— Даочжан, отпусти меня и верни Цзянцзай! Этот мелкий выродок заслуживает того, чтобы я его сейчас от горла до хера раскроил!
— Он просто выполнял приказ Верховного Заклинателя. Как и ты.
Сяо Синчэнь до тошноты спокоен, тисками сжимая за запястья выкрученные руки Сюэ Яна. Ну точно намедитировался, и ему сейчас кого-то удержать — раз плюнуть, особенно того, кому и ходить-то, не хромая, сложно. Хотя оставить длинный порез на щеке поганца получилось, — успел-таки! — прежде чем Шуанхуа вклинился.
Паршивец отмалчивается, понимает, что если начнет выть — точно огребет пуще прежнего. Девы Мин тоже не издают ни звука, но не потому, что нечего сказать, а от шока и боязни, что им отвесят за компанию. Но исходящая от них волна осуждения в сторону Ань Цяна почти осязаема.
Тот довольно долго пытался изворачиваться и юлить от ответа: мол, краем уха где-то слышал, вот и любопытство взяло, но если в чем Сюэ Ян и разбирается, так это во вранье. По крайней мере, в таком неумелом и топорном, на его профессиональный взгляд. Таким блеяньем только наивных даосов и дурить, до Верховного Заклинателя — трижды его драть в задницу раскаленным прутом! — ему далеко!
Так что мальчишку довольно быстро прорвало, и он одним махом вывалил все о маленькой миссии господина Цзинь, которую тот поручил адептам после Облавы, и как ему одному удалось ее выполнить. Сомнительный повод для гордости, но конкретно этот момент Сюэ Ян оценил. Отпираться, что не знал, как действует этот поисковой ритуал, Ань Цян не стал, равно как и от того, что обманутый Сун Лань, напротив, остался в счастливом неведении. Но очень рьяно пытался давить на то, что совесть его грызла почти каждый миг с тех пор, как он узнал, кто будет его наставником. Потому и не смог сдержаться, справился о даосском здоровье для собственного успокоения.
— Вы же знаете, что я ненавижу сильнее всего на свете? — спрашивает Сюэ Ян и сам себе отвечает: — Когда кто-то лезет не в свое дело.
— Мне действительно жаль, что я повинен в произошедшем, — находит в себе силы снова заговорить Ань Цян. Не иначе как лишь потому, что Цзянцзай валяется на полу и не грозит покромсать его на части.
Сюэ Яну глубоко плевать на чужие приступы стыда и раскаяния. Он чувствует себя окончательно обманутым и преданным. И даже не сопливым учеником, а дражайшим Яо, другом, мать его! Тот его начал водить за нос гораздо раньше истории с недобитым Чан Пином, тогда уже схватил за яйца, тварь эдакая. И очень четко просчитал все возможные последствия: если сунуть под нос даочжану его милого дружка, то счастливого трио с Сюэ Яном у них точно не выйдет. Как бы там ни сложилось, а бывший соратник все равно как миленький бы по итогу прибежал в Башню Кои. А может, в процессе поисков и многократных ритуалов даосы бы прекрасно друг друга убили на расстоянии с тем же результатом.
А еще… К горлу подступает комок, когда в памяти всплывает чужой крик и алый водопад, обрушившийся на Сюэ Яна в то памятное новолуние. Врушка попала точно в цель — он испугался этой крови. Как и тогда, когда Сяо Синчэнь чуть себя не вскрыл, позволив испробовать на себе темную энергию. Если кто и прикончит даочжана, то это будет только Сюэ Ян, а не кто-то другой. Равно как и наоборот.
Но тут Сяо Синчэнь верно говорит: мальчишка просто разменная фишка на игральной доске, послушно исполняющая приказы обожаемого главы Ордена, и отыгрываться на нем прямо сейчас бессмысленно. Да и при даочжане его убивать — дурная идея. Девы Мин тоже правы: можно наказать и после, когда не будет свидетелей.
— Ладно, отпусти меня, я его не трону. Пока что, — хрипло говорит Сюэ Ян, дергая ноющими плечами. Стоит ему оказаться на свободе, он с болезненным стоном потягивается и покорно позволяет себя дотащить до подушек и усадить на них. Спешно подсунутую конфету он принимает с обреченным вздохом.
Уходить уже никто не собирается — понятное дело, что разговор далеко не окончен. Хотя девок можно и отправить, но кто ж их теперь, любопытных шакалиц, отсюда выдворит?
— Ну что ж, зато если кому-то придет в голову меня искать подобным образом, я об этом точно буду знать… — невесело усмехается Сюэ Ян. И чувствует, как под ним напрягся Сяо Синчэнь, на чьи колени он лег головой, когда тот сел рядом. Не слишком удобно, но если зажмуриться, на мгновение можно представить, что вокруг что угодно, только не окрестности Башни Кои. — Что такое, даочжан?
— Ты не можешь здесь оставаться, — говорит тот после недолгой заминки. Будто не сразу решился выдвинуть это предположение. Боится, что услышит обоснованный отказ?
— Да, не можете! Вам нужно сбежать вместе с господином Син-Сином!
Сюэ Ян даже сначала не может понять, о ком это говорят девы Мин, которые обрели дар речи, как только по комнате перестали летать мечи. Сяо Синчэнь тоже удивленно вздергивает брови, с трудом осознавая, что это было про него. Но благоразумно решает не спорить с таким прозвищем, да и смысл сказанного совсем в ином.
— Это сейчас серьезно? — несказанно изумляется Сюэ Ян. — И вы тоже мне предлагаете уходить?
Да эти сестрички готовы его расчленить и хранить останки в памятных шкатулках, лишь бы дорогой наставник от них никуда не делся! Грозился уже как-то пару раз от них отказаться… Но девы смотрят сперва на него, потом друг на друга, прежде чем кивают, приходя к безмолвному соглашению. У них что, и правда какая-то мысленная связь?..
— Разумеется, мы не хотим вас отпускать! Но мы сможем смириться и не будем вам препятствовать. Ради вас и вашей лю…
Нет-нет, Сюэ Ян не даст им закончить, что бы они там ни намеревались сказать.
— Я вас понял, — обрывает он сестер. — Будем считать, что я за это благодарен.
Их рвение — точнее бездействие, — очень похвально, и действительно заслуживает благодарности, пусть не играет существенной роли. Сюэ Ян переводит взгляд на Ань Цяна.
— А ты чего притих, ты же у нас такой говорливый?
Тот в ответ хмурится и неожиданно серьезным тоном озвучивает свое мнение:
— Если вы здесь останетесь, то попытаетесь сразу же убить господина Цзинь, как только увидите. И у вас это не получится. Так что вам действительно нужно уходить, и я тоже мешать не стану.
Малолетний ублюдок прав: сразу же кинется, без всяких промедлений! И в том, что ничего из этой затеи не выйдет, тоже прав.
— Какое единодушие, — кривит губы Сюэ Ян.
Голова гудит от нахлынувших дум, они бьются обо все вокруг, мешают друг другу и не желают собираться в единый логичный поток. Он зажмуривается, пытаясь хоть как-то привести разум в порядок, и жестом всех призывает к молчанию. Он не знает, сколько проводит времени, хватая обрывки мыслей за хвост. А они, надо заметить, сопротивляются отчаянней обычного. Никакого четкого решения у него нет, да и откуда ему взяться? Плавай оно на поверхности, давно бы уже сделал ноги… Но все же какой-то невнятный зародыш, даже скорее тень идеи, сформировать удается. И без полученных знаний о существовании ритуала Поиска по энергетическому следу она бы никогда не появилась.
— Не буду скрывать, что сбежать из этого поганого места я хочу почти с самого начала, — наконец говорит он, с тяжким вздохом выпрямляясь. Губы сестер оскорбленно изгибаются и, дабы предотвратить лишний шум, он уточняет: — И не из-за вас, а потому, что ваш разлюбимый господин Цзинь очень любит влезать в мои дела без спросу. И именно из-за этой его дурной привычки я здесь оказался и не могу просто так взять и сделать всем ручкой.
Сяо Синчэнь в течение этой тирады выглядит очень заинтригованным. Он явно догадывается, что за всеми этими уже слышанными им словами стоят не просто оправдания, а нечто другое. Но молчит, словно боится спугнуть свои надежды неосторожной фразой.
— А что вас здесь держит? — любопытствует Мин Лицинь. — Верховного Заклинателя сейчас нет на месте, вы можете…
— Нет, не могу, — отрезает Сюэ Ян. — Потому что когда он вернется, меня снова объявят в розыск по всей Поднебесной.
Скрывать этого он смысла не видит: детишки и так прекрасно в курсе, что особой святостью он не отличается.
Мин Шу протяжно вздыхает, чтобы что-то уточнить, но Сюэ Ян качает головой.
— Меньше знаешь — крепче спишь. Или как там ваша матушка говорит?..
Сестры Мин вновь перед собой переглядываются и вымученно, но понимающе улыбаются. Сейчас их догадливость на руку, и больше расспросов на этот счет не будет. По крайней мере, не при даочжане, которого они, похоже, не желают расстраивать гораздо сильнее, чем сам Сюэ Ян. Они так фанатично преданы каждому новому мужику, переступающему порог поместья, что ли?! Да и демоны с ними, на самом деле…
— Так что же ты собираешься делать? — не выдерживает Сяо Синчэнь. — Должен предупредить: если ты со мной не пойдешь, тогда я останусь здесь.
Звучит почти как угроза. Да что там, она самая и есть! В адрес Верховного Заклинателя, в основном.
— А Врушку бросишь в приграничье? — ехидно щурится Сюэ Ян и слышит в ответ разочарованный вздох. — Вот то-то и оно! Но это не понадобится, — он выдерживает театральную паузу и торжественно произносит: — Я кое-что придумал, но, честно сказать, этот план не надежнее прогнившей доски над ямой с жидким дерьмом. Так что, сладкие мои, искренне надеюсь, что вы все не только не будете мне препятствовать, но и поможете претворить мою идею во что-то осязаемое. И да, даочжан, к тебе это тоже относится.