На лице Сяо Синчэня невероятно богатая гамма эмоций: от изумления и испуга до полной уверенности в том, что у него проблемы со слухом, и он явно что-то не то услышал.
— Что мне придется сделать? — выждав достаточное количество времени и не получив никаких уточнений, выдавливает из себя он.
Сюэ Ян не отказывает себе в удовольствии еще выждать паузу и повторяет:
— Убить, — и выразительно проводит пальцем поперек своей шеи. — Раз — и готово, ничего сложного.
— Я не стану этого делать! — восклицает Сяо Синчэнь, отшатываясь назад, словно его прямо сейчас схватят за руки и за ноги и принудят к смертоубийству.
— Тебе же ясно сказали: только у мертвых нет энергетического следа, — усмехается Сюэ Ян. — Так что изволь собрать свои даосские яйца в кулак и поступи как мужчина.
— Женщины тоже могут убивать, — невпопад возражает Мин Лицинь. Очень верное замечание и уж она точно знает, о чем говорит! Никто с такой радостью не обрывает жизнь пленников, как она. Если для Сюэ Яна это рутина, то для старшей Мин это все еще развлечение.
— Не сомневаюсь, моя дорогая, но если ты так предлагаешь свою кандидатуру вместо даочжана, я вынужден тебе отказать. Хотя твое рвение похвально.
— И никто другой этого делать тоже не будет! — приходит в еще больший шок Сяо Синчэнь. И настороженно смотрит на Мин Лицинь, готовый в любой момент ее остановить, если она вдруг решит пырнуть дорогого наставника наверняка припрятанным в рукаве кинжалом. — Как ты можешь даже думать об этом?
— Если учитель Ян-Ян считает, что это не проблема, значит — так и есть, — пожимает плечами Мин Лицинь. Из всех присутствующих она быстрее всех вернула себе былое спокойствие за счет своего безграничного доверия к решениям Сюэ Яна. Очень полезное качество для исполнителя.
Ее сестра до сих пор увлеченно хмурит брови, пытаясь понять, в чем же подвох. И наконец медленно тянет:
— Смерть не является конечной точкой жизни. — Почти что девиз последователей Темного Пути, которые увлекаются поднятием мертвых.
Сюэ Ян одобряюще хмыкает и кивает. Как и ожидалось, Мин Шу догадалась первой, в чем именно состоит его идея. Хотя бы ее общий замысел.
— Вы хотите умереть и восстать лютым мертвецом? — неуверенно предполагает младшая Мин. — Поднять-то мы вас сможем, но…
— У лютых мертвецов дурной цвет лица, они не чувствуют вкусов и запахов, а также отсутствует мужская сила, — очень серьезным тоном продолжает за ней сестра. — Вашему спутнику это не понравится.
— О чем вы говорите?! — Вышеозначенному спутнику не нравится вообще все, что он слышит.
— О том, что у лютых мертвецов не стоит член, и он может даже отвалиться. Хотя есть пара печатей, которые наверняка решат эту проблему… — Сюэ Ян возводит взгляд к потолку и почесывает подбородок, задумываясь.
— А-Ян, говори, что ты задумал, и хватит паясничать, — с нажимом говорит Сяо Синчэнь, безжалостно вытряхивая его из досужих размышлений.
— Ладно, сейчас постараюсь объяснить, — закатывает глаз Сюэ Ян.
Даочжан хмуро поджимает губы, выражая готовность слушать, но заранее настроен крайне скептически.
— На самом деле, смерть — понятие довольно растяжимое. Например, с теми же лютыми мертвецами: на том свете они уже побывали, но мертвыми в полном смысле слова назвать их ни в коем случае нельзя. Неживыми будет вернее, — Сюэ Яну требуется некоторое время, чтобы сформулировать свои дальнейшие мысли. — Но энергетический след отсутствует, что в целом соответствует желаемому, но, как верно заметила дражайшая Мин Лицинь, — конфеты станут несладкими, а член больше не встанет. И не устраивает это в первую очередь меня.
— Дальше, — еще более мрачно велит Сяо Синчэнь. На его губах не мелькает даже тени улыбки. Между прочим, мог бы и проявить заинтересованность, ведь второй аспект его касается самым прямым образом!
— Поэтому мне нужно умереть и восстать, но не лютым мертвецом. Если так можно выразиться, заглянуть за грань, очень быстро избавиться от ненужного хлама в виде энергетического следа и вернуться обратно, — терпеливо отвечает Сюэ Ян. — К сожалению, сам я это сделать не могу, поэтому тебе придется мне помочь. Провести, так сказать.
— Почему именно я? — в голосе даочжана отчаяние. Он и так знает ответ на свой вопрос, не желает его слышать, но все равно спрашивает.
— А ты хочешь доверить мою жизнь кому-то еще? — ехидно щурится Сюэ Ян и взмахивает рукой в сторону сестер Мин. — Может, им? И что же ты будешь делать, если они ошибутся и не смогут меня вернуть?
И правда, что? Покарает юных заклинательниц своим Шуанхуа за вину в смерти своего спутника? Или покорно простит и предастся бесконечной скорби? Это явно не тот вариант, о котором стоит вообще задумываться.
— А что мне делать, если ошибусь я?..
— Тогда, мой дорогой даочжан, ты наконец сможешь исполнить свою заветную мечту и уйти вслед за мной, как и планировал. Обещаю не сильно злиться, когда встретимся на том свете.
Последние слова Сюэ Ян проговаривает, перегнувшись через низкий столик к сидящему напротив Сяо Синчэню. Пальцы, все еще затянутые в темные перчатки, осторожно отодвигают упавшие на его лицо пряди, когда тот обреченно опускает голову вниз.
— Теперь ты мне не оставляешь выбора, — с печальной улыбкой выдыхает он. И после решительно поднимает взгляд: — Что я должен буду сделать?
Сюэ Ян не может удержаться и проводит ладонью по его щеке, прежде чем отстраниться и снова опуститься на свое место.
— Ваши предположения? — он поворачивается к ученицам, затаившим дыхание. Неужели представшая перед ними картина была настолько увлекательной, что на их лицах расплылись блаженные томные улыбки? Будто их дражайший наставник сообщил о том, что созрел поклоны бить вот прямо сейчас, а не убедил совершить двойное самоубийство (в случае непредвиденных обстоятельств, конечно же). Поэтому Сюэ Ян вынужден строго кашлянуть, привлекая к себе внимание. — Я жду ответа. Ну же, мы это проходили!
Девы сосредоточенно морщат лбы, жуют губами с давно стершейся помадой и переглядываются. Будто вместе им думать сподручнее. Как ни странно, первой выдвигает догадку старшая Мин:
— Трупный яд! — радостно возвещает она, невероятно довольная собой.
— Ты только что заработала самый низший балл, — кривится Сюэ Ян. — От трупного яда тело не умирает, а всего лишь начинает излучать темную энергию, и поэтому его можно принять за нежить. И, соответственно, энергетический след никуда не девается, потому что это всего лишь… обертка, или вроде того.
— Я думала, это работает как-то иначе… — сокрушенно вздыхает ученица. Тьфу, дурища, лучше бы не позорилась!
— И ты мне предлагала им нажраться под завязку? — пренебрежительно вздергивает бровь Сюэ Ян. — Или меня даочжан с ложечки накормить должен, потому что на вкус это редкостное дерьмище? А дальше что? Если быстро не принять противоядие, то и правда откинуться можно… И тогда след сотрется, тут не поспоришь!
— Этот ваш Старейшина Илин был безумцем, если изобрел такую вещь! — с негодованием комментирует Сяо Синчэнь. — Зачем может понадобиться что-то подобное? А если какой-нибудь заклинатель действительно примет отравленного человека за лютого мертвеца и убьет его?..
Сюэ Ян издает нервный смешок. Кое-кто в последнее время стал слишком проницательным, и это может создать массу неприятностей…
— Да уж, на редкость отбитый мужик был, — с жаром кивает он как болванчик. — Такие мерзости напридумывал, ужас!
— А-Ян, а зачем ты этому учил детей?
— Для общего развития, — цедит сквозь зубы Сюэ Ян, кидая быстрый предупреждающий взгляд на притихших сестер. Девицы-то прекрасно в курсе, что автором сей техники является совсем не покойный Старейшина. Лучше бы им понять, что это как раз тот самый случай, когда меньше знаешь — крепче спишь. И, пока никто не успел возразить, снисходительно замечает: — Но, если честно, упоминал я о нужной нам технике именно тогда, когда мы изучали трупный яд.
У Мин Шу мучительно надламываются брови, она несколько раз щелкает в воздухе пальцами, вспоминая, и победно произносит:
— «Маска смерти». Я права?
Именно под вдохновением от этой техники, уже принадлежащей именно самому Старейшине Илин, Сюэ Ян когда-то придумал трупный яд. Хотя, если задуматься, едва ли можно найти реальные сходства в принципах действия. Только несведущему и не разумеющему в тонкостях смерти они могут показаться одинаковыми.
— В точку.
— Но это же только теория! Даже сам Старейшина ее ни разу не использовал! — резко возражает младшая Мин.
— Значит, мы будем первыми, кто проверит ее на практике.
Мин Лицинь выглядит весьма заинтересованной. Ее такие процессы вдохновляют гораздо сильнее, чем копание в бумажках или рисование печатей. А еще это очень явственно свидетельствует о том, что она в свое время счастливо все пропустила мимо ушей. Сяо Синчэнь же такой новостью очень недоволен и абсолютно этого не скрывает. Ведь на практике сию теорию предстоит проверять именно ему, а не сестричкам. Они разве что на подхвате…
— А есть какой-нибудь более надежный способ? — тоскливо спрашивает он.
— Если и есть, то я тебе его за три дня придумать не успею. Разве только мои прекрасные ученицы успели найти что-то еще, но зачем-то решили об этом умолчать…
Сестры Мин очень активно мотают головами, отводя от себя подозрения в столь недостойных поступках.
— Будем работать с тем, что есть, — тоном, не терпящим возражений, заключает Сюэ Ян. Однако, чуть помолчав, добавляет: — Быть может, общими усилиями у нас выйдет привести эту технику в менее… сомнительный вид. Ведь кое-кто у нас, оказывается, очень талантлив.
Он безошибочным движением выдергивает из стопки изодранных дневников один из них, с наиболее обветшалой и потертой обложкой. Когда-то именно эта книжица попала в его руки в числе первых, и можно на полях найти его личные старые пометки, за которые ему Яо чуть оставшиеся пальцы не переломал. Узнай господин Цзинь, что теперь эти сокровища почти все изодраны и перечерканы, его удар хватит. Но если все получится, он и не узнает.
— Лучше сам прочитай, даочжан, тебе же все-таки этим развлекаться… — отлистывая до нужного места, Сюэ Ян пихает ему в руки дневник.