— Меня ждет что-то интересное?
— Это зависит от того, что именно ты считаешь таковым, — Сяо Синчэнь позволяет себе легкую улыбку. Ему определенно нравится быть пожираемым жадным взглядом, потому он предпочитает ничего не скрывать, даже красуется: расправляет плечи и делает едва уловимое движение бедрами из стороны в сторону.
На самом деле, Сюэ Яна устроит и обычная ночь, полная утех, пускай и более страстных после долгой разлуки. Но ведь это может быть и последним разом, что ему светит с даочжаном, так как сложно представить, что будет на следующий день — жизнь слишком непредсказуема в последнее время… Поэтому нужно воспользоваться ситуацией.
— Разве ты не собираешься отходить меня этой штукой? — Сюэ Ян выразительно смотрит на мухогонку, такой невинный на первый взгляд предмет даосского обихода.
— Честно сказать, я бы никогда не подумал, что тебя и правда может такое воодушевлять. — Сяо Синчэнь склоняет голову набок, его черные распущенные волосы струятся по плечам, резко контрастируя с белой кожей. — И все твои прошлые намеки мне казались не больше, чем шуткой.
— Даочжан, я никогда не шучу про свои предпочтения, — Сюэ Ян усмехается, подходя ближе. И заодно ногой отпихивает в сторону компрометирующие тряпки вперемешку с цветами, чтобы не вызывали лишних вопросов. Ведь не доказать, что к этой красотище отношение он имеет весьма косвенное! — Но ты прав: я совсем не в восторге, когда меня лупцуют почем зря. Зато крайне заводит, когда ты корчишь из себя такого сурового и строгого господина… Прямо ноги подгибаются!
— Корчу из себя, — медленно повторяет за ним Сяо Синчэнь. Теперь он совсем не выглядит польщенным подобным откровением в свой адрес. Настолько, что не дает себя коснуться — отстраняет чужую руку и идет мимо прямым величественным шагом, словно он не голый, а облачен в императорские регалии.
— Ну да, а что? — удивляется Сюэ Ян, оборачиваясь вслед за ним.
Сяо Синчэнь уже сидит на краю примятой постели и глядит в ответ неодобрительным взором. Как бы он ни старался демонстрировать спокойствие, сжатые почти до хруста пальцы на рукояти мухогонки выдают его напряжение.
Ах, понятно: оскорбился, что его не воспринимают всерьез. Да как же он не понимает? Сюэ Ян считает Сяо Синчэня весьма опасным для своей жизни, недооценивать его навыки в бою было бы верхом глупости. А также тот отличается нездоровым упорством и настойчивостью — аж до Башни Кои дошел, разве с этим можно не считаться? Но в остальном он мягок, покладист и отнюдь не склонен к демонстрации силы, потому такие редкие и весьма кратковременные вспышки действуют почище любого афродизиака. И именно в этом вся суть: будь даочжан таким всегда, то и глаз бы не лишился, и спутником у него бы числился кто угодно, но не Сюэ Ян.
Ладно, возможно, стоило это назвать как-то иначе. Обиженные даосы в планы совершенно не входят — это точно нельзя назвать интересным, поэтому самым верным решением будет ему подыграть. Благо Сяо Синчэнь сам идет ему навстречу своим веским:
— Раздевайся. Полностью.
В голову не приходит ничего достаточно остроумного и при этом не грозящего сбить ему настрой, потому Сюэ Ян просто понимающе хмыкает, принимаясь за свой пояс. Какой же даочжан сложный — лишнего слова ему не скажи, на такие жертвы идти приходится! А тот будто и не ценит: только продолжает смотреть, как на пол падают сначала верхние золотые одежды, а потом и нижние, белые. По мере обнажения его взгляд теплеет, хотя губы все так же стиснуты в прямую линию.
— Ко мне, — манит он рукой. И никакого «прошу» или «пожалуйста», очень интригующе!
Пальцы плотно сжимают челюсть Сюэ Яна, вынуждая наклониться. Сяо Синчэнь долго смотрит ему в лицо, вызывая своим испытующим взором волнительную дрожь, прежде чем говорит:
— Избавься от этого, — и слегка касается левого века.
Сюэ Ян не сразу соображает, о чем идет речь. Он несколько раз потрясенно моргает и с опаской уточняет:
— Ты хочешь, чтобы я достал свой глаз? Ты серьезно?
— А-Ян, ты просто не представляешь, насколько одновременно пугающе и глупо это выглядит, — вздыхает Сяо Синчэнь, выпадая из своего образа неумолимого и строго господина, тем самым напоминая о том, что он все еще даочжан, излучающий ауру всепрощения. — Хотя бы потому, что он смотрит куда-то… не туда, — он качает головой, показывая направление.
— А ты раньше сказать не мог?! — шипит Сюэ Ян, вырываясь из ослабевшей хватки и зажимая ладонью левую сторону лица. Он, конечно, часто подшучивал над даочжаном, но никогда не думал, что сам станет объектом его насмешек.
— Ну раньше я еще не до конца осознавал, что не смогу на это долго смотреть и не смеяться, — Сяо Синчэнь дарит безмятежную улыбку. — Только отвернись, пожалуйста, — это не то, что мне хочется видеть, — просит он и покорно ждет, пока Сюэ Ян, бранясь себе под нос, пытается вытащить из глазницы стеклянный шарик. А тот, как назло, не желает расставаться с насиженным местом, искренне не понимая, за что заслужил столько нелестных слов.
— Доволен? — наконец покончив с этим, Сюэ Ян эффектным жестом отбрасывает ненужный глаз куда-то себе за спину, и тот с глухим стуком укатывается в неизвестность (надо будет потом его найти, а то все-таки ценное имущество!). Он подается вперед, снова давая себя рассмотреть, и вздрагивает, когда мягкий конец мухогонки упирается ему под челюсть, не позволяя опустить голову.
— Да, так гораздо лучше, — покровительственно гладит его по щеке даочжан, одобряя, и велит жестом выпрямиться. Кажется, смятение Сюэ Яна вернуло ему боевой дух и он снова готов вжиться в роль.
Он начинает неторопливо вести рукой; конский волос щекочет мгновенно покрывающуюся мурашками кожу. От шеи вниз, к ключицам, по груди и под ребрами, и почему-то эти почти целомудренные касания заставляют подрагивать колени, словно призывая на них опуститься. Если Сяо Синчэнь об этом попросит, Сюэ Яну будет несложно.
Даже отсосать согласится, хотя получать удовольствие ему нравится не в пример сильнее, чем дарить. С конфетами у него как-то больше ладится, чем с членами, и вообще, крайне неудобно, когда чем-то заткнут рот и нет возможности достойно выразить свое мнение. Но вместе с тем — это единственный способ заставить даочжана издавать в постели хоть какие-то звуки, кроме тихих вздохов и невнятных бормотаний. И эти редкие стоны иногда определенно того стоят, чтобы потерпеть неудобства. Возможно, Сюэ Яну даже немного хочется услышать такую просьбу, и он не будет искать десяток отговорок для отказа.
Но даочжан молчит, с одухотворенным видом продолжая неспешно оглаживать чужое тело. Ему явно по вкусу эти мучительно-медленные ласки, о чем свидетельствует его возбужденный член, который он не стесняется сжать свободной рукой. Может, ему вообще тут спутник не нужен, сам отлично справится? Потому что при любой попытке к себе приблизиться он всем своим видом дает понять, что в этом нет никакой необходимости.
— Знаешь, мне твой дружок вломил такой же штукой при нашей первой встрече. Неделю потом все чесалось и зудело, — делится воспоминаниями Сюэ Ян, когда шелковистые прикосновения достигают внутренней стороны бедра. Для устойчивости приходится чуть раздвинуть ноги.
Сяо Синчэнь поднимает недоверчивый взгляд. Он все еще молчит, мухогонка на мгновение довольно ощутимо прижимается к чувствительной коже, что невольно хочется об нее хотя бы потереться. Сюэ Ян даже успевает податься вперед, чтобы как-то усилить давление, но даочжан резко одергивает руку.
— И к чему ты это вспомнил? — уточняет он.
— К тому, что твой Сун Лань, хоть и ящерица дохлая, но страсти выдать мог побольше, чем ты сейчас. Сделай уже что-нибудь! — честно отвечает Сюэ Ян. Член у него давно стоит и настойчиво требует внимания, которым его обделяют. Да и ноги начинают затекать от напряженного ожидания, когда Сяо Синчэнь наконец начнет действовать, а не дразнить.
Если с виду и на словах даочжан суров и непоколебим, то в действиях решимости ему явно не хватает. Может, стоило просто завалить его на кровать и оттрахать до изнеможения, а не толкать на игры, которые ему не слишком-то по вкусу… Эта мысль кажется почти привлекательной, чтобы ее озвучить, но, к счастью, Сюэ Ян не успевает это сделать.
— Хорошо, я тебя понял, — говорит Сяо Синчэнь, закусывая губу. — Поворачивайся. Неделю не обещаю, но, смею надеяться, запомнишь хоть ненадолго.
И, будто в качестве задатка, на бедро приходится легкий хлопок мухогонкой. Баловство одно, а не удар, но что-то в его взгляде вынуждает повиноваться.
— Если тебе вдруг будет больно, говори. И я прекращу.
Сюэ Ян издает раздосадованный стон. Будто забыл, с кем дело имеет! Он уже морально готов заснуть стоя, повернувшись спиной к Сяо Синчэню, так и не дождавшись ничего стоящего. Однако тот не подводит: ягодицы обжигает хлестким ударом, заставляя дернуться и зашипеть. Это скорее неожиданно, чем больно — сила рассчитана очень точно, чтобы не рассечь кожу, — но это и не было едва ощутимой нежностью. Будто даочжан на самом деле знает об этом гораздо больше, чем показывает…
— Все в порядке. — Следует его предупредить, а то может вбить себе в голову, что делает что-то не так, и все, конец истории.
Следующий удар следует с большим перерывом и сопровождается уже протяжным вздохом Сяо Синчэня. Залюбовался, что ли, и его так проняло? К звучным шлепкам добавляются уже весьма решительные прикосновения. Знакомая по ощущениям ладонь собственнически гладит и ощупывает, то ли для того, чтобы убедиться, что и в самом деле не причиняет вреда, то ли исключительно удовольствия ради. Сюэ Ян не видит лица своего спутника, но может себе представлять его неприступно сжатые губы и холодный, но многообещающий взгляд.
— Я разве тебе разрешал себя трогать?
Голос даочжана непривычно низкий и лишенный эмоций. Ох, вот теперь и правда ноги подгибаются, и спокойно стоять все сложнее не только от скуки! То ли Сяо Синчэнь и правда проникся позицией силы, то ли очень удачно подыгрывает, но это именно то, что нужно. Бьет в голову не хуже крепкого вина, и небрежно скользящая по щели между ягодицами мухогонка воспринимается с неподдельным восторгом. Интересно, на что он еще способен? Проверить можно одним зарекомендованным способом, и удержаться, как бы разумно это ни было, просто невозможно...
— О, сильнее, даочжан Сун! — стонет Сюэ Ян с театральным придыханием.
Рука Сяо Синчэня замирает. Конец мухогонки не слишком приятно упирается в промежность, но отпрянуть не удается, ведь второй рукой даочжан прямо-таки вцепился Сюэ Яну в бедро — еще немного, и до костей прожмет!
— Что? — переспрашивает он, словно не верит в услышанное.
— Я на мгновение забылся, — усмехается Сюэ Ян, оборачиваясь через плечо, чтобы посмотреть на ошарашенное лицо Сяо Синчэня. — Знаешь, я пару раз представлял твоего друга вместе с нами, — он не уточняет, что лишь в роли недовольного жизнью наблюдателя, — вот и замечтался… Ты же меня за это извинишь?
Такого негодования на лице даочжана еще никто ни разу не видел. Сюэ Ян готов кончить в этот же самый момент от одного вида, как Сяо Синчэнь, тяжело дыша от переполняющего его гнева, убирает руку и медленно заносит мухогонку назад…
— Даочжан, ну по хребту-то за что?! — взвывает Сюэ Ян, отскакивая в сторону и хватаясь за спину, куда пришелся крайне болезненный удар рукоятью, а не волосяной частью даосского орудия. — Я же пошутил! Вот уж кто мне точно нахрен не упал, так это Сун Лань...
— А-Ян, ты только что мне сказал, что не шутишь про свои притязания! А я не могу даже в мыслях делиться тобой с кем-либо, — с трудом переводя дыхание, Сяо Синчэнь отбрасывает в сторону свою мухогонку и встает с постели, чтобы поймать в объятия своего стенающего от боли спутника. Ему действительно искренне жаль, что поддался на провокацию, но при этом он настолько укоряюще смотрит, что невольно становится даже немного… Совестно? От места удара, к которому прижимается чужая ладонь, по телу разливается томительное тепло. Исцеляющий поток энергии снимает боль и часть обиды.
— Ладно, — сдается Сюэ Ян, жмурясь от ласковых успокаивающих поглаживаний по спине, и позволяет обратно увлечь себя в сторону постели. — Пожалуй, хватит с меня суровых даосов на сегодня. Наигрался я, — признается он, опускаясь на край кровати, где недавно сидел Сяо Синчэнь. И правда, так себе затея вышла — даже не кончил! Хотя с даочжаном в постели это обычно вообще не проблема, только если тот намеренно не препятствует своими фокусами с ци.
Сюэ Ян уже тянет вперед руки, чтобы притянуть к себе стоящее перед ним желанное тело и покончить с экспериментами, но вместо этого получает пренебрежительный хлопок по ладони и спокойное:
— Ты, может, и наигрался, а меня все вполне устраивает. Так что, будь добр, ложись на живот и заодно подскажи, где здесь можно взять масло.
Кажется, Сюэ Ян своими собственными руками создал монстра, и высокая концентрация темной энергии тут совсем не при чем.