Вернувшись с утренней пробежки, Энни обнаружила Райнера сидящим на диване с чашкой, над которой поднимались клубы пара.

— Я сварил кофе, — пробормотал он, не отвлекаясь от телевизора.

Энни вытерла пот со лба тыльной стороной ладони и направилась на кухню, вдыхая бодрящий аромат. Вскоре она присоединилась к Райнеру со своей чашкой, заняв соседнее место. В последний раз они проводили время в гостиной, когда трахались. Энни заметила, что Райнер прибрался в комнате, поскольку отлично помнила, какой беспорядок они устроили. Потоки горячего пара отдавались щекоткой в носу, и она сделала первый глоток.

— Какие планы на сегодня? — вопрос Райнера вырвал Энни из размышлений.

— Душ приму.

— А кроме душа? — он вздохнул, раздражённо покосившись на неё.

— Тебе-то что? — Энни с подозрением сощурилась.

— Не хочешь прогуляться до торгового центра? — она уставилась на Райнера с таким видом, будто он только что спросил, не хочет ли она, чтобы Наруто переехал из Конохи в Зону 51. Не дождавшись ответа, он уточнил:

— Чтобы одеться для собеседования.

Энни вспомнила о том, как мало нарядов взяла с собой, и поняла, что он был прав. Поэтому коротко кивнула и допила остатки кофе.

***

Райнеру всё-таки удалось убедить её отправиться с ним. Это был первый раз, когда она села в его машину и была поражена чистотой, особенно в сравнении с её собственным транспортом, в котором ей пришлось жить несколько дней.

Энни не помнила, чтобы Райнер был настолько склонен к опрятности, но, честно говоря, никогда и не пыталась узнать его получше. Она терпеть не могла его лицемерное трусливое нутро в школьные годы. Из-за взаимного упрямства и популярности Райнера они постоянно конфликтовали. Бертольд играл роль посредника между ними; возможно, Энни даже нашла бы с ним общий язык, не привяжись он к Райнеру как сиамский близнец.

Прислонившись к окну, она следила за тем, как сужается линия горизонта, пока они едут в направлении пригорода. Трост сильно изменился за последние четыре года. Улучшилась инфраструктура, соседи, которые когда-то считались непредсказуемыми и опасными, превратились в мягкотелых яппи*. Оказавшись на свободе, Энни с трудом могла ориентироваться в городе, жизнь в котором складывалась по принципу «рассчитывать ты можешь только на себя». Прошлая Энни с презрением отнеслась бы к тому, что нынешняя нашла утешение в своём давнем сопернике, Райнере Брауне.

Она предавалась размышлениям до конца поездки.

— Земля вызывает Энни. Как слышно? — в ухо ей заорал Райнер, щёлкая пальцами перед лицом.

— Что? — она моргнула, рассерженная тем, что плотный поток её мыслей был самым наглым образом разрушен. Она посмотрела на Райнера, когда его ладони опустились ей на плечи. Только тогда Энни поняла, что они не просто приехали, а уже вошли в здание торгового центра.

— Я сказал, если тебе нужны деньги, могу одолжить немного, — произнёс Райнер, подмигнув ей. Затем указал на одну из витрин. — Там наверняка найдётся что-то приличное и не сильно бьющее по карману.

Энни рассеянно кивнула. Торговый центр своими масштабами напоминал городской квартал, освещённый множеством ярких вывесок и заполненный массой людей. С того места, где они остановились, она могла увидеть три этажа с разнообразными магазинами и суетливыми посетителями. Энни думала, что торговые центры были на грани вымирания, но, похоже, в этом мире ещё остались люди, которым нравится шоппинг. Множество запахов, от свежей выпечки до ароматических свечей, вызывало лёгкое головокружение. Звуки, слившиеся в единый хаотичный гомон из криков детей и громко играющей попсы, усугубляли ситуацию. Энни была на грани острой мигрени от изобилия ощущений.

Она простояла на месте с полминуты, привыкая к окружающей обстановке. Затем Райнер привёл её к магазину.

— Буду ждать тебя на улице через час, — произнёс он тоном заботливого опекуна.

— Спасибо, папочка, — Энни закатила глаза.

Она собиралась возразить, сказав, что не намеревается шататься по центру целый час. Однако, заглянув в магазин, пришла к выводу, что потратит большую часть времени на ожидание в очереди и меньшую на примерку. Она вздохнула и неторопливо вошла, волоча ноги за собой.

***

Задержавшись на пять минут, Энни вышла на улицу с пакетами в руках. Она не видела смысла торопиться, поскольку всё равно опоздала. Райнер уже ждал её со своими покупками.

И протянул ей пакет.

— Мне теперь таскать за тобой всё твоё дерьмо? — Энни старалась казаться невозмутимой, но в её голосе слышалось раздражение.

— Это подарок. Тебе, — вздохнул Райнер.

Подняв бровь, Энни взяла пакет и заглянула внутрь, заметив модное чёрное платье. Её глаза расширились, когда она увидела ценник.

— Зачем оно мне? — спросила она так, будто получила конверт, наполненный спорами сибирской язвыНесколько десятков лет назад паникёры по всему миру распространяли страшилку, мол, если вам пришёл конверт от незнакомца, значит, там сибирская язва. Естественно, по большей части это были глупости и никто массово не травил людей (прим.пер.).

— Сегодня у нас состоится ужин в лучшем ресторане города.

Энни нахмурилась и уставилась на него так, словно из его шеи выросла голова Бертольда.

Предугадывая её ответ, Райнер поспешил объяснить:

— Помнишь, я обещал тебе? Когда мы были в закусочной.

Энни не ожидала, что он выполнит своё обещание.

— Но у меня есть одежда, — она указала взглядом на пакеты.

— Да, и выглядит так, будто ты не ужинать собираешься в ресторане, а подрабатывать там, — усмехнулся Райнер.

Энни стиснула зубы и прикусила язык, сдерживая себя от колкости в ответ на снисходительное замечание Райнера. Конечно, в его словах была доля правды. Классическая белая блузка и пара простых брюк не очень-то сочетались с пафосной обстановкой дорогого заведения. Но его комментарий прозвучал настолько высокомерно, что ей немедленно захотелось отвесить ему пару оплеух, чтобы стереть с лица излишне самодовольное выражение.

— Чего ты хочешь взамен? — она сузила глаза, не решаясь принимать что-либо от этого человека. Голос разума неустанно напоминал, что Райнер был ей почти чужим. К его щедрости стоило относиться с удвоенной настороженностью. Просто так он ничего делать не будет.

— Это подарок, — повторил Райнер, словно пытаясь достучаться до маленького упрямого ребёнка, отказывающегося верить в то, что небо голубое. — Я хочу, чтобы ты выглядела презентабельно, — в его голосе отчётливо слышалось разочарование. — Почему ты всегда ждёшь от меня какого-то подвоха?

Энни смерила его ледяным взглядом. Видимо, он совсем забыл, как она помогла ему скрыть следы преступления несколько дней назад?

Не позволив ей дальше размышлять о теориях заговора, Райнер схватил её за запястье и потащил к следующему месту. Энни пыталась вырваться, однако ей помешали пакеты. Райнер ослабил хватку, лишь когда они вошли в салон с белоснежными стенами и вкраплениями неоновых лент. Энни сощурилась от яркого света.

Райнер, не отпуская её руки, подошёл к администратору.

— Поможете ей подготовиться? У нас на сегодня забронирован столик в «Ле Шато».

Администратору на вид было немного за двадцать. Рыжие волосы были уложены в стиле причёсок сороковых, фигуру облегали блузка с оборками и юбка-карандаш. Окинув взглядом внешность администратора, Энни могла догадаться, клиентов какого уровня обсуживало это заведение.

Райнер вручил женщине часть денег, а затем ослепительно улыбнулся. Администратор заметно покраснела.

— Остальную сумму отдам, когда вернусь, — подмигнул он. Энни закатила глаза.

Администратор выглядела так, будто была готова потерять сознание от его харизмы.

— Этого хватит, — она широко улыбнулась в ответ.

Райнер потянулся к пакетам в руках Энни, оставив ей лишь тот, в котором было купленное им платье.

— Я приду чуть позже, — заверив её, он покинул салон.

Администратор подвела Энни к креслу перед зеркалом.

— У вас такой горячий парень, — произнесла она, даже не пытаясь скрыть своей заинтересованности.

Энни посмотрела на неё через отражение.

— Он не мой парень.

— Правда? Он свободен?

Энни игнорировала её вопросы про Райнера до тех пор, пока администратор, наконец, не сдалась, вернувшись к стойке регистрации.

Вскоре подошли стилист и мастер маникюра. Стилист подстриг секущиеся кончики Энни и сделал ей укладку. Затем заколол часть волос назад, оставив несколько прядей, в обворожительной небрежности обрамляющих лицо. В это время мастер маникюра занимался её ногтями: придал им форму, покрыв слоем матового лака, к большому неудовольствию Энни. Она была рада тому, что в салоне несколько задач выполняли одновременно, сокращая продолжительность её пыток.

Иногда Энни поглядывала на экран телевизора перед собой, насмехаясь над банальным шоу, посвящённым сплетням о знаменитостях. Вряд ли она стала бы смотреть подобное добровольно, но телевизор хотя бы немного отвлекал от раздражающих процедур красоты. Громкость была достаточной для того, чтобы уловить фрагменты музыкальной заставки.

На экране появилась светская львица с золотистыми волосами и глазами цвета неба. Энни узнала её — это была Хистория Рейсс. Она мелькала на обложках многочисленных таблоидов, оказавшись в центре скандала из-за своего внебрачного ребёнка. Общественность постоянно спорила о том, может ли её дитя быть наследником, учитывая, что происхождение его отца неизвестно. Хистория взошла на трон, пока Энни была в тюрьме, и с тех пор продолжала правление. Было в её персоне что-то очень знакомое.

Некоторые кадры показались Энни странными. На одном из них королева словно пыталась от чего-то или кого-то уйти, не зная, что ведётся скрытая съёмка, а когда появились её телохранители, она выглядела раздражённой.

— Я слышал, она тоже была внебрачным ребёнком, пока её не признали законной наследницей, чтобы избавиться от безумного короля, — произнёс стилист.

— Яблоко от яблони недалеко падает, — вмешалась визажистка, присутствия которой Энни раньше не замечала.

Энни увернулась от кисточки, которая едва не коснулась её носа.

— Не надо лепить из меня клоуна.

Визажистка закатила глаза и цокнула языком, вероятно, не впервые слыша подобные комментарии.

— Успокойтесь, дорогая. Я придам вашему виду больше естественности.

Энни сомневалась, но продолжала сидеть на своём месте. Визажистка припудрила её лицо, нанесла небольшое количество макияжа, чтобы скрыть недостатки и подчеркнуть достоинства. Образ завершился тушью и красной помадой.

— Что скажете?

Энни посмотрела на своё отражение и была искренне удивлена, насколько лучше стала выглядеть после нескольких штрихов. Хотя она никогда не была поклонницей губной помады, цвет ей шёл и каким-то образом даже выделял льдисто-голубые глаза. Возможно, когда-нибудь она пересмотрит своё отношение к макияжу.

— Что вас не зря приняли на работу, — из уст Энни это был практически комплимент.

Визажистка, выслушав её, ушла.

Пока Энни рассматривала себя в зеркале, она почувствовала, как по спине пробегает дрожь. В отражении она увидела высокий худощавый силуэт, пристально глядевший на неё через витрину салона. Резко развернувшись, она никого не обнаружила. И задумалась о том, не обманывают ли её собственные глаза.

Администратор отвела её в примерочную. Окидывая взглядом платье, купленное Райнером, и учитывая своё мини-преображение, которое он же спонсировал, Энни почувствовала себя эскортницей. Высочайшего класса, но всё равно эскортницей. И если она получила всё после секса с ним, делает ли это её проституткой? Энни мысленно оправдывала себя тем, что действовала по собственной инициативе, а ещё Райнер не дал ей никакой налички.

Ткань платья была бархатной и приятно прилегала к коже. Похожий наряд носила Одри Хепберн в фильме «Завтрак у Тиффани». Энни удивилась тому, насколько подошло ей это платье. Либо Райнер рылся в её одежде, либо успел оценить её формы во время любовных утех. Энни усмехнулась про себя, представив Райнера, склонившегося над платьями в попытках угадать её размер.

Как говорится, помяни чёрта… и на выходе из салона Энни увидела Райнера. У неё перехватило дыхание, когда её взгляд задержался на тёмном облегающем костюме, который сидел на нём идеально. Светлые волосы были зачёсаны назад, и сама причёска подчёркивала цвет его глаз. Энни потеряла дар речи от того, насколько потрясающе выглядел Райнер.

Она вспомнила, что видела в его машине сумку с этим костюмом, но подумала, что он просто хотел отвезти одежду в химчистку. Энни понятия не имела о его планах на сегодняшний день.

На предательски ватных ногах она приблизилась к нему, надеясь, что не выглядит полной дурой, пускающей слюни на симпатичного парня, поэтому заставила себя сжать губы в тонкую линию. К счастью, Райнер первым нарушил напряжённую тишину:

— Покрутись, — попросил он, однако Энни застыла, как вкопанная.

Предугадывая её упрямство, Райнер сам принялся кружить вокруг неё подобно акуле. Приложив указательный палец к подбородку, он оценивающим взглядом окинул платье Энни, которое хорошо подчёркивало изгибы и выпуклости её тела.

— Тебе очень идёт, — наконец произнёс он, кладя ладонь ей на спину, чтобы исправить осанку.

Энни скрестила руки на груди.

— Как ты узнал мой размер?

— Ну, ты ведь примерного одного роста с… — Райнер замялся. — Неважно. Теперь надо что-то сделать с этим, — он указал на её кроссовки.

Они отправились в обувной магазин.

Усадив Энни на одну из скамеек, Райнер снял с неё кроссовки и носки. Схватил с полки пару чёрных туфель на высоком каблуке и попытался надеть их на ноги Энни, но понял, что туфли были слишком малы. Он взял размер побольше, опустился на одно колено, и Энни почувствовала себя сводной сестрой Золушки.

— У тебя ноги какие-то большие по сравнению со всем остальным, — Райнер никогда не умел держать мнение при себе.

Энни вновь скрестила руки на груди в защитной позе.

— Да уж прости, что выросла из детских размеров, — её голос сочился сарказмом.

Райнер вздохнул.

— Так и быть, прощаю. Не всем дано быть совершенством.

Она заехала бы ему ногой по лице, если бы он не удержал её за лодыжку. Райнер усмехнулся, наслаждаясь прикосновениями к ней.

— Я пошутил. Никто не совершенен, — он беззащитно поднял руки и отстранился.

Энни поднялась, готовая преподать ему урок. Неважно, сколько людей это увидит, она научит его уважению. Но едва она сделала шаг, как тут же села обратно, ощутив резкую боль в левой ноге.

— Эти тоже не подходят, — наблюдая за реакцией Энни, Райнер торопливо снял с неё туфли и отбросил в сторону, затем потянулся за следующей парой.

Как только он снова встал на колено, Энни упёрлась ногой ему в лицо, чтобы помешать. Райнер терпеливо надел на неё туфли, после чего, вместо того, чтобы отпустить её ногу, провёл тыльной стороной ладони по коже, скользя вверх к разрезу платья. Обжигал прикосновениями и взглядом, потемневшим от возбуждения. Энни поняла, насколько близко они находились друг другу, когда почувствовала его щетину между своих колен, а также аромат одеколона, осевший на языке.

В глазах Райнера она была готова утонуть. Слышала собственное сердцебиение, отдававшееся эхом в ушах. Внезапно платье показалось ей слишком тесным в груди, и дышать стало немного труднее. Температура поднялась на несколько градусов, а в горле пересохло.

Энни вырвалась и буквально отскочила от него на пару шагов.

— Эти удобные, — выпалила она, изо всех сил стараясь дышать ровно.

— Уверена? — голос Райнера звучал возбуждающе хрипло.

Энни закусила губу, ощущая трепет бабочек внизу живота и жар между бёдрами. Ей так сильно захотелось оседлать Райнера прямо на этой скамейке, разорвать его костюм и трахнуть, невзирая на приличия.

Мимо витрины прошла девушка с красным шарфом, возвращая Энни в реальность. Она вспомнила, как легко Райнер флиртовал с сотрудницами салона, и на неё в тот же момент будто вылили ведро ледяной воды, погасив внутреннее пламя. Раздосадованная тем, что тоже повелась на его очарование, она направилась к кассе.

— У нас заказан столик, — коротко бросила она, не глядя на него.

Райнер последовал за ней, забирая обувь и пакеты с одеждой. Он удивлённо вскинул брови, когда она вытащила кредитку и расплатилась за туфли.

***

Покинув торговый центр, они поехали в «Ле Шато». Поездка выдалась тихой, поскольку оба были погружены в свои мысли. Уже подъезжая к ресторану, Райнер предложил Энни свой пиджак. Она отказалась и тут же пожалела об этом. Оказавшись снаружи, она почувствовала, как по её коже пробежали мурашки от порыва холодного ветра. К счастью, вход был совсем рядом.

С трудом передвигаясь на высоких каблуках, Энни быстрым шагом направилась к двери. Не обращая внимания на дорогу, она наступила на камешек и потеряла равновесие.

Большие горячие руки поймали её до того, как она успела бы проехаться лицом по асфальту. Убедившись, что она держится на ногах, Райнер стиснул её ладони. Энни нахмурилась, но была благодарна ему за тепло, которое он излучал. Подсознательно она прижалась к нему ближе, когда они вошли внутрь.

Место оказалось гораздо более впечатляющим, чем она себе представляла.

В широком вестибюле мужчины, одетые как дворецкие, приветствовали гостей. Потолок заменил гигантский аквариум с экзотическими рыбами, погружающий весь ресторан в голубоватые оттенки. Чуть дальше вестибюля находился небольшой бар золотого цвета, где общалась компания безупречно одетых богачей. Райнера и Энни провели по короткому коридору к их столику в большом зале.

Впрочем, зал был не просто большим — огромным. Изысканным. Гигантская хрустальная люстра свисала с высокого потолка, заливая помещение тёплым светом. На стенах были вырезаны рельефы, изображающие легенду о подвигах Геракла. Были сцены с аргонавтами и даже посвящённые тому, как он убивает свою первую жену и детей, хотя рядом с этой частью резьбы сидели немногие. С размещением проблем не возникло, поскольку в зале стояли сотни столиков. По центру располагался танцпол, над которым низко стелился пар, обволакивающий небольшой джазовый оркестр, состоящий из духовых инструментов, струнных, ксилофона и фортепиано. Певцы чередовались один за другим примерно каждый час.

Они прогулялись по просторному помещению, прежде чем, наконец, добрались до своего столика. Энни взглянула на Райнера, садясь напротив него. Он казался взволнованным и будто бы высматривал кого-то.

Энни решила уделить внимание меню. В замешательстве пробежалась взглядом по строчкам, которые казались зашифрованным набором букв. Потом до неё дошло, что все наименования были на иностранном языке. Неразборчивые строки начали плыть перед глазами, и она захлопнула меню.

— Какое вино предпочитаешь? — обратился к ней Райнер.

— Я не пью, — ответила Энни, поигрывая одной из золотых вилок с тремя зубцами.

— Да ладно тебе. Сделай исключение сегодня, — он попытался убедить её, пока она была отвлечена. — Кстати, это салатная вилка.

Энни бросила на Райнера равнодушный взгляд, выпустила вилку из пальцев и всем видом демонстрировала, что принципиально отказывается от алкоголя.

К ним подошёл официант. Энни выбрала блюдо, название которого показалось ей знакомым. Затем свой заказ сделал Райнер, сказав пару слов на французском и упомянув чистый скотч. Напоследок официант спросил, празднуют ли они особое событие.

Райнер схватил Энни за руку, что оказалось не так-то просто. Прежде чем она успела возразить, он объявил официанту, что у них годовщина. Поздравив их, официант ушёл.

Энни с возмущённо приоткрытым ртом рывком высвободила свою руку.

— Для особых случаев тут подают лучшие десерты, — прошептал Райнер, заговорщицки ухмыляясь, как ребёнок, которому удалось стащить вкусное печенье из банки.

Энни поджала губы и подпёрла голову рукой, пристальным взглядом изучая Райнера. Она задумалась о том, каким человеком он стал за эти четыре года. Неохотно признала, что со временем он даже похорошел, подобно качественному сорту вина. Однако, сколько бы ни дурачил мир привлекательной брутальной внешностью, внутри он так и остался опасным подростком. Разве что более неуравновешенным, с нотками безумия. И это определённо не сулило ничего хорошего.

Раздражённая собственной зацикленностью на Райнере, Энни переключила своё внимание на танцпол, где парочки в элегантных нарядах кружились, как балерины в музыкальной шкатулке. Плавности и грациозности их движений можно было позавидовать. Энни позволила себе раствориться в моменте — в музыке, свете огней и завораживающих танцах.

Райнер в это время не сводил с неё взгляда. Она сидела, ссутулившись, и опиралась локтем о столешницу. Было совершенно очевидно, что она не обучена этикету и не умеет вести себя за столом. Если честно, никто и не стремился прививать юным солдатам какие-либо манеры. Сам же Райнер провёл огромное количество часов, изучая повадки высшего общества, только ради неё. Кончик его языка обожгло горечью. Он сделал глоток скотча.

В салоне, безусловно, хорошо поработали над образом Энни. Макияж подчёркивал её сапфирово-голубые глаза, а соблазнительные рубиново-красные губы так и притягивали взгляд. Чёлка красиво обрамляла лицо, благодаря чему нос Леонхарт не так сильно привлекал внимание. Волнистые пепельно-русые локоны ниспадали на плечи и на ощупь наверняка оказались бы подобными шёлку. Судя по тому, как сидела Энни, она не подозревала о том, что прямо сейчас демонстрирует ему глубокое декольте.

Допив остатки скотча, Райнер поднялся со своего места и приблизился к Энни, загородив собой танцующие парочки. Заложив одну руку за спину, он галантно поклонился и протянул ей другую. Глаза Энни расширились, она откинулась на спинку стула, удивлённая и одновременно смущённая его жестом.

— Потанцуем?

На её щеках вспыхнул румянец, она отвела взгляд и пробормотала:

— Я не умею.

— Я буду вести. С вальсом ты точно справишься, — усмехнулся Райнер.

Пристально посмотрев на него, а затем на танцоров, Энни сдалась.

Райнер осторожно держал её маленькую ладонь, помня о том, что, несмотря на внешнюю хрупкость, Энни с лёгкостью ломала этими обманчиво нежными ручками чужие кости. Его спина до сих пор побаливала из-за оставленных на коже царапин.

Сменился очередной певец, когда они добрались до центра зала. Мелодичные звуки фортепиано наполнили помещение.

Ты помни, поцелуй —

Всего лишь поцелуй,

А вздох — всего лишь вздох,

И время продолжает свой неизменный ход**.

Энни на каблуках была немного выше, и едва не касалась макушкой подбородка Райнера. Он положил одну её ладонь себе не плечо, другую сжал в собственной. Свободную же руку опустил на её талию. Затем сделал шаг вперёд. Энни торопливо опустила взгляд и отшатнулась, чтобы не попасть под его остроносые туфли.

— Подними подбородок и выпрями спину, — произнёс Райнер, — когда почувствуешь, что я делаю шаг вперёд, отступай чуть назад.

Энни искренне хотела научиться. С шагами она разобралась быстро, хоть и поза её напоминала скорее стойку боксёра, нежели грациозную танцовщицу. Райнер подбадривал её, и она широко улыбалась в ответ. Почему-то всё это напомнило ей о детстве, тренировках с отцом и его нечастых похвалах.

Льдинки во взгляде Энни растаяли, сверкая счастливыми искорками. Светлые волосы и кожа мерцали в свете люстры, а на щеках сохранялся розоватый румянец. Райнер увидел, как она менялась буквально у него на глазах, и начал понимать, почему Бертольд был так очарован ею. Редкая улыбка определённо украшала Энни, и внезапно Райнер почувствовал желание поцеловать её.

Он помог ей отклониться назад, затем сделать поворот, чтобы её спина оказалась прижатой к его груди. Движения Энни становились всё более плавными, как будто она была рождена для танцев. Райнер уткнулся лбом в изгиб её шеи, пока их бёдра покачивались в такт. Зарывшись носом в светлые локоны, покрытые лаком для волос, он почувствовал длинный шрам на её голове. Помимо приятного запаха, было в Энни что-то знакомое и успокаивающее, отчего Райнеру хотелось немедленно забрать её и скрыть от посторонних глаз.

С началом новой песни темп изменился, и большинство пар перешли на медленный танец. Губы Райнера коснулись виска Энни. Она повернулась к нему лицом. Он крепче стиснул её талию, притягивая ближе к себе. Энни положила ладони на его широкую грудь. Теперь танец давался с трудом, когда от близости тел исходил жар. Райнер смотрел на Энни взглядом, потемневшим от возбуждения, а затем наклонился, сложив губы для поцелуя. Она резко отвернулась.

— Еду принесли, — заявила Энни.

Райнер отпустил её, и она немедленно отстранилась от него.

Разочарованный, он заказал виски на обратном пути к столику.

Вернувшись, Энни сосредоточилась на своей тарелке. Похоже, она ошиблась при выборе блюда, потому что понятия не имела, что это такое. По внешнему виду оно больше походило на украшение, нежели на что-то съедобное. Глядя на стейк в тарелке Райнера, она мысленно ругала себя за неуместную гордость — могла ведь попросить помощи с переводом названий. Райнер был занят напитком, и Энни подумала, сможет ли поменяться с ним тарелками так, чтобы он этого не заметил. Мысль об этом резко прервалась, когда он с шумом поставил стакан на столешницу.

Проткнув наименее подозрительный кусок вилкой, она осторожно попробовала. Что бы это ни было, на вкус оно оказалось весьма неплохим. Если не учитывать запредельную стоимость и мизерную порцию. Остаток вечера она планировала провести босиком перед телевизором и с миской лапши быстрого приготовления.

Райнер подозвал официанта, попросив повторить виски.

— Может, на сегодня тебе достаточно?

Райнер лишь оскалился в ответ, запустив пальцы в волосы. Его лицо приобрело характерный красноватый оттенок, однако других признаков опьянения пока не наблюдалось. Третий стакан он выпил чуть ли не залпом.

Энни следила за его неловкими попытками разрезать стейк. С одним кусочком Райнер справился, а вот дальше возникли проблемы.

Она убедила себя, что действует не из жалости, а сугубо из личной выгоды, придвинула свой стул поближе к нему и, схватив кусок хлеба, засунула его Райнеру в рот.

— Съешь, — приказала она и, забрав нож, аккуратно разрезала стейк.

Затем поднесла вилку ко рту Райнера. Прожевав и проглотив первый кусок, он послушно разомкнул губы для следующего, и тогда Энни вновь заговорила:

— Не против, если я попробую?

Райнер не согласился, но и не отказал, поэтому она сама впилась в кусок зубами. Это было почти неописуемое удовольствие. Как только мясо коснулось её языка, оно буквально растаяло. Сквозь пикантный вкус пробивалась сладость. Стейк был настолько сочным и свежим, что Энни задалась вопросом, не забивают ли скот где-то поблизости с рестораном. Никогда прежде ей не доводилось пробовать чего-то столь восхитительного. Она погрузилась в вихрь собственных эмоций и, кажется, даже прослезилась на мгновение. Энни крепко стиснула вилку, перебарывая дрожь, и спустя несколько секунд сунула Райнеру в рот ещё один кусок, немного расстроенная из-за того, что была вынуждена тратить шедевр кулинарии на пьяницу, который в своём состоянии всё равно не способен оценить блюдо по достоинству.

Райнер собирался заказать ещё виски, но вместо этого Энни решила напоить его водой. Поначалу он сопротивлялся, но она сжала его челюсть, заставляя открыть рот, после чего прижала стакан к губам и влила прохладную жидкость ему в горло. Райнер попытался оттолкнуть стакан, закашлявшись, однако Энни быстро заглушила его салфеткой. У неё не было намерений убить Райнера, ей просто показалась забавной его реакция.

После ужина официант поинтересовался, готовы ли они к особому десерту, которым сегодня было фирменное крем-брюле. Энни посмотрела на Райнера, совершенно опьяневшего, и попросила принести десерт. Официант оставил чек, и Райнер протянул ему карточку. Увидев сумму, Энни обрадовалась, что её спутник был достаточно трезв для того, чтобы не забыть расплатиться. Ещё больше она была рада тому, что он не захлебнулся, когда она поила его водой.

Отобрав ключи от машины, Энни затолкала Райнера на пассажирское сиденье, на котором он тут же отключился.

Она отрегулировала высоту водительского кресла и зеркал, а затем закурила. Энни чувствовала, как потоки никотина растекаются внутри неё, пока мчалась по шоссе, а ветер развевал её волосы.

Сегодняшний день был весьма насыщен событиями. Ей было любопытно, как долго Райнер планировал всё это и, главное, зачем. Он сколько угодно мог заверять, что всего лишь выполнял обещание, однако Энни подозревала, что всё было не так просто. Она никогда не призналась бы ему в этом, но ей нравилось такое внимание, да и танцевать было весело, даже с ним. Она не могла отрицать, что Райнер оказался достойным партнёром.

Сделав очередную затяжку и проехав несколько миль, Энни взглянула на него, когда он во сне пробормотал единственное слово:

— Хистория…