— Игру? — переспрашивает Сяо Синчэнь, озадаченно вскидывая бровь, и неуверенно тянет: — Я не уверен, что силен в играх…
Сюэ Ян издает короткий смешок и с жаром заверяет:
— Да брось, это очень простая игра. Даже кто-то вроде тебя сможет понять правила. Я надеюсь… Иначе это выставит всех даосов не в лучшем свете, — заканчивает он насмешливо.
Это предсказуемо приводит собеседника в боевой дух, — еще бы, такая грубая провокация! — поэтому думает он недолго, прежде чем согласно кивнуть.
— Ну если вы так говорите… Тогда расскажите мне, что я должен делать, юный господин.
Сюэ Ян закусывает губу и постукивает пальцами по столу в раздумьях, с чего бы начать. Пожалуй, сперва нужно прояснить один момент…
— Первое правило, — назидательно произносит он, — будет для тебя, наверное, самым сложным, но ты быстро смекнешь, что лучше бы его не нарушать.
— Это какое же? Вы же говорили, что игра простая… — чуть хмурится Сяо Синчэнь, снова теряя часть своего воодушевления. Ну да, ему же обещали, что все будет легче легкого, как для детишек, а тут с порога уже обещают неприятности — есть над чем задуматься.
— Это правило касается не совсем игры, — качает головой Сюэ Ян, хитро прищуриваясь. — Для начала уясни: если уж так хочется меня чествовать, то не забывай преклонять колени, чтобы облобызать мои сапоги. А то я чувствую себя обделенным всякий раз, когда ты мне тут «выкаешь» да «господинишь»! — и высовывает ногу из-под стола в проход, мол, можешь приложиться прямо сейчас, если желаешь.
Вздрогнув, Сяо Синчэнь вперивается крайне серьезным взором в покрытый засохшей грязью носок сапога, будто и впрямь намеревается выказать его хозяину глубочайшее почтение. Но, к сожалению, здравый смысл берет верх над никчемной вежливостью, и он выдавливает из себя:
— Я понимаю, о чем вы… О чем ты, — быстро поправляется он. На его щеках расплывается неровный румянец.
— Вот и чудно, — посылает ему ехидную улыбку Сюэ Ян, убирая ногу обратно. — А что же касается игры… В тех местах, откуда я родом… Куйчжоу, слыхал о таком? — прерывается он и мрачно усмехается, понимая, что надменному даосу о провинциальных дырах знать не пристало, и продолжает: — Там эта забава называлась «Рыбкой», уж не знаю почему.
Сяо Синчэнь внимательно наблюдает за тем, как его нежданный наставник шарит по столу в поисках чего-нибудь подходящего и наконец вытряхивает откуда-то смятый кусочек бумаги, в который совсем недавно была завернута конфета. И вопросительно склоняет голову, безмолвно требуя комментариев насчет пожелтевшего комка, покоящегося на чужой ладони. В его глазах можно прочитать сомнения, но вместе с тем и разгорающийся азарт.
— Это и будет нашей «рыбкой», которую тебе нужно поймать, — вкрадчиво поясняет Сюэ Ян, сжимая кулак и быстро выставляя рядом второй, и держит их на весу над столом. — То есть угадать, в какой руке я ее спрятал. Все понятно?
— Понятно, — с довольством подтверждает Сяо Синчэнь.
— Тогда угадывай.
— Сейчас «рыбка» в левой, ты же только что ее туда положил, — торжествующе заявляет он.
— Да, все верно, — Сюэ Ян показывает ладонь с оставшейся на положенном месте оберткой. — Но это же полная ерунда, правда? Слишком скучно и просто.
Сяо Синчэнь приподнимает уголок губ, не споря с этим утверждением.
— Это действительно было легче, чем я мог себе представить.
— Именно. Чтобы стало интересней, люди обычно ставят что-нибудь на кон.
— Боюсь, мне будет нечего поставить, — вздыхает он. — Будь у меня хоть немного денег, то я бы не просил крыши над головой в обмен на работу.
Несмотря на будто приклеенную к его лицу улыбку, сожаление, скрывающееся за этими словами, слишком явственное. Судя по всему, Сяо Синчэнь уже плотно настроился здесь задержаться и заодно развеять сырую тоску, которая сопровождала каждый его шаг на дождливой улице, но сей план обречен из-за пустого кошеля! Небось он даже позволил себе на мгновение задуматься: а может, стоит брать с людей побольше за свои услуги, а не просто так добро творить направо и налево? Сюэ Ян не может знать об этом наверняка, но готов поспорить, что даосский святоша стесняется заламывать цены, считая это бесчестным, а самым нищим проходимцам помогает за «спасибо». Дурак, что с него взять. Но на самом деле как раз-таки есть!
— Мне это ни к чему, — ухмыляется Сюэ Ян, — ведь можно поставить кое-что гораздо ценнее. Как насчет желания?
— Желания? — обескураженно переспрашивает Сяо Синчэнь и с подозрением уточняет: — То есть проигравший должен будет исполнить желание победителя?
— Какой сообразительный даос мне попался! — нельзя не цокнуть языком с восхищением. — Проиграл — сделаешь, что я захочу. Выиграешь — наоборот, я услужу тебе. Идет, даочжан?
Столь заманчивые перспективы погружают того в настоящее мыслительное болото, из которого ему удается вынырнуть с большим трудом. Взвешивая все за и против, он сосредоточенно кусает губы и озирается по сторонам, отмечая любопытных гостей постоялого двора, то и дело поглядывающих на заклинателей. Неясно, что именно повлияло на его окончательное решение, но Сяо Синчэнь бесстрашно говорит:
— Я согласен. Однако можешь даже не просить меня о недостойных и порочащих честь деяниях.
— Ну что ты, как я посмею! — театрально вздыхая, возмущается Сюэ Ян. Надо же, его коварный замысел так быстро раскусили, вот так новости! Но рассчитывать на это было глупо, поэтому он со смехом успокаивает: — Так и быть, кукарекать не заставлю, не бойся!
В голове же мигом вырисовывается эта дивная картина. Хотя, признаться, второй даос — Сун Цзычень, вот как звать его! — смотрелся бы дерущим глотку на заборе не в пример сочнее. Сяо Синчэнь в недоумении, но предпочитает не выяснять подробности. И правильно: незачем ему знать, что Сюэ Ян играл в эту игру в детстве крайне паршиво и потому часто оказывался в дураках, выполняя глупые пожелания других бродяжек. Обидно не было, но у самых смешливых передние зубы больше не выросли, так что кто в итоге взял верх — еще большой вопрос.
— Тогда я буду рад продолжить играть, — с нотками снисхождения говорит Сяо Синчэнь, устраиваясь поудобнее на твердой лавке.
Еще совсем недавно едва мерцающий искрами азарт в его очах разошелся до яркого пламени, которое потушить будет непросто. Теперь даже если сам Сюэ Ян откажется с ним играть, то уже не отцепится — как приятно порой иметь дело с такими ведомыми людьми, прямо душа радуется.
— Как скажешь.
Сюэ Ян вновь сжимает пальцы, пряча в кулаке скомканную бумажку, и, взмахнув рукавами, протягивает обе руки вперед. И почтенный даочжан оправдывает ожидания, предсказуемо указывая на левую, из которой «рыбке» просто некуда деться.
— В этот раз тоже здесь, — беззаботно отзывается он, легко задевая чужую кожу, и это прикосновение неожиданно теплое. Отчего-то казалось, что такой бледный человек просто не может быть не холодным.
— Уверен? — деловито интересуется Сюэ Ян.
— Разумеется, да, — с гордостью отвечает Сяо Синчэнь. Но тем не менее, можно угадать в его интонации, что он уязвлен: наверняка считает, что противник попросту его недооценивает, что даже не трудится спрятать за спину руки, прежде чем предлагать угадывать. Да еще и вопросы дурацкие задает!
С ним будет очень весело. Чего только стоит искреннее удивление, как у ребенка, впервые увидавшего фейерверк на площади, когда наивный даос видит раскрывшуюся пустую четырехпалую ладонь. Он неверяще проводит рукой по столу в поисках выпавшей добычи и издает совершенно потрясающий озадаченный стон.
— Ты проиграл, — с наигранным сочувствием тянет Сюэ Ян, разжимая правую руку со спрятанным в ней обрывком бумаги.
Он ощущает ликование напополам с шальным весельем, подкрепленным плещущейся в нем доброй трети кувшина вина, пускай и разбавленного. Простейший фокус — перекинуть что-то почти невесомое из одной руки в другую в полутемном зале, освещаемому лишь трепещущим пламенем светильников. Такое представление может показать каждый второй на любой городской ярмарке, но Сяо Синчэню явно это в новинку.
— Но я же видел, что ты… — выдыхает он, не в силах даже закончить фразу от потрясения. Он был бы обескуражен еще сильнее, знай он, что при должной ловкости, если ведущий того не захочет, то обыграть его невозможно. Но это останется маленьким секретом.
— Значит, зрение подводит. Сходи к лекарю, глаза проверь, — ухмыляется Сюэ Ян. — Но сперва ты мне должен желание.
Собеседник поджимает губы, изо всех сил старается нахмуриться, словно полагает, что это заставит сознаться в обмане, но со вздохом вынужден признать, что никто и не обещал ему честной игры. К тому же все очень прозрачно: условием было угадать, где прячется «рыбка», а не подглядеть, и тут можно винить только себя.
— Хорошо, — признает свое поражение Сяо Синчэнь. — Что я должен сделать?
— М-м-м… — Сюэ Ян делает вид, что крепко задумался: неопределенно ведет плечами, скользя взглядом по лицу проигравшего даоса, терпеливо ожидающего ответа. Критично сощурившись, будто прикидывая, выдержит ли тот подготовленное испытание, он важно кивает и выносит решение: — Для начала тебе все-таки придется со мной выпить.
Свободной рукой он с глухим шорохом подвигает глиняную чашу по столу, почти вталкивая ее в чужие руки, и, подхватив кувшин, щедро доливает из него почти до краев посудины.
Сяо Синчэнь колеблется. Он стоит перед выбором: согласиться и хлебнуть не вызывающего доверия вина или же отказаться и выставить себя трусом, который не умеет держать слово. С точки зрения человека чести все слишком очевидно, поэтому у него нет иного варианта, кроме как нехотя поднять перед собой чашу.
Сюэ Ян неотрывно глядит на то, как чужие губы осторожно касаются шершавого края с небольшой щербинкой, за которую лично у него постоянно цеплялся язык. В глубине разума трепыхается какая-то мысль на этот счет, но выхода не находит. Наверное, стоило сначала подозвать сюда девку-подавальщицу, недавно вернувшуюся с кухни, чтобы принесла чего-нибудь на закуску. Даос же не скрывает, что он сейчас пустыми кишками трясет, и заливать туда вино — откровенно хреновая идея. Но Сюэ Ян ему не добрый друг, чтобы его это хоть как-то заботило, так что он просто удовлетворенно кивает, когда Сяо Синчэнь делает первый глоток.
— Можешь пить не до дна, а по частям. — Следует проявить капельку великодушия, но только для того, чтобы не отпугнуть раньше времени. Однако это не значит, что нужно себе запрещать потешаться над подавившимся противником, которому кисло-сладкий вяжущий вкус не пришелся по нраву настолько, что он попытался расправиться с вином как можно скорее.
Сяо Синчэнь поспешно чуть ли не отпихивает от себя чашу и, переведя дух, одаривает Сюэ Яна осуждающим взглядом. Мол, смеяться было совсем необязательно, он же тут не канавный пропойца, чтобы хлестать крестьянское пойло не морщась! Но долго не выдерживает и посылает ответную понимающую улыбку. Не со зла же над ним глумятся, в самом деле… Ага-ага, ну да, пускай так и думает!
— Ну что, готов играть дальше? — Сюэ Ян перекатывает между пальцами бумажный комочек. — Или тебе уже хватило?
Сяю Синчэнь украдкой облизывает чуть поалевшие губы — правила приличий не дают ему утереться рукавом, как все нормальные люди, — кривится, но при этом непоколебимым тоном говорит:
— В следующий раз мне повезет.
Удача от Сяо Синчэня отвернулась еще в тот момент, когда он открыл дверь захолустного трактира в поисках приюта, но тем не менее, разочарование его пока не настигло. Все еще впереди.
— О, не сомневаюсь, даочжан.
Сюэ Ян подбрасывает «рыбку» в воздух и ловит ее в хлопке обеими ладонями. Он уже знает, какой выигрыш его ждет в конце.