«…после наступления Темных Времен для простых людей, лишенных богатства, все расточительнее следовать древним обычаям и отмечать традиционные праздники. Даже Чествование Лета или Середина Осени теперь лишь названия…»
«Основы мироздания», автор неизвестен
«…просто невероятно, что выдумали эти Старейшины, чтобы покарать свой народ за излишнее доверие смертным! Сложно даже представить, что будет, если духовное средоточие достанется какому-нибудь безумцу…»
из дневника Старейшины Илин
— Насколько далек путь до твоего друга?
Сюэ Ян не сдерживает стона — опять Снежку неймется, не надоело же ему спрашивать раз за разом одно и то же! Разве он не понимает, что от этого крылья ни у кого не прорежутся, чтобы поскорей на них до Ланьлина долететь? Не иначе, как просто решил с утра пораньше настроение своим нытьем испортить… Снежок хмурое лицо Сюэ Яна расценивает совершенно верно, потому что мягко улыбается и почти заискивающе произносит:
— Я уверен, ты делаешь все возможное, чтобы не задерживаться по дороге. — Ага, даже от походов в веселые дома отказался — неслыханная жертва! — Но, может, нам как раз не стоит так торопиться?
— И с чего это ты решил столь резко поменять свое мнение? — недоверчиво хмыкает Сюэ Ян.
Еще вчера его спутник чуть ли не пинками вперед гнал, а теперь уже хочет сбавить темп — неужто снова почуял своими звериными инстинктами опасность, которую таит в себе путешествие в земли Цзиней? Чего он себе за ночь успел надумать?
— Не знаю, поймешь ты меня или нет… — вздыхает Снежок, отстраненно взирая на подернутое обрывками облаков небо. Испуганным он не выглядит, сильно обеспокоенным — тоже, значит, не в подозрениях дело. — Я, конечно, очень надеюсь, что смогу связаться со своим миром и уговорить Старейшин открыть Врата… Но после этого я уже не получу то, за чем я спускался, и, может быть… мы успеем… в пути… — он начинает запинаться и говорить все нескладнее, пока не обрывает сам себя, поворачиваясь к собеседнику: — Наверное, это звучит ужасно глупо и недостойно?
Сюэ Ян уже даже не вздрагивает от долгого изучающего взгляда — привык, — и также смотрит в ответ. Как раз-таки сейчас он очень даже понимает, что имеет в виду Снежок и не может его за это винить. Ведь тот радостно прыгнул в людской мир, пытаясь сбежать от уныния и рутинной тоски, и справедливо полагает, что развлечения мигом кончатся, когда Врата откроются. В самом лучшем случае его либо просто заберут обратно, вернув к скучным обязанностям, либо ему придется посвятить себя исключительно праведному делу восстановления духовной энергии на мертвой земле, раз уж он эту кашу заварил. Да и рассчитывать на то, что беглеца минует наказание, не приходится — судя по рассказам у Старейшин весьма скверный нрав.
— Отчего же? Не вижу ничего дурного в желании немного повеселиться, — Сюэ Ян с пониманием и сочувствием качает головой, а про себя усмехается: никакие Врата никогда не откроются, так что все эти размышления пусты и бессмысленны. Но Снежку знать об этом совершенно ни к чему — зачем разочаровываться раньше времени? Можно сказать, ему услугу оказывают…
— Правда? — с недоверием спрашивает тот. — То есть ты согласен мне помочь и в этом?
Согласие сыграет на руку им обоим, послужив ключом к доверию, без которого все секреты духовных созданий не разгадать. Не один Снежок жаждет развлечений — Сюэ Яну тоже необходимо удовлетворить свое любопытство, разгорающееся с каждым днем все сильнее. Конечно, спутник порой утомителен и раздражает даже без видимых на то причин, но менее интересным и ценным от этого не становится.
Ради такого не жаль пожертвовать и временем, и слитками — не все же на сладости да шлюх тратиться, можно и на Снежка, хотя от него ни лакомств, ни утех… Но Слепышка все еще не права: Сюэ Ян рад этой отсрочке не потому, что не желает расставаться со своей добычей, а потому, что ему хочется быть первым, кто приложится к тайне духовного создания. Первым, м-да… Сомнительно звучит, если честно! Но лучше об этом не думать, а лишь пренебрежительно усмехнуться:
— Пока ты не покушаешься на мои конфеты, так почему бы и нет? Сделаем крюк, а Ланьлин никуда от нас не денется. К югу отсюда есть один город, не такой большой, в котором мы были, но…
Интересно, Снежок когда-нибудь запомнит, что его источающее хлад немаленькое тело — совсем не то, что хочется обнаружить висящим у себя на шее?
***
— Мне кажется, на сегодня с тебя хватит рукоплесканий, — Сюэ Ян со смешком увлекает за собой в переулок семенящего рядом Снежка. — Повеселил дураков, и хорош.
По прибытии в город он великодушно позволил своему спутнику пообщаться с местным населением, щедрым на внимание. От него требовалось всего-то ничего: отойти подальше и не отпугивать своей мрачной рожей народ, заинтересованный лучащимся одухотворенностью и чистотой липовым даосом. А тот, не ощутив от люда угрозы, а только искреннее любопытство, тут же вдохновенно принялся нести возвышенный бред, которого от него и ждали, и, кажется, получал от этого истинное удовольствие.
Однако Сюэ Ян все равно держался неподалеку, в любой момент готовый ворваться в разгар балагана, который, по его мнению наступил, когда жаждущие послушать чушь возжелали еще и пощупать ее источник. Не хватало еще, чтобы кто-то заметил, что вблизи Снежок кто угодно, но не человек… А как сосулькой кому в глаз залепит с непривычки? Не то чтобы Сюэ Яна сильно волнует сохранность людей, но хорошего понемножку! А то кое-кто неприлично доволен жизнью.
— Почему дураков? Это честные люди, которым просто хочется получить немного света… — вздыхает Снежок. Ишь как много самомнения у него: свечкой себя возомнил! Но назад не рвется — видно, как подрагивают его плечи от напряжения, все-таки слегка запаниковал.
— Да даром им не нужны твои глупости, просто поглазеть на блаженного чужака хотелось, — хмыкает Сюэ Ян. Развлечений для полунищих горожан нынче маловато — и слепец в белых тряпках сойдет за праздник.
— Не даром, — с легкой улыбкой качает головой Снежок, встряхивая рукавом, как заправский фокусник, и на ладонь к нему оттуда выпадает… Больше всего это похоже на нечто, усиленно притворяющееся яблоком — в этой местности они уже давно не растут, и на настоящее вряд ли кто расщедрится, даже будучи глубоко впечатленным. — Это не конфета, но… — он снова улыбается и протягивает «яблоко» Сюэ Яну.
Что ж, может, в речах Слепышки была крупица истины… Сюэ Ян встряхивает головой, поймав себя на том, что уголок его губ невольно ползет вверх, посылая ответную улыбку. Однако это не мешает ему схватить подношение и проворчать:
— А что ты с именем там учудил? Ничего получше не смог придумать? — спрашивает он, откусывая от угощения. Почти безвкусно, пускай в следующий раз это все же будет конфетой!
— Я просто не знаю никаких других человеческих имен! Я же не мог представиться твоим, когда меня спросили… — смущенно оправдывается Снежок, теребя край своего рукава, словно надеется вытащить оттуда что-то еще. Промолчать или уйти от ответа, когда какая-то горожанка, невероятно тронутая даосскими речами, поинтересовалась, кто же тут такой мудрый почтил всех своим присутствием, он попросту не смог.
— Но «даочжан Сяо Синчэнь»? — восклицает Сюэ Ян, взмахивая огрызком. — Какой кошмар!
Снежок вздергивает брови, отчего повязка на его глазах сдвигается.
— И чем же это так ужасно? — недоуменно спрашивает он, поправляя ткань.
Признаться, недовольство Сюэ Яна больше напускное — его весьма позабавил этот выбор, ведь теперь у него такой простор для шуток! Потому он с ехидцей отзывается:
— И как мне теперь с тобой делить одну комнату на постоялом дворе? Кто знает, что может взбрести в голову такому извращенцу…
Судя по лицу Снежка, юмор он не оценил. Он склоняет голову набок и с сомнением тянет:
— Ты про то, что человек, чье имя я взял, вел себя распутно? По твоему мнению, — после недолгой заминки добавляет он. Проклятье, когда шутку разжевывают, теряется половина соли — какая скука!
— А по твоему — нет? — щурится Сюэ Ян, хватаясь за последние слова собеседника.
Снежок закусывает губу, задумываясь — есть, над чем, что ли? — и пожимает плечами:
— Разве есть что-то дурное в том, что ему удалось обрести счастье?
— Для этого ему понадобилось засунуть себе змею в задницу!
На языке у Сюэ Яна вертятся предложение прогуляться до той дыры, где он родился, да поискать такое счастье, но он сдерживается — есть шансы, что Снежок загорится этой идеей! Возвращаться на родину совсем не хочется, а вытаскивать чешуйчатых тварей из интересных мест у духовной зверушки — тем более.
— Мне кажется, ты придаешь этому слишком большое значение. Неважно как, но человек познал радость любви, к чему его осуждать? — вздыхает тот с долей грусти, опуская голову.
— Звучит так, будто ты завидуешь, — желчно замечает Сюэ Ян, выбрасывая обгрызенный черенок в грязь под ногами.
Снежок долго молчит, словно не услышал выпада в свой адрес. Переминается с ноги на ногу, убирает упавшие на лицо волосы, опять вздыхает. И только после этого спокойно говорит:
— Отчасти да. — И, не давая хоть как-то прокомментировать свое признание, все так же размеренно продолжает: — Тебе кажется это противным, потому что ты считаешь созданий тьмы себе чуждыми. Но ведь так же и люди чужды моему народу, однако это не мешало нам искать свою судьбу за пределами духовного мира до того, как закрылись Врата.
Сюэ Яну требуется довольно много времени, чтобы сообразить, к чему тот клонит.
— Ты сейчас мне хочешь сказать, что именно за этим сюда и спустился? Найти себе смертного для забавы? — уточняет он.
Так значит, все-таки Снежка в мир людей привела именно такого рода скука: не нашлось дома, с кем посношаться — знатно ему прищемило! Интересно, а сколько ему лет-то?.. Небось долго сидел в компании руки, раз решил нарушить запреты...
— Чувство одиночества меня угнетало, — не спорит тот.
И в его голосе столько трагизма и печали, что даже как-то неловко продолжать над ним издеваться. Бедный-бедный Снежок — как же ему не повезло вылезти из своего мирка и, нарвавшись на воинственно настроенных крестьян, а затем и Вэней, повстречать Сюэ Яна! Теперь у него нет ни единого шанса исполнить свою глупую мечту обрести родственную душу среди смертных.
— Ну с этим я тебе уже не помощник — недосуг мне ждать, пока ты себе спутника жизни найдешь. Могу разве что в веселый дом сводить — может, какую шлюху твои морозные прелести не испугают, — почти великодушно предлагает Сюэ Ян.
В его планы действительно совсем не входит играть в сваху! А если вдруг Снежок и впрямь кого себе выберет и решит, что не так уж ему нужно обратно в духовный мир стучаться, а значит — и к Цзиню в гости незачем идти. А коли с собой захочет потащить? Еще хуже — третьим лишним быть…
— Я тебе уже говорил, что мы, духовные создания, не приемлем подобные связи, — предсказуемо отказывается Снежок.
— Да-да, помню: один раз и на всю жизнь, — усмехается Сюэ Ян, похлопывая его по плечу рукой в перчатке. — Ладно, пошли, поищем, где кинуть кости на ночь — надоело на улице спать, сил нет.
***
Кажется, нужно было соврать Снежку и заверить его, что он обязательно прямо сегодня повстречает того, в кого будет пихать свой ледяной член до конца дней своих. Точнее, чужих, ведь у духовных созданий срок жизни гораздо дольше. До самого вечера он не проронил ни слова, лишь молча кивал и вздыхал неизвестно о чем, погрузившись в тяжкие раздумья. А как только за его спиной закрылась дверь снятой каморки на окраине города, так и вовсе учудил: выудил из ханьфу Шуанхуа, точно то недояблоко, да в лисицу обратился.
И что с ним таким делать прикажете — в углу приткнулся клубком, не смейте трогать, он тут печалиться изволит! Сюэ Ян точно не тот человек, который может утешить, ведь даже будь ему жаль на самом деле, то не смог бы отыскать нужные слова. Придется Снежку самому разбираться в своих проблемах ради разнообразия. Посидит так до утра и поймет, что сетовать на судьбу без толку…
А у Сюэ Яна есть дело поважнее, момент для этого самый подходящий. Он зажигает свечу, воткнутую в плошку, стоящую на колченогом табурете возле кровати, и вынимает со дна сумки дневник Старейшины Илин. Пальцы быстро перелистывают страницы в поисках отрывка, на котором он остановился в прошлый раз еще аж до расставания со Слепышкой.
Взгляд задерживается на очередном столбце про высокие чувства, о которых так грезит Снежок, а Сюэ Ян искренне недоумевает, на кой это может кому-то понадобиться. А когда наконец корявые иероглифы приоткрывают завесу тайны, чем же это все может грозить, непонимание становится запредельным. Серьезно?! Глаза не обманывают? Нужно перевести дыхание и перечитать еще несколько раз, чтобы точно все уяснить и хоть как-то разложить в своей голове по полочкам…
Свеча, догорая, начинает чадить вонючей струйкой дыма, не имеющей ничего общего с морозным туманом, который появляется при смене облика Снежка. Сюэ Ян поворачивает голову в сторону, чтобы посмотреть на белое пятно, мерцающее в полумраке. И снова глядит в потрепанную книжицу, раздумывая над тем, что же ему делать с полученными знаниями. Которых все еще недостаточно, но отбросить в сторону уже не получится. Слишком заманчивые мысли только что посетили его голову, такое упустить нельзя.
— Эй, Снежок, — зовет Сюэ Ян, отчего-то зная, что тот не спит. Возможно, дело в не покидающем его ощущении, что к нему будто прилип пронизывающий взор черных глаз все то время, что он читал излияния покойного заклинателя. Ага, так и есть: тут же две дыры во тьму появились! Он недолго молчит, прежде чем произносит, похлопывая по пыльной простыне рядом с собой: — Хватит полы собой обтирать, иди сюда. Пока ты мохнатый, ты вроде не такой уж холодный.
И отворачивается к стене, когда по его босым ногам щекочуще проходится прикосновение обвернувшегося вокруг них хвоста. Терпеть можно.