Сяо Синчэнь просыпается в одиночестве. Несмотря на то, что это уже вторая ночь, проведенная в поместье, ему все еще сложно поверить в то, что происходящее не сон. Причем неясно, кошмар или сладкая греза — где-то посередине. Правда, с тех пор, как он снова обрел зрение, ему больше ничего не снится, и это даже хорошо.
За дверью слышны приглушенные голоса — значит, адепты уже пришли, чтобы получить последующие указания. Сюэ Ян в роли наставника все еще представляет собой невероятно странное зрелище: кто бы мог подумать, что он сможет так успешно справляться с чем-то подобным?
— Господин Син-Син, вы проснулись! — тут же замечают приоткрывшуюся дверь сестры Мин.
Сяо Синчэнь никогда не считал себя трусом, но эти юные девы вчера действительно на мгновение вызвали в нем священный ужас. Наверное, примерно такие же чувства вызывает катящаяся с гор лавина своей неотвратимостью. Но позднее в них даже удалось найти некое очарование: они обе чем-то неуловимо напоминают самого Сюэ Яна — разумеется, если бы тот был девицей… Воображение мгновенно подкидывает жутковатую и вместе с тем привлекательную картину. Так, не стоит об этом сейчас думать! Может быть, потом.
Находящийся в отдалении от всех (даже сразу и не разглядеть) юный господин Ань Цян бормочет вежливое приветствие. Что на самом деле удивительно — как он так долго продержался в такой компании, покорно перенося тяготы судьбы и постоянные шпильки в свой адрес? Но, видимо, у изгоя среди остальных заклинателей нет иного выбора, и предстоящее путешествие будет для него настоящим подарком судьбы.
— О, даочжан, а я уже думал идти тебя будить. — Сюэ Ян сидит за столом, облаченный в золотые одеяния. На голове у него вновь красуется сложная прическа со множеством косичек, от которых на деле очень легко избавиться, стоит только вынуть заколку.
Конечно же, он не сам себе это заплетает, верх его стараний — стянуть волосы в высокий хвост. Он как-то говорил, что весь этот блеск и роскошь, присущие Цзиням — дело рук сидящих рядом неугомонных сестричек, под натиском которых устоять невозможно. Сяо Синчэнь испытывает странные эмоции от того, что его спутник так близко подпускает к себе кого-то, кроме него. Он совершенно трезво осознает, что ревновать к этому невероятно глупо, потому что дев Мин Сюэ Ян интересует только как фанатично обожаемый наставник, но все равно что-то невольно царапает внутри.
— Я сейчас оденусь и выйду, — говорит Сяо Синчэнь, уже собираясь развернуться, чтобы пойти обратно к постели, где на краю лежат столь неполюбившиеся ему золотые одеяния. С большим удовольствием он бы завернулся в свое старое белое ханьфу, даже несмотря на массу сомнительных следов, но оно уже куда-то исчезло. Неужто его Сюэ Ян успел утащить и сжечь? Мысль о его полыхающих ушах, когда тот уткнулся лицом в подушку, стараясь скрыть свой стыд, приятно греет душу.
— Это совершенно ни к чему! — возражает одна из дев. Кажется, Мин Лицинь. Сюэ Ян сказал, что различать их нужно по заколкам: с павлиньими перьями старшая сестра, а с цветами — младшая.
— Во-первых, мы уже все у вас видели, во-вторых, принесли для вас новые одеяния, раз вам так не по вкусу наши орденские, — подтверждает Мин Шу. Последние слова она произносит с долей обиды, словно не понимает, как это можно не любить их славный Орден! Очень даже легко.
— Извини, даочжан, я им разрешил над тобой поиздеваться, придется терпеть, — с усмешкой добавляет Сюэ Ян, жестом приглашая выйти к ним в зал. — Почувствуешь себя мной.
Взоры у сестер от такого обещания светятся нездоровым зловещим энтузиазмом. Они оценивающе осматривают обреченно вышедшего в одних нижних одеждах Сяо Синчэня и кивают друг другу. А вот теперь сии прелестницы снова слегка пугают! Приходится встряхнуть головой, возвращая себе силу духа — ну чего такого могут сотворить две юные девы? Свои вчерашние выходки они едва ли переплюнут.
— Кажется, я должен был рассказать, где нужно искать А-Цин, — уже после спешного завтрака напоминает Сяо Синчэнь, кидая взгляд в сторону Ань Цяна, который все еще жмется в углу.
Тот встает со своего места и перемещается к столу, готовый слушать указания. В его взгляде плещутся беспокойство и сомнения, но также скрытая решимость. В своей будущей миссии он видит шанс не только искупить вину за свой промах — хотя лично Сяо Синчэнь ни в чем его не винит, в отличие от Сюэ Яна, — но и личные перспективы. Каждый раз, стоит только упомянуть имя А-Цин, он словно светится. И это… умиляет? А еще дарит уверенность, что ему действительно можно поручить заботу о юной деве. Конечно, у нее в самом деле довольно склочный характер, но при правильном подходе… Он справится. Ему придется.
Ань Цян очень внимательно слушает и даже записывает все слова, чтобы точно ничего не упустить и отыскать А-Цин. Складывая бумагу с едва высохшей тушью, он деловито интересуется:
— Что-нибудь еще, господин Сяо?
Тот слегка вздрагивает от такого официального обращения. Оно ему не нравится так же, как и «Син-Син», но он не подает виду. Если честно, больше всего ему по душе протяжное, с просительными нотками «даочжа-а-ан», но точно не в исполнении детей.
— Дам тебе один совет. Это скорее наблюдение, — поправляется Сяо Синчэнь тихим голосом. Он бросает взгляд на Сюэ Яна, который погружен в какой-то спор с девами Мин, и говорит: — Нет твоей вины в том, что А-Цин не пришелся по нраву твой поцелуй. Просто некоторым людям они не нравятся в целом, и неважно — чьи. Но при должном старании они соглашаются терпеть.
— Я не хочу заставлять кого-то терпеть… — едва слышно бормочет Ань Цян, заливаясь краской.
— Мне тоже не хочется, но такова жизнь, — печально улыбается ему Сяо Синчэнь. — Я верю, у тебя все получится.
— Спасибо.
Когда адепт уже готов отправиться навстречу великим свершениям, первыми к нему подходят сестры Мин.
— Не забудь, чему мы тебя вчера учили, дурень, — менторским тоном говорят они и, к его вящему удивлению, награждают не привычными подзатыльниками, а стискивают с двух сторон, запечатлевая прикосновения губ на его щеках. И когда тот повторно пунцовеет, заливаются хихиканьем, кровожадно обещая: — Если оплошаешь и подведешь учителя Ян-Яна, мы тебя евнухом сделаем. — А потом плавным движением отстраняются. В пальцах Мин Лицинь действительно на мгновение мелькнуло лезвие кинжала, исчезнувшего в рукаве?..
Судя по горделивому взгляду хмыкнувшего Сюэ Яна, это действительно имело место быть. Однако тот тут же навешивает на себя серьезный вид и зовет за собой ученика, увлекая за плечо:
— Пошли, провожу, — на его губах кривая ухмылка. Похоже, ему тоже есть что сказать в качестве напутствия своему подопечному, и он хочет это сделать наедине.
Когда дверь закрывается, девы Мин обращают взор на Сяо Синчэня и широко многообещающе улыбаются. Нет, они действительно чем-то похожи на Сюэ Яна, даже несмотря на то, что во внешнем облике у них едва ли можно найти сходство.
— Сейчас мы вами займемся, господин Син-Син. Не бойтесь, вам даже понравится. Всем рано или поздно начинает нравиться... Вот учитель тоже сначала сопротивлялся, а теперь он в полном восторге!
Что-то в это слабо верится, но ничего не остается, как податливо кивнуть, отдаваясь на волю судьбы в лице двух юных дев. В руках Мин Шу словно из ниоткуда появляется сверток, из которого она не менее эффектным жестом вытряхивает обещанные одеяния.
— Ну как вам? — с азартом интересуется Мин Лицинь, потрясая споро выуженным откуда-то из складок платья гребнем. Хорошо хоть, не кинжалом!
Сяо Синчэнь критично осматривает ткань в девичьих руках и пожимает плечами. Все что угодно будет лучше одежд Ордена Ланьлин Цзинь.
***
Сюэ Ян с удовольствием бы посмотрел на процесс экзекуции над даочжаном, но гораздо сильнее его сейчас волнуют разложенные вокруг дневники Старейшины Илин. Часть из них уже приведена в приемлемое состояние, но это все еще море необработанной информации, в которой ему предстоит разобраться и найти нужную технику. Также он окружен кучей свитков и фолиантов из библиотеки, куда пришлось тащиться на рассвете под удивленным взором смотрителя. Господина Цзинь Ю редко встретишь в такую рань!
Воркование дев Мин, что «господин Син-Син такой красавец, хоть сейчас на гобелен» вперемешку с быстро подавляемыми смущенными возражениями даочжана, служат отличным фоновым шумом, чтобы погрузиться в размышления о грядущей работе. Конечно, скоро придется сестричек дернуть, чтобы помогали, а Сяо Синчэню найти какое-нибудь занятие, чтобы не загнулся от тоски… Остов для корзины ему, что ли, притащить? А что — пускай сидит, плетет, вспоминает былое!
— Учитель Ян-Ян, мы закончили! Просим оценить наши старания.
Сюэ Ян вынужден оторвать взгляд от страницы дневника, где рядом с путаными пространными размышлениями покойного Старейшины о жизни — мужик точно страдал словоблудием! — красуется весьма талантливо нарисованный профиль неизвестного мужчины, чей лоб пересекает лента. Лань какой-то, что ли? Или кто там на себе такое таскает…
— Ого, — вырывается у Сюэ Яна. То же самое он сказал, когда узрел голого даочжана с мухогонкой наперевес у себя на пороге, но и сейчас зрелище не менее впечатляющее.
Девы обрядили Сяо Синчэня в многослойные персиково-бордовые одеяния, на фоне которых он выглядит не таким бледным, как обычно, даже румянец на щеках почти в тон. Волосы зачесаны на сторону, но тут обошлось без излюбленных мастерицами косичек, зато заколка состоит из множества мелких розовых цветов — еще чуть-чуть, и в венок расползется! Но при всех этих нарочито нежных весенних деталях даочжан выглядит узнаваемо, пускай и очень непривычно. И определенно сие облачение ему подходит больше, чем золото Цзиней.
— Нравится? — щурятся сестры. Кажется, мнение Сяо Синчэня, все еще пребывающего в ступоре после столь длительных измывательств над своей персоной, вообще не учитывается.
— Похоже на клумбу, — озвучивает Сюэ Ян первое, что приходит ему в голову. И задает давно интересующий его вопрос: — Откуда вы вообще эти цветы берете? Зима скоро! Они у вас под юбками растут, что ли?
Девы награждают его хмурым взглядом.
— Ладно, а тряпки эти откуда достали? — продолжает Сюэ Ян. — Я думал, здесь только золотое в ходу…
— Да у вас и взяли, — отвечает Мин Шу, пожимая плечами.
— У меня?..
— Три месяца назад вам преподнесли эти одеяния на приеме, неужто не помните? — удивляется Мин Лицинь. — Когда сюда господа со всех провинций приехали, три дня гуляли!
Сюэ Ян хмурится, напрягая память. Да, точно, было что-то такое!
— Это что, подарок того извращенца, который ко мне лип весь вечер? — внезапно вспоминает он.
— Кого?! — наконец приходит в себя даочжан. Проснулся! Вот уж чем его из могилы поднять можно, честное слово… Хмурит брови, губы подрагивают, того и гляди — кинется! И почему-то в сочетании с его новым образом это смотрится даже угрожающе.
— Да шатался за мной какой-то хмырь — мол, поразил я его с первого взгляда своим светлым ликом, тьфу! — кривится Сюэ Ян. — Точнее, это ты его поразил, даочжан — у меня же твоя Мнимая личина! А я говорил, что на тебя тут слетаются, как мухи…
— И что же ты сделал? — цедит Сяо Синчэнь, ни капли не впечатленный жалкими оправданиями.
— Учитель Ян-Ян его ударил, — отвечает за него старшая Мин.
— Ага, подправил ему вывеску, — соглашается Сюэ Ян. — Вмазал ему прямо в его мерзкий горбатый нос. Еще и нес какую-то чушь, что он какой-то там повелитель, и дворец у него есть… А толку мне с этого? Да и какой ему дворец, с таким-то шнобелем! — под конец возмущенно взмахивает он руками.
— Нормальный у него был нос, — твердо возражает Мин Шу. — У вас, между прочим, точно такой же.
— Да и вообще вы были чем-то похожи… — вторит ей сестра задумчивым голосом.
Сюэ Ян оскорбленно тянет в себя воздух.
— Ну знаете ли… Я таких жутких мужиков отродясь не видывал, а уж я в них разбираюсь! — Он даже показывает на даочжана: — Вот, сами видите!
— И чем же закончилась эта чудесная история, раз тебе прислали такое дорогое подношение? — холодно интересуется Сяо Синчэнь, разглядывая искусно выделанную ткань своих одеяний. Кажется, он уже сам не прочь кому-нибудь подправить нос.
— Ну видимо, ему очень понравилось, что я ему врезал, раз решил меня одарить на прощанье. А дальше я просто сбежал сюда, в поместье. У меня тут эксперимент стыл, не до всяких скорбных на голову было. Да и кто знает, вдруг он ко мне в окошко среди ночи залез бы, и объясняй потом, откуда у меня взялся труп дорогого гостя господина Цзинь!
Кажется, даочжан впервые не против упоминания чьей-то смерти. Он глубоко вдыхает, успокаиваясь. Возможное продолжение спора прерывает позвякивание сигнального колокольчика, висящего у двери.
— Слуги с обедом на подходе, — констатирует Мин Шу.
— Даочжан, мне не хочется это говорить, но придется временно спрятать твою неземную красу в комнате, — заискивающим тоном говорит Сюэ Ян. — А то вид двух господ Цзинь Ю разом вызовет массу ненужных вопросов. Сладкие мои, подайте мне мой глаз.
А когда все посторонние отсюда уберутся, пора взять себя в руки и вплотную заняться решением загадки: как же вырваться из цепких лап господина Верховного Заклинателя до его возвращения?