Завывание ветра заставляло стёкла дребезжать в окнах. После длинного морского путешествия Санса надеялась проснуться под пение птиц, а не под стенания непогоды, напоминающей лишь лишний раз об исходе лета. «Зима близко,» — стрельнуло в голове сквозь полудрёму, пока Санса пыталась сильнее закутаться в тонкое одеяло. Надо будет велеть служанкам достать более подходящие межсезонью.

      Разлепив веки, Санса мутным со сна взором скользнула по струящемуся шёлку балдахина, резным столбикам, держащим его, смятым кипенно-белым простыням и расположившемуся рядом мужу.

      Она приподнялась на локте, разглядывая спящего Петира. Встрёпанные чёрные вихры, аккуратная острая бородка... губы чуть сжаты и между бровей залегла едва заметная складка — как будто тревоги не могли оставить его даже во сне.

      Санса аккуратно коснулась этой чёрточки над переносицей, разгладила морщинку подушечкой пальца. Провела тыльной стороной руки по его виску, будто наивно надеясь прогнать все кошмары, и легко положила ладонь на его мерно поднимающуюся от дыхания грудь. Чёрные волоски на ней слегка пружинили под рукою, прикрывали полупрозрачной дымкой тонкий шрам. Белая отметина шла почти от самого горла да паха. Страшно представить, что должен был пережить мужчина, когда ему нанесли это ранение. Оно должно было быть очень глубоким, раз осталось в виде напоминания на всю жизнь.

      Она невесомо провела пальцами вдоль шрама. Задумываясь про себя, хорошо это или плохо, что у Петира он всего один. У Тайвина, как у настоящего воина, их было множество. Его тело было подобно карте битв, пройденных им. Опыт, который его закалил, сделал сильнее. Сегодня её второй муж уедет от неё в Красный замок. В это логово ядовитых коварных змей. Нет, в его уме она не сомневалась. Но ведь невозможно всё предусмотреть... Всего одна ошибка её первого мужа обошлась ему баснословно дорого.

      Аккуратно выбравшись из кокона одеяла и плена мягких перин, стараясь не разбудить Петира, Санса прошлась босиком к окну, распахнула полы тяжёлого бархата. Холодные рассветные лучи по ту сторону стекла заставляли блестеть высокий купол Драконьего логова и верхушки деревьев, коих гнул нещадно ветер. В небольшом дворике в тени дома по мощёному камню прохаживался ворон, из фонтанчика пила сойка. Так странно видеть такую умиротворённую картину, обрамлённую кустами камелий, когда где-то там, за куполом, за деревьями и змеёй стелящимся Королевским трактом кипят страсти в столице.

      — Замёрзнешь же босиком, — раздалось чуть сиплое со сна ворчание из кровати. — Залезай обратно, согреешься.

      Санса постаралась стряхнуть волнения с лица, чтобы муж ничего не заметил, пробежалась обратно до кровати и юркнула под одеяло, спрятав озябшие ступни. Дрова в камине прогорели за ночь, и в спальне было действительно холодно.

      — Тебя что-то тревожит? — Он притянул её к себе, и она уткнулась носом ему в шею, словно пытаясь спрятаться. — Ты так рано проснулась, да и в окне словно что-то высматривала.

      — Слишком близко от Красного замка, — призналась Санса. — Меня тревожит, что сегодня ты туда уедешь.

      — Я — десница короля, моё место там, — мягко попытался успокоить он её. К сожалению, эти слова лишь добавляли тревоги. — И Мастер над законами. К тому же, на троне сейчас кроткий, как котёнок, Томмен.

      — Пожалуй, только Томмена я и не боюсь, — прошептала Санса, поглядывая одним глазом из-под его подбородка в сторону окна.

      Петир пожал плечами.

      — Ни Серсея, ни кто-либо другой о тебе не узнает и не доберутся до тебя. Здесь только самые проверенные и преданные мне люди. Ни одной пташке Вариса не затесаться среди них.

      На подоконник сел ворон и стал вычёсывать свой хвост.

      — Считай, что ты находишься в маленькой, укреплённой крепости. Драконье Логово, конечно, не замок, но тут ты хозяйка и госпожа. Скорее, это тебя здесь все будут бояться, — полушутливо добавил Петир, а потом хмыкнул ей в волосы. — Зато подумай, сколько у тебя будет времени обустроиться в новом гнёздышке. Можешь всё в доме переделать по своему вкусу. Саре велишь разобрать все вещи. Заодно она найдёт те серьги с асшайскими аметистами, что запропастились.

      Сансе захотелось отстраниться или даже толкнуть его кулачками в грудь, но она сдержалась. Утреннюю нежность как ветер сдул. Вот же заладил про эти серьги! Может, служанка подглядывала, когда она их Гериону отдавала? Лишнее напоминание о том, что мало кому можно довериться. И что даже у стен есть уши.

      — Если я могу обустроить здесь всё по-своему, то мне надо будет съездить в город. Заказать мебель, вазы, — попробовала уцепиться за его же слова Санса. Ей необходимо было выбраться хоть куда-то чтобы найти ювелира. Она была ответственна за жизнь Пса — в обмен на неё она обещала мужу надеть те злосчастные серьги. А значит, надо любыми путями добыть замену украшению.

      — Слишком опасно, тебя могут увидеть. — Он поцеловал её в лоб и чуть отстранился, опершись локтем на подушки. — Всё, что тебе необходимо, могут доставить прямо сюда.

      Теперь он видел её лицо, и врать ей приходилось сложнее.

      — Но мне понадобятся портные, да и выбирать мебель, не видя её, довольно сложно. К тому же, я могу отправиться в карете и выходить из неё лишь на самом пороге лавок. Накинув капюшон или платок на голову.

      Он покачал головой.

      — Исключено. Слишком рискованно. Можешь подробно описать всё мейстеру Квадрону, он решит все проблемы. А двое портних уже есть в этом доме, я позаботился об этом заранее. Тебе не стоит покидать это место. — Он заправил ей локон за ухо и словно невзначай добавил: — Здесь только преданные мне и проверенные временем слуги. Обо всём подозрительном, о каждом шаге в этом доме мне будут докладывать. Тебе не о чем волноваться.

      Сансе захотелось отдёрнуться от его руки. Или потребовать от него объяснений. Голос у Петира ровный, даже вроде бы нежный, заботливого мужа сейчас играет. Тогда почему она словно в каждом слове подвох видит? Словно намёк на то, что она не найдёт ни одного человека в этом месте, который будет согласен играть на её стороне. Петир окружил её своими верными псами. О каждом её шаге будут докладывать, чтобы не смогла тайно провернуть ни одной афёры. Но зачем это ему? Посмеяться над ней вздумал? Или у неё просто разыгралось воображение, везде мерещится двойное дно? Даже о близком соседстве с королевой-регентшей чуть не позабыла.

      — Благодарю. — Она постаралась изобразить чуть смущённую и как можно более естественную улыбку. — Я поговорю с мейстером Квадроном.

      — Чу́дно. — Петир довольно сверкнул ставшими вмиг хитрыми глазами и резко поднялся с кровати.

      Кликнутая им служанка бросилась помогать милорду умываться и одеваться, вторая затопила камин, чтобы прогреть комнату, и принесла поднос со скромным завтраком. Санса закуталась в халат тяжёлого бархата, расчесала волосы и примостилась на краешке стула за столом. Отщипнула пальцами кусочек от воздушного омлета, поглядывая на мужа с подозрением и ожидая, пока он присоединится к ней.

      — Вести из столицы, — проскрипел мейстер, входя в их комнату. Коротко кивнув милорду и миледи, он оставил кожаную трубку с посланием от гонца на столе и удалился.

      — Откуда они узнали, что ты прибыл сюда? — насторожилась Санса.

      Петир кивком отпустил служанку, когда она закончила с завязками на его рукаве, и легко опустился за стол напротив Сансы.

      — Ещё вечером я отправил своего человека в Красный замок. У меня там есть свои осведомители.

      — Как у Вариса пташки, про которых все говорят?

      Петир вытряхнул из трубки листы и пробежался по ним глазами.

      — Да, только я предпочитаю не давать глупых прозвищ своим шпионам. И не давать понять всем и каждому, что они у меня есть.

      Ворон на окне едва слышно, сдавленно каркнул.

      Санса придвинула одну из тарелок с омлетом Петиру, решив о нём позаботиться. С тревогой она заметила, как он нахмурился, просматривая норовившие свернуться обратно в трубочку листы.

      — Что-то не так?

      — Тебе не о чем беспокоиться.

      Теперь нахмурилась уже Санса.

      — Разве я давала усомниться во мне хоть в чём-то? Ты можешь мне доверить любую информацию. К тому же перед отъездом ты сам обещал делиться ею. — Она разгладила перед собой салфетку. — И когда я вижу, что что-то происходит, но понимаю, что от меня это скрывают, то это лишь больше заставляет меня нервничать.

      Петир вздохнул и положил листы между ними.

      — Санса, там действительного нет новостей, которые могли бы хотя бы намекать на любую угрозу в твою сторону. Ты в безопасности. Единственное, что мне не нравится в этих письмах, что моих людей слегка проредили в замке в моё отсутствие. Осни и Осмунда Кэттлблэков повесили, и несколько моих шпионов бесследно пропали. Так что вести о происходящем в столице, увы, не полные. Каждые двое человек отвечают за определённый вид информации, но в этот раз это не помогло.

      — Почему по два?

      — Если что-то произойдёт с одним из осведомителей, второй в своём отчёте напишет всё то, что больше не сможет написать первый.

      Санса смяла кончик салфетки в руке.

      — Но ты сказал, что всё равно сейчас получил неполную картину из столицы?

      Петир недовольно скривил рот и покрутил перед собой тарелочку с омлетом за краешек, будто выбирая, с какой стороны начать.

      — Нужно будет всего лишь больше людей расставить на нужных местах.

      — А что с теми, кто пропали? — с волнением спросила Санса. — Они же не могли просто так перестать составлять отчёты.

      Петир посмотрел на неё внимательно.

      — Думаю, ты сама прекрасно понимаешь, куда они могли деться. Не обманывай саму себя. Люди делятся на тех, кто боится грязи, отказывается в неё даже верить. — Он поднял остро заточенный, с блестящим, почти зеркальным лезвием нож и приставил его к краю омлета. — И тех, кому самообман не нужен. Кто знает, как использовать всё себе же на пользу. — Нож проехался по омлету, с лёгкостью разрезая его на две идеально ровные половинки. — А при должном опыте руки при любом выборе можно оставить чистыми. — Он отрезал маленький кусочек, наколол его вилкой и отправил себе в рот. Серебряные приборы блестели в утреннем свете в его идеально чистых, ухоженных руках.

      Покончив с завтраком, Петир попрощался с ней и выехал в сторону столицы. Санса осталась сидеть одна в спальне, стараясь успокоить свои мысли. Подобно штормовому ветру за окном они отказывались превращаться в кроткий и послушный ветерок. «Я не могу никак повлиять за происходящим за стенами. Но здесь — могу. Петир сам сказал, что я здесь хозяйка. И некоторые люди зависят здесь от меня...». После того, как Сара помогла ей переодеться и привести себя в порядок, Санса велела позвать к ней Сандора Клигана.

      Никогда она не позволит себе забыть его доброты. Как он спасал её не раз и делал всё, насколько хватало воли у цепного пса короля. Она поёжилась, вспомнив, как её схватили взбунтовавшийся люд после отплытия Мирцеллы в Дорн. Её повалили в солому множество немытых, разящих потом мужчин. Грубые руки рвали на ней платье, держали за ноги и за руки. И в один миг вдруг голова того, кто навалился на неё всем весом, отлетела в сторону.

      — Всё хорошо, Пташка, — сказал Клиган, разогнав их и поднимая её с соломы. — Теперь всё хорошо.

      Он перекинул её через плечо как пушинку и вернул в стены замка.

      — Вы ранены, миледи? — с неподдельным волнением спрашивал Тирион.

      — У Пташки идёт кровь. Верните её назад в клетку и позаботьтесь о ранах.

      — Вы молодец, Клиган.

      — Я сделал это не ради вас.

      В ожидании Санса сначала села за стол, чинно сложив руки на коленях. Потом решила, что он может оскорбиться, будто она его позвала сразу после завтрака, как собаку, и встала у окна. Затем побоялась, что так тоже выглядит слишком неестественно и натянуто, будто она вся волнуется от встречи или боится присесть лишний раз в чужом доме, как пленница. А ведь это совсем не так! Подбежав к шкафу, она вытянула из него первую попавшуюся книгу — кажется, сюда отнесли все книги из каюты ещё вчера вечером — и быстро упала с ней на диванчик. Не глядя раскрыла её на коленках — страницы зашелестели, опадая в обе стороны. Большие буквы на левой складывались в заголовок: «Размножение». Тут же покраснев — щёки вспыхнули за доли секунды — Санса захлопнула «Краткий справочник о пересмешниках» и попыталась положить его на стол.

      — Здравствуй, Пташка.

      Справочник чуть не выпал у неё из рук. Вот позора-то было! Покойная септа Мордейн была бы крайне недовольна ею. Такая неуклюжесть и нервность не подобают леди.

      Она подняла на его небритое лицо глаза, чувствуя, что её щёки всё ещё не успели остыть, а волосы слегка растрепались от беготни к шкафу и обратно.

      — Доброе утро, сир.

      Серые глаза уставились на неё из-под тяжёлого лба. Обожжённый с одной стороны рот кривился из-за шрамов, придавая ему, как всегда, устрашающе-злобный вид. Он недовольно мотнул головой, и зачёсанные на одну сторону волосы качнулись немытыми патлами рядом с культёй, оставшейся от уха.

      — Сир? Я пёс, помнишь? Собака, которую ты просила у своего очередного женишка.

      Давно она не слышала его грубой речи. Когда-то она её даже пугала.

      «Отойди, Пёс. Ты пугаешь мою леди,» — заявил Джоффри ещё тогда, когда она совсем не понимала, что и за красивым лицом может скрываться монстр.

      — Этот, во всяком случае, лучше, чем первый.

      — Этому тоже будешь петь свои песенки, пока не поймёшь, что он говнюк?

      Она чуть выше подняла подбородок, смотря Клигану прямо в глаза.

      — Я давно должна была поблагодарить вас. За то, что защищали меня. Вы храбрый человек.

      Он поморщился так, что она подумала, что он сейчас на ковёр сплюнет.

      — Псу не нужна храбрость, чтобы гонять крыс.

      Светская беседа, очевидно, у них никак не выходила. Но если в Красном замке Сансе хотелось от него спрятаться или хотя бы как можно скорее завершить диалог, то теперь же ей отчаянно хотелось наладить с ним дружеские отношения. Вот только она не знала, с чего начать. Как находить подход к таким людям септа её не учила.

      — Я спасла вас вчера.

      Сандор недовольно и громко фыркнул. Видимо, не хотел признавать своего вчерашнего поражения. Хотя, по мнению Сансы, было не стыдно проиграть такой ораве навалившейся на него людей. Тем более в том состоянии, в котором Сандор вышел на нетвёрдых ногах из отхожего места. Что ж, видимо, не стоит давить на больное место.

      — Вас хорошо разместили?

      — Не жалуюсь, — буркнул он.

      Видя, что он не питает желания отвечать на множество вопросов, что крутились у неё в голове, Санса решила перейти к самым главным.

      — Мой муж вчера заключил с вами сделку. Мне бы хотелось знать, о чём вы договорились.

      Он зыркнул на неё недовольнее прежнего.

      — Этот кусок мяса, никогда не пачкавший своего меча и рук, заявил, что нанимает меня твоим телохранителем. И что убьёт меня, если я трону тебя хоть пальцем. Забавно это слышать от человека, который едва ли муху убил в своей жизни.

      Санса подумала о том, что сможет привыкнуть к такой манере речи. А вот если подобное услышит Петир про себя или ему сообщат, то у Сандора могут быть неприятности.

      — Я попросила бы выражаться вас более аккуратно о моём муже.

      Сандор кисло скривился на её слова. Очевидно, Петир ему был не по душе.

      — Лорды со старыми именами, жирные богатые купцы, рыцари, надутые от своего тщеславия, да и женщины с детьми тоже — все они мясо, а я мясник.

      — Я всего лишь вас хочу предупредить. Если кто-то доложит ваши слова моему мужу...

      Она осеклась, так как Сандор весь затрясся от смеха, шипованный кожаный доспех заходил на нём ходуном.

      — Старого потасканного Пса защищает Пташка! Ха!

      Санса почувствовала себя уязвлённой, но постаралась не подать виду. Сандор тем временем прекратил скалиться и, решив осмотреться под её задумчивым взором, углядел треклятый справочник на столике. Почему она не догадалась положить его обложкой с большими, кричащими буквами вниз?

      — «... справочник по пересмешникам»? — ухмыльнулся он. — Решила приручить своего муженька?

      — А что если так? — строго спросила она, начиная медленно терять терпение. Сейчас ей очень захотелось приручить кого-то другого. Или, вернее, выдрессировать. — Сандор, я могу вам доверять?

      Он насупился, словно вопрос ему не понравился или обидел.

      — Вас нанял лорд Бейлиш. Чей вы больше человек — его или мой? Чью тайну скорее сохраните, на чью сторону встанете?

      Он недовольно пожевал губу и словно нехотя выдал:

      — Такая красивая и такая глупая. Я думал, ты это поняла ещё в Красном замке. Или хотя бы в ночь Битвы на Черноводной, когда я предлагал тебе сбежать. Пообещал, что смогу защитить тебя. И никто больше не причинит тебе вреда, или я убью их.

      Она почувствовала комок в горле.

      — Почему... почему вы всё-таки остались, а не сбежали?

      Сандор сверкнул на неё глазами так злобно, словно она вскрывала ему душу, резала по живому. «Он остался из-за меня,» — догадалась она. Что-то защемило у неё в груди. Столько жалости и одновременно какой-то почти материнской нежности вызвал этот злой, обиженный всем миром, никому не нужный здоровяк.

      — Когда вы подались в бега? Не по приказу же Ланнистеров вы находились на том постоялом дворе.

      — После пожара в темницах, — нехотя ответил он. — В ночь после смерти говнюка Джоффри. В Пекло их игры с огнём, в Пекло всех Ланнистеров. Я не собирался присягать новому королю. И защищать мне больше в замке было некого. — Он говорил устало, без запала. Словно вся ярость и гнев, которые полыхали в нём тогда, выжгли его изнутри. — Даже собака устаёт от того, что её пинают.

      Ей захотелось сказать, что больше его никто не пнёт и не обидит. Но она понимала, что у него есть гордость. Такому заявлению от слабой девушки он только оскорбится, а она не хотела причинять его израненной душе новой боли. Даже маленькой.

      — Ты успел позавтракать? У тебя есть какие-то дела?

      Он коротко кивнул, затем мотнул головой. В серых глазах она на секунду успела уловить удивление. На ум невольно шло сравнение с собакой, которую впервые в жизни гладят по загривку, а она не знает, как на это реагировать. Ей стало даже немного стыдно за Джоффри, который возможно никогда не интересовался никакими потребностями Клигана.

      — Если тебе что-то понадобится, ты всегда можешь меня об этом попросить, — на всякий случай добавила Санса, а затем, подождав немного и по его молчанию поняв, что он просить пока что не собирается, поднялась, подхватила с диванчика свой тёплый плащ и мягко добавила: — Пойдём, Сандор.

      Первым делом Санса посетила мейстера Квадрона. То, что пока что у неё не хватит навыков завербовать этого человека, она понимала. Поэтому, нежно улыбаясь, загрузила его всякими просьбами и капризами. Пускай будет занят весь день и не мешается. Потом она заглянула к портнихам. Пока Сандор грозным изваянием стоял за дверьми, с Сансы сняли мерки и получили указание, какие платья ей надо расставить, а какие сшить новые. Санса аккуратно и между дел выведала, что портнихи, как и её служанки, не имеют права выезжать за пределы территорий Драконьего логова. Затем она отправилась на кухню, где распорядилась по поводу обеда и ужина. Заодно выяснила, что все закупки проходят через мейстера — даже главный повар не имел права выезжать за ворота. Кому уж передавал списки необходимого Квадрон, пока выяснить не удавалось.

      Покинув двор своего дома, Санса неспешно обошла территорию. Амбары, сараи, конюшни, дома для рабочих... словно маленькая деревушка выросла посередь леса, плотно облепив древнее пристанище драконов. Рабочие кланялись леди в пол, но особо общаться с ней явно не желали. Наконец, осталось только одно здание, в котором она ещё не была — само Логово с огроменным куполом. Сансу и её новоиспечённого телохранителя многочисленная охрана пустила без лишних вопросов.

      Величественное строение было подобно лежащему на земле колесу. В центре его располагалась арена — место для полётов, где некогда резвились гордые животные. Вдоль него на последнем этаже шла крытая галерея. А на крышу опирался своими металлическими массивными лапами купол непомерной высоты.

      Выйдя на галерею, Санса положила ладони на широкие перила. Про себя отмечая, что зря их сделали деревянными столь близко от возможного танца драконов.

      — Кажется, мы нашли место, где мы сможем спокойно поговорить, — обратилась Санса к Сандору, послушно и безмолвно следующему за ней повсюду. Она поймала себя на том, что ей это начинает нравиться. Признаться, она побаивалась выходить одна за пределы дворика своего дома. Но, видимо, Петир действительно позаботился о том, чтобы всех жителей этой странной деревушки предупредили.

      Она задумчиво коснулась пальцами шеи — где некогда была цепочка и медальон. Что ж, методы защиты у всех разные.

      — Обязательно было сюда тащиться? — выразил своё недовольство Сандор.

      — Тут нас сложнее подслушать. — Санса окинула глазами широкую галерею и огромное поле внизу, засыпанное песочком. — В комнате можно примкнуть к дверям ухом или глазом. Здесь же, чтобы нас услышать, придётся подойти. На таком открытом пространстве незаметно это сделать не удастся.

      Небо хмурилось тучами, ветер играл песком внизу и бросал её же волосы ей в лицо. Сандор застыл за её плечом каменной статуей. Довольно неразговорчивой.

      Запахнувшись посильнее в тёплый плащ, Санса нашла в себе силы рассказать ему про серёжки. И про Гериона. И историю с лунным чаем и противоядием к нему. Странно, Санса думала, что расскажет ему только самое необходимое, будет по нитке вытягивать всё из себя. А в итоге рассказ полился из неё, как на исповеди. Как давнему другу выговаривалась, облегчая душу.

      — Что скажешь? — Она повернула к нему голову, с волнением пытаясь понять, как он отнёсся ко всему рассказанному.

      Она ожидала, что он посмеётся с того, как она обманула мейстера в Орлином гнезде и потом копалась в письмах у него в кабинете. Или удивится её смелости, когда она приставила кинжал к горлу служанки, чтобы выудить из неё то, что Петир запрещал говорить. Сандор не септа — стыдить бы за подобное не стал. Наверное, она подсознательно надеялась на некое подобие одобрения с его стороны. Тайвин гордился бы ею, что она не опускала рук. Как тогда, когда она догадалась позвать Паука в подземельях так, чтобы этого никто не понял. Но вместо этого...

      — Я в дерьме, — процедил Сандор, щуря глаза против неба с ненадолго выглянувшим холодным солнцем.

      Санса поморщилась.

      — Почему ты, а не мы?

      — Тебе что станется? Он с тебя пылинки сдувает. Загнала мужика под каблук. — Он хмыкнул, скорее потешаясь, нежели сочувствуя Бейлишу. — Так что в заднице здесь только я, если ты этого ещё не поняла.

      Она даже губу закусила от обиды. Ничего этот грубиян из её слов не понял!

      Санса хотела ему ответить, но не успела: снизу раздался грохот. Схватившись руками за перила, Санса впилась глазами в происходящее ниже галереи.

      Двое мужчин, катившие небольшую телегу с металлической утварью, видимо, не учли порожек у входа, засыпанный песком. И их поклажа подскочила, задребезжала на всю арену.

      Тот, что был помладше, выглядел довольно приятно. Кожаная потёртая куртка, накинутая на голое тело, не скрывала широкой груди и мускулистых рук. Чёрно-угольные волосы трепал ветер, густые брови хмурились, придавая юноше некую серьёзность. Второй же отдалённо напоминал братьев Кэттлблэков. И, скорее всего, являлся их братом или иным родственником.

      Санса видела, как мужчины о чём-то принялись ругаться, размахивая руками. Видимо, они всё больше распалялись, так как ветер в какой-то момент донёс обрывки слов:

      — Десять! Десять проклятых дней я сижу в этом пристанище мужиков и держу целибат! Моя очередь ехать в столицу! — рычал Кэттлблэк.

      — Ты только борделями и грезишь! А мне надо работать! Я не всё ещё доделал и забрал из своей кузни!

      Санса отпрянула назад, чтобы её не увидели. К несчастью, дальше мужчины ругались тише и разобрать уже было ничего невозможно. Кэттлблэк и молодой кузнец скоро скрылись в одном из загонов, закатив туда свою тележку и прикрыв ворота, а Санса про себя успела порадоваться, что теперь она знает ещё двоих людей, которым разрешалось ездить в столицу.

      Сандор, которого она пыталась растормошить разговорами, всё же подал дельную мысль: знатные господа часто действуют не напрямую, а через посредников, нередко и через нескольких. И руки марать не приходиться, и сложнее отследить заказчика. Посылать с кем-то говорить Сандора не представлялось ей возможным — Петир наверняка будет подозревать его в первую очередь. Любой разговор Пса с кем-то передадут ему досконально. Поэтому она решила начать с тех, с кем её разговор не вызовет ни малейших подозрений. Со служанок.

      Одну из своих девушек Санса довольно быстро нашла у себя в спальне — Марта разбирала вещи в одном из господских сундуков, доставленных с корабля. Это решительно не понравилось Сансе. Чем быстрее разберут и перетрясут все вещи из их каюты, тем сложнее будет потом придумывать, где же завалялись серёжки. Она твёрдо была намерена достать им замену и потом чудесным образом «найти» их. Нужно будет придумать служанкам какое-то занятие, чтобы отвлечь их от сундуков. А пока...

      — Марта, — тепло обратилась она к девушке, проверив перед этим, что в коридоре никого нет, кроме Сандора, и плотно притворив двери. Знать бы ещё, что в построенном по указке мужа доме нет потайных ходов, незаметных отдушин для подслушивания или крохотных дырочек для подглядывания. — Ты умеешь хранить тайны?

      Девушка растерянно захлопала глазами, но всё же выдала полагающийся в подобных ситуациях ответ:

      — Конечно, миледи.

      «Можно подумать, хоть кто-то хотя бы раз отвечал на этот вопрос «нет»», — раздосадовано подумала про себя Санса.

      — Марта, до замужества я бывала в столице... и у меня осталась там подруга. Я очень хотела бы с ней связаться и передать ей письмо. Мы столько времени не виделись, а она последняя родная мне живая душа.

      Служанка прикрыла крышку сундука, всем своим видом выражая растерянность и недоумение.

      — Миледи, но чем я могу вам помочь? Я не смогу отвезти его в столицу или передать кому-либо...

      — Я знаю. — Санса деланно-сокрушённо кивнула. — Я попробую уговорить потом мейстера. Но пока мне нужно только спрятать до этого времени письмо. Так, чтобы лорд Бейлиш или кто-либо другой его не нашёл. — Она постаралась взглядом передать всю серьёзность своих слов. — Мой муж ни в коем случае не должен об этом узнать.

      Служанка забормотала обещания, и Санса довольно быстро набросала письмо для Маргери Тирелл. Передав на якобы сохранность письмо-ловушку, Санса отправилась искать Сару. Ей предназначалось на хранение письмо для Джейни Пуль.

      Обойдя весь дом, Санса, к своему удивлению, не смогла найти свою вторую служанку. Отчего-то заподозрив неладное, она не смирилась с положением дел и не захотела ждать Сару в своих комнатах. Она начала расспрашивать всю прислугу, обходя тем самым вновь помещение за помещением. Помог добрым словом ей только поварёнок:

      — Она заходила за молоком для вас, миледи, чтобы погреть его к обеду. Я боялся не успеть ощипать куропаток — мне бы тогда досталось от главного повара. И я сказал, что она может сама сходить в погребок за крынкой. Больше я ничего не знаю, миледи.

      Погреб своей темнотой и прохладой заставил в душе что-то жалобно заскрестись. Каблучки туфелек цокали по ступеням ровно с таким же звуком, как когда Санса спускалась в подземелья Красного замка. Сандор не стал закрывать за ними дверь, и белёсые дневные лучи осветили первые ряды стеллажей с горшочками и свёртками, свисающие с крюков снедь и пучки трав, сундучки и бочонки. Засветилась от этого и пыль в воздухе, танцуя, как снежинки на ветру.

      Санса приподняла юбки, прохаживаясь между рядами полок. Сандор за ней послушно следовал, пригибаясь под низкими дубовыми балками и свисающими то там, то тут связками чеснока и вялёного мяса. В глубине этого съестного лабиринта раздался шорох. Санса резко повернула к нему голову. А потом попыталась рвануть вперёд, но Пёс тут же прихватил её за локоть.

      — Держись за мной, — процедил он и обнажил меч с характерным шелестом.

      Она решила его послушаться. За столько лет работы телохранителем тот успел приобрести и должный опыт, и интуицию подобною настоящей чуйке у пса. А у Петира должно было хватать недругов, желающих ударить в спину или слабое место.

      Сандор аккуратно ступал теперь впереди, зыркая во все стороны. Быстро добрался до стеллажа, откуда примерно исходил звук.

      — Выходи, — рявкнул, держа меч наготове.

      Из темноты послышался тихий, сдавленный всхлип. А потом из-за полок вышла, почти выпала Сара. Неестественно, будто её толкнули. Санса попыталась броситься к своей служанке, но Пёс удержал её одной рукой позади себя.

      — За бабскую юбку держатся только девчонки да сосунки. Выходи, пока я тебя за член не выволок.

      Санса с непониманием посмотрела сначала на Сандора, затем за девушку. Только сейчас она обратила внимание на её растрёпанный вид. Ворот вбок оттянут, оголяя плечо, юбки измяты, глаза опухшие поднять не смеет.

      Из-за шкафа с недовольным видом шагнул Кэттлблэк и смерил Сандора презрительно-насмешливым взглядом.

      — Не твоё дело Пёс, что здесь делают другие. Девушка сама была не против. Подтвердишь, милая?

      Он положил ладонь ей на плечо и сжал, принуждая к ответу. Сара, бросив боязливый взгляд на грозное обожжённое лицо Пса, искажённое яростью, обречённо кивнула.

      — Оно и видно, — процедил Сандор, не опуская меча. — Что прикажешь делать с этими голубками? Отпустить? Или подрезать голубку крылышки?

      С видом настоящего мясника он глянул на Сансу. Ожидая её приказа. Отпустить застигнутого на месте преступления Кэттлблэка, зарубить его или даже обоих — годы на службе у Джоффри, видно, подготовили его к любому исходу. Микку — друга Арьи — он тоже когда-то проткнул без лишних сомнений или сожалений.

      — Попробуй меня тронуть, и лорд Бейлиш придумает тебе настоящую собачью смерть, — прошипел Кэттлблэк, кладя ладонь на эфес своего меча. Но доставать он его не торопился. Лишь скалил зубы, глядя снизу вверх на пригнувшегося под сушёной петрушкой Сандора. — Ты был собакой короля... теперь ты ничейная собака. Никто не вступится за тебя.

      — Я её собака, — устало и спокойно, будто тупому объясняет, выдал Сандор. — А именем Бейлиша можешь подтереться. Только за юбки да плащи надутых лордов способен прятаться. Я девчонок и посильнее тебя натягивал. — Он снова глянул на оцепеневшую Сансу. — Так что скажешь, Пташка? Оставить его сушить портки? Или у тебя есть что ему сказать?

      Насилу Санса застала себя отмереть. Заставила хаотично разбежавшиеся, стрельнувшие во все стороны мысли собраться обратно. Её помощь необходима Саре, и от поведения Сансы сейчас будет зависеть, как к ней в дальнейшем будут относиться, как она себя поставит. Даже как будет относиться она сама к себе. Она словно поднималась по ступенькам наощупь. И не хотела делать ни шага назад.

      — Как вас зовут, сир?

      — Осфрид Кэттлблэк, — недоумённо ответил, переводя настороженно глаза с неё на Сандора и обратно.

      — Идите за мной, — велела она на удивление недрогнувшим голосом. И сделав пару шагов всё же на всякий случай добавила, бросив через плечо: — Все трое.

      На первом этаже дома их заметил поварёнок и что-то шепнул остальным на кухне; слуга на лестнице, заприметив их, кинулся за остальными. Как-то само собой удачно вышло, что весь дом, включая мейстера, собрался постепенно вокруг них.

      — Сир Осфрид Кэттлблэк, — громко обратилась к нему Санса, — вы посмели посягнуть на честь моей служанки без её согласия...

      — Миледи, не велите его казнить! — вдруг пискнула Сара и бросилась ей в ноги. — Он ничего не успел сделать, миледи, клянусь вам! — Санса нахмурилась, а эта глупышка испугалась теперь уже за себя: — Миледи, я ни в чём не виновата. Пожалуйста, не отсылайте меня!

      Санса уже сама не знала, чего ей хотелось больше — обнять и успокоить эту дурочку, или отругать её за глупости, что та наговорила, да ещё и при всех. Рискнуть приказать казнить человека своего мужа Санса и не собиралась. С другой стороны... ведь об этом никто не знает, так? А выглядеть со стороны должно было грозно.

      — Всё будет хорошо. — Она положила ей ладони на плечи в успокаивающем жесте и обратилась к мейстеру: — Мейстер Квадрон, уведите и осмотрите девушку, если понадобится. Надеюсь, вы захватили с корабля успокоительные капли.

      Мейстеру, очевидно, не хотелось уходить, оставляя без присмотра происходящее, но всё же он подчинился. Теперь не будут мешать ни он, ни Сара скоропалительными суждениями.

      Санса смерила взглядом Осфрида. Тот смотрел на неё недовольно и напряжённо. Во взгляде она читала вызов, который будил в ней непривычные чувства. Хотелось согнуть наглеца, поставить на место. Сломать, если потребуется.

      Он чем-то напомнил ей солдата с родимым пятном на щеке, который оскорбил некогда её первого мужа. Она залепила ему тогда пощёчину. Здесь же перед ней не безродный мальчишка. И его преступление тяжелее длинного языка. Вот и как с ним поступить? Пощёчины слишком мало, да и руками всплеснуть могла и простая кухарка. Велеть выдать ему плетей? Да у неё духу пока что не хватит. Отдать инициативу Сандору? Тогда все решат, что это не она тут госпожа. А испуганная девушка, которую защищает её страж. И без стражи она никто. Невольно вспоминалось столкновение с его братом у двери кабинета десницы.

      – ...Уйди с дороги, девочка, мне не до тебя.

      – Я тебе не девочка, – ровным голосом ответила Санса не шелохнувшись. – Я жена твоего сюзерена.

      – Кэттлблэки – вассалы Баратеонов. А ты лишь маленькая жертва в руках Ланнистеров.

      Больше никто не посмеет взглянуть на неё, как на маленькую жертву в чьих-либо руках. Она не пленница Бейлиша, не послушная леди, не смеющая поднять глаз выше вышивки, и не испуганная девочка за спиной Пса.

      — На колени, — велела она Осфриду.

      Лицо у того несколько вытянулось. От неё он этого не ожидал. У него и мускул на лице не дрогнул, когда Сара про казнь заговорила. Не поверил, что от Сансы он сможет дождаться неприятностей. Осфрид быстро скользнул глазами по их зрителям, численность которых возросла с начала этого маленького спектакля. Среди них наблюдалась и охрана. Да и за пререкания со своей женой лорд Бейлиш его не погладит. Это он должен был понимать.

      Осфрид медленно опустился перед ней на одно колено. Наклонил голову, уперев недовольный взгляд в пол, согнул спину.

      — В этом доме... или вокруг него... никто не имеет права обижать моих людей. — Пусть привыкают к тому, что она называет их своими. Раз она жена Бейлиша, то имеет право. — Ни моих служанок. — Она выхватила глазами выглядывающие мордочки портних. Больше здесь женщин она не наблюдала. — Ни портних. Ни поваров, мейстера или кого-либо ещё. Вы поняли это, сир Осфрид?

      Тот, не поднимая головы, молча кивнул.

      И что говорить теперь дальше? Велеть его запереть? А если это ненароком помешает планам Петира? О роли в его планах Санса не знала. Ну не без ужина же оставить Кэттлблэка!

      — Думаю, мой муж подберёт вам самое подходящее наказание. Мы обсудим это с ним вместе. Боюсь, мои по сравнению с ними покажутся вам слишком мягкими. — Она милостиво улыбнулась, про себя испытывая искреннюю досаду, что ничего лучше не смогла придумать. — Можете быть свободны, сир Осфрид. И будьте осторожны в своей свободе, её можно и ограничить.

      Под многочисленными взглядами Санса удалилась в свою спальню. Рухнула там в кресло и спрятала лицо в ладони, только сейчас позволив им вспыхнуть. В крови мешались стыд от того, как она себя вела и что говорила, и скрытое удовольствие оттого, что всё-таки стёрла усмешку с лица нахала.

      Сара от мейстера вернулась вялая после успокоительных капель, но полная благодарности. Санса приобняла успокаивающе девушку. И хмуро отметила их отражение в зеркале. Наивная глупышка свято верила в безгрешность своей госпожи, слепо верила. А госпожа собиралась её использовать...

      Санса постаралась себя успокоить тем, что по крайней мере она действительно собирается заботиться о своих людях. Сару бы она защитила от Осфрида и если бы у неё не было плана, придуманного утром.

      Она рассказала служанке историю подобную той, что наплела до этого Марте. Письмо для Джейни Пуль было написано и отдано ей на хранение. С теми же условиями: никуда не отсылать, никому не отдавать и никто не должен о нём узнать. Особенно лорд Бейлиш.

      С тяжёлым сердцем Санса отпустила служанку с письмом-ловушкой. В покои вошёл Сандор.

      «Я стала ужасным человеком?» — ей хотелось задать ему этот вопрос. Но что она получит в ответ? Оценку человека, чьи моральные нормы претят ей самой?

      Санса тяжко вздохнула, отрешённо разглядывая Сандора. Она пыталась усмирить совесть тем, что хотя бы эти все хитрости направлены на спасение человеческой жизни. Она не могла позволить проиграть чужую душу Петиру.

      — У тебя в волосах что-то..., — обратилась она к Сандору. — Листики петрушки.

      Сандор недовольно провёл пятернёй по волосам, но лучше не стало. Сушёная зелень из погребка всё ещё красовалась на нём. Санса поднялась и решительно подошла к нему.

      — Наклонись, пожалуйста.

      Он глянул на неё сердито, словно она заставляет его участвовать в каких-то глупостях, но потом всё же чуть пригнулся. Так он всё ещё оставался выше своей леди, поэтому он вздохнул и опустился на одно колено.

      «Не обманывай саму себя, — учил её утром Петир, разрезая омлет. — Люди делятся на тех, кто боится грязи, отказывается в неё даже верить. И тех, кому самообман не нужен. Кто знает, как использовать всё себе же на пользу.»

      «Самообман нужен тем, кто марает свои руки в настоящей грязи. И кто делает всё ради достижения низких целей, — решила про себя Санса. — И я сама могу выбирать, насколько я готова запачкать руки.»

      Санса аккуратно, стараясь не дёргать его пряди, стала выбирать из них сушёные листики петрушки. Губы сами собой почему-то решили сложиться в улыбку. На душе стало немного легче и от принятых решений, и оттого, что она успела защитить девушку, и план с письмами начал претворяться в жизнь... И даже Сандор с петрушкой перед ней почему-то заставлял разливаться тепло в груди. У неё впервые за столько дней появился человек, с которым она может поговорить искренне. Доверить все тайны и не играть ни в какие игры, следя за лицом. Больше она не одна.

***

      Посеревшее лицо Лораса Тирелла смотрело слепыми глазницами в самые глубина рва под ним. Некогда пышные каштановые кудри слиплись от мёда, белок глаз пожрали вороны. Мухи лениво ползали по его ввалившимся щекам, засохшая кровь украшала пику, входившую ему в шею. Голова его отца, Мейса Тирелла, венчала другую — по ту сторону медленно поднимающейся, дребезжащей решётки в арочном въезде в замок.

      — Лорд Бейлиш, Хранитель Востока, лорд Харренхолла, десница короля и мастер над законами! — во всю мощь лёгких провозгласил один из всадников в стремительно приближающейся небольшой процессии. На поднятых знамёнах трепетал пересмешник. Пару стражников стоящих на вершине барбакана над открывающимся порталом врат сдавлено кашлянули в кулак при упоминании государственных титулов прибывшего лорда — скрыли дерзкие смешки и насмешки.

      — Лорд Харренхолла и кто-кто? — тихо удивился один из латников под скрип колеса, который крутили, чтобы поднять решётку.

      — Вот бы случайно ручки отпустили, и прутья грохнулись на голову этому самозванцу, — так же тихо ответил ему другой латник в красном плаще. — Десница он, как же! Лорд Ланнистер поставит на место этого наглеца!

      Оглушительно громко поднимая пыль тяжёлыми копытами, процессия Бейлиша пронеслась между пиками с мёртвыми Тиреллами, миновала ворота и, чуть замедлившись, горделиво процокала по мощёному камню Западного, а затем и Восточного дворов вплоть до самых королевских конюшен.

      Петир Бейлиш спешился, бросил подбежавшему конюшонку поводья своего красавца-коня с шёлковым чепраком и богато украшенной сбруей. С самодовольным видом снял с ухоженных рук жёлтые перчатки, заткнул их за винный пояс и оглядел двор взглядом почти что хозяина. Он предвкушал сегодняшний день. Своё триумфальное возвращение.

      Мальчишка-слуга подбежал к лорду Бейлишу и доложил, что собрание Малого совета уже началось. Петир недовольно цокнул языком, но всё же остался в приятном расположении духа. Конечно, для него стало неожиданностью, что Малый совет решили провести спозаранку. Раньше такого не наблюдалось. Но если это последний совет, начатый в его отсутствие, то велика ли потеря? И этот, и многие другие закончатся милостивым взмахом его всемогущей длани.

      Порадовавшись, что он заранее подготовил все бумаги, Петир велел достать из поклажи книгу с его отчётами и, подхватив увесистый томик, направился в сторону Палаты Малого совета. Нарядные алые сапожки, начищенные до блеска, звонко цокали по брусчатке. Неспешно, с достоинством Петир пересёк сначала Восточный, потом Западный дворы.

      Стражники у дверей роскошной залы, где некогда Петир с Варисом получили удовольствие насмехаться над Недом Старком, с отупелым видом смотрели вперёд себя в никуда. Ни слова они не посмели сказать Петиру, когда он миновал их, толкнул дверь... и с лёгким непониманием уставился на абсолютно пустой зал. Утреннее солнце золотило длинный стол, яркие гобелены норвосской, квохорской и лиссенийской работы и спинки аккуратно задвинутых пустых стульев.

      — Как давно члены Малого совета вышли из этой залы? — обратился, немного придя в себя, Петир к одному из стражников. Довольно быстро он истолковал отсутствие людей банальным образом — он опоздал даже на окончание совета.

      — Никто и не заходил сюда, милорд. — Стражник простодушно пожал плечами. — С момента, как десницей стал лорд Тайвин Ланнистер, все советы проводились в башне десницы.

      В залитом солнцем коридорчике были лишь два стражника, сам Петир и мальчишка, старательно трущий пол в углу щёткой. Петир удержался от того, чтобы кисло скривиться. Пташка Вариса, про которую он давно знал, не просто так заботилась о чистоте именно здесь. Паук предусмотрел возможность сей небольшой оплошности Пересмешника. Посмотрим, как он будет смеяться, когда Петир у него кое-что выкрадет. Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним.

      Развернувшись на каблуках, Петир заспешил по ступенькам вниз. Про себя досадуя, что не догадался, что сам же не отдавал приказов по получении цепи десницы о том, где следует проводить Советы. Он не отменял веленья льва. Впрочем... возможно, это послужит и на пользу. Окончательно успокоившись, он усмехнулся, представив, как вольготно расположится в башне десницы. И не нужно будет бегать туда-сюда по дворам от Его башни до Палат Совета и обратно.

      Нарядные сапожки, чуть испачканные теперь пылью, быстро били каблуками сначала о брусчатку Западного, потом Восточного дворов.

      У самых первых ступеней одного из входов в башню парнишка стриг кусты. Двое красных плащей — совсем зелёные юнцы — стерегли вход, острия алебард в латных перчатках смотрели в небо. Стоило Петиру попытаться пройти меж ними, как алебарды синхронно скрестились. Древки легли друг друга наискось, образовав крест, безмолвно заявляющий, что ему туда хода нет. Лезвия полумесяцами хищно блеснули словно в насмешке.

      — Я лорд Бейлиш, — вкрадчиво начал Петир, недовольно оглядывая этих остолопов. — Хранитель Простора и десница короля. Приказываю вам пропустить меня в мои владения.

      Красные плащи переглянулись. Один из них неохотно, явно не желая ссориться с гранд-лордом, пояснил:

      — Простите, милорд. Но десница нашего короля сейчас лорд Ланнистер.

      Петир даже опешил. Мальчишка, стригущий кусты, низко пригнул голову. Думая, что незаметно подглядывает за Петиром. Его улыбка вызвала у него злость, желание придушить щенка.

      — Какой... Ланнистер?

      Красный плащ щёлкнул каблуками и гордо произнёс имя своего командира:

      — Милорд Киван Ланнистер, сын Титоса Ланнистера. Долгих лет ему жизни!

      Петир медленно огладил свою острую бородку, скрывая крайнюю степень недовольства. Эко как всё переменилось в его отсутствие! И как назло, именно тех людей, которые могли доложить ему об этом, предупредить, он недосчитался. Совпадение? Петир в них не верил.

      — Как член Малого совета приказываю пропустить меня. Меня ждут на заседании Малого совета.

      Стражники переглянулись, один из них пожал плечами, и алебарды разошлись в стороны, снова устремляясь в лазурное небо.

      Петир недовольно протопал по многочисленным ступеням башни десницы на самые высокие этажи. Замедлился уже в коридоре, стараясь скрыть лёгкую одышку и принять своему лицу томный вид. Достаточно он сегодня повеселил всех. Чтоб Варису провалиться в нужниковую дырку! Петир готов был поставить половину Востока на то, что все его утренние невзгоды устроены коварным Пауком.

      Перед дверью зала, где прежний десница проводил Малые советы — его даже про себя все стали именовать так — Петир чуть поправил воротничок своего сливового дуплета, глубоко вдохнул и уверенно взялся за ручку двери.

      За длинным лакированным столом восседал лорд Киван Ланнистер. По левую руку от него сидели Рендилл Тарли, Пакстер Редвин, какой-то пухлый мальчишка, Варис и мейстер Квибберн.

      Лорд Киван коршуном уставился на Петира.

      — Вы нас прервали.

      За бронёй дорогого дуплета и батистовой нательной рубашки никто не увидел, как капелька пота прокатилась по позвоночнику — от лопаток до самого копчика. Петиру показалось, что сейчас, под взглядом стольких глаз, ему велят убираться отсюда. Что не имеет он больше ни места, ни голоса в Малом совете.

      — Прошу прощения, милорд. — Он скромно улыбнулся и почтительно кивнул деснице. — Я только сегодня прибыл в столицу. И первым же делом поспешил сюда. Не знал, что Малые советы теперь проводятся с первыми лучами солнца.

      Киван откинулся на высокую спинку стула, скрестив руки перед собой на широкой груди.

      — Вы непозволительно многого теперь не знаете, лорд Бейлиш. Долго же вы плавали.

      Варис опустил глаза в стол, скрывая в них смешинки.

      — Её Милость отправила меня по делам короны... В Браавосе я лично улаживал все сложности с Железным Банком.

      Киван демонстративно поднял руку — блеснул золотом массивный перстень-печатка — и стал загибать пальцы, тщательно проговаривая:

      — Браавос, Пентос, Мир, Тирош... Бейлиш, вы забыли расположение Железного банка? Искали его на ощупь! Или решили принарядиться? — Лорд Ланнистер в чёрном кожаном камзоле презрительным взглядом прошёлся от алых сапожек с золотыми пряжками до кончика шейного платка из волантийских кружев, выглядывающего из-за сливового ворота с брошью-пересмешником.

      Бейлиш допустил себе короткий, скрывающий едкую злость, взгляд в сторону Вариса. Как смазанную редким ядом стрелу пустил, желая, чтоб тот скончался в муках. Как Паук узнал о каждом городе, в котором он побывал, вплоть до Тироша? И кто его шпион, раз он доложил деснице путь Бейлиша лишь до этого пункта? Миерин лорд Киван не упустил бы возможность назвать и предъявить ещё больше претензий, более опасных. Видимо, некая пташка Вариса именно в Тироше сошла с корабля... Знать бы ещё, что это за птица!

      — Милорд, я как раз собирался на первом же Малом Совете, на котором я окажусь, предоставить подробные отчёты о моей поездке. Изначально представители банка не желали обсуждать дальнейшее кредитование или изменений его условий с Короной с кем бы то ни было. Но благодаря моим талантам мне удалось добиться чрезвычайно выгодного соглашения. Я договорился о перекредитовке. Сумма долга Короны Железному банку была разбита на части и погашена новыми договорами — в банках вольных городов. Вы будете рады узнать, что согласно составленным соглашениям у нас теперь не только более низкий процент — в каждом из них — но и существенно больше сроки исполнения.

      Лорд Киван поморщился и милостиво махнул перед собой рукой. Пренебрежительное и изящно-хлёсткое движение запястьем. Совсем так, как Петир надеялся изображать на его месте.

      Петир, подчиняясь этому движению, прошёл к нему, достал из-под подмышки книгу и ловко выудил из неё нужные листы. Договоры с банками вольных городов, лист со списком их всех с краткими условиями по каждому соглашению и расписка от Железного Банка, гласящая, что долг Короны уплачен, легли перед лордом Киваном.

      Петир стоял, пока Ланнистер придирчиво запустил в бумаги свой ястребиный взор. Наконец, он опустил их на лакированную столешницу и воззрился на него.

      — Как я уже сказал, вы непозволительно многого не знаете, лорд Бейлиш...

      Петир незаметно сглотнул под его тяжёлым взором. Второй Тайвин на его голову! Только от одного избавился, как этот поспешил его заменить.

      —... в составе Малого совета произошли немалые изменения.

      Милорд Киван дозволил себе острую короткую улыбку над своей игрой слов. Петиру она показалась подобной насмешке над ним. Сколько насмешек он выдержит ещё сегодня?

      — Стоит вас ознакомить с ними немедля, дабы пресечь любые недопонимания. — Киван поставил локоть на подлокотник в форме массивной львиной лапы и лениво повернул голову к веренице сидящей по левую руку от него людей.

      — Лорд Рендилл Тарли. Ныне Хранитель Простора и мастер над войной. — Суровый, как всегда, Рендилл с каменным выражением лица кивнул Петиру. — Лорд Пакстер Редвин сейчас исполняет роль мастера над кораблями и мастера над законами... — Редвин приветственно кивнул и даже улыбнулся. А у Петира ухнуло всё куда-то в груди. Если Редвину пожаловали его место мастера над законами, то что оставили Петиру? Прав был лорд Киван, что он «непозволительно многого не знал». — Сэмвелл Тарли, — продолжал представление десница. — Сын Рендилла Тарли. Его наследник и мастер над монетой. Пожалуй, именно его вы и должны ознакомить после совета подробно со всеми вашими отчётами о поездке. — Пухлый мальчишка коротко и боязливо стрельнул глазами на отца через его вассала. Потом постарался принять уверенный вид и, подражая старшим, так же опустил свой подбородок, выказывая уважения Петиру. — Мастера над шептунами и великого мейстера, надеюсь, вы не успели забыть, пока бороздили моря.

      — Уверен, что лорд Бейлиш помнит нас, как и я его, — с нежнейшей улыбкой отозвался Варис. — Мы словно и не расставались.

      Петира уже спина заныла от напряжения. Стоять навытяжку перед десницей, укравшим его цепь, и ожидать, что тот выскажется относительно самого Петира, было мучительно.

      — Впрочем, некоторые изменения должно внести прямо сейчас... — медленно протянул лорд Киван, задумчивая разглядывая Петира. — Лорду Пакстеру Редвину, как я уже сказал, было пожаловано место мастера над кораблями... И, пока вы отсутствовали, он согласился взять на себя вашу ношу. Временно. — Киван чуть выше поднял квадратный подбородок, будто держа на прицеле Петира. — Лорд Бейлиш, вы не откажетесь принять на себя обратно бремя мастера над законами?

      — Почту за честь, милорд. — Петир коротко склонил в благодарности голову, чувствуя огромное облегчение.

      — Надеюсь, вы оправдаете доверие Короны... и моё лично. — Ланнистер отвернулся от него и положил ладони на стол. — Займите своё место, лорд Бейлиш. Продолжим совет!

      Петир проследовал к самому дальнему от десницы концу длинного стола и занял последний стул.

***

      Золотая нить на рукаве сплеталась в застывшего в прыжке оленя. За его спиной стоял охотник, туго натянувший свой лук в сторону длинноногого животного. Петир рассеянным взглядом скользил по дерзкой вышивке дуплета молодого мастера над монетой, пока тот копался в своих бумажках, пытаясь найти так некстати затерявшийся и понадобившийся именно сейчас документ.

      После Малого Совета Петир расположился в своих новых комнатах, успел отобедать, а затем к нему пожаловал юный наследник Хранителя Простора. Со страстным рвением он жаждал нахвататься нового да полезного от прежнего мастера над монетой. И ознакомиться со всеми договорами от банков Эссоса.

      Петир задумчиво провёл кончиком пера по своей щеке. Настроение его становилось всё более благостным, сочная оленина помогла заглушить раздражение, а зудящие на задворках мысли, как он обставит Вариса в ближайшие дни, приятно щекотали задетое сегодня самолюбие. Про цепь из золотых рук, блестевшую утром на широкой груди Ланнистера, он старался сейчас не думать.

      Сэмвел неожиданно зевнул над бумагами и тут же смутился, спохватившись, что он не в кругу друзей.

      — Прошу прощения, милорд. Я допоздна готовил свои отчёты и не ждал, что меня так рано поднимут на Совет...

      — Не стоит извиняться, мой друг. — Петир широко улыбнулся, учуяв кое-что интересное. — Для вас тоже стало неожиданностью столь ранние сборы?

      — Никого заранее не предупреждали.

      Петир вернул перо в петлицу чернильницы и сплёл пальцы перед собой на столе.

      — Как интересно. И часто у вас проходят такие неожиданные собрания по ранним утрам?

      — Сегодня первое на моей памяти, милорд.

      «Знал кто-то о моём приезде. — Петир зарычал про себя, внешне оставаясь спокойными. — Варис поди это всё и обставил».

      Он начал расспрашивать Сэма о подробностях собрания, которые он пропустил, и прочих событиях, произошедших за ближайшее время. Мальчишка начинал ему нравиться. Особенно тем, какой пиетет тот выказывал Петиру. Сэм то вёл себя согласно своему высокому положению, соблюдая каждую букву этикета и держа лицо в строгости, то словно забывался и взахлёб расспрашивал Петира обо всех тонкостях ведения экономики, с восторгом припоминая все подвиги Петира, с восхищеньем впитывая тонкости от своего учителя.

      Солнце коснулось горизонта, когда в покои вошёл слуга и передал Петиру послание от «мейстера Квадрона». Что же такого успело произойти в его Логове всего за день, раз мейстер послал к нему гонца?

      Сэм спохватился, что вечереет, и предложил продолжить их работу завтра. Петир не стал его задерживать.

      Вытряхнув пергаменты из кожаной трубки, Петир встряхнул их и пробежался глазами по строкам. Нахмурился.

      Если столкновение его жены с Осфридом Кэттлблэком его скорее позабавило, то тот факт, что она решила написать письмо в Красный замок, раскрыв своего инкогнито… и не просто кому-то, а Маргери Тирелл! …в его понимании было верхом глупости. Санса, конечно, не могла знать, что Маргери в замке больше нет. И Тиреллов тоже. Во всяком случае, целыми. Хорошо ещё, что Квадрон догадался отправить ему не оригинал письма, чтобы Санса не обнаружила пропажу. Копия письма была выведена каллиграфическим почерком мейстера.

      Очередной стук в дверь и очередной мальчишка-слуга, несущий, скорее всего, опять дурную весть... Удивительно щедр на них был сегодняшний день.

      Мальчишка, вытянувшись перед ним, доложил, что королева-регент желает видеть лорда Петира Бейлиша немедля.

      Петир отпустил его, темнея лицом. Он с хрустом смял в пальцах письмо от Сансы. Острые рёбра бумажного комка впились в ладонь. С тяжёлым сердцем он направился в покои королевы Серсеи.

***

      Огромная луна дробилась витражом над железным троном. Мозаика из цветного стекла искажала голубые лучи, роняла крашеные лунные зайчики на пол. По обе стороны дорожки к возвышению блестели колонны — обращённые к стрельчатым окнам глянцевые бока сменили в ночи алый цвет на бурый. Острые лезвия, сверкающие под звёздами, идущие вокруг спинки трона полукругом, были подобны хвосту павлина альбиноса. А само седалище, грозно утыканное мечами — насупленного морского ежа.

      Оглушающую тишину разбил звонкий звук. Шаги гулко отдались от арочных сводов величественной залы. Петир Бейлиш неспешно ступал по мраморным плитам. Сапогом раздавил Семиконечную звезду, нарисованную витражом и луною. И замер у самого подножия трона.

      Как найти то, что позапрятал Варис? В сердце ли замка или глубоких катакомбах под ним же. О, Петир семь перьев сломал, исчерчивая листы и решая загадку, как разыскать колдуна и украсть его, вырвать из цепких лап Паука. Секретный ингредиент для вылупления драконов...

      Многие тайные ходы Красного замка были известны Петиру. Некогда Мейгор Жестокий приказал выстроить эту каменную крепость и, оправдывая своё прозвище, велел казнить всех каменщиков, плотников и зодчих. Чтобы никто, кроме него, не ведал всех секретов стен.

      Многие тайны Красного замка были известны Петиру... Многие. Но не все. И, очевидно, именно в такой тёмный уголок, подальше от чужих глаз, Паук уволок свою игрушку.

      Как найти то, что позапрятал Варис? Петир хитро усмехнулся и достал из кожаной сумки через плечо незажжённую лучину. Аккуратно, с трепетом откупорил чернильницу, висящую на цепочке на его груди. Он специально взял с собою такую, чтобы не занимать руки. Обмакнул кончик тонкой щепы в ярко-зелёную субстанцию и поднёс к свече в своей руке... Изумрудное пламя взвилось, бесшумно затанцевало в его пальцах. Втрое выше, чем обычный огонь на фитиле. Горячее. Безжалостнее. Качнулось из стороны в сторону, будто прислушиваясь к чему-то... И наклонилось в сторону трона, как от несуществующего сквозняка. Почуяло крохи магии, сохранившейся в оплавленной страхолюдине.

      Петир победоносно задул лучину и спрятал обгоревшие остатки в сумку, рядом с целым свёртком таких же лучин — пока целых. Ночка обещала быть долгой.

      Ещё до отъезда из столицы он ходил беседовать с пиромантами. Алхимики, что умели готовить тысячи коварных субстанций. Одна из них — дикий огонь. Зелёная смерть, которая вырвала победу у Станниса на Черноводной. Петир надеялся с помощью дряхлых старцев разгадать секрет вылупления драконов. Не вышло. Но из жалких крох полученной информации он приметил интересную вещь — дикий огонь был зависим от магии. Поэтому пироманты стали легче и быстрее его готовить, когда на другом континенте Дейенерис пробудила драконов. В мир начала возвращаться магия.

      Железный трон Таргариенов был создан из тысячи мечей врагов Эйгона Завоевателя. Выплавлен из пламени дракона. А их пламя содержит магию. И крохи её, как надеялся Петир, могли остаться в этом седалище королей. Их хватило, чтобы подтвердить теорию — дикий огонь чуял её и тянулся к ней. А раз Петиру нужно найти колдуна...

      На очередном повороте переплетенья тайных ходов Петир достал новую лучину из сумки, обмакнул её в чернильницу и поджог от свечки. Зелёное пламя раздумчиво покачалось из стороны в сторону, жадно облизав половину щепы, и наклонилось вправо. Петир задул его и уверенно двинулся по подсказке.

      В скрытых от простых смертных ходах были не только маленькие дверцы и скрытые лестницы, чтобы миновав всех попадать куда вздумается. Но и потайные отдушины или тщательно замаскированные окошечки для подглядывания. Иногда Петир останавливаются около них и заглядывал — всего на пару мгновений, так, мимоходом.

      Ночью замок жил своей жизнью. Кто спал, кто пил или предавался похоти... Повар, умучившийся месить на завтра тесто, на этом же столе месил теперь повариху — аж мука стояла в воздухе, да кухонный кот крался поиграть трясущейся ниточкой спущенных штанов. Двое стражников на своём посту, пока их никто не видит, делили бурдюк вина. Жена Хариса Свифта безуспешно пыталась оживить седовласого петушка мужа ртом — и совсем не сладкими речами.

      На очередном повороте изумрудный огонёк качнулся не вбок или вперёд... а назад. Петир осторожно, чтобы порождённым ветерком не сдуть его, развернулся и пошёл назад. На этот раз он не гасил пламя. И оно провело его до гладкой стенки, обрамлённой держащими потолок дубовыми балками. Пришлось знатно повозиться — теперь все руки Петира покрывала грязь с паутиной — но он всё же нашёл способ открыть новый проход. И ступить туда, где не ходил ни разу.

      Заметив первое же окошко с заслонкой, Петир аккуратно приоткрыл его и прильнул к дырочкам для глаз.

      В комнате на диванчиках среди разбросанных шёлковых подушечек извивались нагие тела. Ни клочка ткани, если не считать кружевных масок на их лицах. Впрочем, Десмонда Крейкхолла — хоть он и был в синей кружевной маске, расшитой жемчугом — Петир признал сразу.

      — Милорд, давайте сыграем снова, — томно обратилась к нему пышногрудая девица и провела по его спине страусиным пером. Лицо её закрывала красная маска.

      Десмонд оторвался от лобызания шеи другой прелестницы в своих руках и собственнически огладил её тело ладонью, будто обдумывая ответ.

      — Во что хочешь сыграть, душенька?

      — Давайте во что-нибудь новенькое, милорд, — хихикнула девушка под ним. — Вы у нас такой затейник!

      Петир решил слегка задержаться — иногда Десмонд, если удавалось за ним подглядеть, подавал славные идеи для его борделей.

      — Может, вы попытаетесь нас различить, — выдал мужчина, развалившийся в кресле, и махнул себе рукой ниже пояса. — С закрытыми глазами.

      — В это мы уже играли, — сморщила недовольно носик та, что в красной маске.

      — Но не наоборот, — довольно осклабился Десмонд, поймавший шальную идею. — Теперь мы вас, мои прелестницы, будем пытаться угадать вслепую и без рук.

      — Это как? — ошалел мужчина в кресле.

      — Девушки, завяжите мне глаза, я буду первым! — Десмонд наклонил голову, подставляя, и ему поверх маски завязали глаза кружевным платком с вышитым его гербом.

      Петир закрыл окошечко после того, как лорд Крейкхол с перекошенным вышитым кабаном на его лице стал активно вращать бёдрами, чтобы угадать, кто извивается под ним. Под звуки рычания — будто и правда кабан совокупляется — Петир двинулся дальше. Чтобы найти через некоторое время новое место, где, очевидно, нельзя было пройти никакими другими ходами — и снова он нашёл новый проход.

      Ему уж начало казаться, что он так всю ночь потратит и не успеет найти то, что ему требуется. Как вдруг в третьем найденном им проходе он услышал сиплое дыхание в темноте. Зелёная лужица света от его ног пролилась в темноту, еле рассеивая её. Лизнула заблестевшие прутья клетки и уходящую внутрь неё цепь. Огладила бок металлической миски с подсохшими остатками каши. Отразилась в глазах немощного, забившегося в угол старика с неестественно вывернутыми, будто некогда поломанными пальцами.

      — Так вот ты где, дружок, — поприветствовал своего жертвенного ягнёнка Бейлиш.