С вершины холма очень удобно оглядывать простирающееся у его подножия довольно крупное селение. Не полноценный город, но через пару десятков лет у него есть все шансы им стать, если конечно, найдется кому на это дело потратиться. Может, новый глава Цзинь пощедрее, чем предыдущий, и с большим сочувствием выслушивает просьбы о выделении средств?
— Ну не такая уж и глушь, — комментирует Сюэ Ян. — Не три двора без кола, как я думал.
— Если честно, я вообще не знаю, с чего ты так решил, мне люди рассказали совсем другое, — Сяо Синчэнь смотрит вниз, откровенно любуясь пейзажем.
Сюэ Ян лишь пожимает плечами. После провала на любовном фронте его непутевого ученичка все гнобили так, будто он из помойной ямы похуже окрестностей Куйчжоу вылез. Хотя собрало же как-то семейство сынку денег на обучение, и воспитан он был не хуже остальных адептов… Да, по сравнению с владениями самих Цзиней совсем не дворец, но несколько домов в этом селении явно принадлежит клану Ань. Ну или каким-то другим заклинателям, но именно сюда даочжана отправили местные после его расспросов. Будет неловко, если за столько времени случилось что-то непредвиденное, и действительно придется идти в Башню Кои, чтобы выяснить, где теперь искать ученика.
И есть ли кого искать? За недолгое, но насыщенное путешествие по просторам родной страны чего только они не наслушались… Однако все любители потрепать языком сходились в одном: новый глава Цзинь, сопливый юнец, которого Сюэ Ян пару раз мельком видал на приемах, очень сильно не любит темных заклинателей. Хотя один из его дядей не кто иной, как сам возродившийся Старейшина Илин! Значит, все-таки этот несчастный дурачок Мо Сюаньюй отдал свое тело кому следует.
Эта новость оставляет Сюэ Яна равнодушным, как и тогда, когда Цзинь Гуанъяо активно намекал на возможность в скором времени познакомиться с негласным наставником. Больше переполошился даочжан, которому ударило в голову, что его спутник на пути самосовершенствования немедленно рванет на поиски своего кумира. Стоило больших трудов его убедить перестать подозрительно вглядываться в каждого случайного прохожего: не Старейшина ли это Илин и не жаждет ли он себе взять кое-кого в ученики?
Во-первых, если верить все тем же слухам, этот Вэй Усянь постоянно где-то бродит, изредка обнаруживаясь то тут, то там, и можно не сомневаться, что половина свидетелей встречи с ним попросту врут и хвалятся. И во-вторых, Сюэ Яну вполне хватило изучения дневников, чтобы понять, что персона автора не слишком его вдохновляет, скорее даже наоборот. А уж почерпнутых оттуда знаний о темной энергии с головой хватит, и неизвестно, кто сейчас больше умеет! Да, самонадеянно и излишне высокомерно, но на мнение Сюэ Яна это никак не влияет.
— Ну пошли уже, спросим, — передергивает он плечами. Не сказать, что он сильно в восторге от перспективы встречи с Врушкой, но если Сяо Синчэнь так рвется самолично убедиться, что склочная девка жива-здорова… А вот судьбой своего бывшего подопечного он даже в некоторой степени заинтересован. Да и справиться о девах Мин не помешает, очень уж интересно, что же предпринял Яо, когда обнаружил вместо поместья обгорелые развалины.
Жизнь в селении кипит, на двух путников едва ли кто обращает внимание — рабочий день в самом разгаре. Эта суета неумолимо напоминает Сюэ Яну о покинутой деревне, из которой его Сяо Синчэнь чуть ли не волоком утащил, и по телу проходит непроизвольная дрожь. Сейчас эти два года кажутся фальшивкой, будто эту жизнь жил кто-то другой, пускай и нельзя отрицать неоспоримые удобства во всеобщем уважении и спокойствии.
Под недовольным взором даочжана Сюэ Ян сам ловит за рукав первую попавшуюся девицу (возможно, выбор не случаен — иногда реакция спутника дарит особый сорт удовольствия), деловито спешащую куда-то с корзиной на локте, чтобы узнать, где проживают местные заклинатели. Селянка вопросу не удивляется, указывает в сторону восточной окраины и охотно делится:
— Господа, наверное, еще с ночной охоты не вернулись, но младшая госпожа Ань наверняка должна быть на месте! А если застанете кого-то из старших, передайте…
Дальше Сюэ Ян уже не слушает, а только с жаром кивает, утаскивая за собой даочжана, пока тот не успел ввязаться в беседу. Уж слишком девка радостно отвлеклась на разговор с чужаками, еще как прицепится! Лучше уж побыстрее с этим разобраться, а потом… Что потом, сказать по правде, даже думать не хочется.
Клан заклинателей владеет большим двором сразу на несколько домов с довольно приличным собственным хозяйством, если судить по раскинувшимся вокруг грядкам и нескольким загонам для скотины вдалеке. На улице никого не видно, а ворота заперты изнутри, но Сюэ Ян это проблемой не считает, попросту перемахивая через забор. Если соседей это может остановить, и те постесняются войти без приглашения, то его уж точно нет. Не на того напали!
— Даочжан, ты мне еще пальцем погрози и отшлепай за плохое поведение, — хихикает он, слыша укоризненный вздох.
— А-Ян, здесь колокольчик есть, достаточно было в него позвонить, — отзывается Сяо Синчэнь, но на его губах появляется тень мечтательной улыбки. Ага, тут же себе представил, разве что что мухогонку не достал! Хотя она как тогда сгинула в огне, новой не обзавелся… Может, раздобыть где-нибудь?
Указанный колокольчик, скорее всего, скрывает в себе печать, потому что не издает ни звука, но дверь в одном из домов открывается очень быстро, являя на пороге невысокую женскую фигуру в светло-лиловом платье. Видимо, это и есть младшая госпожа Ань (на старуху не похожа), и судя по неспешной, но при этом угрожающей походке, гостям она не рада.
— Совсем берега потерял, охальник?! — от ее внимания не укрывается наглое вторжение на территорию, и потому округу оглашает громкий ор. — Куда лезешь?!
Фигура приближается, а в руках ее будто из ниоткуда появляется длинный дрын, хозяйка которого решительно намерена пересчитать кое-кому ребра. Сюэ Ян не особенно жаждет близко знакомиться с палкой, потому инстинктивно принимает защитную позу и говорит Сяо Синчэню, все еще стоящему за забором:
— Даочжан, если эта пигалица мне вломит, а я вломлю ей в ответ, виноват в этом будешь ты.
Тот верно расценивает угрозу и быстрым грациозным движением преодолевает преграду, а затем, мужественно закрывая собой любимого спутника от потенциальной угрозы, с порога начинает извиняться:
— Мы просим прощения, но нам очень нужно… — он драматично взмахивает белыми рукавами и замолкает на полуслове, разглядывая стоящую в нескольких шагах девушку, грозно сжимающую длинную деревянную палку — наверное, черенок от вил или лопаты. Он вздыхает и с недоверием произносит: — А-Цин, это ты?!
— Что, и правда Врушка? — высовывается из-за его плеча Сюэ Ян, дабы убедиться в этом воочию. — Вот это повезло, и шарахаться по округе не пришлось!
Девица роняет свое оружие на мощеную камнем дорожку, одурело хлопая белесыми глазищами. А после с оголтелым воплем бросается Сяю Синчэню на шею, повисая на нем, словно куль с картошкой. Тот неловко приобнимает ее в ответ, гладя по плечам — отвык, что его вообще кто-то, кроме Сюэ Яна, может касаться.
— Я за тобой вернулся, как и обещал, — сипло выдавливает из себя он.
— Через пять лет! — с осуждением восклицает А-Цин, неохотно отстраняясь. Она все еще держит Сяо Синчэня за плечи, внимательно его рассматривая, как засиженный мухами кусок мяса на рынке. Нахмурившись, она сурово спрашивает: — А что с твоими волосами?
— Ах, да так, ничего особенного, — тушуется даочжан, небрежно проводя пальцами по своим седым прядям, будто надеется, что они от этого исчезнут. Пару раз он порывался-таки их закрасить, но, получив горячие заверения, что его это ни капли не портит, почти забыл про них. Ну седина и седина, какая разница…
Врушка от этого хмурится еще сильнее и переводит взгляд на Сюэ Яна, которого если что и трогает в этой долгожданной встрече, так только откатившийся в сторону (и тем самым потерявший угрозу) дрын.
— Небось этот негодяй виноват! — шипит А-Цин, делая шаг в сторону. Она подтягивает длинные рукава своего платья — а крой-то недешевый! — и зловеще потирает руки. — Ох, как я давно мечтала тебе вывеску подправить, поганец ты несчастный! Столько крови нам попортил, глаза б мои тебя не видели!
— Мой бы тоже тебя с радостью не видел, — сердечно заверяет ее Сюэ Ян, тактически перемещаясь за спину ошарашенного Сяо Синчэня. Ударить в ответ, как бы ни хотелось, не получится из-за даочжана — не позволит, — так что придется использовать его как живой щит.
— А-Цин, пожалуйста, давай не будем ссориться, — приходит в себя тот, примиряюще поднимая перед собой руки. — Мы же пришли не ради этого…
— Ага, даочжану очень щемило справиться о твоем здоровье, — подтверждает Сюэ Ян. Он оглядывает повзрослевшую Врушку с головы до ног и почти искренне отвешивает ей комплимент: — А у тебя, как я погляжу, все чудесно. Даже похорошела, хотя и отожралась знатно…
— Ты это на что намекаешь? — мигом вспыхивает она.
— Да какие уж тут намеки, — ухмыляется Сюэ Ян. — Говорю, что разнесло тебя во все стороны. В двери проходишь?
— А-Ян, пожалуйста, замолчи, — вдруг не своим голосом просит Сяо Синчэнь.
— А что я такого сказал? — удивляется тот. Он ведь не пытался никого обидеть, а просто озвучил очевидный факт. Да Врушке бока даже на пользу пошли, хоть ветром теперь не сдувает — сразу видно, девица в теле, здоровая! — Ну с кем не бывает, на дармовых харчах-то грех не…
— Она не… — даочжан запинается, видимо, так и не придумав подходящего слова.
— Я не толстая, я беременная, зараза ты эдакая! — рявкает А-Цин, опережая Сяо Синчэня.
Сюэ Ян стоит, как оглушенный, пытаясь переварить услышанное. Выходит не с первого раза. И даже не со второго. Взгляд прикипает к выпирающему из-под слоев цветной ткани животу. Нет… Ну нет, быть того не может! Это какая-то дурная шутка. Даочжан шутить не умеет, девка тоже талантами никогда не блистала…
— Ты серьезно? — полный надежд получить отрицательный ответ, наконец спрашивает он.
— Да куда уж серьезнее! — Врушка уже красная от злости. Еще немного попыжится и родит прям на дорожку.
— Ох, — горестно стонет Сюэ Ян, опираясь на забор. — Принесла-таки в подоле! Даочжан, ну зачем мы сюда пришли?! Вот для этого?
— А-Ян, о чем ты? — искренне недоумевает Сяо Синчэнь, с чего это его спутник, прижав ладони к лицу, вдруг превратился в памятник скорби и страданий.
— О чем я? — совсем уж убито переспрашивает тот и принимается стенать: — А что мы теперь с этим делать будем? Кто этим будет заниматься?! Ты, что ли, блаженный? Да вы убьетесь оба в первый же день… Кошмар какой, ну за что мне это… А я предупреждал: сразу сделаю вам ручкой, как только это случится! Вы меня в этом участвовать не заставите!
Сяо Синчэнь только и может, что таращиться в ответ, хватая ртом воздух. И, кажется, на одних своих даосских инстинктах успевает сдернуть Сюэ Яна с забора, через который тот уже успел перекинуть ногу, чтобы броситься прочь без оглядки.
— А-Ян, успокойся…
— Ну ладно, подождем, как разродится, — приходится Сюэ Яну пойти на попятную. — Если родит девку, обменяем на мешок соли, если мальца — в лес отнесем…
А вообще, дети в одиночку не делаются, можно и ушлого папашку за штаны схватить. Если он еще где-то в округе бродит, конечно, а не дал деру, после того, как попортил…
— Да я вас обоих и близко не подпущу к своему ребенку! — перекрывая все, верещит А-Цин. — Совсем обалдели! Мы и без вас прекрасно справимся!
— А «вы» — это кто? — интересуется Сюэ Ян.
— А-Цин, ты же теперь госпожа Ань, верно? — мягким голосом спрашивает Сяо Синчэнь, продолжая успокаивающе гладить все еще шокированного спутника по плечу.
— Какой сюрприз, да? — почти выплевывает она.
— Что? — изумленно вздергивает брови Сюэ Ян. Наконец он полностью осознает произошедшее. — Погоди, сопляк тебя таки обработал? Да еще и женился? Прям вот в храме? С поклонами?
Поверить в это практически невозможно. Нет, конечно, он примерно такое будущее для Врушки и обещал даочжану, когда увещевал его, что лучшим вариантом будет послать за девчонкой пускающего по ней слюни ученика, но… Но даже не предполагал, что тому не вырвут яйца с корнем с порога безо всяких надежд на благосклонность. А теперь бывшая попрошайка — замужняя девица, да еще и с выводком на подходе!
— Представляешь, приличные люди женятся! — всплескивает руками младшая, чтоб ее, госпожа Ань. И неожиданно кровожадным тоном вопрошает: — А что насчет тебя, докука? Ты-то…
— А давайте пойдем в дом! — резко вклинивается в гневную речь Сяо Синчэнь. И почти заискивающим тоном добавляет: — Ты ведь нас пригласишь, А-Цин?
Она замолкает, недовольно поджимая губы, а потом отрывисто кивает:
— Лишь ради тебя, даочжан. Хотя этого, — она взмахивает рукой в сторону Сюэ Яна, который снова уже примеривается к забору, — я бы и на порог не пустила. Да только скоро А-Цян с охоты вернется, все равно ведь в гости затащит… «Учитель то, учитель се!» Тьфу!