«…человеческий облик не обладает и десятой частью истинных сил духовных созданий, однако лишь в нем они наделены даром речи…»
«…при описании духовных обликов чаще всего упоминаются различные животные: от крупных хищников до мелких птиц. Однако перевоплощение за пределами родного мира предполагает большой расход ци…»
«…те, кому посчастливилось наблюдать смену облика духовных созданий, утверждали, что эта картина навсегда отпечаталась в их памяти…»
«Основы мироздания», автор неизвестен
Сияние внутри Шуанхуа набирает силу, и вскоре он уже похож на пульсирующий ослепляющий комок света — того и гляди сейчас мошкара начнет слетаться! Но едва ли это заботит его хозяина: Снежок даже не щурится, когда сфера зависает прямо перед его лицом. Он опускает руки и подается вперед, словно собирается одарить сияющий шар неожиданным поцелуем. Шуанхуа, кажется, только рад такому вниманию, начиная дрожать, а затем беззвучно лопается как пузырь, выпуская наружу клубящийся белый туман.
Вырвавшееся на свободу марево проворно расползается струйками, опутывая застывшего недвижной статуей Снежка. Обволакивающая дымка похожа на полупрозрачный кокон с гуляющими по поверхности яркими всполохами, и с каждым мгновением она становится все плотнее, причудливо меняя форму. При должном воображении можно представить, что у Снежка вырос длинный хвост, а над головой витает нечто, похожее на остроконечные уши, вроде кошачьих. Но это лишь на мгновение: посреди покрывшегося тонким слоем льда озерца висит облако, которое начинает неторопливо двигаться в сторону берега.
Сюэ Ян делает шаг назад, когда его пробирает ознобом, но не спешит убегать, охваченный нездоровым любопытством. Он даже находит силы признаться себе, что зрелище его очень впечатлило и взволновало: ведь не просто так даже вдох боялся сделать! Да и сейчас дышится через раз — особенно когда приблизившийся к нему сгусток морозного тумана начинает рассеиваться.
Однако стоит тому полностью исчезнуть, напоследок блеснув серебристыми искрами в свете выползшей полюбоваться за компанию луны, с губ Сюэ Яна срывается грубоватый нервный смешок. Он не знает, как иначе среагировать на то, что возле его ног сидит… Больше всего это похоже на довольно мелкую лисицу, но не на тощую грязную тварь, которую изредка можно повстречать в лесу — не всякое животное может похвастаться густым снежно-белым мехом без единого пятнышка. Так значит, хвост с ушами не почудился!
Неудивительно, что селяне на Снежка с порога накинулись: лисы испокон веков считаются вестником несчастий, а уж если они еще фокусы показывают да человеком оборачиваются... И траурный белый цвет не сулит ничего хорошего! Лучше подобную тварь прибить от греха подальше, пока та еще какую напасть, кроме снега, с собой не принесла.
— М-да… — тянет Сюэ Ян, так и не определившись с эмоциями, которые у него вызвало это перевоплощение. — Знатный из тебя воротник на накидку выйдет! — почти с восторгом добавляет он, бесстрашно присаживаясь на корточки, чтобы рассмотреть чужой духовный облик получше.
От Снежка в этой зверушке остались только глаза: черные омуты с притаившимися искрами, которыми он пристально глядит в ответ на Сюэ Яна. И в них явственно читается обида пополам с осуждением: нечего тут планы на его шкуру строить, пускай и такую роскошную! А вот потрогать его можно, даже нужно: так и льнет к потянувшейся к нему руке. Пальцы зарываются в шелковистый мех, почти теряясь в нем.
И Сюэ Ян не знает, что удивительнее: что он добровольно решился коснуться неведомого существа или же что от того не веет привычным холодом. Теплым его назвать, конечно, нельзя, но и пнуть куда подальше не хочется — неужто это из-за пушистой шубки? А еще от него совсем не исходит запаха, присущего всем диким зверям; честно сказать, от него вообще ничем не пахнет, разве что стылой водой. Но с таким же успехом это может тянуть от озера, в котором плавают осколки уже потрескавшегося льда. К слову, от него и в человеческом облике ничем не пахнет, даже после изнуряющей дороги… Правда, что-то не хочется выяснять, когда Сюэ Ян это успел заметить и к чему задумался.
— Ладно, хватит, — с заметным трудом выдавливает из себя он, обращаясь к вконец обнаглевшему Снежку, которому очень уж по нраву пришлись эти нехитрые нежности: ластится что голодный кот к сердобольной хозяйке. Да уж, наверняка они там в своем духовном мире друг друга не наглаживают — странно это! И сейчас, сказать по правде, чудней некуда. — Давай-ка обратно, — говорит Сюэ Ян, убирая руку и вытирая ее об колено.
И нечего так жалобно глядеть! Уж не думает ли Снежок, что вид его печально поникшего хвоста растопит чужое сердце, и его радостно схватят на руки и будут гладить до утра? Это он пускай на Цзинях пробует провернуть, когда в зверинце окажется! Хотя с учетом его удивительных способностей ему скорей светит разделочный стол — очень любопытно, что у такой зверушки внутри. Сюэ Ян тоже заглянет, чтобы удовлетворить свой интерес.
Снежок, осознав, что перед ним абсолютно бездушный человек, который не ведется на его уловки, недовольно встряхивается и замирает в напряжении, словно готовясь к прыжку. По земле идут белесые пятна инея, источая завитки тумана, быстро скрывающие все вокруг; всего несколько мгновений — и на Сюэ Яна уже смотрит человек.
— И какой мой облик тебе больше нравится? — с азартом вопрошает Снежок, трепетно сжимая в пальцах тускло мерцающий Шуанхуа. Внутри него еще беснуются редкие искры, но больше никакого слепящего света: на еще одно перевоплощение вряд ли хватит.
— Мохнатый. Но разве что тем, что так ты помалкиваешь и не нудишь возле каждой мертвечины, — морщится Сюэ Ян, отползая по промерзшему берегу подальше от воды и заодно собеседника. Ну чисто сосулька говорящая, фу! — Но ты мне вообще в целом не слишком-то по вкусу. То, что я тебе взялся помогать, не обязывает меня питать к тебе теплые чувства.
Снежок склоняет голову набок, недоверчиво щурясь. А что он хотел услышать: что Сюэ Ян в полном восторге от его светлого лика? Нет, тот весьма недурен собой, если не брать во внимание его исключительно духовные штучки, но о каких притязаниях речь? Вот же дурак, в самом деле… А может, попросту не верит в то, что какой-то жалкий смертный не испытывает благоговения к его персоне? Тогда дважды дурак.
— Я благодарен тебе и за это, — после затянувшегося молчания сдержанно отвечает Снежок, но выглядит озадаченным и разочарованным, будто ожидал совсем иного. И поднимает перед собой Шуанхуа, вглядываясь в его недра. — Осталось так мало ци… В своем мире я бы почти ничего не истратил, — вздыхает он.
— Да ты же собирал энергию всего ничего, — хмыкает Сюэ Ян, радуясь переводу темы. — С утра подольше на воде попляшешь да наберешь впрок. Только дай мне сначала фляги набрать и окунуться заодно, а то выстудил тут все…
Если Снежок продолжит портить всю воду, которая случится на их пути… Следов не обобраться после его чудесных представлений! Хотя вряд ли кто поблизости шныряет по их душу: разумная нечисть еще тот лакомый кусочек, но не настолько, чтобы сбивать ноги в глуши больше одного дня. Да еще и с риском столкнуться с Цзянцзаем, которому приспичило забавляться с голыми мужиками…
Кстати, об этом! Сюэ Ян окидывает взглядом призадумавшегося Снежка, чьи белые одеяния до сих пор просто сияют чистотой, будто только от императорской прачки. Даже не примялись, а ведь он совсем недавно облик менял! Причем всяким темным тварям, которые притворяются людьми, перед оборотом приходится избавляться от одежды, чтобы не разодрать, а после еще поди утащи в зубах это добро… Удобно устроился, нечего сказать.
— Слушай, а твои тряпки, — Сюэ Ян чуть медлит, прежде чем протянуть руку, чтобы подергать Снежка за рукав, — тоже с духовной придурью? А то ты так ловко скачешь туда-сюда, а им хоть бы хны.
— Мои одежды сделаны мастерами из моего мира, — подтверждает Снежок, приподнимая уголок губ. — Они достаются жителям с рождения и остаются с ними до конца жизни. По сути, эти одежды тоже часть меня, как и Шуанхуа.
— Может, у них тоже есть какое-нибудь напыщенное имечко?
— Нет, — отчего-то смеется он, видимо, посчитав это замечание очень забавным. — А почему ты спрашиваешь?
Сюэ Ян усмехается в ответ и говорит:
— Да вот, думаю, что будет, если тебя из них вытряхнуть да сжечь?
— Меня? — ужасается Снежок и начинает сыпать обрывистыми фразами: — Не надо меня жечь! Зачем?.. Или ты про одежду?.. Ты хочешь, чтобы я разделся?..
— Уймись! — Сюэ Ян щелкает пальцами у него перед носом, чтобы прервать этот поток. На кой ему, чтобы Снежок тут своими ребрами светил — чего он там не видал? Да и речь совсем о другом! — Просто любопытно, что с твоим духовным обликом станет, если ты голышом перекинешься… Облысеешь?
Снежок хватает ртом воздух, давясь, и поспешно отодвигается, попутно пряча где-то свой Шуанхуа. Видать, действительно испугался, что его сейчас принудят к оголению с последующей проверкой количества его меха — глядит затравленно, руками себя обхватил, разве что не дрожит, как лист на ветру. Не знай Сюэ Ян, что этот якобы трусишка может вытворить, будучи даже обессиленным, — обязательно бы повелся.
— Мы не станем это проверять, — твердо заявляет тот, подводя итог.
Какой же Снежок все-таки скучный! И вряд ли с ним станет веселее, нужно от него скорей избавляться.
***
— А что за безопасное место, куда ты меня ведешь? — вдруг спрашивает Снежок. Он молчал непривычно долго — почти с утра, — и потому его голос кажется слишком уж громким.
Сюэ Ян не может сдержать смешка. А его спутник, однако, поздновато спохватился! Умные люди такие вопросы задают гораздо раньше. Ах точно — он же не человек! Но это совсем не оправдывает его преступную наивность. Сам вылез из своего уютного мирка, вот пускай и расплачивается. Хотя не сказать, что он сильно сейчас страдает.
Давеча с утра Снежок таки устроил пир своему Шуанхуа; то озерцо, похоже, подчистую вычерпал, аж берега осели. А он и не заметил, настолько был счастлив, что на радостях полдня в шкуре проскакал… Под ногами путался страшно, но чем-то даже забавлял. К вечеру, правда, снова человеком стал и начал сетовать: новое озеро ему подавай! А еще лучше цветущий сад, и чтобы птички пели всенепременно… Что, такого не водится? Какая жалость. Но он, так и быть, согласен и на лужу завалящую, лишь бы в ней ци урвать удалось.
— Мы идем к одному моему другу. Он… очень влиятельный человек — вроде твоих Старейшин, — потому никакие крестьяне или охотники на его землях тебе не грозят, — весьма обтекаемо отвечает Сюэ Ян, выныривая из воспоминаний. И ведь нигде не соврал: дорогой Цзинь Гуанъяо очень ревниво относится к границам своих владений, и посторонним туда путь заказан.
— И он не причинит мне вреда?
Сюэ Ян останавливается и оглядывается через плечо, чтобы посмотреть на недоверчивый изгиб губ Снежка, идущего позади. Как много трезвых мыслей всего за один день! Это на него так перевоплощение повлияло: пару раз перекинулся и теперь просто светоч? Похоже, в лисьей башке побольше разума водится…
— Снежок, ты мне не доверяешь, что ли? — тянет Сюэ Ян с деланной обидой. Он полностью разворачивается и сурово добавляет: — Неужто ты думаешь, что я тебя поведу в ловушку?
Снежок ведется на провокацию как младенец, стыдливо опуская глаза, и начинает оправдываться:
— Что ты, совсем нет… Просто из всех людей, кого я успел повстречать в вашем мире, только ты не испугался и пожелал мне помочь… Но если это твой друг, то, конечно же, я тебе верю! — воодушевленно заканчивает он и в порыве хватает Сюэ Яна за руку, чтобы выразить свою признательность.
Тому стоит больших усилий, чтобы не дернуться в отвращении — сейчас следует сдержаться, чтобы не разрушить хрупкий момент. Нет, все-таки в духовном облике Снежок на ощупь не в пример приятней! Но Сюэ Ян оставляет эти мысли при себе и даже навешивает на лицо полагающуюся случаю улыбку.
— Тебе у него в гостях жуть как понравится! — заверяет он. — Там и цветущие сады, которые ты так хотел, и птички, и все что душа пожелает!
— Правда? — с некоторым сомнением вскидывает бровь Снежок, продолжая сжимать чужую ладонь в своих. И выразительно озирается: мол, как-то уже не верится, что в этом мире осталось столь прекрасное место!
— Некоторые могут себе позволить такую роскошь, — философски пожимает плечами Сюэ Ян.
— Тогда чего же мы стоим? — восклицает Снежок. — Нужно скорее туда идти! Быть может, там я смогу набрать достаточно ци, чтобы связаться со своим миром…
Не сможет. Вместо пионов — символа клана Цзинь — в садах Ланьлин уже почти век лишь безжизненные бутоны, сложенные из золотистой вощеной бумаги, которыми кропотливо украшен каждый высохший куст. А из птиц осталось чучело павлина, издохшего еще до рождения Цзинь Гуанъяо. Никакое золото не в силах вернуть жизнь в умирающий мир, хотя все еще способно значительно облегчить существование.
— Конечно-конечно! — с жаром соглашается Сюэ Ян, высвобождаясь из захвата, пока его пальцы не покрылись слоем льда. — Уверен, у тебя все получится…
С этими словами он вновь возвращается к прерванному пути. Сделав пару шагов, он прикладывает озябшую ладонь ко лбу, загораживаясь от яркого солнца, пробивающегося сквозь ветви поредевших деревьев: лес вот-вот закончится, уступая место равнине. Пожалуй, тут можно и не кривить душой, а честно сообщить:
— Но сначала нам придется зайти в город — у меня там кое-какие дела, да и запасы почти на исходе.
Только до того нужно решить одну существенную проблему. Ведь в одном Снежок все-таки не ошибся: из всех людей, похоже, только Сюэ Яну не страшно смотреть в его глаза.