«…вещи, некогда принадлежавшие известным заклинателям, в нынешнее время представляют из себя большую ценность. Особенно значимым считается духовное оружие, однако и десятку мечей не сравниться с полным собранием дневников, которые вел Старейшина Илин. Еще никому не удавалось собрать их все…»
«Основы мироздания», автор неизвестен
«…мой выбор может быть порицаемым, но я искренне считаю, что каждый волен его делать без оглядки на других. И мне не стыдно признать, что я принял такое решение не только ради спасения людей, но и для себя…»
из личных записей Сяо Синчэня
Кто бы знал, что придется все ноги сбить, пока в городе отыщется хоть какое-нибудь доверенное лицо Цзиней! Прикорытников всяких хватает, а вот кого повесомей найти — та еще задачка! Похоже, придется идти поближе к границе Ланьлина, потому что абы с кем беседы вести Сюэ Ян не намерен. Только вот в веселый дом все-таки заглянуть нужно: кто знает, как там дальше дела обернутся, где еще девка подвернется да Снежка получится спихнуть на поруки… Не таскать же за собой еще и Слепышку ради такой ерунды?
Сюэ Ян задумчиво смотрит на ближайшую вывеску, с которой кокетливо свисают стоптанные туфельки крохотного размера — к слову, никогда не понимал, что же такого красивого в этих культях вместо ног, одна радость, что убежать на таких не получится… Знает он одного любителя, — Су Шэ звать его, — который до хрипа в горле готов доказывать, что это воплощение изысканности, просто босяки всякие ничего не смыслят. Ну да, ну да... Постойте-ка!
Нужно было с веселых домов начинать, а не по харчевням шляться — ведь ценитель изуродованных девок как раз тот, кто и нужен Сюэ Яну! И с Цзинь Гуанъяо дружбу водит, и живет в этих местах — наверняка любит провести вечерок-другой в теплой компании жриц любви. Приличные девицы, в отличие от некоторых, увечных не любят — говорят, сей господин где-то подцепил какую-то скверную заразу, что вся грудь у него изъедена струпьями да дырами. С таким украшением никто, кроме шлюх, ему даже с мешком слитков не светит. Что ж, вперед на поиски — может, удача и тут соблаговолит?
Иначе как мутным мужиком, назвать Су Шэ нельзя, но у того наверняка тоже найдется много нелестных эпитетов в адрес глумливо ухмыляющегося Сюэ Яна, без приглашения подсевшего к нему за стол. Он хмурится и брезгливо морщится, но это можно списать на удушливый запах благовоний, дымом которых окутано помещение. Посетителей в этом веселом доме немного — дороговато для простого люда, так что можно будет обсудить дела без посторонних владельцев любопытных ушей.
— Цзянцзай, — хмуро кивает Су Шэ, без промедления узнавая незваного собеседника. — Тебе что нужно?
— Да вот, увидел, приятель мой любезный сидит один, тоскует — грех компанию не составить! — усмехается Сюэ Ян. Однако усилием воли заставляет себя перейти на серьезный лад, дело-то все-таки важное и обиженные подельники тут ни к чему, поэтому он продолжает уже деловым тоном: — Требуется кое-что передать нашему общему другу.
Су Шэ предсказуемо скисает еще сильнее, как и положено любому человеку под покровительством Цзиней, ведь отказать уже не получится. Сюэ Ян, услышав такое, тоже не стал бы сильно перечить.
— Передай ему, чтобы выслал к границам своих владений побольше охраны — мне понадобится сопровождение, — поясняет он под вопросительным взором. Снежок наверняка не придет в восторг, когда увидит, что никакими цветущими садами в Ланьлине не пахнет, и вряд ли с ним получится справиться в одиночку. Пускай он сосульками швыряется сначала в кого-нибудь другого, авось заслониться получится.
— Ты во что-то влез? — без особого любопытства, скорее из вежливости, спрашивает Су Шэ, покачивая в руках чашу.
— Я и не вылезал, — кривит губы Сюэ Ян. — Я всегда по уши в дерьме, ты же знаешь.
А разговор между тем еще не окончен, ведь не просто так в гости к Цзинь Гуанъяо шел! Сюэ Ян запускает руку в свою сумку и достает оттуда тощую потрепанную книжонку в кожаном переплете. Глаза Су Шэ загораются заинтригованными огоньками — мигом догадался, что это такое.
— Один из дневников Старейшины Илин? Кому ты перерезал глотку ради него? — спрашивает он.
За оставшееся наследие легендарного заклинателя чуть ли не дерутся все сильные мира сего. И стоит кому-то заполучить эти писульки, можно тут же ждать в гости наемников от тех, кто тоже желает пополнить свою коллекцию.
— Какая разница? — смеется Сюэ Ян. — Яо хотел себе очередную игрушку — я ее достал. Так что передаешь ему еще, чтобы приготовил для меня побольше слитков и конфет. А это — в качестве доказательства, что работа выполнена, — с этими словами он откидывает обложку и безжалостно выдирает первый лист. Взгляд невольно скользит по столбикам иероглифов на следующей странице. Любопытно, однако… До того Сюэ Яну в голову не приходило читать подобную муть, но это, пожалуй, заслуживает пристального внимания. Но позднее.
Су Шэ молча забирает пожелтевший кусок бумаги и прячет его за пазуху; даже не препирается, что его как посыльного используют — глядишь, и сам обласкан окажется за такое письмецо! Интересно, Цзинь подхватит хворь своего дружка, если голыми руками схватится за сей презент? Ну это уже не проблемы Сюэ Яна, так что он встает из-за стола и молча уходит под осуждающим взглядом маячащей в углу хозяйки веселого дома. Ну а чего она хотела — тут цены совсем не для отощавшего после покупки припасов кошеля!
Сюэ Яна ждут девицы попроще: он как раз присмотрел парочку не слишком потрепанных на соседней улице. И которых не трахал этот заразный… По крайней мере, сегодня.
***
— Ну что, как успехи? Никто не помер? — весело интересуется Сюэ Ян, толкая дверь в похоронный дом.
Он уже морально готов созерцать покрытые инеем гробы, в которых ни один покойник и за век не сгниет, но приятно удивлен, не застав ничего подобного. Вместо этого он видит тускло горящую свечу и чинно сидящих Снежка со Слепышкой, кутающейся в худое одеяло — не жарко ей в такой компании. Создается впечатление, что они тут места себе не находят в ожидании! Почти что льстит…
— Здравствуй, — непривычно сдержанно отзывается Снежок. — Из А-Цин прекрасная наставница, и мы хорошо провели время. Как я понимаю, ты тоже.
Сюэ Ян рассеянно кивает: да, очень недурно развлекся. Если бы еще девка, чудом урванная из-под носа какого-то стражника, зашедшего отдохнуть после рабочего дня, поменьше трещала… Он сам поболтать не дурак, а другим лучше помалкивать.
— «А-Цин»? — непонимающе вскидывает бровь Сюэ Ян. — Это еще кто? А-а-а… Тебя, что ли, так на самом деле зовут? — запоздало догадывается он, обращаясь к Слепышке.
— Я тебе сотню раз говорила! — сразу ощетинивается та. — Кто ж тебе виноват, что ты уже старый и память у тебя что решето?
Вот и состоялся обмен любезностями. Сюэ Ян от этого лишь отмахивается: ему не до грызни с малявкой.
— Значит, завтра я буду таскать за собой слепца, а не дурачка, которого с лавки в детстве роняли? Хотя одно другому не мешает, если честно, но уж больно много внимания к себе притягивает… — задумчиво тянет он.
— Я очень постараюсь, — следует все такой же холодный ответ от Снежка.
— Вот и чудненько! — хлопает в ладоши Сюэ Ян и замирает под прибивающем к полу тяжелым взглядом. — Отчего морда такая постная?
Да по сравнению с ним Су Шэ был просто воплощением радости, разве что в пляс не пустился! А ведь сказал, что время хорошо провели… Наверное, стоило оставить что пожрать — Слепышка не самая гостеприимная хозяйка и снеди у нее едва для себя хватает, чтоб еще проходимцев угощать. Но после обруганной конфеты вообще ничего ему давать не хочется!
— А-Цин мне объяснила, что некоторым людям нужно иногда… расслабляться.
Девчонка насмешливо фыркает. Что-то подсказывает, что совсем другими словами она втолковать это пыталась! Скорее всего, там было что-то вроде «хер почесать приспичило, а с рукой надоело», что, в общем-то, является чистой правдой.
— Верно сказала. И что с того? — хмыкает Сюэ Ян, садясь на пол и опираясь спиной на ближайший к нему гроб. Сумка с драгоценным грузом привычно прижимается к боку.
— Я просто волнуюсь насчет того, что это может помешать в пути.
— Это как, интересно?
— В тех лесах, через которые мы шли, — все таким же бесцветным голосом отвечает Снежок, — нет никаких… «веселых домов», или как вы их называете? И что ты будешь делать, если тебе снова захочется… расслабиться, а мы будем далеко от города?
— Ну явно не стану делать лишний крюк в поисках шлюхи, — ухмыляется Сюэ Ян. Не настолько ему чешется! Уж неясно, чего там Слепышка нагородила, но потребность в немедленном удовлетворении плотских желаний сильно переоценена: перетерпеть не так сложно, как можно подумать.
А девка, словно подслушав мысли, тоненько хихикает. Чего тут смешного-то? Или не верит? Сюэ Ян переводит взгляд на Снежка — в трепещущем свете свечи его глаза то кажутся провалами, то блестят и искрятся.
— Вот как, — будто как-то пораженно отзывается тот и замолкает.
Сюэ Ян тоже молчит. А потом заходится в хриплом смехе.
— Эй, Снежок, ты чего — удумал себе, что я на тебя позарюсь, если прищемит? Так ты на этот счет не беспокойся: плевать я на тебя хотел! — отдышавшись, сердечно заверяет он. И даже тянется вперед, чтобы ободряюще похлопать по плечу, мол, нечего бояться!
— Правда?.. — невнятно выдавливает из себя тот, вздрагивая.
Уловив немой вопрос во все еще ошеломленном лице собеседника, Сюэ Ян поясняет:
— Правда-правда! Я же тебе не какой-нибудь Сяо Синчэнь, в самом деле! — с гордостью произносит он.
— А кто он такой? — с любопытством встревает Слепышка.
— Что, ни разу о нем не слыхала? — искренне изумляется Сюэ Ян, но в ответ та только качает головой. — В той дыре, откуда я родом, много о нем толков ходило…
— Так я-то из другой!
— Дело говоришь. Ох, ну если вкратце… — вздыхает он, чувствуя себя бабкой на ярмарке, к которой спихивают детишек, чтобы там им байки вещала, а они не бесновались. — Лет двести назад жил такой дурень, славный своими книжонками про темных тварей, что он встречал в своих путешествиях. Лучше бы мечом махал, чем бумагу портил…
— И чего в этом такого? Подумаешь, книжки! Не так уж и гадко… — Читать Слепышка не умеет и учиться тоже не желает — ни к чему ей это.
— Да не в них дело! Жила в одном пруду нечисть змееподобная, людей жрала как не в себя… — Сюэ Ян решает умолчать, что именно в этой луже его утопить и пытались. — Не знаю, какая моча Сяо Синчэню в башку ударила, но он там, оказывается, чтоб селян сберечь, с нечистью спутался. После целая гора бумажек похабных осталась, как он не один десяток лет эту змею накручивал. Или она его… — в замешательстве добавляет он, осознавая, что впервые в жизни об этом задумался. Подробностями такой мерзости он как-то не интересовался.
— И чем же это закончилось? Что с ним случилось?
— Понятия не имею, — передергивает плечами Сюэ Ян. — Наверное, он как простой смертный дряхлеть начал, вот змеюка его и сожрала из жалости. А потом и сама сгинула, от тоски или еще что… Людей-то больше никто не трогал.
— Вот так сказочка на ночь! — искренне то ли восхищается, то ли ужасается Слепышка, прикладывая ладони к щекам.
— Еще какая! — горячо кивает Сюэ Ян, соглашаясь. И поворачивается к хранящему гробовое молчание Снежку: — Как думаешь, к чему это я? А к тому, что я не по этим делам! То, что ты тоже мужик, меня, конечно мало волнует: на безрыбье сойдет… Да только вот ты же… Как бы так сказать? — он запинается, отгоняя непрошенную мысль о том, что не обязан успокаивать разволновавшееся духовное создание и распинаться о своих предпочтениях. Да ведь уже столько наговорить успел, надо закончить! — Ты же… зверушка. Довольно потешная, конечно…
— Прошу прощения? — непривычно высоким голосом восклицает Снежок, впервые раскрывая рот с начала рассказа.
— Прощаю, — великодушно отзывается Сюэ Ян. И торжественно подводит итог: — Никогда в жизни у меня не возникало желания трахнуться с куском меха! Вот что бы про Цзянцзая народ ни трепал, но в хлеву и даже в зверинце с нечистью меня еще не ловили!
— Когда я в человеческом облике — я как человек, — твердо заявляет Снежок, складывая руки на груди.
— Но я-то знаю, что ты умеешь на четырех лапах скакать! И глаза эти твои чернущие… Вот не будь этого всего… — Сюэ Ян критично щурится, прикрывая в воздухе ладонью верхнюю часть лица собеседника, прикидывая. Да, определенно бы повелся… И тут же встряхивает головой, возражая: — Да и так бы тоже — неохота об тебя ни перед, ни зад морозить! Можешь не бояться: в жизни к тебе не приближусь.
Даже готов себя кулаком в грудь ударить для пущего эффекта! Но почему Снежок опять мину скривил такую, будто ему дерьма под нос сунули, а от него самого чуть ли не вьюгой потянуло? Все ему не так!
— Так значит… — цедит он. — Ты не собираешься в пути искать себе для развлечения несчастных женщин, чьи имена ты даже не запоминаешь?
Это ему тоже Слепышка в голову вбила? Да чего все к именам вяжутся — Сюэ Ян иногда и свое вспомнить не может, если денек был тяжким, к чему ему чужие? Особенно каких-то девок!
— Звучит так, будто ты меня осуждаешь. А по какому праву? — Лучшая защита — нападение, пускай и смысла в этом никакого нет. — Вы же в своем духовном мире ничего о плотских утехах не ведаете!
— Отчего же не ведаем? Ведь заклинатели появились от союза моего народа и твоего, — на губах Снежка появляется снисходительная улыбка. — Но мы, в отличие от смертных, разделяем душевную и телесную близость лишь с теми, кого единожды выбрали.
— Это что, всю жизнь с одним и тем же? — в ужасе уточняет Сюэ Ян. — Какой кошмар, это ж задавиться от скуки можно… — Аж передергивает, стоит только подумать о таком! — Погоди, так смертные на то и смертные, чтобы стареть и подыхать! А как же духовные создания, которые их выбрали? Они после в одиночку кукуют?
— Воспоминания об обретенном счастье, пусть и недолговечном, способны заглушить тоску, — все так же с долей высокомерия отвечает Снежок, вздергивая подбородок. И глядит с превосходством, полюбуйтесь только на высшее существо!
— А у тебя в твоей духовной дыре кто-то остался? — ехидно интересуется Сюэ Ян, даже не намереваясь проникаться такой блажью. — Тоже пушистая лисичка? Или у вас там все со всеми?
— Духовный облик никак не влияет на чувства, но у нас не принято искать себе пару в чужих семьях, — сухо произносит Снежок.
— Семьях? То есть для вас нормально сестрицу или братца окучивать? Вот это разврат… — цокает языком Сюэ Ян. И напоминает: — Ты не ответил на вопрос, Снежок. Кто там у тебя остался? Наверняка этот… Как ты говорил… В общем, второй Снежок, — сдается он, так и не сумев вспомнить духовное имя более благоразумного родича.
— Нет, я покинул свой мир, будучи одиноким.
В голосе Снежка слышны нотки раздражения, а холод, который он источает, усиливается — даже Слепышка в сторону отодвинулась и нос в одеяло уткнула, задрожала.
— Вот тогда и не лезь ко мне с нравоучениями — все равно ведь ничего в этом не смыслишь! — мстительно припечатывает Сюэ Ян, не обращая ни на что внимания. Только передвигает к себе чадящую свечу поближе, чтоб не потухла от этих вывертов. — Даже небось не знаешь, с какой стороны к самому себе подступиться, не то что к другим! Тьфу…
— К твоему сведению, я могу такое, что ты себе даже представить не можешь.
Звучит почти что как угроза! Но вызывает лишь презрительный смех.
— О да, Снежок, тут ты прав: представить, каково это — вылизывать себе яйца — я и впрямь не могу! — с наигранной завистью говорит он, прикладывая руку к сердцу.
— Я такого не делаю!
— Тогда боюсь даже поинтересоваться, что я вчера видал, когда ты перекинулся! Но умей я так изворачиваться, и по веселым домам не было бы нужды ходить…
— Так, все, хватит! Слушать противно! Я иду спать — и вам советую! — внезапно вскакивает на ноги Слепышка с пронзительным воплем. Она наклоняется за упавшим одеялом и уходит в свою каморку, где у нее устроено подобие кровати. Уже на пороге она оборачивается и в сердцах бросает Сюэ Яну: — Какой же ты дурак, ничего не понимаешь…
Тот долго смотрит ей вслед и озадаченно спрашивает Снежка:
— А что я должен понять-то?
Но тот вместо ответа только вздыхает и тоже встает.
— Я буду ночевать на улице, чтобы ты не замерз.
Ну и тьма с ним. Какой тут гроб поудобней будет?..