Древнее как мир противостояние, превращающееся время от времени в фарс, а порой и приносящее вот такое вот горе – борьба «бессмертных» и охотников. Да, всё как в плохом кино. Есть вампиры, есть ведьмы, есть оборотни, а есть те, кто охотится на них. Точнее, на нас. И это даже не простая «внутренняя полиция», которая, к слову, тоже есть и уделяет внимание правонарушениям, связанным с так называемыми «иными». Нет, это просто группа мужиков, которые почему-то решили, что они должны нас по максимуму истребить. Договориться с ними почти получилось, но где-то раз в сто-двести лет появляются опять вот такие фанатики, истово верующие в то, что мы зло во плоти.

Ага, а добро должно быть с кулаками, конечно.

В общем, сейчас возродились вот такие «полурелигиозные» течения, в которые вступает всё больше фанатиков. Но выследить хорошо шифрующиеся семьи мохнатых трудно. Значит, кто-то слил Глеба.

И я, черт побери, даже понимаю, кто.

Все мы под защитой, пока в семье или в клане. Одиночки тоже, в целом, не под угрозой – их попробуй, выследи.

Только если этот одиночка не перецапался со своей семьёй и не был безжалостно слит.

И кто же у нас недавно ругался с семьёй?

Правильно, Глеб.

- Они теперь меня не оставят в покое. Я же больше не с ними. А значит, я против них.

- Ты не с ними. Ты теперь с нами. – Отец ухмыльнулся, дымя сигаретой. – И пусть только попробуют ещё раз сунуться – клыки обломают. В полнолуние жду в семейном доме. Войдёшь в нашу семью, и пусть только тявкнут.

Он нехорошо рассмеялся, явно готовясь накрутить кому-то хвост.

- Я попробую сам разобраться в этом…

К нам незаметно подошёл наш, «внутренний», полицейский.

- Сам ты в этом утонешь, парень. Они нарушили закон – человеческий и иной. Значит, ответят за это. Уж поверь, поймать фанатиков и своих крыс, сотрудничающих с ними – дело важное для всех. Сегодня они выдали тебя, завтра ещё кого-то. Их свои же сожрут с костями теперь.

Глеб прикрыл глаза и кивнул.

- Спасибо.

Он протянул руку папе, и тот без колебания пожал её.

- Добро пожаловать в наш мир.

Я обняла обоих, улыбаясь.

Хорошая всё-таки у меня семья.

И Глеб, кажется, всё ещё не верит, что из семейного гадюшника попал в нашу ехидную, но крайне дружную семейку.

Думаю, в скором времени госпожу Изольду ждет жидкий стул. И кашель.

Папа всегда любил посплетничать, в конце-то концов. А мама очень мстительная ведьма. Глеб ей понравился явно, а уж своих в обиду у нас не даёт никто.

Пусть привыкает к куче родственников и поддержке.

После того, как было составлено два протокола – для полиции и для внутренней полиции, Глеб отправился за город, чтобы забрать машину. А я – к себе домой, чтобы освободить полку в шкафу и в шкафчике в ванной.

Не думаю, что он сейчас быстро найдёт квартиру или остановится в гостинице.

Оборотень смущённо помялся на пороге, после распаковал пару футболок, рубашек, классические брюки и джинсы – всё, что нужно хотя бы на первое время.

Очень даже удобно, когда дома есть дополнительная рабочая сила – и даже на стул не приходится так часто залезать, чтобы достать что-то с верхних полок.

Глеб оказался идеальным соседом – чистоплотным и аккуратным, а ещё внимательным и спокойным. Просто прелесть.

Мы сидели на балконе, когда он неожиданно притянул меня к себе, уткнулся носом в шею, как он любит, и пробормотал тихонько:

- Я тебя так люблю. Прости, не могу уже молчать. Люблю тебя.

Я застыла, как мешком пристукнутая. Ну, конечно, я этого ожидала, это было заметно по его поступкам, прикосновениям, взгляду, теплому и нежному, желанию быть ближе и принятию того, что я не слишком люблю тактильный контакт, хотя сам он обожает когда к нему прикасаются, гладят, и сам любит обниматься.

Но я не ждала, что это будет сказано вслух.

Потому что про себя я могла ещё признать, что да, я, кажется влюбилась в этого оборотня, да мне уже нравится то, что я его пара.

Но не вслух же!

Сразу вспомнился лис из Маленького принца». Мы в ответе за тех…

В ответе. Опять ответственность.

Я шумно вдохнула воздух, непроизвольно напряглась. Глеб, конечно же, это почувствовал. Вышло так, что раньше я о своих страхах и «фобиях» ему ничего не говорила. Про грозу он и сам всё понял – не догадаться было сложно. А вот про моё нежелание какой-либо ответственности я молчала, не желая казаться… Глупой? Странной? Какой?

На глаза почему-то навернулись слёзы. Вот что со мной не так?

- Что такое? – Глеб осторожно потянул меня за плечо, разворачивая к себе. Я некрасиво шмыгнула носом. – Сань, не плачь! – Он стёр пальцем скатившуюся по щеке слезу, - Ты чего?

Я обняла его, утыкаясь носом в плечо. Пахнет лесом.

- Я боюсь…

- Меня?! – Он аж подпрыгнул, пытаясь заглянуть мне в лицо и недоумённо моргая глазами. А я что? Я реву, не мешай!

- Нет… От-от-отве-е-етственности!

Тут Глеб впал в ступор, не понимая моей логики.

- Сань… Ответственности бояться, вообще-то, должен я… А я не боюсь. - Он вздохнул, гладя меня по голове. – Не плачь, солнце. Всё будет просто прекрасно. Я понимаю, что времени прошло мало, я рад уже тому, что ты не посылаешь меня, как в первые дни… А ты знаешь, как я нервничал, что не понравлюсь тебе ни капельки? Во-о-т…

Тихий голос успокаивал, убаюкивал, слёзы высохли сами собой.

Ну, а чего я боюсь? Он уже показал, что для него мои чувства и желания – важны. Он не сделает ничего против моей воли, не торопится, даёт мне всегда время.

И нравится мне, да.

Нравится его ворчание, нравится даже «бессмертная» манера водить машину. И реакция на мои подколы.

И то, что он постоянно на них ведётся.

И даже то, как он хмурит брови, сверкает зелёными глазищами перед полнолунием. Даже «внутренний мир» у него вежливый и воспитанный.

А самое главное, если я в один момент скажу «нет, стоп», он услышит. И послушает.

Я это уже знаю.

Так почему бы и нет? Что мне мешает сказать ему об этом?

- И я… Я тебя… Ну, это самое, тоже.

Да уж, Санёк, бьёшь рекорды красноречия.

Меня обняли крепче, но я заворчала о необходимости личного пространства, и меня тут же отпустили.

Всегда отпускает, даже если хочет ещё пообнимать.

А я понимаю, что ему нужен этот контакт, и часто специально жду, пока порыв «обнимай меня, я плюшевый мишка» пройдёт.

Прекрасно.