Агрос безмятежно спал. Рассвет, увязал в пасмурной поволоке низко идущих, рыхлых облаков. В ранние часы улицы маленького портового городка были тоскливо пустынны. Промозглая погода отнюдь не располагала жителей скорее покидать дома, отправляясь по делам. Даже на пристани, где обычно толпился люд, всего пара лодочников неторопливо укладывала рыболовные снасти, собираясь наудачу закинуть сети на мелководье.

      Пройдясь по чисто прибранной палубе, Тимнар Тхейм безучастно оглядел окрестности и вернулся обратно в каюту своего с виду простого купеческого баркаса, внутренняя отделка которого тянула на хоромы принца. Ему не спалось. Раздражало вынужденное ожидание и отчасти вынужденное безделье. Тимнар чувствовал себя уязвлённым, ведь получил от Мирлада Нибиуса — нового главы Совета Высших Магов, такое неподобающее статусу поручение, как перехват неизвестного груза, отправленного из монастыря этуранцев, чей настоятель находился в области особых интересов королевы.

      Услуги лорда Тхейма являлись слишком дорогим и редким подарком, чтобы так просто разбрасываться ими. К несчастью, Андромена не признавала ни его высокое положение при дворе, ни посвящённость в древние знания, страшившие даже опытных членов Совета Магов. Полагаясь на слепую привязанность Тимнара, Её Величество превратила его в верного пса, по первому зову исполняющего любой приказ, и распоряжалась им на своё усмотрение, совсем утратив меру.

      Шагнув к столу в центре роскошной каюты, Тимнар небрежно плеснул в серебряный кубок немного апельсиновой настойки. Делая маленькие глотки ароматного напитка, он продолжал размышлять над тем, где оступился в преклонении Андромене, что она предпочла вручить Совет едва оперившемуся, расфуфыренному юнцу Нибиусу, тогда как он — Тхейм, заслуживал звания главы и её благодарности куда больше.

      Тимнар не был чрезмерно амбициозен, как считали многие из его благородного окружения, но всегда проявлял напор в достижении цели. Сейчас его внимание полностью сконцентрировалось на королеве. Молодой граф Мирлад Нибиус представлял явную помеху реализации давно зревших в Тхейме желаний. Он путался под ногами похлеще удручённого горем короля, всё никак не расстающегося с надеждами спасти умирающую дочь.

      Род Тхеймов уже шестой век дарил Тэларии выдающихся магов, и Тимнар не без причины гордился своей знатной фамилией. Тем больше его огорчало обстоятельство, что, будучи носителем столь почётной крови и уникального дара, он вынужден служить переменчивой, капризной женщине, к тому же склонной забывать, кто привел её на пьедестал королевской власти. Впрочем, Тимнар не был наивен и не питал иллюзий, что в свои пятьдесят с хвостиком лет может составить достойную конкуренцию обхаживающему Андромену голубоглазому красавцу Мирладу, колоритная внешность которого не давала покоя множеству придворных дам, самозабвенно мечтающих оказаться в его постели.

      Повернувшись к большому золочёному зеркалу на стене, Тимнар окинул скептическим взглядом отразившееся в нём бледное лицо с резкими выдающимися скулами, высоким лбом, светло-серыми глазами под прямыми русыми бровями и редеющей шевелюрой седых волос. Сетка морщин давно тронула его сизые веки и две глубокие складки залегли вокруг тонких губ.

      — Время… будь ты проклято! Тебя вечно не хватает, — сухо бросил Тимнар, не в первый раз задумавшись над тем, что пора бы уже прибегнуть к помощи магических формул по возвращению себе моложавого облика.

      В дверь негромко постучали, отрывая мужчину от созерцания отражения и вынуждая вяло обернуться на звук шагов. Перед ним возник Анак — верный слуга и преданный помощник, следующий за ним везде и всюду уже на протяжении более сорока лет.

      — Мой лорд! — низко поклонился прихрамывающий, но весьма энергичный старик. — Рад, что вы уже проснулись. Вас хочет видеть один господин. Очень настаивает.

      — Кто пожаловал в такую-то рань? — здорово удивился Тимнар, добив поблескивающую на дне кубка настойку. — Да ещё и здесь — в захолустном Агросе? Даже местный городовой не в курсе, что я прибыл сюда. Мирлад под давлением королевы настаивал на чрезвычайной секретности.

      — Мне господин назваться не пожелал, — доложил Анак, чуть склонив голову в знак покорности. — Но сказал, что у него есть для вас выгодное предложение, которое вы непременно пожелаете выслушать.

      — Вот как? Хм… И каково твоё мнение? Не хотелось бы впустую тратить время на никчёмные бредни. Сколько их таких деловых бродит в округе?

      — Думаю, вам следует с ним пообщаться, мой лорд.

      Слуга ещё раз отвесил поклон и убедительно сверкнул глазами.

      — Я бы не стал беспокоить вас, если бы этот молодой человек не показался мне интересным гостем.

      Тимнар доверял суждениям Анака, нередко выступающего мудрым советчиком, а потому согласно кивнул.

      — Ладно. Зови. Послушаем, что ему надо.

      — Да, господин!

      Старик расторопно скрылся за дверью, а в следующее мгновение появился в сопровождении высокого, худощавого парня, облачённого в похожий на рясу монаха тёмный балахон.

      — Проходите, — направлял Анак. — Хозяин примет вас.

      Визитёр при виде Тимнара вежливо поклонился и сбросил с головы капюшон. Лорд, не удержавшись, громко цокнул языком. Не часто к нему заглядывали с непредвиденным визитом представители знати Даркона, а то, что представший перед ним оборотень в облике привлекательного юноши, являлся непростым слугой Оракула Вэды, было понятно сразу — по сложным отличительным татуировкам и гордой осанке привыкшего командовать, а не подчиняться.

      — Приветствую, лорд Тхейм! Да будут долгими твои годы! — произнёс гость мелодичным голосом на прекрасном тэларийском. — Для меня большая честь наслаждаться твоим обществом!

      — И тебе здравствуй! — без выражения проговорил Тимнар, придирчиво разглядывая нежданного гостя.

      — Моё имя Аспир Нокам, — опустив регалии, представился юноша, вперив в него свои большие желтоватого оттенка глаза.

      — Что привело тебя ко мне, Аспир?

      — Дело.

      — И какое же, позволь узнать?

      — Из надёжных источников мне стало известно, что этим вечером в Агрос явится отряд наёмников, в руках которых будет ларец, переданный им послушником монастыря этуранцев.

      Аспир сделал паузу и самодовольно усмехнулся, наблюдая, как в изумлении вытягивается озадаченное лицо Тимнара, после чего в каюте на несколько секунд воцарилась абсолютная тишина.

      — А я наивно считал, что этими сведениями располагают лишь шпионы Андромены… Но, по всей видимости, не только они, — справившись с эмоциями, обеспокоено вздохнул Тимнар. — Продолжай.

      — Мне известно, что тебе поручено перехватить посылку, не придавая происходящему огласки, но ты не знаешь имени получателя и где именно произойдёт передача, — интригующе произнёс Аспир, обольстительно осклабившись.

      — И?

      — Я могу указать место встречи посланцев и получателя. Тебе останется лишь схватить последнего и выведать у него секретный пароль для беспрепятственного получения груза прямо из рук главы наёмников. После сможешь сам отправиться на встречу с ним, выдав себя за того, кому изначально предназначалась шкатулка, и без каких-либо сложностей получишь желаемое.

      Тимнар больше не пытался скрыть заинтересованности словами юноши и тщательно взвешивал шанс на успех, если воспользуется его сведениями.

      — И что ты хочешь взамен за эту полезную услугу? — нетерпеливо спросил он.

      — Сущий пустяк.

      — Слушаю.

      Аспир с видимым удовольствием потёр утончённо-бледные ладони. Его глаза, казалось, начали отливать медным блеском как у кошки.

      — С наёмниками в Агрос прибудет девушка — темноволосая, красивая, на вид лет двадцати. Мне нужна только она, ничего более.

      Тимнар недоумённо пожал плечами.

      — Выкрасть девчонку плёвое дело. Зачем тебе для этого понадобился я?

      Аспир поспешил объяснить.

      — Мне, как правило, сложно подолгу оставаться незамеченным в человеческом окружении. Иногда знаки отличия нашей расы служат нам плохую службу, — юноша будто невзначай скользнул ладонью по идеально гладкой коже головы, тем самым указав на татуировки. — А девушка та — жрица Радбоса. Напрямую мне или моим подданным к ней не подобраться из-за специфичности и размаха её магических способностей.

      — Ах, вот оно что!

      Тимнар выглядел слегка шокированным.

      — Неужто последователи этого древнего культа до сих пор обитают на землях Объединённых Королевств Юга? Я не слышал о Радбосе уже много десятилетий.

      — На землях Южных Королевств их и вправду давно нет, — уклончиво ответил Аспир, выгибая губы в улыбке. — Но за их пределами дела обстоят несколько иначе. Девчонка оказалась в Тэларии непредвиденно. Её доставили сюда на корабле в качестве жертвоприношения, но после высадки на берег ей удалось сбежать. Ныне она полностью оправилась от действия особого снадобья, которым удавалось подавлять её магические способности, и стала очень опасна.

      — Понятно, — задумчиво кивнул Тхейм.

      В старинных рукописях он не раз натыкался на рассказы о противостоянии гарпий с приверженцами веры в Радбоса — Бога-Хранителя небесных тел, из-за территориальных притязаний. Члены культа населяли предгорье Шао много сотен лет назад и возводили в тех краях неприступные храмы-крепости. Некоторые из них, как гласили легенды, обладали уникальными магическими талантами и жили дольше положенного людям срока.

      — И что же магия жрицы Радбоса так поразительна, как описывают древние мифы? — почти с насмешкой уточнил Тимнар.

      — Её силы не были до конца не исследованы, — уклонился Аспир. — Но о великом даре Тимнара Тхейма ходит слава даже в краях Даркона. Ваша досточтимая королева, несмотря на настроения в Совете и в министерствах, сердечно благоволит к братьям из болот.

      После этой фразы желтоглазый надменно улыбнулся.

      — Вот я и посмел обратиться к тебе — её лучшему магу, за содействием, тем более, имея что предложить взамен. Андромена будет счастлива заполучить шкатулку, а я девчонку. Все останутся в выигрыше.

      Тимнар молчал. Для него не стало новостью, что королева вела двойную игру: с одной стороны взаимодействовала с гарпиями и получала от них не только полезную информацию, но и непристойно щедрые подношения, с другой — якобы готовилась к кровопролитной войне с ними. Андромена давно лелеяла планы покончить с обособленностью королевств юга, входящих в союз, и расширить своё влияние на восток и запад. Поддержка Даркона являлась ключевым элементом её стратегии. Пока жители соседних государств полагали, что их враг наступает с болот, к границам Арамэна и Кафимии тайными маршрутами направлялись специальные тэларийские войска, которым предстояло занять выгодные позиции до грядущих распоряжений военачальников Андромены. Отвлекая внимание народов этих территорий, гарпии совершали набеги на Сайрис, пока настоящая угроза зрела и наращивала мощь в тылу. В оплату долга перед дарконцами королева собиралась сделать Даркон частью нового объединения и позволить гарпиям жить среди людей с условием, что те примут стандартные для всех законы.

      Тимнар сомневался, что оборотни станут придерживаться навязанных им правил. Имея двуликую природу и застарелые счёты с людьми, эти существа по определению являлись ненадёжными союзниками. Перспектива однажды видеть их свободно разгуливающими по улицам Даргофса и других городов Тэларии, представлялась Тимнару, как минимум, неприятной. Нельзя было не принимать во внимание и Оракула Вэду, ныне возглавляющего Даркон. Его роль и место во всей этой истории до сих пор оставались неясными.

      Покрутив в руке пустой кубок, Тимнар вернул его на стол и сделал несколько шагов по комнате, глядя себе под ноги. Какого бы мнения не придерживался он сам, решения принимала Андромена. Перед Тимнаром забрезжил шанс выполнить её веление с блеском — при помощи сведений Аспира дать ей то, чего она жаждала в кратчайшие сроки и с наименьшими потерями. Что бы не находилось в шкатулке, оно несомненно представляло собой чрезвычайную ценность, раз королева так отчаянно хотела это заполучить.

      Множество мыслей вертелись в голове Тимнара, складываясь в причудливую вереницу возможностей и суля ему неожиданный успех.

      — Если лорду нужно время, чтобы всё, как следует, обдумать, я могу наведаться позднее, — услужливо предложил Аспир, приняв молчание Тхейма за нерешительность.

      — Нет необходимости, — обернувшись к нему, покачал головой Тимнар. — Я принимаю твои условия. Выкладывай всё, что тебе известно о передаче шкатулки, а я позабочусь о жрице Радбоса.

***

      Тяжёлые дождевые тучи лениво плыли по неприветливо хмурящемуся небу. Туман растекался по равнине, как тягучая патока, превращая окружающий ландшафт в смазанное пятно белёсых красок и форм. Узкая, старая дорога петляла среди редких кустов боярышника и жимолости, время от времени почти теряясь в высокой траве под копытами лошадей отряда Извара.

      Путь держали к северу. Посылку, полученную тремя днями раньше от клиента в Бристоле, нужно было доставить в Агрос — небольшой рыбацкий городок на берегу реки Таулуи. Его окрестности уже просматривались вдалеке. Затянутые дымкой дождевой мглы, они отдалённо походили на заброшенные военные укрепления, и лишь развивающиеся на пиках сторожевых башен флаги с эмблемами Тэларии сообщали, что впереди действующий город. Место это считалось тихим и уединённым. Населяли его в основном крестьяне, ремесленники и рыбаки. Невзирая на то, что полноводная река и широкая бухта давали возможность даже крупным судам заходить в гавань Агроса, особой популярностью его рынки не пользовались и оставались прибежищем владельцев рыболовецких шлюпок, странствующих торговцев и мелкооптовых купцов. Изредка на водном горизонте маячили фрегаты королевского флота, идущие мимо городка в направлении земель Сайриса, где, если верить глашатаям, неуклонно учащались стычки с гарпиями. Это ненадолго оживляло привычную картину провинциальной серости, присущей местным широтам.

      Отказавшись от удобств охраняемой королевскими постами, объездной дороги и воспользовавшись прямым путём через лес и степи, Извар сократил путешествие отряда почти вдвое и искренне радовался, что до начала ливня они будут уже за стенами Агроса. За доставку вещи отряду сулила высокая оплата, поэтому Извар был уверен, что и кров для них тоже обязательно найдётся. Задание для опытных людей под его руководством казалось даже слишком простым. Посылка представляла собой небольшую шкатулку и являлась лёгким грузом. Опечатанная множеством геральдических символов и надписей, она выглядела хорошо защищённой от случайного вскрытия. Единственное, что требовалось от наёмников — бережно и быстро передать её получателю.

      Обычно Извара мало интересовал характер перевозок. Ему платили за скорость, надёжность и защиту. Секретность передачи шкатулки, предшествующая поездке, не смутила его, как и то, что клиент предпочёл не называть имя и не являться для общения лично. Почти двухнедельные переговоры с его доверенным лицом укрепили Извара во мнении, что сделка, несмотря на все сопутствующие странности, предстоит выгодная.

      В последнюю встречу посыльный, как и до этого, прибыл в одиночку. Он был невысоким, слегка ссутуленным, с невыразительным лицом. Облачение состояло из тёмного монашеского балахона, покрывающего мужчину с головы до пят, и мягких замшевых туфель. Извару так и не удалось на глаз определить к послушникам, какого из находящихся в окрестностях Бристоля монастырей, он принадлежит. Подойдя ближе, мужчина сбросил капюшон. Он постоянно оглядывался по сторонам, хотя пустынная, поросшая крапивой и пыреем окраина города совсем не располагала к многолюдности. Кивком седеющей головы он заменил приветствие и сразу перешёл к делу.

      — Шкатулку необходимо как можно скорее доставить в Агрос. Каждую ночь, начиная с завтрашнего дня, получатель будет ожидать вас у пустующей, заброшенной церквушки на берегу Таулуи. Найти это древнее строение несложно. Оно расположено вблизи кладбища, единственного в той округе. Человек, которого вы увидите на месте, произнесёт фразу: «грядут великие перемены». Правильный ответ на неё: «мы приближаем их наступление». Мой хозяин наслышан о вашей надёжности, опыте и отваге. Он оказал вам высокое доверие, избрав для этой миссии, и платит более, чем щедро. Половину обещанной суммы я передаю вам сейчас, остальное получите от человека в Агросе после вручения посылки.

      Положив увесистый кожаный кошель с золотыми на ладонь Извара, мужчина ещё раз посмотрел по сторонам и только тогда достал из заплечного мешка шкатулку.

      — У моего господина большие связи. Не подведите его, и он создаст вам хорошую протекцию среди будущих клиентов, но берегитесь соблазна заглянуть внутрь ларца, это может быть небезопасно.

      Последние слова вызвали на лице Извара раздражение — сомнения в его профессионализме после хвалебного вступления возмущали. Заметив это, мужчина предпочёл не продолжать список предупреждений и выжидающе затих.

      — Будет ли преследование? — деловым тоном уточнил Извар.

      Мешкая с ответом, незнакомец бегло всматривался в крапивные заросли вокруг и нервно теребил край сутаны.

      — Всё возможно, — наконец, выдохнул он. — Мы соблюдали осторожность. Круг лиц, знающих о предстоящем деле, невелик и слепо предан хозяину, но порой даже у камней есть уши.

      — Хорошо, через три дня груз прибудет по назначению.

      Практичный и уверенный подход Извара понравился мужчине, и его настороженное лицо слегка смягчилось, обозначив на губах подобие улыбки.

      — Замечательно. Тогда в путь. Удачи и покровительства богов! — напутствовал он, водворяя обратно широкий капюшон. — Всех благ!

      Сосредоточив взгляд на стенах Агроса впереди, Извар ещё раз прикинул в уме вероятность ловушки там, где планировалась передача груза. На всём протяжении пути отряду так и не довелось столкнуться с явным преследованием или слежкой. Это одновременно воодушевляло и беспокоило. Для Извара и его людей сражения были обычным делом, но с ними находилась Маэв. О её безопасности в случае столкновения Извар тревожился не на шутку, хотя девушка часто повторяла, что способна о себе позаботиться. Извар воспринимал эти утверждения скорее за попытку успокоить его, нежели за реальное положение вещей. Если не считать исцеления Вереск, жрица более ни разу не проявила свой магический дар. Она вела себя и действовала как самая обычная молодая женщина, по воле случая оказавшаяся вдалеке от дома. Из её рассказа следовало, что из храма её похитили во время ежегодного празднества, когда большая часть послушников собралась в одном помещении. Нападавшие ворвались внезапно и учинили кровавую резню. Чтобы спасти хотя бы тех немногих, кто уцелел в схватке, жрица согласилась добровольно следовать с оборотнями. Так она попала в трюм корабля. Её держали в кандалах и опаивали опиумной настойкой.

      Никого из приближённых Маэв больше не видела. Корабль долго находился в пути. Одурманенная, она то погружалась в беспамятство, то ненадолго приходила в себя. Использовать силы не удавалось, Маэв едва различала окружающую обстановку. Как именно гарпиям удалось незамеченными пробраться в охраняемый, защищённый высокими стенами храм, оставалось загадкой. Вероятно, в числе послушников завёлся предатель, который открыл ворота и впустил врага внутрь. То, каким путём Маэв попала в Тэларию, не подразумевало возможности так же свернуться обратно. Путь к храму Радбоса в горах Шао пролегал по водным каналам Сайриса и болотистым просторам Даркона. Даже за большие деньги никто из судовледльцев не отважился бы предпринять столь рискованное путешествие, и Маэв понимала это. Она благодарно приняла покровительство Извара и не затевала разговоров о прежней жизни, как если бы распрощалась с ней давно.

      По южным королевствам всё с большим размахом разлетались вести, что Даркон стягивает к рубежам Сайриса чудовищную армию. Жители Тэларии, Арамэна и Кафимии в страхе ожидали открытого объявления войны. Век относительного процветания и покоя укоренил в сознании людей убеждённость, что так будет всегда, но последние месяцы обстановка быстро менялась. Тэлария, прилегающая западными границами к Сайрису, готовилась первой встретить удар противника. Армия короля Адия Третьего была приведена в полную боеготовность. Часть её флотилией кораблей уже перебросили к местам возможных вторжений. Однако, король, поговаривали, совершенно утратил способность исполнять роль полководца и всецело отдавал себя попыткам излечить дочь от неизвестного недуга. Такое поведение монарха вызывало неодобрение у Совета Высших Магов, министров и аристократии. Их недовольство грозило просочиться за пределы королевского дворца и захлестнуть граждан. На пороге войны страна как никогда нуждалась в сильном и решительном владыке, способном сплотить народ и дать бой Даркону.

      Чтобы хоть как-то успокоить знать, было решено передать бразды правления Тэларией молодой супруге Адия — Андромене, на которой он женился сразу после смерти королевы Иризы — матери Леории. Андромена и без того слыла единоличной распорядительницей престола. Задолго до замужества она снискала себе славу могущественной волшебницы и изощрённого игрока в лабиринте политических хитросплетений, а после того, как стала женой короля, её влияние при дворе возросло втрое. Окружив себя поклонниками и единомышленниками, Андромена с приумноженным рвением начала перекраивать существующий порядок, внося в него коррективы, которые, как считали некоторые, грозили обернуться для юга хаосом и междоусобными раздорами.

      Извар понимал, что, если разгорится полномасштабная война, она непременно коснётся всех, начиная с крестьян, никогда не державших в руках мечи, и заканчивая такими, как он — людьми, зарабатывающими мечом себе на жизнь. С добрый десяток лет он странствовал с Вереск и отрядом по Объединённым Королевствам и выполнял поручения людей, чей кошелёк мог позволить их услуги. Пришло время, когда его мысленный взор всё чаще обращался к далёкому Северу, который он оставил в юности, чтобы попытать удачи на более благополучных и обжитых землях Юга.

      Вступать в ряды добровольцев королевской армии Извар не собирался. У него уже имелся печальный опыт служения под началом одного из генералов Адия Третьего на первых порах своего пребывания в Тэларии. Повторять прежние ошибки Извар не намеревался. Те смутные дни оставили в нём неизгладимо горький след. Быть может, поэтому Извар выбрал для себя иную дорогу, взымая приемлемую плату за услуги и оставляя за собой свободу, ценимую больше жизни.

      С тех пор, как частью отряда стала и Маэв, Извар беспрестанно сталкивался с размышлениями, что уклад жизни наёмников не подходил такой изнеженной и хрупкой девушке, как она. Все дни, что жрица проводила в компании его товарищей, были окрашены её умом и обаянием. Спасение жизни Вереск мгновенно возвело Маэв в положение уважаемого члена сплочённой группы. Все быстро привязались к красавице, привнесшей в тяготы их серой походной жизни немного тепла и света, однако, привлекательная внешность Маэв кружила головы, заставляя мужчин смотреть на неё не только с восхищением, но и с желанием.

      Извар знал, рано или поздно кто-нибудь из отряда изъявит намерение добиваться её расположения как женщины. До этого момента Вереск была единственной девушкой среди его воинов. Она носила исконно мужскую одежду, коротко стригла волосы, держалась особняком, пила и ругалась наравне с мужчинами. Физически выносливая и крепкая, Вереск больше походила на смазливого мальчишку, нежели на женщину. В довершение всего, она неизменно отражала любые проявления недружеских симпатий со стороны товарищей. В проворстве и мастерстве владения мечом Вереск многократно превосходила даже самого Извара, что вынуждало мужчин контролировать свои порывы и воспринимать её сугубо соратником по оружию.

      С Маэв всё обстояло иначе. Она не являлась воином, не прятала соблазнительность цветущего тела под мужскими нарядами и не хваталась за оружие, когда ей делали комплименты, призванные подчеркнуть её женственность. Сила этой девушки крылась в другом. Маэв могла одной улыбкой заставить даже самого угрюмого в отряде зануду-Фрэза вырезать ей из дерева кружевные гребешки для волос или уговорить сурового Тома выпустить на волю только что пойманную на охоте птицу. Вместе с благожелательностью, вызываемой ею у членов отряда, возникали и другие чувства, которые наёмникам, чьи будни проходили в разъездах и постоянном риске, были совсем не к месту.

      С неба сорывались первые капли дождя. Извар пришпорил Рыжика, тем самым призывая спутников прибавить темп. Близился вечер, а им только предстояло разыскать кладбище и разрушенную церквушку, где должна была состояться передача шкатулки и получение второй половины платы. Стараясь сдержать данное клиенту слово и избежать погони, Извар почти загнал лошадей, позволяя отряду останавливаться только на недолгий ночлег. За стенами Агроса вероятность столкнуться с желающими помешать им довести начатое до конца возрастала, а усталость, хорошо просматривающаяся на лицах товарищей, толкала Извара с волнением думать о возможности нападения, которое было бы тяжело отразить.

***

      Открывшийся обзор города ободрил путников. В сырой степной воздух вплетались ароматы речных заводей, спелого винограда, инжира и цветов ванили. С правой стороны от крепостных сооружений обозначилась серебряная лента Таулуи, размерено и сонно несущая свои воды в сторону Южного моря. Вереск не в силах удержаться то и дело поглядывала на Маэв. Жрица даже после трёх дней в пути восседала в седле ровно и грациозно. Она не жаловалась, но руки, сжимающие поводья неутомимого Фрая, покраснели и кое-где с непривычки стёрлись в кровь. Плащ надёжно скрывал Маэв от припустившегося дождя, но капюшон постоянно сползал с головы, из-за чего волосы стремительно превращались в мокрые сосульки и липли к спине.

      Ночь на озере несколькими днями ранее всё больше казалась Вереск посетившим её видением, не имеющим ничего общего с реальностью. Поутру она очнулась одна в своей палатке, хотя точно помнила, как засыпала в согревающих объятиях Маэв. Вереск жаждала поговорить с ней — пролить свет на занимавшие её мысли, но вступить в беседу на глазах у всего отряда означало в очередной раз дать повод Пэтэку озвучить какую-нибудь колкость. Три долгих дня Маэв вела себя так, будто не замечала Вереск, чем вынуждала её всё яростнее терзаться. Жрица по-прежнему была мила и обходительна со всеми прочими, поэтому перемен никто не заметил. Извар и парни привыкли, что между Маэв и Вереск вечные размолвки. Лишь Пэтэк неотрывно следовал взглядом за обеими. Его возросший интерес вовсе не радовал Вереск.

      Минувшим вечером, когда отряд сделал привал на ночлег, Маэв, игнорируя недовольство Вереск, поспешила скрыться под пологом шатра Извара. Мучаясь приступом ревности, Вереск проворочалась без сна всю ночь. Когда на въезде в Агрос их лошади поравнялись, она не утерпела и потребовала объяснений.

      — Зачем ты так со мной?.. Хотела сделать больно, могла просто ударить.

      Оставаясь обманчиво безучастной, Маэв скосила на неё глаза.

      — О чём ты?

      Вереск от такого ответа почувствовала себя ещё хуже.

      — Что за выходка с ночёвкой в шатре Извара?! — процедила она, бессознательно натягивая поводья Тами.

      Они вплыли на изломанные улочки Агроса. Сумерки разбавлял свет мерцающих факелов, воткнутых в специальные железные захваты, крепящиеся на стенах домов.

      — Извар пригласил меня провести выдавшиеся часы отдыха с комфортом, — делая вид увлечённости разглядыванием города, обронила Маэв.

      Негодование Вереск, усугубляемое её показным равнодушием, легко прорвалось наружу.

      — И насколько комфортно было?!

      Гнев и ревность теснили грудь, так что даже дышалось с трудом. Терпение Вереск было на пределе, тут уж не до вежливости и деликатности.

      — Надеюсь, вы оба получили удовольствие от такого «отдыха»?!

      Маэв опешила.

      — Ты что, решила мы с ним… Совсем с ума сошла?!

      — А что прикажешь думать, когда ты спишь в постели Извара? — ледяным тоном процедила Вереск.

      Пришлось до скрежета стиснуть зубы, чтобы не ляпнуть больше. Маэв её упрёк словно парализовал. Она превратилась в каменную статую с живыми глазами на несколько секунд и с трудом вернула себе способность говорить.

      — Во-первых, мы спали по разным углам шатра. Во-вторых, до этого я разве не ночевала в твоей палатке и разве что-то было?

      — Не сравнивай! — возразила Вереск непреклонно.

      — Почему же?

      — Ты прекрасно знаешь почему!

      — По-твоему, я шлюха, кочующая из одного ложа в другое, ублажая каждого, кто подвернётся? — рассердилась Маэв.

      Вереск зло хмыкнула.

      — Ты могла уклониться от предложения.

      — Не было весомого повода.

      — Найти его было несложно.

      — И как бы это выглядело? Извар не подразумевал ничего дурного, просто хотел, чтобы я выспалась — видел, что я замерзла и вымоталась в пути. Он беспокоился обо мне.

      — Но я тоже беспокоилась о тебе.

      — Ты слишком бурно реагируешь на то, что до недавнего времени являлось чем-то само собой разумеющимся. С таким подходом мы не сможем долго скрывать нашу связь.

      — Честно сказать, я уже не уверена, что хочу её скрывать!

      — Что?!

      — Серьёзно. Эти игры в скрытность не по мне, теперь я это поняла.

      — Слова, брошенные сгоряча.

      — Не сгоряча, а обдуманно. Не могу позволить тебе и дальше проводить ночи в чужих чертогах, сводя меня с ума.

      — Твоя ревность беспочвенна, — защищалась Маэв. — Конечно же, я хотела бы отправиться к тебе в палатку и остаться с тобой до рассвета вместо того, чтобы делить кров с Изваром, но как бы это выглядело в глазах твоих товарищей?

      — Тебя волнуют все, кроме меня, а представь, каково мне было смотреть, как ты уходишь с Изваром, не потрудившись и словом со мной обмолвиться о своих намерениях.

      — Да какие у меня могут быть намерения в отношении Извара? Не мели чепухи! Он благородный человек, надёжный друг и, позволь напомнить, твой в первую очередь!

      Вереск проглотила образовавшийся в горле ком. Она и вправду вела себя, как идиотка, и от этого приходила в ужас. Никогда ещё эмоции не брали над ней верх так легко.

      — В твоих силах не давать мне повода для подозрений.

      — Так я и не давала! — не уступала Маэв. — Ты себе сама всё придумала и этим разбередила душу!

      — А я уже начал волноваться, целых три дня не слыша ваших перепалок, — иронично вставил Пэтэк, приблизившись к паре. — Из-за чего в этот раз воюете?

      Испепеляющий взгляд Вереск в мгновение ока стёр признаки самодовольства с его лица, но любопытства не умерил.

      — Да ладно тебе, Вереск, не смотри волком, я же помочь хочу, — начал оправдываться Пэтэк. — Что вы не поделили?

      — Сами как-нибудь разберёмся! — отрубила Вереск. — Не суй нос, куда не просят!

      Пэтэк открыл рот, чтобы ответить на это осуждением её вспыльчивости, но не успел. К троице подъехал Извар.

      — Вереск! Маэв! Направляйтесь в гостиницу. Привратник на городских воротах сказал, что ночью состоится праздник. В городе много приезжих, так что поторопитесь. Вот деньги. Снимите номера на всех, закажите ужин и дожидайтесь там. Как только покончим с делами, присоединимся к вам.

      Вереск изумлённо таращилась на протянутые ей золотые монеты.

      — Подожди. Хочешь сказать, что оставляешь меня отсиживаться за обдумыванием вечерней трапезы, вместо следования к месту встречи, где может произойти всё, что угодно?

      — В этот раз справимся без тебя, — не терпящим возражения тоном, произнёс Извар и, склонившись к ней, добавил: — Позаботься о Маэв. Городишка, хоть и выглядит тихим, к ночи будет полон шальных голов. Ей понадобится защитник. Знаю, вы плохо ладите, и ты не в восторге от моего решения, но сделай это для меня. Маэв нельзя оставлять одну, и доверить её я могу лишь на тебе.

      Взор Вереск выражал недовольство, но она коротко кивнула, потому что сама не могла представить, кого бы из ребят оставила в гостиничном номере с Маэв, не испытывая при этом опасений, что охранник попытается приударить за охраняемой. Маэв складывающая ситуация позабавила. Её взгляд смягчился. Когда договорённость была достигнута, она потянулась к руке Извара, чтобы прикосновением поблагодарить за заботу, но, едва пальцы задели его ладонь, тело прорезала болезненная вспышка. Маэв одёрнула руку, словно обожглась. Ужас отразился на её лице. Она смотрела перед собой и с каждым новым мгновением выглядела всё более потрясённой тем, что преподнесло внезапное видение.

      — Маэв! — позвала Вереск, заметив, как вздрогнула жрица. — Что с тобой?

      Её голос помог жрице разорвать связь с проникшим в сознание образом.

      — Извар, что-то назревает… — часто хватая ртом воздух, проронила она. — Я ощущаю присутствие злых сил поблизости. Это как-то связано с переданной тебе шкатулкой. Не стоит сегодня вести своих людей к старой церквушке, случится беда.

      — Я должен доставить шкатулку в срок, — озадаченно взирая на Маэв, обронил Извар. — Негоже мне уклоняться от работы, только потому что тебя одолевают сомнения.

      — Это не сомнения, — покачала головой Маэв, переводя взволнованный взор с него на Вереск. — Мне открылось, что грядёт недоброе. Здесь небезопасно, мы должны поскорее покинуть город.

      Где-то рядом грянула музыка. Кто-то затянул песню. Несколько голосов мгновенно подхватили. По мере того, как на Агрос опускалась ночь, народу на его улицах прибывало. Невообразимое разнообразие масок на лицах, венки из цветов и яркие одежды горожан говорили о приближающемся начале праздника. Усиливающаяся дождливая морось никого не пугала — всюду зажигались фонари и лампы. Парочки, небольшие группы и целые вереницы жителей торопились на главную площадь города, где по традиции устраивали танцы.

      — Извар, быть может, в словах Маэв всё же есть толк. Сегодня не лучшая ночь для осуществления данных обещаний. Кто знает, кому из этих парней взбредёт в голову сунуться к разрушенной церкви и вмешаться в передачу шкатулки, — озираясь на шумные компании уже изрядно подвыпивших молодых людей, высказалась Вереск, хотя было вовсе не в её духе ссылаться на столь незначительные обстоятельства.

      — Мне и ребятам опасаться этого малолетнего сброда? Ещё чего! — прогремел Извар, хмуря белокурые брови.

      — Мы на новом месте, не стоит недооценивать эффект неожиданности.

      — Если кто-то рискнёт помешать мне, неожиданностью для него стану я.

      — Дорога была долгой, — настаивала Вереск, видя, как серьёзно напугана своими предчувствиями Маэв. — Усталость плохое подспорье в серьёзных делах.

      — Глупости! Я всё сказал. Отправляйтесь в гостиницу и ждите.

      С этими словами Извар круто развернул Рыжика и пустил его рысью в противоположную сторону, увлекая за собой Пэтэка и остальных мужчин.