— Трусливый ублюдок, — пробормотала Лора себе под нос.

Посмотрела на часы на прикроватной тумбочке. 2:07 утра. В такую рань он точно не придёт к ней. Она часами ходила по неопрятной комнате в мотеле, одетая на случай, если услышит стук в дверь. Не услышала. Скинула обувь, за ней верхнюю одежду и собралась в душ перед сном. Идиотка, только настоящая идиотка будет кучу времени ждать непонятно чего. Лора приоткрыла дверь, выглядывая наружу. Виды, мягко говоря, не радовали — огромная асфальтовая площадка, по совместительству парковка, покрытая трещинами. Повертев головой, Лора заметила, что остальные комнаты были заперты, свет нигде не горел. А её машина была единственной на парковке. С разочарованным выдохом Лора прикрепила к дверной ручке табличку «Не беспокоить», после чего заперлась и на всякий случай подставила под ручку стул. Да, она была тем ещё параноиком и не стыдилась этого.

Лора включила горячую воду и вошла в душевую кабинку, позволяя горячим потокам расслабить напряжённые мышцы.

Она до сих пор не могла поверить, что всерьёз пригласила его к себе. И ещё больше — что ждала его, мудака. Лора закрыла глаза и сделала вдох, пытаясь успокоиться. Ей необходимо отучить себя от пустых ожиданий. Он и так снизошёл до разговора с ней, требовать чего-то большего было бы неправильно с её стороны. Лора задумалась о его словах. «Думаешь, для меня прошлое лето было весёлым приключением? Весь мой мир рухнул!». Она уставилась на плитку перед собой, вслушиваясь в эхо воспоминаний. Трэвис никак не отреагировал на смерть близких — как будто знал, что этим всё и закончится. Было странно, как быстро он вернулся к прежней жизни. Но, возможно, внешность обманчива, и чувства он испытывал совершенно иные, нежели те, что позволял увидеть окружающим.

Внезапно Лора вспомнила, что он сказал ей перед тем, как отправиться на поиски Сайласа: «Ты думаешь, не прострелить ли мне башку. Окей. Давай. Я не против». Тогда она посчитала это уловкой. Но теперь понимала, что именно в тот момент Трэвис мог показать свои настоящие чувства. Если весь его мир рухнул, то, возможно, он был готов покончить со всем этим. Хотел таким образом загладить свою вину? Она вспомнила его лицо в то утро — в это трудно было поверить, но он действительно выглядел так, словно пытался разобраться в себе. И даже её неприязнь к нему немного притупилась. У шерифа Трэвиса Хэкетта есть обычные человеческие эмоции? Естественно. Было бы глупо — или жестоко — предполагать иное. Просто он умело маскировал то, что чувствовал на самом деле. Лора вздохнула, снедаемая жалостью, виной и разочарованием. Самая тревожная её часть немного смягчилась. Она должна дать Трэвису ещё один шанс. Если он придёт к ней. Если они спокойно всё обсудят. А затем вместе отпустят прошлое. Закончат путь страданий. И свою общую историю.

Лора Кирни…

Что это было? Чей-то голос? Хриплый и едва различимый. Может быть, ей просто послышалось собственное имя в хаотичных шумных потоках? Лора выключила воду. Тишина. На плитку приземлялись редкие капли. Она отодвинула шторку. Ничего подозрительного. Обернула вокруг себя полотенце и выглянула из ванной, чтобы проверить остальную часть комнаты. Никого. Стул всё ещё под дверью, где она его и оставила. Лора посмотрела в окно. Там тоже никого. Значит, всё-таки сантехника шалит. Впрочем, удивляться не стоило — мотель выглядел так, будто был построен в сороковых. Лора осмотрелась. Вроде бы ничего не изменилось, но при этом что-то было не так. Её вновь начало одолевать беспокойство.

Остаток ночи она провела в колючем напряжении.

***

20:36

Трэвис сидел в машине. Сделал глоток воды из фляги, которую держал в бардачке. Посмотрел на освещённое окно мотеля «Харбинджер». Он не хотел, чтобы его кто-нибудь увидел. Закусил нижнюю губу, размышляя. Он ведь может немедленно уехать отсюда под любым предлогом. Но продолжал сидеть здесь, прокручивая в голове разговор с Лорой. Он действительно был виноват перед ней. Травмировал девчонку, а вчера ещё и повёл себя как идиот. Не к такому он стремился в своей жизни. И не бывал в подобных ситуациях ранее. Его семья всегда… решала проблемы с пленниками радикальным методом. С чужаками не церемонились. Трэвис перевёл взгляд на одну из дверей в правом крыле мотеля. Лора отправила ему сообщение с номером своей комнаты. Всё, что от него требовалось, это подойти и постучаться. Трэвис огляделся в поисках любого, кто мог бы узнать его. О чём только думала эта девчонка, приглашая его сюда? Она казалась взволнованной. После того, как он рассказал, каким для него было прошлое лето, она изменилась. В особенности её взгляд.

Трэвис мрачно хмыкнул. Он терпеть не мог, когда его жалели.

А жалость была прямо-таки написана на лице Лоры. Читалась в её глазах. Он снова подумал о том, как странно было видеть у неё оба здоровых глаза. Повязка казалась более привычной. Он наблюдал за тем, как она меняла повязки, и на месте одного глаза было лишь пустое отверстие. Трэвис нахмурился, поддаваясь воспоминаниям. Он помнил, как впервые увидел Лору исцелившейся после укуса. С двумя глазами и кожей, не покрытой шрамами. И пускай на мгновение он испытал облегчение от того, что её раны — доказательства его вины — зажили, сам факт заражения Лоры чертовски напугал его. Она могла с лёгкостью дать отпор и как человек, так какой же станет в облике оборотня? Кроме того, он потерял свой последний козырь — его семья не против убийства заражённых, особенно тех, кто причинил боль их близким. «Стреляй. Прямо в рожу. Ты знаешь, что стало с Кейли. Она и мать твою убила…». Трэвис вспомнил слова отца. Но так и не смог выстрелить. Отец с особой тщательностью следил за тем, чтобы его сыновья выполняли приказы. Родители всегда добивались своего, какую бы цель ни преследовали.

На поверхность всплыли воспоминания о далёком детстве, полном обид и боли. Трэвис стиснул челюсти, осторожно пошевелил нижней — нервная привычка, которая осталась у него после того, как в одну особенно плохую ночь он нарушил отцовские правила, поплатившись за это сломанной костью. И плевать, что Крис тогда тоже ослушался. Трэвис был старшим и получал за всех. Его работа заключалась в том, чтобы присматривать за братьями. А Крис всегда был любимчиком в семье. Трэвис потёр переносицу, той ночью пострадавшую не меньше.

После пожара родители занимались охотой с двойным энтузиазмом. Как будто это доставляло им удовольствие. Как будто они гордились проклятием. Прошло пять лет, и Трэвис начал сомневаться в том, что они всё ещё настроены на поиски белого волка. Семья существовала отдельно от него. Он был нужен лишь для того, чтобы заметать следы и использовать связи. Близкие обращались к нему сугубо за тем, чтобы скрывать свои преступления. А он вместе с Лорой за одну ночь сделал то, что не смогли остальные за шесть лет.

Трэвис не заметил, что почти перестал дышать, думая о семье. Воспоминания навалились на него тяжёлой ношей. Когда отец приказал застрелить Лору, он был готов подчиниться. Его ведь выдрессировали как собаку. Поэтому он был удивлён, когда позволил ей уйти. Трэвис понятия не имел, что у них получится снять проклятие. Что они вновь встретятся здесь и сейчас. Что он будет отсиживаться в своей машине, пытаясь успокоиться перед непростым разговором об их совместном прошлом.

Спустя несколько секунд он заставил себя выйти.

***

Лора коротала время за просмотром телепередачи, когда в её дверь наконец постучали.

Щёлкнула пультом, выключая телевизор. Поднялась, не сводя взгляда с двери. Вздохнула. Выглянула в окно. Это был он. Стоял снаружи всё в той же форме, будто приехал на вызов.

— Ладно, — пробормотала Лора, набираясь смелости.

Открыла дверь. Их взгляды встретились. Лора проигнорировала странный трепет в животе.

— Заходи, — теперь она была уверена, что он не нападёт на неё. Не после того разговора. Конечно, при ней всегда был электрошокер, но она всё равно окинула Трэвиса взглядом в поисках оружия. Похоже, пушку он с собой не взял. Застыл на пороге, словно не веря услышанному. Тогда Лора жестом пригласила его. Она не собиралась держать его в дверях, опасаясь, что разговор может быть подслушан.

Трэвис переступил порог, по профессиональной привычке осматривая комнату. Ничего подозрительного. Он видел, что Лоре было некомфортно пускать его на свою территорию, и относился к этому с пониманием. Не до конца закрывая за собой дверь, он повернулся к ней.

Проявлял тактичность? Лора вспомнила, что в его поведении всегда проскальзывало нечто старомодное, на грани вежливости. Пока она была его пленницей, он ни разу не ударил её — мог разве что подтолкнуть или схватить за руку в моменты особого сопротивления. Если она вела себя спокойно, то и он не прикасался к ней больше необходимого. Когда отводил в душ, деликатно отворачивался. Не пытался дотрагиваться до неё с нездоровыми намёками… хотя мог при желании. Больше всего Лора, как любая адекватная девушка, попавшая в плен, боялась именно приставаний, но Трэвис уважал её личное пространство. Странно, что тогда она не обращала на это внимания, а сейчас испытывала волнение. Да и сама встреча в комнате мотеля, должно быть, выглядела как… Лора запретила себе думать об этом.

— Спасибо, что… пришёл, — произнесла она, пока он продолжал осматриваться.

— Так ты определилась с тем, чего хочешь? — теперь он смотрел только на неё.

Атмосфера между ними из напряжённой превратилась в непривычно нейтральную, и портить её определённо не стоило.

— Ага. То есть, я… в общем, извиниться хотела. За всё, что сделала, — слова давались ей с трудом, но она должна была сказать ему.

— За «всё» — это за что? — Трэвис явно не ожидал извинений. И не очень-то обрадовался им.

Как будто ей было легко.

— За то, что сделала с твоей семьёй.

— За убийство моей племянницы? Её звали Кейли Хэкетт, — в обычно равнодушном голосе Трэвиса слышалось нечто, близкое к эмоциям.

Лора опустила взгляд.

— Да, я… хотела сказать, что искренне сожалею о том, что… убила Кейли. И Констанс, — она месяцами избегала этих слов. В ту ночь убеждала себя, что пошла на крайние меры только ради исцеления Макса. Во время судебного разбирательства она узнала больше о Кейли и изменила своё мнение. С тех пор чувство вины периодически напоминало о себе неприятными покалываниями. Лора посмотрела на Трэвиса. Он покачал головой.

— Ты «сожалеешь», и всё?

— Я не знала. Думала, что это был Крис. Я сделала то… что посчитала нужным, — защищаясь, произнесла она.

— Ты охотилась на неё, — с мрачным видом напомнил Трэвис. — Мы выловили её тело из грёбаного бассейна, — он вспоминал ту ночь месяцами, терзаемый скорбью. Кейли, как и её брат, не заслужила того, что с ней случилось. С матерью другая история. Отчасти она сама была виновата в произошедшем.

— Ты с самого начала мог рассказать мне всё, — Лора теряла терпение.

Трэвис сделал шаг вперёд и указал на неё пальцем.

— Я был уверен, что мне хватит времени! И твой побег в мои планы не входил! — выражение на лице Лоры заставило его понизить тон. — Если бы я знал… Если бы знал, что всё так будет, многое сделал бы по-другому. Но жизнь — это не игра, мы лишены роскоши начать всё заново.

— Слушай, мне правда жаль…

Скептически цыкнув, Трэвис отвёл взгляд.

— Возможно. Вот только фразы вроде «прости за убийство твоей племянницы» сами по себе звучат не очень.

— Я хотя бы попыталась.

Лора думала, что поступает правильно. Он не посчитал нужным извиниться перед ней за свои действия, значит, и она не была обязана, но всё равно попросила прощения.

Пока Трэвис молча боролся со своей совестью, она вспомнила ещё об одном моменте.

— Кстати, что-то ты не торопишься обвинять себя в охоте на Сайласа.

— Это другое, — не подумав, ответил он. Но знал, что она была права.

— Нет, то же самое, — упрямо сказала Лора. — Он тоже был ребёнком. Чьим-то сыном.

Трэвис быстро кивнул. Он уже размышлял об этом, когда подсчитывал количество погибших. Был готов потерять родных, пусть и до последнего надеялся, что всё обойдётся. Он не должен поддаваться злости на Лору.

— Ладно, — он заставил себя успокоиться, — больше не будем об этом. Мои руки тоже в крови. Ты стала оружием, которое я зарядил. Мне следовало быть… осторожнее, — говорить подобное действительно сложнее, чем ему казалось. Но это было необходимо. Трэвис осознал это только сейчас, когда взглянул на Лору в ожидании реакции.

— Я… — она смотрела перед собой. — Я… — и стремительно бледнела.

Что-то не так.

Едва она услышала, что сказал Трэвис, как память тут же заполнила её разум звуками рычания, криков и выстрелов. Лора Кирни… Трэвис и мотель на несколько мгновений перестали существовать, и перед её глазами возникла кровавая пелена. В нос ударил запах человеческой крови, смешанный с порохом. Она чувствовала отвращение. Что с ней, чёрт возьми, творится?

— Эй, — Трэвис заметил, как она пошатнулась.

Лора была в плену чужих криков. Убийца… Её лицо было горячим, как будто по нему текла только что выпущенная кровь. Ты… убийца! Она протянула руку, схватившись за стол рядом с собой, очертания которого смогла разглядеть сквозь пелену. Этого оказалось недостаточно, и её ноги подогнулись.

— Ты в порядке? — Трэвис не сводил с неё встревоженного взгляда. Она тяжело дышала, её глаза лихорадочно метались будто в поисках воздуха. Она начала падать. — Лора! — он схватил её за руку, пытаясь уберечь от удара об пол. Она пошевелилась, в панике прижимаясь к краю кровати. Что происходит? Паническая атака? Она задыхалась. Трэвис склонился над ней, потянулся к её лицу. Зафиксировал челюсть пальцами, заставляя Лору посмотреть на него. Другой рукой придерживал её ногу. И столь же внезапно она вернулась к реальности. Его прикосновения пронзили её словно молния. Как будто она тонула, а он рывком вытянул её на поверхность.

— Эй, — обратился он к ней, не зная, чего ещё ожидать.

Лора всё так же тяжело дышала, прикрывая лицо ладонями. Но вроде бы пришла в себя.

Трэвис медленно отступил, давая ей пространство. Приподнял руки ладонями к ней.

У Лоры кружилась голова. Случившееся уж слишком напоминало приступ. Она опустилась на пол, глядя на Трэвиса, склонившегося над ней.

— Чёрт, это было паршиво, — пробормотала она. — Прости. Я сейчас… Только переведу дыхание.

Она сделала несколько глубоких, прерывистых вдохов. Никогда прежде ей не становилось настолько плохо.

Трэвис наблюдал за ней.

— И часто с тобой такое?

— Нет. Обычно до такого не доходит. Сама не знаю, что это было, — пыталась объяснить Лора. Трэвис догадывался, что у неё могли происходить приступы паники. Это — последствия не только инцидента, но и его действий прошлым летом.

— Как же меня всё это достало, — прорычала она. — Ладно. Хватит, — поднялась на ноги, пошатываясь. Трэвис воздержался от помощи. Вряд ли она хотела бы, чтобы он прикасался к ней. — Я сказала тебе всё, что должна была. В ответ ничего не жду. Вернусь на работу, запишусь к психотерапевту. И ты возвращайся к своей коповской рутине. Я честно постараюсь жить дальше, — их взгляды пересеклись, и в глазах Лоры было столько решимости, сколько он никогда раньше не видел. Даже после того, что произошло пару минут назад, она находила в себе силы бороться.

— Хорошо, — согласился он с ней. Повернулся, чтобы уйти, но у самой двери остановился. Это неправильно — оставлять её в таком состоянии. Вздохнув, Трэвис стиснул зубы. Достаточно с них обоих глупого упрямства. Она вновь вынудила его поддаться. — Лора, — произнёс он, не глядя на неё. — Я виноват в случившемся с тобой и Максом. Во всём. Я крупно облажался в прошлом году, и то, что произошло сейчас, тому доказательство, — он повернулся к ней лицом. — Я пытался всё исправить. Использовал тебя ради этого, а в итоге… одни жертвы. Остатки моей семьи предпочитают держаться от меня подальше. Город не может определиться, считать меня жертвой или убийцей. И твоё будущее, о котором ты рассказывала мне прошлым летом… — он выдохнул, — моими стараниями превратилось в полное дерьмо.

Выражение лица Лоры немного смягчилось.

Трэвис прочистил горло и посмотрел вниз, принимая окончательное решение, о котором скорее всего пожалеет, но зато поступит правильно.

— Я мало что могу изменить, но… в местный заповедник набирают практикантов.

Лора нахмурилась, затем откинула голову назад, совершенно сбитая с толку.

— Ты предлагаешь мне работу?

— Нет. Это практика. Шесть недель. Платят мало, но на еду и проживание в мотеле должно хватить. Не обещаю, что тебя примут, но рекомендация от шерифа должна повлиять на их мнение.

Если он таким образом захотел пошутить над ней, то как-то совсем не смешно.

— Рекомендация от Трэвиса Хэкетта? — с иронией спросила она. — И что ты им обо мне скажешь? «Она отлично выполняет приказы»? «Позволит закрыть себя в клетке, но всё равно сбежит»?

— Эй! — Трэвис повысил голос. — Я серьёзно. Ты сама искала перемирия, а теперь недовольна?

Лора не нашла, что ответить. Потому что он был прав. И искренне пытался помочь, каким бы странным это ни казалось. А ещё предложил неплохой вариант. В любом другом заповеднике или питомнике ей сразу отказали бы. Однако перспектива переезда сюда на шесть недель вызывала беспокойство. Сможет ли она так долго находиться в Норт-Килле? Что скажет соседке по квартире и, главное, Максу?

— Мне нужно подумать.

— Ладно.

— Зачем ты делаешь это? — не сдержавшись, спросила она. Уж очень странным было его поведение.

На несколько секунд в комнате воцарилась тишина.

— Я не монстр, даже если ты считаешь иначе. Шесть лет моей жизни были тем ещё дерьмом. И нас с тобой действительно никто не способен понять по-настоящему, — он бросил на Лору серьёзный взгляд. — Я не могу отмотать время и вернуть твою жизнь к нормальному состоянию. Но я в долгу перед тобой. Потому что ты помогла мне сохранить то, что осталось от моей семьи.

— Но я не… Спасибо, — Лора была шокирована его откровением.

Трэвис отвернулся, сомневаясь в её искренности, и приблизился к двери.

— Я правда благодарна тебе, — настойчиво добавила она.

— Если что надумаешь — дай мне знать. Мой номер у тебя есть, — Трэвис покинул её номер и, закрыв дверь, остановился на пару минут.

Оба будто застыли, проигрывая в памяти всё то, что случилось. Разговор вышел не таким, как они себе представляли. И предполагаемый конец медленно, но верно превращался в продолжение, полное неизвестных поворотов судьбы. Но сегодня обоим стало чуточку легче.