— Вы надо мной смеетесь, что ли? Это даже на теорию не похоже — скорее на пьяный бред, — чуть ли не с отвращением говорит Сяо Синчэнь, отодвигая от себя раскрытый дневник. Он хранил гробовое молчание все то время, пока читал, только изредка вздергивал брови да страницы переворачивал.
— Даочжан, ты, видимо, как-то не так мыслишь, — Сюэ Ян почти оскорблен. — Что именно тебе показалось непонятным?
— Мне проще сказать, что из этого текста несет в себе хоть каплю смысла.
Это он еще не читал дневников, где половину занимают личные думы Старейшины Илин, и не исключено, что часть из них и правда появились под воздействием вина! Привык к тому, что все по полочкам разложено и аккуратненько записано…
Младшая Мин также недоверчиво настроена по отношению к сказанному:
— Ну говорите уж!
Даочжан послушно листает дневник.
— Ладно, о временной смерти я слышал и до этого и вполне понимаю, что это такое, — начинает он. И глубоко вдохнув, цитирует: — «Иногда так случается, что человек находится на грани смерти, и даже на некоторое время может оказаться за ней, но после возвращается. Вроде и умирает, а вроде как очень ненадолго, что и за смерть считать это нельзя. Во всяком случае, мне так кажется»… — закончив столбец, он поджимает губы, выражая неодобрение столь приземленной словесности.
— И что не так? — пожимает плечами Сюэ Ян.
— Ему так кажется! Твоему Старейшине там через слово что-то кажется, а ты в это веришь?
— Старейшина Илин делал предположения, и именно поэтому мы называем это теориями, точнее, гипотезами, — вступается Мин Шу, повторяя выражение лица Сяо Синчэня. Только у нее на порядок эффектнее выходит.
— Ладно, дальше, — решает не спорить тот, понимая, что в абсолютном меньшинстве. — «После возвращения тело начинает излучать ауру смерти, которая со временем рассеивается. Но аура жизни, или как это еще можно обозвать, слабеет и не восстанавливается». Речь идет об энергетическом следе?
— А говоришь, ничего не понял! — возмущается Сюэ Ян. — О нем самом… Мне так кажется.
— Восхитительно, тебе тоже что-то кажется.
— Сарказм тебе не к лицу, даочжан.
Во всяком случае, не сейчас.
— А где про Маску-то? — встревает в зарождающуюся перепалку доселе молчащая Мин Лицинь. Для нее вся эта информация новая, и ей действительно мало что ясно.
— Вот эту самую ауру смерти Старейшина Илин в дальнейшем называет Маской смерти, — отвечает Сюэ Ян. — Такой сувенирчик с того света. Ты на самом деле живой, но с точки зрения личного энергетического фона мертвый. Это то, что нам нужно.
— Ну так трупный яд то же самое делает! — всплескивает руками старшая Мин.
— Дорогая Мин Шу, объясни своей сестре, насколько она не права, иначе я ей дам по голове, после чего ей только и останется, что выйти замуж и безостановочно рожать детей, потому что больше ни на что она не будет способна, — с еле сдерживаемым гневом вкрадчиво просит Сюэ Ян. Ну что за девка — голова что решето, ничего в ней не задерживается!
— Трупный яд только создает иллюзию смерти за счет темной энергии, при этом не перекрывает ауру жизни. А пребывание в загробном мире ее уничтожает, — с готовностью объясняет младшая Мин.
На лице ее сестры появляется проблеск озарения, и она радостно кивает, лишаясь перспективы получить от наставника наказание за недостаточное прилежание в учебе. Она недолго молчит и спрашивает:
— Но ведь господин Син-Син сказал, что энергетический след всего лишь ослабевает, но не исчезает!
— Очень разумное замечание, — оттаивает Сюэ Ян. И не без иронии спрашивает: — Что нам на это скажет господин Син-Син?
— А-Ян, я не твой ученик, так что оставь это, — вздыхает Сяо Синчэнь.
— Я бы с удовольствием провел с тобой пару личных занятий, даочжан…
Его уголок губ привычно дергается в ответ, но он сдерживается. Сейчас не время для заигрываний, и ему тоже жаль, поэтому он просто находит нужный столбец на следующей странице и зачитывает:
— «Чем дольше за гранью, тем слабее будет аура жизни после рассеивания Маски смерти. Наверное, она может вообще исчезнуть, если пробыть там дольше положенного». И снова эти предположения.
— Да не цепляйся ты к словам!
— Хорошо, — кивает Сяо Синчэнь. — Я верно понял, что именно это ты хочешь провернуть? Остаться там «дольше положенного» в надежде, что твой энергетический след исчезнет?
— Именно так, — соглашается Сюэ Ян. — Но, к сожалению, сам я проконтролировать процесс своей кончины не смогу, поэтому тебе нужно будет меня отправить на тот свет, но при этом держать мое тело в пригодном для возвращения состоянии столько, сколько потребуется для очистки.
— Ты думаешь, у меня это получится? — голос даочжана переполнен сомнениями. Или же полной уверенности в своем провале. Нет, так дело не пойдет — нужно его взбодрить!
— Старейшина Илин писал, что иногда думал, что для этого нужен опытный лекарь, но я уверен: твои даосские ручки могут не только члены всю ночь поднимать. Сладкие мои, ни слова! — предупреждающе цыкает Сюэ Ян, заметив, как у учениц плотоядно зажглись глаза от желания узнать подробности.
— А как возвращаться? — снова спрашивает Мин Лицинь, не скрывая своего разочарования от запрета на расспросы на более волнующую ее тему. — Неужели получится просто взять и зайти обратно?
— Не получится, — мрачно отвечает Сяо Синчэнь.
— Вот если бы я собирался туда заглянуть одним глазком… — говорит Сюэ Ян, невольно хихикая. А двумя у него уже никуда не получится! — Но в нашем случае уже только поднимать.
— Но не как лютого мертвеца?
— Нет, больше всего это похоже на Подношение тела, но так как душа будет моя и тело тоже мое, никакой мути с оплатой желаниями не планируется, — он усмехается. — Кстати, у меня есть подозрения, что при этом личный энергетический след тоже исчезает, но проверять мы это, конечно же, не будем. Меня более чем устраивает мое чудесное безглазое и беспалое тело. И даочжана, я думаю, тоже.
Ученицы понятливо кивают. Даже старшая. Ну хоть что-то она помнит из теоретических знаний, и то хлеб...
— Я должен знать, что такое это «Подношение»? — устало вопрошает Сяо Синчэнь.
— Даочжан, не забивай себе голову лишней информацией. Все, что тебе будет нужно — активировать заранее подготовленные печати и поднять меня, когда придет время.
— И когда же придет это время? Как мне понять, что настал подходящий момент?
Сюэ Ян задумчиво потирает подбородок.
— А как тебе покажется, что пора, так и поднимешь. У нас же тут все на этом и держится! — он беспечно пожимает плечами и широко улыбается.
Даочжан не может сдержать мученического стона.
— Ты бы знал, насколько мне больно это слышать… И ты действительно считаешь, что я смогу провести этот ритуал?
— Это не сложнее, чем снег растапливать, — хмыкает Сюэ Ян. — Но если ты хочешь переложить ответственность в случае ошибки на кого-то еще…
— Хватит меня шантажировать, — раздраженно обрывает его Сяо Синчэнь.
— Мы все равно вам будем помогать, — обещают ему сестры Мин, — и сделаем все, чтобы никаких ошибок не произошло.
— Вот видишь, не о чем волноваться! Ты будешь в опытных руках! То есть я. Четыре из шести рук уже имели с этим дело, так что я ничего не боюсь.
Даочжан долго молчит, погруженный в размышления.
— А-Ян, поправь меня, если я ошибаюсь. Как минимум один раз ты заставлял этих невинных дев поднимать лютых мертвецов?
— Было такое, — кисло отзывается Сюэ Ян. Вот и толку было чистить подвал?.. Но кто же знал, что Сяо Синчэнь здесь задержится так надолго, что все начнет всплывать, как дерьмо из пруда… — Даочжан, ты думаешь, я особо выбирал, чем заниматься? Мне нужно было сказать Яо: «Прости, друг, но мой спутник на пути самосовершенствования мне не разрешает заниматься нехорошими делами, потому мы будем только книжки читать»?
— Мы это делали всего пару раз! — с жаром заверяют сестры Мин. Очень убедительно беззаветно врут: прикладывают ладони к груди, губы дрожат, того и гляди сейчас слезу пустят. — Как бы мы сейчас обошлись без практики?
— И где сейчас эти лютые мертвецы? — бесцветным голосом спрашивает Сяо Синчэнь.
— Упокоены, — бесстрастно отвечает Сюэ Ян. Он медлит, прежде чем так же равнодушно проговорить: — Даочжан, ты прекрасно знаешь, что я не святой, никогда рядом с этим не стоял и не буду стоять. Если у тебя есть с этим какие-то проблемы, то ты можешь сейчас встать и уйти, провожу до самых ворот. Или можешь вызвать меня на бой и попытаться убить. Кстати, моих девиц заодно прикончи, за соучастие. А потом беги за мальчишкой, ему тоже нужно голову срубить. Заодно сам отведешь Врушку в безопасное место.
Даочжан закрывает глаз и прижимает пальцы к вискам. Он всегда так делает, когда нужно принять какое-то сложное решение. В этот раз ему оно дается труднее обычного: на нижней губе выступила капелька крови, настолько сильно он сжал зубы. Можно податься вперед и слизать ее языком.
— Будь я рядом с тобой… такого бы не произошло?
Теперь приходит очередь Сюэ Яна зажмуриваться и искать в глубинах сознания нужный ответ. Даочжан решил избрать самую привычную ему тактику — обвинить во всем себя. И будет очень глупо этим не воспользоваться.
— За то время, что мы были вместе, я тебе не давал повода для беспокойства, верно?
Эта кровь все-таки слишком манит.
— Мы еще вернемся к этому. — Сяо Синчэнь упирается Сюэ Яну рукой в плечо, отстраняя.
— Не сомневаюсь…
Сюэ Ян предпочел бы не возвращаться, но лучше так, чем сейчас затевать выяснение отношений. Благо даочжану тоже этого явно не хочется, поэтому он идет навстречу следующим вопросом:
— Зачем вообще Старейшина Илин придумал эту технику?
— Не у всех его изобретений есть какая-то причина… — Сюэ Ян издает смешок. — Если я правильно понял его излияния, которые в начале дневника, он дошел до этой мысли, пока искал способ вернуть к жизни Призрачного Генерала. То есть к смерти, — он кривится, вспоминая, сколько этот мертвец доставил проблем, пока удалось его приручить. — Старейшина рассматривал вариант заглянуть за грань, разыскать там своего питомца и увести за ручку обратно в тело, а Маска смерти это уже так, размышления на тему… Конечно, он потом нашел более подходящий способ, но исследования остались. На наше счастье!
Сюэ Ян резко замолкает и хмурится. Интересно, попробуй он такой способ, чтобы возродить упрямого Чан Пина, это сработало бы? Жаль, что нельзя проверить… Тело ублюдка рассыпалось прахом и смешалось с подвальной пылью, да и не пойдет его душа за Сюэ Яном, разве что еще глубже в Преисподнюю к себе утащит.
— Я все еще не хочу в этом участвовать, — выносит вердикт Сяо Синчэнь. — Но мое мнение не учитывается.
— Ты очень верно подметил, сладкий мой. Здесь ничье мнение уже давно не учитывается. — И как же горько это звучит!
— Так какой у нас теперь план? — нетерпеливо спрашивает Мин Лицинь. — Мы нашли решение, а дальше что?
— Ведь мало просто провести этот ритуал: еще есть Барьер, и нужно будет как-то подготовить ваш побег… — соглашается с ней сестра.
Сюэ Ян стучит пальцами по столу, раздумывая над ответом. М-да, намного легче выполнять чужие указания, чем самому изображать путеводную звезду…
— Значит так. Даочжан завтра заканчивает с Барьером и доводит его до состояния «ткни и развалится», чтобы в нужный момент от него избавиться по щелчку пальцев. Мин Шу, будешь ему помогать, времени у нас не так много, чтобы справиться с этим в одиночку, а с печатями у тебя получше, чем у твоей сестрицы, — велит он, с облегчением получая в ответ двойной кивок. Ни Сяо Синчэнь, ни младшая Мин не спорят с перспективой сотрудничества. Молодцы! После этого он поворачивается к Мин Лицинь: — А мы с тобой займемся подготовкой к моей смерти и воскрешению. И еще кое-какими делами — есть у меня пара идей, как все красиво закончить, но я должен это хорошенько обдумать. Вопросы?
Вопросов ни у кого нет.