К неудовольствию Валентайн, следующая их встреча не была быстрой и простой. Вся Последняя Надежда была созвана из-за одной проблемы. Имя ей — Проект Пикок.

Она разительно отличалась от той обезображенной, беспомощной девчонки. Теперь у нее были протезы, яркое платье, огромный арсенал оружия и невыносимый характер. Девчонка брезгливо осматривала их шестью красными глазами и коротко поприветствовала. Доктор Эвиан с улыбкой объяснил ей необходимость проверок и тренировок, на что та отозвалась без энтузиазма.

 — Тренироваться с кучей медсестер? Да ладно! Это слишком просто.

 — Патриция, они — специально обученная группа для борьбы с Череподевой. Их опыт и навыки необходимы тебе.

 — Как и дисциплина, — вставила Крисмас. — Доктор, вам нужно как следует воспитать эту девочку.

Та оскалилась в ответ. Уже было открыла рот, чтобы сказать женщине, куда она может засунуть свою дисциплину — и тут же закрыла его, злобно лязгнув железными зубами. Илеум молчаливой тенью возвышалась позади, сверля своим пустым взглядом Патрицию.

Все ее лучшие ругательства пропали зря.

Тренировки оказались довольно пустой, пусть и веселой тратой времени. Для человека, совсем недавно владеющего паразитами, Патриция очень умело использовала свои новые навыки. Однако ее способ ведения боя был примитивен, она не строила тактику и не изучала противников. Она просто шла напролом с упрямством носорога, стремясь разрушить, разбить или взорвать то, что выступает против нее.

— Как я уже говорила, тебе недостает дисциплины. Тебе нужно оценить свои шансы, построить стратегию, прежде чем безрассудно бросаться в бой, — отчитывала ее Крисмас, качая головой. — Валентайн покажет тебе основы.

Они обменялись взглядами, вставая друг напротив друга. Девчонка стиснула кулаки и кинулась на противницу сразу после сигнала.

Естественно, против Валентайн у нее не было ни единого шанса.

Это было просто, даже слишком. Уклониться в последний момент, быстрая подножка, несколько легких ударов, снова уклонение, прыжок, захват — и девочка беспомощно виснет у нее на руках, отравленная газом. Эффект недолгий, но когда она открывает глаза, Валентайн уже стоит на ней, держа пилу на уровне шеи.

 — Мертва, — она провела ей по воздуху и снова спрятала.

Снова расстановка, снова сигнал. Пикок — что за дурацкое имя — уже не бросается на нее, а отходит. Но нет, ее тактика почти не меняется. Она исчезает в портале и выпрыгивает прямо позади Валентайн с бомбой в руке — и получает сокрушительный удар рукояткой пилы в челюсть. Затем снова цепочка легких ударов. Девчонка отходит, чтобы собраться с силами, но женщина не дает ей и шанса. Легко сбивает с ног и бросает сюрикен в дюйме от ее головы.

 — Мертва.

Она снова и снова падает, и снова слышит равнодушную фразу — мертва. Кровь начинает кипеть, и девчонка почти забывает, что они дерутся понарошку. Впрочем, ее удары едва достигают цели.

«Склонил голову воин в стыде и смирении, слыша голос Великой Матери: «О, как же редко мудрость правит нашими сердцами!».

Потренировавшись до вечера, они оставили попытки образумить несносную девчонку. По крайней мере, на сегодня. В честь их прибытия в Лабораторию Восемь устроили небольшой праздник. Наконец-таки, возможность обменяться опытом с учеными и выпить хорошего вина. Валентайн порядком устала от бессмысленных визгов девчонки. Даже нудные отчеты были куда интереснее.

Они натолкнули ее на крайне занимательную теорию, и, несмотря на свою нерелигиозность, Валентайн решила перечитать несколько священных книг. Эстер одарила ее насмешливым взглядом, но одолжила свои экземпляры, с укором заметив, что ей вряд ли подойдет такое чтение.

Женщина не ответила ей. Ее теория и так уже выходила за рамки науки. Но по-прежнему требовала изучения.

***

Этой ночью Валентайн разбудило железное клацанье. Она прислушалась к шагам и грохоту за дверью. Затем встала, оделась, взяла свои записи и вышла из спальни. «Темные дела творятся под покровом ночи», так ведь?

Жилой блок был пуст и тих, только из-под двери кухни пробивался свет. Может, кто-то из детишек решил полакомиться остатками с праздничного стола? Она приоткрыла дверь и тихо хмыкнула. Почти угадала.

Юной Патриции сегодня не спалось. Раскрыв холодильник, она выгребала оттуда запасы сладкого. Она заметила вошедшую Валентайн, но не подала виду. Вытащила миску с мороженым и с глухим стуком поставила ее на стол, пассивно намекая, что ничего больше ее не интересует.

— Не спишь? Хорошо. — Валентайн закрыла за собой дверь. — Я хочу обсудить с тобой кое-что.

 — Если ты про тренировки, то оставь это до утра. Я сыта по горло твоими замечаниями, — буркнула Пикок, усаживаясь за стол.

Вид у нее был помятый и вялый. Девчонка даже не надела пижаму, такую же яркую, как и ее платье, — так и осталась в панталонах и майке, которые носила весь день. Перчатки и шляпу сняла, и женщина про себя отметила, как мастерски сделаны ее протезы. Стальные ладони с тонкими пальцами, где воссоздан каждый сустав, точно как настоящие. Разве что без кожи они слегка напоминают птичьи лапки. То же и с протезами ног — Эвиан воссоздал из металла каждую косточку. Сколько бы Валентайн не корила его за мягкотелость, он по-прежнему был прекрасным ученым и техником.

 — Нет. Кое-что более… интересное, — женщина села рядом с девочкой. Та отодвинула свою миску, вовсе не собираясь делиться. — Ты знаешь, зачем сюда пригласили Последнюю Надежду?

 — Ну, учить меня драться и все такое, — Пикок подернула плечами и отправила в рот ложку мороженого. — Какая вообще разница.

После целого дня позора ей явно не хотелось общаться; и все же, Валентайн продолжала разговор.

 — Не только. Нас пригласили еще и для того, чтобы проверить твои способности. И если ты не пройдешь проверку, Проект Пикок будет закрыт.

Девочка застыла с ложкой у рта. Женщина продолжила:

 — Все из-за того, что твои способности выходят за грань научного понимания. Результат оказался непредсказуемым. И поскольку у тебя очевидные проблемы с контролем, нам нужно убедиться, что ты не станешь опасной — для себя и всех нас.

Пикок отложила ложку, нахмурилась, затем фыркнула:

 — Тогда зачем ты меня предупреждаешь?

 — Потому что у меня есть теория о природе твоих способностей. И она… несколько выходит за рамки научного осмысления. О ней я и хотела поговорить.

Откинувшись на спинку стула, Пикок недоверчиво сверлила ее шестью красными глазами. Однако любопытство, в конце концов, взяло верх над неприязнью — она кивнула.

 — Хорошо. Что еще за теория? Надеюсь, это не какая-то непонятная ботанская ерунда.

 — Я постараюсь объяснить просто, — хмыкнула Валентайн и вытащила свои записи. — В конце концов, «Мудрая мысль излагается кратко…

 — …ведь красноречие — удел поэтов и лжецов», — внезапно подхватила Пикок. — Помню. Это из той дурацкой книжки с поучениями.

 — Ты ее читала? — Валентайн удивленно вскинула брови и усмехнулась. — Хотя я удивлена, что ты вообще умеешь читать.

 — Настоятельница в нашем приюте была жуткой святошей. Вечно заставляла нас молиться и учить эту ерунду наизусть. Думала, что Богини ее защитят. Вышла навстречу наемникам с раскрытыми руками и стала просить их оставить нас ради всего святого, — она фыркнула и отвела глаза. — Ее убили первой.

 — В одном ты права. Моя теория связана с Троицей, — прервала ее Валентайн и положила свои записи на стол. — Ты знаешь, что именно символизируют три богини?

 — Хм-м… Милосердие, Мудрость, Месть?

 — Это моральные основы. Однако они также символизируют основы мира. Три основных аспекта, на которых строится наше существование, — Валентайн взяла ручку и принялась рисовать. — Аэон, Временная Константа, Движение Стрелок, Время, — она нарисовала горизонтальную черту. — Венус, Всепоглощающая, Ткань Основы, Пространство, — женщина провела вертикальную линию, создав перевернутый крест, — И наконец, Ламия, Великая Мать, Вечноизменчивая, Материя, — она нарисовала над крестом полукруг-корону. — Вместе они составляют Троицу — Триединство, три аспекта реальности.

 — И каким образом это связано со мной? — Пикок снова взялась за полурастаявшее мороженое.

 — Юнит Эйвери способен создавать разрыв, связывающий хозяина и одну определенную точку. В нашем случае, это оружейная. Однако, слившись с тобой, он стал способен на большее. Ты не просто создаешь один портал. Ты способна разрывать Пространство, чтобы телепортировать себя и других. Более того, ты способна изменять Материю, чтобы создавать паразитов из неживых предметов. Ни о чем подобном мы не могли даже мечтать.

 — Ну конечно. Я же тут Магнум Опус, — гордо вставила девчонка.

 — Это два аспекта из трех, — продолжила Валентайн. — Искажение Пространства и изменение Материи. Не хватает только манипуляции над Временем… и тогда…

 — Что... тогда?

 — Тогда ты воплотишь в себе силы Трех. Ты получишь власть над всей окружающей реальностью, — женщина подняла глаза на застывшую девочку. Голос ее был холоден и тверд. — Другими словами, ты обретешь Божественность.

Она широко ухмыльнулась, увидев, как девочка уронила челюсть — буквально, совсем как мультяшка. Подумать только, какую чушь она несет. Кристмас бы укорила ее за несерьезность, а Халлоу и Патти шутили бы над этим как минимум год, припоминая ее «теорию» при каждом удобном случае. Однако, когда наука не может дать ответ, что тогда остается?

Может, в таких случаях и приходит книга проповедей, в которой есть ответы на все вопросы.

 — Разумеется, это просто теория, — женщина прервала затянувшуюся тишину. — Но имей в виду. Завтра мы снова начнем проверку. Не облажайся на этот раз.

Она встала и ушла, оставив ошарашенную девчонку наедине с мороженым и ее мыслями.

***

 — Научи меня.

Валентайн подняла голову от своих записей, чтобы взглянуть на человека, столь грубо вломившегося в ее комнату. Она стояла, стиснув кулаки и тяжело дыша. Даже не отдохнула после тренировки. Какое нелепое создание.

 — Чему именно? Вряд ли тебя интересуют тонкости прикладной хирургии.

 — Ты знаешь, о чем я, — она замялась. — Об этой твоей… как ее там?

 — Теории, — устало протянула Валентайн. — Нет, я не смогу научить тебя божественности. Я занимаюсь наукой, знаешь ли.

 — Да не про то. Если это правда… ну, что ты говоришь… Мне надо как-то это контролировать, понимаешь? То есть, не именно драться, а чтобы… Аргх!

Она зарычала сквозь зубы и продолжила, быстро и честно:

 — Я думала над тем, что ты говорила вчера, — девчонка неловко замялась. — Но даже если так, я должна научиться контролировать эти способности. И тогда возможно, я смогу научиться… чему-то еще.

 — Итак, ты хочешь, чтобы вместо проверки твоих способностей я просто научила тебя управлять ими? Умно.

 — Так ты научишь?

Валентайн еще раз окинула ее взглядом. Подумать только. Они дали этому ничтожному существу почти божественную силу, с которой оно не в состоянии совладать. Женщина знала, о чем говорит. Все ее «друзья» были созданы случайно по воле ее подсознания. И так же случайно девчонка изменила предложенный арсенал — ей показалось, что настоящее оружие не подходит под ее стиль. А теперь Валентайн, одна из лучших ученых всего королевства, будет учить ее создавать воображаемых друзей. С другой стороны... это будет забавный и очень интересный эксперимент.

 — Ты теперь не оставишь меня в покое? — Она поднялась и кивнула. — Что ж, так и быть. Посмотрим, что из тебя выйдет.

Если она действительно кто-то вроде апостола, подумала Валентайн, Великая Мать была бы невероятно разочарована.

***

 — Первое, что тебе нужно сделать — успокоиться.

Девочка с величественным именем Патриция пришла из Безлюдных Земель, и до сих пор несла свою родину в сердце. Она была такой же горячей и яростной, как пустыня. Она отвечала бурей на каждый порыв ветерка. И, словно ветер, она не могла усидеть на месте дольше одной минуты.

Вот уже целый час Валентайн пыталась успокоить песчаную бурю своими руками.

 — Какой смысл вообще?! — девчонка взревела и подпрыгнула на месте. — Никто не сидит на месте во время драки!

 — «Учись в служении», — тихо ответила сидящая по-турецки женщина и глубоко вздохнула, — «Умеющие слушать придут к истине первыми».

Проповеди, кажется, только больше взбесили ее. Валентайн могла бы поклясться, что видела, как из ее ушей валит пар. Удивительно, как она может изменять не только предметы, но и собственное тело. Еще более удивительно — она прислушалась к ее словам и медленно опустилась на пол. Закрыла глаза и постаралась выровнять дыхание.

 — Вот первое, что тебе нужно запомнить. В бою ты не должна сдерживать эмоции. Дай волю своему гневу, боли, ненависти. Пусть они наполнят тебя огнем изнутри. Но, — тут же прервала она девочку, открывшую рот, — не забывай, что твоя голова должна быть чистой и холодной. Позволь эмоциям бушевать, но не дай им затмить твой разум.

 — То есть, мне нужно злиться и не терять голову? — Пикок хмыкнула. — Со мной не сработает.

 — Поэтому я и хочу научить. — Валентайн встала и жестом показала ученице стать напротив нее. — Закрой глаза и сосредоточься. Подумай о том, что злит тебя больше всего. Мафия Медичи?

Девчонка зарычала сквозь оскаленные зубы.

 — Король Ренуар? Сердце-Череп? Незнакомцы на улицах?

Она затряслась.

 — Медицинские проверки? Поучения Илеум? Салат?

Ее ноздри раздувались от едва сдерживаемого бешенства. Она дрожала, глаза-перышки на ее руках беспорядочно открывались и закрывались. Неясно, что злило ее больше — все перечисленное или сама Валентайн. Женщина решила предположить:

 — Значит, все-таки салат.

Издав боевой клич, девчонка набросилась на нее с силой освободившегося тайфуна.

Потребовалось несколько отрезвляющих ударов и шприц с седативным, чтобы ее успокоить. После этого Валентайн снова села на пол и приказала повторить упражнение снова — на этот раз не вставая с места. Девчонка продержалась минут десять, прежде чем опять закатила истерику. За это ей пришлось повторять все заново.

К концу дня девчонка ненавидела ее всем сердцем. Однако, несмотря на бурю ярости, бушевавшую внутри, она сидела на месте, зная о том, что проваленное упражнение придется делать заново. Сидеть тут еще один час она не собиралась.

Валентайн могла назвать это маленьким шагом вперед.

***

 — Второе упражнение будет чуть более сложным. Неудивительно, если даже управление гневом оказалось для тебя испытанием, — хмыкнула женщина. — Продолжим.

 — Мы будем наконец драться? — скучающе протянула Пикок.

 — Теперь, когда ты научилась брать свои эмоции под контроль, нужно усвоить еще один урок. Тебе необходимо научится контролировать своего паразита.

Бордовая шляпа на голове девочки подпрыгнула и выплюнула из себя птенца-павлина. Паразит издал недовольный возглас и сел на плечо своей хозяйки.

 — Но мы и так нормально общаемся и деремся вместе. В чем смысл? — пропищал он, явно не радуясь предложению медсестры.

 — Все просто. Вы не просто приятели, вы — две части одного целого. У вас одна кровь, одно сердце — и мыслить вы должны одинаково. В бою вы должны понимать друг друга без слов и действовать слаженно.

Паразит и хозяйка переглянулись.

 — Я дам вам минуту. Потом начнем упражнение.

Валентайн наблюдала за тем, как два существа — совсем разных, но единых, — молча вслушиваются в дыхание друг друга. Эта форма Юнита Эйвери существует только благодаря Пикок. Он — ее воплощенное отражение, и хотя они неспособны читать мысли, но чувствуют друг друга подсознательно. То есть, паразит не может сказать, о чем думает его хозяйка прямо сейчас, но может увидеть ее страхи, ее сны, перенять ее эмоции и намерения. Уникальная связь, которая будет незаменима в бою.

Женщина подала сигнал, и ее ученица встала напротив.

 — Все, что тебе нужно сделать — ударить меня.

 — Запросто! — легкая на руку Пикок тут же набросилась на нее, и Валентайн отразила удар.

 — Я не закончила. Тебе нужно ударить меня только раз, но так, чтобы удар был нанесен точно и неожиданно. «Лучший удар — смертельный удар».

По крайней мере, эта тренировка не была настолько раздражающей. Девчонка выискивала ее слабое место. Словно гончая, она появлялась и атаковала, быстро и внезапно, однако каждый раз Валентайн оказывалась на секунду быстрее. Удары пропадали впустую. Пикок скрипела зубами от злости, но держалась — снова отступала, пробовала напасть издалека, и со спины. Женщина уходила от ударов без особого труда.

Девочке недостает скорости, но, может быть, хватит смекалки?

Она застыла с озабоченным выражением лица и на секунду опустила револьвер. Валентайн могла бы поклясться, что слышала, как скрипят шестеренки в ее мозгу. А потом она снова набросилась, яростная и клацающая зубами, как пиранья. Пикок стала кружить вокруг нее, без остановки нанося удары битой и все без толку. Если она пытается вымотать ее, то увы — Валентайн могла отражать ее атаки хоть весь день. Однако ее план оказался чуть более хитрым.

Блокировав пилой очередной удар, женщина вдруг пошатнулась. Ее голову пронзила резкая боль. Легкое головокружение быстро прошло, и Валентайн заметила, как павлин-паразит спрыгнул с ее головы, демонстрируя биту — очень маленькую, но эффективную.

 — Очень хорошо, — медсестра спрятала оружие. — Но это лишь первый шаг. Чтобы победить меня, нужно большее, чем маленький трюк.

***

 — И последнее. Ты этого так ждала.

 — Мы будем драться? По-настоящему? — с готовностью отозвалась Пикок.

 — Будем. Так, как ты хотела, — Валентайн вытащила пилу. — И будем до тех пор, пока ты не победишь.

Ей даже не понадобился сигнал.

Валентайн даже пожалела, что этого не видит Крисмас. Девчонка была упрямой, но способной ученицей. Как она продвинулась в своем обучении всего за пару недель! Валентайн научила ее многому.

Многому, но только не всему.

Она била, пусть и вполсилы, но девчонка все равно не успевала. Пикок носилась вокруг, едва успевая появляться то в одном, то в другом месте — но Валентайн оказывалась чуть быстрее, лавировала на носках и мягко ускользала от атак. Но, надо отдать девчонке должное. Вместо упрямого нападения она перешла к более аккуратной тактике — уклоняться и нападать, как только враг откроется. Она кружилась, как на балу, и пила со свистом срезала кружева с ее бордового платья. Как циркачка, она снимала и подбрасывала свою шляпу, вытаскивая оттуда то револьвер, то пиратскую саблю, то маленького злобного павлина, вооруженного ножами.

Уже не тренировка, но еще не настоящий бой; и все же, они обе наслаждались изящной жестокой игрой, ожидая, кто покинет ее первой.

В конце концов, когда Валентайн сбила ее с ног, обессиленная девчонка больше не поднялась. Женщину это не остановило. Один точный разряд дефибриллятора поднял ученицу на дрожащие ноги.

 — Не спать, — прорычала женщина. — «Душа и тело закаляются страданием, страдание преодолевается упорством». Мы будем торчать здесь, пока ты, наконец, не покажешь мне все, что умеешь.

Девчонка и паразит ответили ей дружным раздраженным кличем.

***

«Долгие месяцы провели они в глубинах гор, закаляя души и тела свои. Наконец, пришел день поединка. Со всех краев сходили лучшие воины и воительницы; и всяк, будь то огромный гиган или юный дагонианец, мог показать Троим доблесть свою. Тогда Венус подарила своей героине последнюю мудрость. «Упорство приносит плоды обильные, — сказала она, возложив руки. — Горечь их отравит тело твое, но боль закалит душу. Бейся славно, и слабость других будет тебе отрадой».

Валентайн отложила книгу, заметив, как Эстер задумчиво смотрит на нее. Коллега отвернулась с насмешкой.

 — Учишь девочку церковным премудростям? Отличная идея, но эта пройдоха вряд ли оценит твои старания.

Валентайн пожала плечами. Конечно, она интересовалась церковной литературой не поэтому, но Эстер не стоит знать.

 — Можно научить ее мудрости, не зачитывая при этом вслух «Девять поучений Венус». Мысли, излагаемые в проповедях, безусловно, важны и нужны. Но передать их можно куда проще.

Коллега кивнула с пониманием.

 — Что ж. Рада видеть, что ты ответственно подошла к своему делу. Надеюсь, результат будет стоить того.

 — Будет. Вот увидишь. Что бы ни говорила Крисмас, эта девчонка — кладезь для экспериментов. Она порой невыносима, но не безнадежна.

 — Все мы когда-то были молодыми и безрассудными.

Их беседу прервал радостный оклик Патти. Следом за ней последовали Крисмас, Халлоу, Эвиан и несколько докторов. Тренировочный зал постепенно заполнялся желающими поглазеть на драку. Среди них были и прочие подопечные Лаборатории Восемь, включая Большого Бена и Илеум с детьми. Последней, в кругу своей банды, вошла Пикок, более напряженная и угрюмая, чем обычно.

Жестом она приказала соратникам оставаться позади, а сама вышла в центр зала. Валентайн кивнула своим коллегам и тоже вышла, став напротив своей ученицы. Некоторое время они молча оглядывали друг друга. Затем Пикок, сделав глубокий вдох, почтительно склонила голову.

 — Повтори, что запомнила.

  — Слушай, потом говори. Думай, потом действуй. Кровь горяча, голова холодна. Знай своего врага. Не пренебрегай защитой. Лучше отступить, чем погибнуть. Упорство закаляет тело и душу. За справедливость борются любыми способами. Лучший удар — сильнейший.

Женщина улыбнулась. Кажется, она услышала смешок Эстер позади себя.

 — Похоже, ты все-таки выучила Девять Боевых Поучений Венус. Но слов мало. Покажи все, что можешь, — Валентайн привычным движением положила руку на рукоять пилы. — И не смей разочаровать меня.

Они разошлись на нужное расстояние. Повис короткий момент тишины. Валентайн ловила каждое движение. Видела, как украдкой переглядываются Бен и Илеум, как Эвиан складывает руки за спиной, как Стенли нетерпеливо стучит ручкой по планшету. Пикок стояла неподвижно, но мышцы ее тела были напряжены. Словно натянутая тетива, она ждала момента, когда сможет стрелой сорваться в бой.

Сигнал стал рукой, отпустившей тетиву.

Валентайн едва успела отскочить от лезвия, просвистевшего в опасной близости. Пила с визгом и скрежетом встретила саблю. Искры полетели во все стороны. Противница отскочила, отведя оружие, и женщина не без восторга отметила свою работу. Девочка, — уже не безрассудный клубок ярости, но прекрасная смесь свирепости и мастерства, — стояла перед ней с двумя саблями наголо. На ум пришли легенды об ужасных пустынных демонах-ракшасах, которых богини призывали на землю, чтобы наказать неверных.

Она бросила в нее несколько сюрикенов, и они со звоном отскочили от кружащихся лезвий. Девчонка исчезла в портале, чтобы появиться со спины и обрушить обе сабли на Валентайн. Ноги женщины подкосились от усилия, вложенного для блокирования удара.

Валентайн расплылась в улыбке. Великолепно.

Когда-то беспомощная, неразумная, бесконтрольная, сейчас она была прекрасна. Пусть Валентайн не одобряла стиль, но ее сила, направленная в нужное русло, наконец показала себя во всей красе. Она кружилась по полю боя, быстрая и яростная, как песчаная буря. Кровь свободно текла по ее лицу. Пила вырезала рваные узоры на теле, делая багровое платье более алым.

Но она ни разу не вздрогнула от боли.

Женщина даже не успела понять, когда все закончилось. Она успела метнуть в противницу шприц и ошеломить ее, но не успела ударить — споткнулась об игрушечную машинку, которая врезалась прямо в ноги. А потом вдруг оказалась лежащей ничком на полу, изумленно глядя в дуло револьвера.

Девчонка дрожала и хрипло дышала, кажется, еще не понимая, что произошло. Паразит выбрался из помятой шляпы, чтобы оглядеть притихший зал и шепнуть что-то хозяйке. Та выдохнула и расплылась в острозубой акульей ухмылке.

 — Мертва.

Валентайн лишь развела руками, признавая поражение. Пикок ухмыльнулась и раздулась от гордости, словно павлин, давший ей свое имя.

Видят Богини, она мечтала сказать эту фразу очень, очень давно.