фабьен сказал, что его отец — в высшей степени сложный человек. Тем не менее, ему ничего не стоит понравиться человеку и вести себя любезно. Но только в том случае, если ему покажется, что это может быть полезно. Тогда это заявление показалось не таким уж пугающим. Но только потому, что Фабьен не сказал главного — что она будет чувствовать себя так, будто её поместили под лупу, а неверный ответ может грозить ужасными последствиями.

Мать Амели даже не стала вдаваться в подробности, когда Фабьен приехал к ней спросить разрешения на брак. Она спросила лишь, есть ли у него образование, есть ли у него хотя бы десять тысяч годового дохода и согласна ли её дочь. На все три вопроса она получила положительные ответы и дала разрешение.

С его родителями всё оказалось не так просто. Фабьен заранее поговорил с матерью наедине, и они решили, что ей лучше подготовить почву какими-нибудь хорошими новостями. Не то чтобы они оба возлагали на этот приём большие надежды, но почему бы не использовать все средства? Наконец главный бухгалтер должен был принести отчёты за квартал. Этот-то день и выбрали днём знакомства.

Амели ничего не знала об этом, но напряжённый вид Фабьена ей совершенно не нравился. Потому она, пересилив стеснение и воспитание, спросила его напрямую. И после того, как он посвятил её в подробности, сказала, что это больше похоже на военную операцию. Фабьен в ответ только нервно улыбнулся. Несмотря на возражения Амели, они заказали ей платье в модном ателье и заказали свежайшие цветы в причёску. Фабьен ни разу не обмолвился, что волнуется за исход вечера, но его действия говорили гораздо больше.

Всё, что происходило с того момента, когда она вошла в их дом, и до момента, когда она его покинула, до сих пор вызывало у неё дрожь. Как она ни старалась, она не могла ему угодить. Зато матери Фабьена она, кажется, понравилась. И это было так странно: свекрови редко хорошо относятся к невесткам… Когда же пришло время уезжать, отец Фабьена сказал Амели несколько приятных фраз и даже улыбнулся, но разве могут эти крохи учтивости затмить те часы ужаса, что предшествовали им?

— Матушка тобой очарована, — приобнял её Фабьен на следующий день.

— Это меня радует, — ровно произнесла Амели. — Правда радует. Жаль только, что решение не за ней.

— Это как сказать… Она гораздо лучше разбирается в разного рода выгодах, а отец к ней прислушивается. Так что я уверен, что победа на нашей стороне.

— Но мне бы не хотелось становиться предметом раскола в вашей семье, — потупилась Амели. — Я никогда себе этого не прощу.

— Тебе нечего себе прощать или не прощать. У моего отца были определённые планы на меня. Совершенно неосуществимые. Ко мне он не слишком прислушался, но вот матушка — другое дело.

В тот день Амели уже было попрощалась со всеми их надеждами на будущую жизнь, как вдруг на следующее утро Фабьен примчался к ней с огромным букетом и сообщил, что отец таки дал согласие. Она не ослышалась и не поняла его неправильно, как подумала сначала, — это была правда. И в это воспоминание она была готова возвращаться снова и снова.