Над заливом сгущались сумерки, множа тени вдоль тянущихся к воде плакучих ив и старых ясеней. Прохладный воздух леса обволакивал сыростью. От реки веяло тиной. Стояла звенящая тишина. Даже шороха ветра не было слышно на стоянке гарпий. Идя по следам похитителей Маэв, найти это место для отряда Извара оказалась делом несложным, но то, что открылось взору, заставило вздрогнуть даже самых стойких.

      Повсюду вдоль берега валялось брошенное в спешке имущество дарконцев, перемежаясь с оторванными кусками плоти и растерзанными телами самих владельцев. Лужи загустевшей крови хлюпали под ногами, будто в сражении полегла целая армия этих существ. В нескольких метрах от берега возвышался севший на мель корабль, на котором, по всей видимости, гарпии и достигли Тэларии. Слегка покосившись на один бок, судно выглядело зловещим и пустым.

      Извар спешился первым. Похлопав Рыжика по крепкому крупу, он ослабил поводья, давая тому возможность подойти к реке. Жеребец охотно двинулся к воде, понюхал, но пить не стал.

      — Разрази меня гром, кажись, никто не ушёл живым! — произнёс Извар, осторожно пробираясь через кровавое месиво под ногами.

      Вереск с отвращением обвела глазами панораму, легко представив развернувшуюся здесь недавно битву.

      — Кому по силам сотворить такое? — поражённо спросила она. — Я не вижу следов тех, кто был противником оборотней.

      Насторожено озираясь, Извар в ответ пожал плечами.

      — Откуда мне знать?

      Его опытный взгляд не смог найти ни единого признака того, что на берегу побывали обычные воины. Больше походило на изощрённое тёмное колдовство, застигшее обитателей лагеря врасплох.

      — Может, меж собой что не поделили, — предположил Извар.

      Вереск скептически скривилась.

      — И устроили побоище, не отставившее ни единой живой души?

      — Мало правдоподобно, конечно.

      — Вот именно.

      Поблизости всё ещё тлел пепел некогда большого костра. Тонкая струйка дыма медленно поднималась вверх, теряясь в кронах близких к нему деревьев.

      — Остаётся надеяться, Маэв во время этого побоища здесь не было, — проронил Извар, с замершим от волнения сердцем думая, что с ней стало, если она таки попала в лапы врагов раньше, чем их настигла незавидная участь.

      — Два человеческих трупа, что обнаружил Пэтэк неподалёку отсюда, это ведь те парни, что увезли её из Агроса? — бросила Вереск, не решаясь поверить, что, будучи так близко к цели, отряд потерпел неудачу.

      — Может так, а может, и нет, — лицо Извара выглядело обманчиво бесстрастным. — Маэв смышлёная. Она могла освободиться от пленения и сбежать задолго до того, как те двое встретили смерть. К тому же, мы не знаем наверняка, куда везли её люди треклятого мага. Всегда сохраняется вероятность ошибиться в предположениях.

      — И что теперь? — при виде открывающейся взору картины, в которую Вереск необходимо было как-то вписать роль жрицы, одолевал нервный озноб: — Как быть?

      Рассудок отказывался допустить, что все нити, ведущие к Маэв, окончательно утрачены.

      — Удача уже то, что мы не видим Маэв среди этого скопления тел, а значит, сохраняется шанс, что она жива и здорова. Нужно отыскать хоть какие-то следы. Здесь точно кто-то был. Не могли же зелёные твари сами передохнуть, вывернувшись кишками наружу. Думаю, где-то среди этой грязи остались зацепки, и мы их непременно найдём.

      Подоспевший Пэтэк мрачно покачал головой.

      — Нет, Извар. Я, Фрэз и Алантер всю округу обшарили дважды. Ничего. Ни единого признака постороннего вмешательства, как будто чума пронеслась и умертвила гарпий, попутно раскромсав в лепёшки. Ребята полагают, тут поработала магия, хотя такого мощного воздействия никто из них отродясь не видел и точно уж не в руках человеческих.

      Вереск на мгновение зажмурилась. В груди нарастала предательская тяжесть, не подчиняющаяся доводам холодного рассудка или стальным тискам воли. Она снова балансировала у пропасти, лишь надеждами удерживая себя от окончательного срыва вниз. Образ Маэв, стоящий перед глазами, медленно растекался, приобретая искажённые черты неясного миража вдалеке. Всё шло из ряда вон плохо. Казалось, само провидение вознамерилось развести её и жрицу по разным концам света, чтобы любой ценой не допустить их сближения.

      Извар насуплено кивнул на неутешительные новости Пэтэка и глянул на Вереск.

      — Ладно. Двинемся к Даргофсу, как планировали, по ходу дела решим, как быть дальше, — его взор перекочевал на лучника. — Собирай ребят, Пэтэк. Привал сделаем подальше от этого кладбища.

      Юноша молча помчался исполнять приказ. Извар ещё раз неторопливо прошёлся вдоль береговой линии, не без интереса посматривая на корабль, по-прежнему не подающий никаких признаков жизни на своём борту.

      — Почти уверен, что там то же самое, что и здесь, но для верности осмотрю и его, — через минуту сказал он, указав в сторону судна. — А ты пока напои лошадей водой из взятых с собой запасов. Река в этом месте им явно не по нраву. И будь наготове.

      — Напоит Пэтэк. Я с тобой, — навязалась Вереск. — Тебе может понадобиться подмога.

      Извар, ничего не ответив, вошëл в воду. Вереск без труда нагнала его. Забравшись на судно по свисающим вниз тросам, они медленно направились вдоль палубы, заглядывая во все углы, но, кроме пятен крови и нескольких обезображенных тел рептилий, ничего не обнаружили, утвердившись в мысли, что таинственный враг, напавший на гарпий, побывал и здесь.

      На обратном пути Вереск посетило недоброе ощущение, что они с Изваром всё-таки что-то проворонили. Извар тем временем уже спустился вниз.

      — Поторапливайся! — бросил он напарнице, заметив её обескураженное оцепенение. — Чего встала?

      — Ступай, я хочу ещё раз осмотреть корабль. Кажется, мы что-то упускаем.

      — Упускаем?

      Озадаченный Извар застыл в нерешительности, а Вереск, не раздумывая, бросилась обратно внутрь корабля, плохо представляя себе, что ищет. Шестое чувство гнало на самый нижний ярус, где находился трюм. Оттуда не доносилось абсолютно никаких звуков и не было ничего разбросано или разбито на подступах к нему, но Вереск ощущала там чьё-то присутствие и вознамерилась проверить.

      Машинально обнажив меч, она бесшумно преодолела крутой лестничный пролёт и, спустя несколько секунд, очутилась на дне корабля. Непроглядная тьма на миг лишила её всех преимуществ. Пришлось замешкаться, привыкая к вынужденной слепоте. Благо, вскоре зрение отчасти вернулось. Удалось различить перед собой огромную дверь, отделяющую основной корпус от складских помещений. На крепкой деревянной поверхности отчётливо выделялись несколько внушительных борозд, словно чья-то чудовищного размера лапа изо всех сил царапала её и рвала — кто-то отчаянно пытался войти внутрь, но не смог.

      Подошвы сапог увязали в чём-то густом и податливо-мягком на полу. Брезгливо поморщившись, Вереск резко толкнула дверь ногой, убедившись, что та намертво заперта изнутри.

      — Посторонись! — раздалось сзади и сноп ярких, огненных искр озарил мрак трюма слепящим светом.

      Извар держал в руке большую масляную лампу и, как только Вереск отступила в сторону, с размаху швырнул её прямо в основание двери. Осветительный прибор с треском разлетелся на куски. Разлившееся масло мгновенно вспыхнуло и заклокотало. Высокое пламя жадно пожирало дерево, стремительно охватывая всё большую площадь.

      — Если там есть живые, скоро непременно покажутся, — довольно констатировал Извар, подталкивая напарницу к лестнице наверх. — А мы подождëм на палубе. Отсюда всего один выход, так что никого не пропустим.

      Взглянув на огонь, Вереск немо подчинилась. Они остановились у основания спуска в трюм и стали наблюдать. Ждать и в самом деле пришлось недолго. Ступени лестницы жалобно заскрипели. Раздался удушливый кашель, стоны, ругательства и, наконец, в проёме выхода на палубу обозначилась сгорбленная фигура в продранном и перепачканном кровью балахоне.

      — Добро пожаловать на свет! — угрюмо проронил Извар, вынимая из-за плеч секиру, красиво поблескивающую гранённой рукоятью.

      Из-под широкого тёмного капюшона на него взбешенно взирали желтовато-изумрудные глаза рептилии. Из трюма вовсю валил клубящийся дым. Обшивка корабля стенала и трескалась под натиском набирающего мощь пламени.

      — Что здесь случилось? Кто всех убил? И как тебе удалось выжить? — прикрикнул Извар, преграждая путь оборотню, норовящему броситься за борт раньше, чем утихнет кашель.

      Злобно шипя и прихрамывая, дарконец отступил назад. Воплощённый с виду хрупким юношей, он с неприязнью всматривался в Вереск, словно её облик был хорошо ему знаком. Его рассечённое в двух местах предплечье обильно кровоточило. Вдоль шеи, задевая подбородок, пролегала глубокая рваная рана. Одна кисть была вывихнута и неестественно выдавалась в сторону. Казалось удивительным, что он всё ещё самостоятельно держался на ногах.

      — Будешь молчать, отправишься к сородичам! — демонстрируя секиру, пригрозил Извар, в то время как змеиные глаза сосредоточились на лице его спутницы.

      — Как ожидаемо! — гневно выдохнул парень. — По-твоему, меня страшит быстрая смерть, идиот?

      — А кто сказал, что она будет быстрой, храбрец? — не растерялся Извар. — К тому же, непохоже, чтобы ты сильно жаждал гибели, хоронясь за неприступной дверью на этом корыте, пока остальные подыхали!

      — Гибель гибели рознь! — уклончиво кинул юноша, не прекращая изучать лицо Вереск, начинающей терять терпение.

      — Слушай сюда, гад! — упорно наступала она. — Где Маэв? Красивая, темноволосая девушка, которую вели сюда те двое засранцев, чьи внутренности теперь украшают ветки кустарников неподалёку отсюда!

      Лицо оборотня вспыхнуло ненавистью.

      — Ну, конечно же… История повторяется! Вы опять явились спасать свою ведьму! Никак соскучились по её дивным чарам и точённому стану?

      Вереск молнией двинулась к дарконцу, не обращая внимания на предупреждающий оклик друга. Её руки резко легли на ворот плаща юноши и с шумом впечатали его пошатывающееся тело в стену позади.

      — Кто ты такой? Что знаешь о Маэв? Она была здесь? Что с ней стало? Она жива? Где сейчас? — сыпала вопросами Вереск, попутно награждая юнца стремительными ударами в кровоточащую челюсть.

      Пленник, невзирая на потрепанный вид, держался отменно.

      — Не переусердствуй, и я представлюсь, — слащаво усмехнулся он, когда Вереск на миг остановилась: — Меня зовут Аспир Нокам, а шлюха твоя цела и сейчас направляется в сердце Тэларии, чтобы выполнить свою миссию. Колесо судьбы отныне запущено.

      — Что ты такое несёшь? — всё сильнее выходила из себя Вереск, захлебываясь словами. — Какая, к дьяволу, миссия? Зачем вы преследуете Маэв? Что вам от неё нужно?

      Её отхватывала ярость, щедро сдобренная отчаяньем. Насмешка в глазах Аспира побуждала Вереск добить его одним ударом, но голос Извара за спиной не позволял эмоциям окончательно взять верх. В душе ледяной змейкой свернулось понимание, что смерть Аспира не отменит её терзаний.

      — Ослабь хватку, Вереск, — настаивал Извар. — Если задушишь его, ничего не узнаем!

      — Мы и так ничего не узнаем, эта тварь потешается над нами и не скажет ничего полезного!

      Вереск ещё раз грубо тряхнула Аспира и резко разжала пальцы. Не удержавшееся вертикально тело глухо осело на пол. Изо рта Аспира тонкой полоской заструилась кровь, но ухмылка продолжала кривить его дрожащие губы.

      — Не меня вам надо бояться, черви! Не со мной бороться, — отрешённо бормотал он. — Конец старого мира близко, и вы сами его приблизили, однажды вмешавшись в ход событий, предсказанных Оракулом Вэда! Ваша вина, что жрица выжила! Теперь старые устои обречены, мир изменится! И совсем скоро! Зло идёт за ней…

      — Что ты и твоя свора делали у этих берегов? — гневно вопрошал Извар, игнорируя его непонятные, обрывочные словоизлияния. — Кто на вас напал?

      — Людям более не жить, как прежде, — глумливо твердил Аспир, здоровой рукой смахивая сочащуюся из ран кровь. — Никому не будет укрытия, никто не спасётся от предначертанного!

      — Что за ерунду он мелет?! Этот тип безумен! Мы ничего от него не добьёмся, — раздражённо заключила Вереск, сердито пнув оборотня ногой. — Заткнись ты хоть на минуту!

      Аспир со стоном скрючился, метнув на неё испепеляющий взгляд. Его странный лепет оборвался, снова сменившись на кашель.

      — Хватит, Вереск! — строго приказал Извар. — Возьмём его с собой на берег и там продолжим разговор. Здесь становится слишком жарко.

      Большую часть судна уже заволокла непроницаемая пелена дыма. Нормально дышать стало почти невозможно. Сквозь половицы виднелись продирающиеся наружу оранжевые языки огня. Они быстро распространялись вокруг, овевая палящим жаром превращающиеся в огарки очертания корабля.

      Извар подхватил Аспира за шиворот и без церемоний потащил к краю палубы. Вереск, поняв его намерение, обхватив канат, спорхнула вниз в момент, когда он столкнул пленника и тот с головой ушёл в реку. Вереск стремительно нырнула, нащупала балахон Аспира и дёрнула наверх. Морщащийся от боли дарконец показался над водой, тяжело хватая воздух.

      Вереск инстинктивно напряглась, продолжая держать его сзади. Внутри теплилось предостерегающее чувство, что не помешало бы вынуть кинжал, тем самым отбив охоту у Аспира выкинуть что-то непредсказуемое, но оборотень не пытался вырваться или защититься, а просто послушно обмяк, позволив ей поверить, что он не представляет угрозы.

      С берега к ним уже торопились Пэтэк и Фрэз, да Извар был уже рядом. Вереск легко держалась на воде. Она уже начала ощущать близость дна под ногами, когда её настиг сильный толчок. Пленник крутым рывком освободился от её захвата и обратился, принимая истинный облик и значительно увеличиваясь в размерах. Балахон затрещал в руках, вынуждая Вереск отпустить скользкую ткань. Жёсткий удар когтистой лапы наотмашь отбросил её в сторону, как тряпичную куклу.

      Перед глазами вмиг сомкнулось смешение красок, форм и движений. Звук всплеска брызг ударил по ушам. Воздух, выбитый из лёгких Вереск, пузырясь, покидал рот и нос. Болевой спазм в солнечном сплетении парализовал тело секундным оцепенением, но и этого хватило, чтобы она вволю нахлебалась речной воды.

      Аспир ловко воспользовался её замешательством и, благодаря врождённым способностям гарпий к жизни в воде, уже был в недосягаемости, когда она, совладав с дыханием, вынырнула и огляделась. Чертыхаясь и кряхтя, Извар прижимал ладонь к сломанной ключице. Его также задело обращение Аспира и отбросило на приличное расстояние. Ошеломлённые и растерянные Фрэз и Пэтэк добрались до друзей слишком поздно и уже не могли ничего сделать. Оборотень скрылся.

***

      — Сведений мало, — твёрдо произнёс Извар, когда отряд после нескольких часов пути остановился на отдых и развёл костёр. — Неизвестно, какой дорогой Маэв направляется в столицу. Не исключено, что она следует в совершенное иное место. Это нам предстоит выяснить, поэтому дальше мы отправимся по двое и разными путями. Чем больше дорог и троп охватим, тем вероятнее, что разыщем её след. Соберёмся снова все вместе уже в Даргофсе. У кузницы оружейника Родиникана, расположенной у западных ворот города, неподалёку от большого рынка и городской ратуши. Никому не доверяйте, ни с кем не ведите лишних разговоров. Ваша цель — узнать что-нибудь о Маэв, не больше и не меньше. Всё понятно?

      Мужчины согласно закивали. Извар без обиняков поделил присутствующих по двое, слева направо, как они сидели у огня.

      — Алантер отправится с Фрэзом, Ольгерд с Томом, Гай с Элманом, Блэк достанется мне, — перечислял он. — А Пэтэк едет с Вереск.

      Вереск нахмурилась и чуть более глубоко вздохнула, когда её имя прозвучало вместе с именем лучника. Она не собиралась оспаривать решение главы отряда или посвящать его в разногласия с товарищем. Это было ниже её достоинства. Ей выпадали испытания и потяжелее нескольких дней в компании пронырливого юного прохвоста. Главное сейчас было найти Маэв и убедиться в её безопасности. Всё остальное не имело значения.

      Пэтэк после распределения заметно нервничал. Он удивился, что Вереск отмалчивается, не пытаясь обменяться с кем-то парой, и вознамерился завести разговор сам, как только Извар отпустил всех готовиться к предстоящей дороге.

      — Уверена, что не хочешь сменить спутника? — поинтересовался он, подойдя к ней, когда она седлала Тами.

      — Я уверена лишь в том, что хочу поскорее найти Маэв, — даже не обернувшись, бросила наëмница, хорошо маскируя вспышку гнева занятостью.

      — В этом я не сомневаюсь, — подхватил Пэтэк с едва заметной горечью в голосе. — Я тоже этого хочу.

      — Да неужто?

      Смешок в вопросе Вереск обличал её неверие в высказанные им слова.

      — Не знаю, что между вами с Маэв происходит, — начал было Пэтэк в свою защиту. — Но я не враг ни тебе, ни ей.

      — То, что происходит между нами — тебя не касается! — резко обернулась к нему Вереск, сверкнув потемневшими глазами — предостерегающими и холодными, как жало клинка.

      — Да, ты уже говорила, — опешил Пэтэк.

      — Говорила, но, похоже, до тебя не дошло!

      Вереск опёрлась спиной о круп Тами и скрестила руки на груди.

      — Когда уже поймёшь, что суёшься не в своё дело, а?

      — У нас последнее время не складываются отношения, — обижено насупился Пэтэк. — Не хочу, чтобы после этой поездки стало ещё хуже. Могу отправиться с Томом или Алантером. Извару нет разницы. Он не станет упираться, если мы поменяемся.

      — Ага, но ты сам ему об этом доложишь и объяснишь причину этих перестановок, не приплетая меня, — безразлично повела плечами Вереск, хотя в сердитом взгляде по-прежнему плясали искорки набирающего обороты раздражения.

      — Вообще-то, я о твоём комфорте и пекусь, — попытался упрекнуть её Пэтэк.

      — Правда? Тогда просто прекрати конопатить мне мозг! — зло огрызнулась Вереск. — Я более чем доходчиво пояснила, что не желаю твоих неуместных шуток и расспросов по поводу Маэв. Сможешь держать язык за зубами и мы снова прекрасно поладим!

      — Я не из праздного любопытства интересуюсь вами, — вскинулся лучник. — Вы с Маэв — часть отряда, я — часть отряда, так или иначе, мы все связаны.

      — Твоё внимание досаждает. Здесь ещё полно людей, переключи его на кого-то другого и проблема исчерпана.

      — Никто больше не ведёт себя так странно.

      — А ты не допускал, что, возможно, то, что ты находишь странным между Маэв и мной, таковым для нас самих не является, — откровенно выдала Вереск.

      Щёки Пэтэка густо покраснели. Вереск сама была не далека от смущения, предположив, какие должно быть волнующие сцены сейчас рисует разыгравшееся воображение юноши, исходя из её многозначительной оговорки.

      — Разве я не вправе знать, что именно творится у меня под боком? — не сдавал позиций Пэтэк, всё же утратив прежний запал.

      — Не пойму, что в действительности тебя не устраивает, — хмурилась Вереск. — Тебе было начхать на мои странности и заскоки до появления Маэв, а теперь неожиданно, оказывается, ты в праве что-то там знать, хотя для меня и тебя ничего не изменилось. Мы напарники в выполнении приказов командира, точка.

      — Что тебе стоит просто сказать, что у вас с ней? — пошёл в прямое наступление Пэтэк, безотчётно трепеща в ожидании ответа.

      Вереск утомлённо закатила глаза.

      — Приехали! Я ему чёрное, он мне белое… Ты снова за своё? Лучше ответь, что в моём поведении задевает конкретно тебя? Я недостаточно усердно прикрываю твою спину в бою или подвергаю опасности отряд? Я нарушаю какой-то обет, данный тебе, или пренебрегаю какими-то установленными Изваром правилами?

      Пэтэк напряжённо молчал, поэтому Вереск более лояльно добавила:

      — Мы с тобой, как и раньше, товарищи по оружию. В этом смысле ничего с появлением Маэв не изменилось, так какого чёрта ты суёшься в мои с ней отношения, какими бы они там ни были? Всё, что от тебя требуется, сохранять дистанцию. Кем мы с Маэв приходимся друг другу вообще не должно тебя волновать, если, конечно… — Вереск внезапно призадумалась. — Если, конечно, ты сам не положил глаз на Маэв, — закончила она с выраженным подозрением.

      — Ещё чего?! — больше прежнего сконфузился лучник. — Маэв, конечно, красавица, каких поискать, но я вовсе не заинтересован в ней.

      В синих глазах промелькнуло облегчение.

      — Отлично! Тогда, что мы обсуждаем?

      — Я лишь хотел убедиться, что ты… — Пэтэк осёкся. — Я не желаю зла никому из вас двоих, — обронил он, нервно отправляя назад упавшие на лоб рыжие пряди.

      От Вереск не укрылось, что парень заметно покраснел, поглядывая на неё со странной тоской и волнением.

      — Отрадно слышать, — подытожила она, намереваясь поскорее закончить неловкий разговор. — Мне бы не хотелось столь нелепо потерять друга.

      — Если решила ехать со мной, то нам пора в путь, — заторопился Пэтэк.

      Вереск с непринуждëнной грацией вскочила на Тами.

      — Я уже в седле, а ты топчешься.

      Пэтэку не нужно было повторять дважды. Он выдавил улыбку и свистнул. Его лошадь стояла поодаль и ждала, приблизившись по первому зову хозяина. Молодые люди сорвались с места сразу же, как Извар дал сигнал отправляться. Тихое ущелье, в котором отряд до этого мирно предавался отдыху, осталось позади. Впереди замаячила нелёгкая дорога до следующего привала.

      — Как поедем? — уточнил Пэтэк, когда со всех сторон их с Вереск обступила привычная зелень диких лесных массивов.

      Все инструкции их предводитель озвучил ещё за костром, но парень был слишком погружён в свои мысли и большую часть указаний просто прослушал.

      — Извар велел следовать через лощину Ботуату, — буднично откликнулась Вереск. — Это немного севернее Долины Холмов. Пересечём еë и заночуем в селении, которое, как показывает набросанная Алантером карта, появится на нашем пути часов через шесть-семь… А потом день дороги и мы подойдём к Даргофсу с его западной стороны.

      — Маршрут через лощину Ботуату? — изумился Пэтэк. — Говорят те места жутко неспокойные!

      — Мало ли что говорят, вот сами и проверим.

      — Я слышал, что в Долине Холмов нынче безнаказанно хозяйничают разбойники, а лощина Ботуату так и подавно в их полном распоряжении. Бесчинствующие головорезы вступили в договорённость с жителями тамошних деревень и под личиной местных грабят проезжих путников.

      — Скорее всего, так и есть, но путь наш лежит через Ботуату, и нравится тебе это или нет, мы будем держаться заданного курса.

      Не разделяя в полной мере тревог товарища, Вереск крепко сжала поводья, бодро подгоняя Тами. Ей хотелось поскорее добраться до селения, чтобы убедиться, что Маэв не пришло в голову отправиться столь опасной дорогой.

      — Но нас всего двое! — невольно возмутился Пэтэк, тараща на спутницу глаза-блюдца.

      — Представь себе, я заметила, — фыркнула Вереск, однобоко ухмыльнувшись. — Это проблема?

      — Ещё какая! Наша затея может плохо кончиться! Что мы будем делать, если на нас нападут?

      — Отбиваться, что же ещё?

      — Ты в себе так уверена?

      — А ты в себе, похоже, не очень.

      — Тебе лишь бы съязвить, да с подковыркой, — недовольно отметил Пэтэк. — Мечтаешь вволю помахать мечом, так и скажи. Меня вероятность вляпаться в потасовку не слишком воодушевляет, тем более в составе из двух человек. Я хорош как стрелок, но в контактом бою значительно тебе уступаю.

      — Да будет тебе известно, благоприятный исход поединка не всегда на стороне большинства, и то, что ты не боец, а стрелок, мне прекрасно известно, — кинула Вереск и направила Тами рысью вперёд, оборвав дальнейшие разглагольствования.

      Ей не хотелось сейчас разговаривать. Им с Пэтэком и вправду предстояла непростая задача: пересечь Ботуату и остаться в живых. Извар не зря выбрал для этого задания именно её и талантливого лучника. Парень хоть и выказывал нежелание соваться в самый центр разбойничьих угодий, но в случае прямой угрозы всегда проявлял себя на редкость стойким и стремительным противником. Ещё никому не удавалось уйти от его смертоносных стрел, если он действительно имел намерение поразить цель. Помимо того, они с Пэтэком были самими быстрыми наездниками в отряде, а это могло понадобиться, дойди дело в лощине до преследования.

***

      Закатное солнце, напоминающее по цвету сгустившуюся кровь, быстро клонилось к горизонту. Вечерние сумерки принесли на землю умиротворяющую прохладу. Истекло несколько долгих часов блужданий в тенистой чаще без надежды наткнуться на езженую колею или хотя бы хоженую тропу. Вереск и Пэтэк давно пересекли рубежи Долины Холмов и теперь продвигались между обильно поросшими лесом и папоротником огромными курганами. Где-то здесь начиналась та самая лощина Ботуату, которой так опасался лучник. Вереск внимательно следила за тем, что происходило вокруг, но пока никакой опасности не прослеживалось.

      Спустя ещё час в высокой траве, доходящей лошадям почти до колен, наконец-то, наметилась какая-никакая тропка. Вскоре она круто пошла вниз. Пэтэк и Вереск всю дорогу не сбавляли скорость. Начинала сказываться усталость. Вереск не слишком радовала идея провести ночь в окружении незнакомцев, но она понимала — запасы их с Пэтэком провианта почти иссякли, а на выслеживание и охоту сейчас не было времени, поэтому пришлось решительно направить Тами в сторону человеческого жилья.

      — Переночуем в селении, если повезёт с гостеприимством, — объявила Вереск, когда лес впереди поредел, позволяя проступить очертаниям небольшого селения. — С виду вполне себе приличная деревенька. Что думаешь?

      — Думаю, хорошо бы поесть чего-нибудь пряного и горячего, — приободрился едущий с ней бок о бок Пэтэк, на удивление молчаливый все предыдущие часы. — А между тем, расспросить местных жителей, не было ли у них гостей в последние дни. Есть вероятность, что и Маэв проходила именно здесь.

      — С чего ты взял?

      — Интуиция.

      — Вздор! — неприветливо отозвалась Вереск, искренне уповая на то, что жрица двигалась другой дорогой. — Думаю, Маэв не стала бы привлекать к себе лишнее внимание и обошла бы людей стороной.

      — Но должна же она была где-то спать и что-то есть.

      Вереск промолчала в ответ.

      — Будем надеяться, люди в селении, вопреки слухам о разбойниках, приветливые и радушные, — пробормотал себе под нос Пэтэк. — У меня спину ломит и в желудке пусто, как в заброшенном колодце. Не хотелось бы нарваться на неприятности.

      — Судя по всему, большинство из живущих здесь осевшие охотники, часть из которых благополучно превратилась в земледельцев и пастухов, — размышляла Вереск, оглядываясь по сторонам.

      В пользу её незамысловатых выводов говорило широкое поле кукурузы, виднеющееся с противоположной стороны селения и несколько поменьше с овсом и пшеницей дальше по склону.

      — Но особо всё равно не расслабляйся, — предостерегающе добавила Вереск, ощущая неясное волнение внутри. — Мы знать не знаем этих людей, а они нас, так что не исключён любой поворот.

      Хотя до дремучего леса было рукой подать, селение при ближайшем рассмотрении оказалось довольно обширным. С двух сторон его обступал ряд пологих холмов. Постройки выстроились в длину, зажатые зелёными откосами будто в колыбели. Никаких защитных укреплений и даже частокола не намечалось и в помине. По всей видимости, никому из селян и в голову не приходило, что на такое небогатое скопление деревянных лачуг и хижин могут покуситься грабители или разбойники. Вереск также допускала, что ограждения не возводили, потому что жители имели надёжного и сильного покровителя, выступавшего их защитником перед разбойничьими бандами и прочими искателями лёгкой наживы, а потому местным нечего было опасаться и городить крепостные стены вокруг жилищ.

      Около сотни хорошо откормленных овец лениво толкались в загоне прямо посреди одной единственной улицы. Под распахнутыми настежь окошками низеньких домов произрастала капуста и морковь. Два пухлых щенка с визгливым лаем гонялись друг за дружкой под сонным взглядом взрослой собаки, которая даже ухом не повела в сторону приближающихся чужаков.

      Дальше по улице, сидя прямо на траве, расположился тесный кружок детей, развлекающих себя игрой разноцветными камешками и кусочками коры. Им заехавшие в селение незнакомцы показались любопытными. Некоторые оставили незамысловатую забаву и двинулись навстречу.

      — День добрый! — с улыбкой бросил Пэтэк первой приблизившейся к нему девочке, которая по виду была постарше остальных. — Нам бы кров на грядущую ночь… У кого из взрослых можно справиться об этом?

      Веснушчатая девчушка, зарумянившись, слегка поклонилась и без слов ткнула пальцем куда-то в сторону.

      — Спасибо! — кивнул Пэтэк, устремляясь в указанном направлении.

      Проехав ещё немного, он и Вереск увидели большое брусчатое здание, сильно выделяющееся на фоне простых построек крестьян. Вокруг распространялся аромат свежего кукурузного хлеба, жареного мяса, похлёбки, имбирного эля и пива. Изнутри доносились весёлые голоса мужчин, пьяные напевы и постукивание деревянных кружек. Несколько больших металлических чащ с огнём по бокам от входа хорошо освещали площадку перед крыльцом.

      — На трактир похоже, — неуверенно сказал Пэтэк, спешившись первым.

      Вереск согласно кивнула и тоже покинула седло. Навстречу молодым людям выбежал мальчишка лет четырнадцати и, учтиво поздоровавшись, вызвался накормить лошадей.

      — Проходите внутрь! — добродушно выкрикнул он, уводя животных в конюшню. — Там для вас найдётся и еда и ночлег, если, конечно, за них есть чем заплатить!

      Вереск с Пэтэком переглянулись. Всё складывалось чересчур благоприятно, что настораживало.

      — Ещё не поздно вернуться в лес и продолжить путь дальше, — предложил Пэтэк, видя на лице спутницы признаки замешательства.

      — А по-моему, как раз таки уже поздно, взгляни на восток, — невесело усмехнулась Вереск.

      Последние солнечные лучи краснобокого светила догорали, утопая в туманной лесной дымке. Селение быстро погружалось в темень. Лишь зажигающиеся, как по волшебству, огни в окнах домов немного разбавляли сгущающийся мрак. Ночью всё выглядело крупнее и враждебнее. Деревья превращались в грозных исполинских великанов, а за каждым кустом, казалось, таится кровожадный хищник. Небо становилось темнее с каждой минутой. Колючие звёзды тускло проявлялись на его холодном полотне.

      — Мы здесь, прежде всего, из-за Маэв, — напомнила Вереск. — Надо расспросить о ней, а заодно прикупить еды, чтобы без заминок добраться до столицы. Пошли, — скомандовала она, перемахнув сразу через две ступени. — Чего бестолково у порога околачиваться?

      В просторном помещении громко потрескивал хворостом большой очаг. Четыре длинных стола из добротного дубового сруба возвышались в ряд по периметру комнаты, уставленные горячими блюдами, кувшинами с питьём и подносами с лепёшками. Возле них располагались лавки, на которых восседало по меньшей мере дюжина мужчин разного возраста и телосложения. Некоторые представлялись охотниками. Их выдавали стёганные кожаные жилеты с накладками из натурального меха, мягкие мокасины на ногах и украшенные зубами убитых животных кинжалы, прикреплённые к широким поясам. Другая общность — уже пожилые и седовласые, в мешковатых рубахах и шерстяных штанах, походила на фермеров. Были и третьи.

      На них Вереск взглянула с внутренней опаской, хотя виду настороженности не подала. По внешним признакам и брошенным на неё оценивающим взглядам она предположила, эти парни, как и она сама, могут быть наёмниками. Они сидели обособленным кружком за дальним столом и, в отличие от остальных посетителей заведения, казались заезжими.

      Свободных мест за столами, где устроились мужчины, не было, так что Вереск и Пэтэк слегка замешкались.

      — Эй! Проходите к нашему столу! Меня зовут Кэдар! Не стесняйтесь, располагайтесь! — вдруг громко бросил один из предполагаемых наёмников, по-свойски махнув молодым людям рукой.

      — Я — Пэтэк, а это Вереск, — просияв улыбкой, немедленно отрапортовал лучник, усаживаясь на предложенную лавку.

      — Хозяин! — одобрительно скалясь, крикнул Кэдар в сторону кухни. — У тебя ещё гости! Неси-ка нам дополнительное блюдо баранины и вина побольше!

      Через секунду в зале материализовался низенький, грузный брюнет. Его выпирающий живот опоясывал длинный жёлтый фартук. Несмотря на пышные габариты, мужчина ловко лавировал между столами, неся в одной руке увесистый кувшин с вином, в другой — наполненную доверху тарелку с кусками пышущего жаром мяса.

      — Так-так! Гости дорогие, — проворковал он, хлебосольно привечая прибывших. — Будьте, как дома! Мы в Ботуату всегда рады новым друзьям. Давненько к нам никто из путешественников не захаживал. В лесах нынче небезопасно, а холмы и подавно добрые жители Тэларии обходят стороной. Вы, видать, смелые ребята, раз забрались так далеко от охраняемой дороги на Даргофс. Туда путь держите?

      — Туда-туда! — подтвердил Пэтэк, выдав хозяину заведения широкую улыбку, и принялся расшаркиваться в благодарностях за богатый стол, тогда как Вереск отделалась лёгким кивком головы и сразу изобразила вид занятости едой.

      Мысленно она порадовалась тому, что её спутник обладал незаурядной обаятельностью и был способен в любой ситуации при помощи красноречия обратить внимание окружающих на себя. Спустя всего пару минут, Пэтэк вовсю болтал с Кэдаром и его людьми, отпускал шуточки, над которыми посмеивался толстяк в фартуке, и толкал тосты за неожиданно приятную встречу.

      Несмотря на довольно дружескую атмосферу, царящую вокруг, Вереск мучило необъяснимое беспокойство. Внутри нарастало тревожное чувство, как будто кто-то касался сердца ледяными пальцами. Незаметно наблюдая за новыми знакомыми, Вереск была готова поклясться, что под своими добротными плащами они прячут мечи. Парни, хоть и словоохотливо пускались в беседу с Пэтэком, оставались настороже, разглядывая и изучая пожаловавшую к их столу парочку. Вереск также подметила, что Кэдар частенько переглядывался с услужливо обхаживающим их трактирщиком. Эти двое явно находились на короткой ноге друг с другом. Вывод напрашивался неутешительный: она и Пэтэк были единственными чужаками в комнате.

      Один из сидящих напротив мужчин взирал на неё с нескрываемым любопытством. Его чересчур пристальный взгляд вынудил её ответить упреждающим блеском недовольных глаз. Парень ненадолго перестал пялиться, но вскоре снова сосредоточился на её персоне. Пэтэк, тоже заметивший эту опасную игру в гляделки, попытался вмешаться и ослабить напряжение. Несколько раз он делал мужчине комплимент по поводу его расшитого металлом жилета, стараясь вовлечь того в разговор, но молчун лишь скупо усмехался, продолжая глазеть на уж больно субтильного и миловидного незнакомца перед собой. В какой-то момент на его внезапно просиявшей злорадством физиономии обозначилось понимание того, что перед ним девушка.

      — Кэдар! — низким гортанным голосом выпалил он. — Ты только взгляни! В нашей тёплой компании оказывается дама, а я-то сразу и не допёр! Уж больно удачно замаскировалась под мальчишку!

      Вереск надменно подняла голову, равнодушно выдержав удивлённый гомон мужчин. Ни один мускул на её источающем пренебрежение лице не дрогнул, когда она обводила колючим взглядом всех по кругу. Вереск не собиралась переубеждать их или ввязываться по этому поводу в дискуссию, но предчувствовала, что, как обычно, данное открытие обернётся для неё потасовкой.

Кэдар поражённо вскинул брови, но умело сделал вид, что он обо всём догадался ещё раньше.

      — Я давно обратил внимание на данное обстоятельство, Борг, а ты думал, чего я так дружелюбен и галантен с чужаками? — начал глумливо усмехаться он. — Интересный дуэт получается…

      — Какие-то проблемы с этим? — как можно спокойнее спросил Пэтэк, машинально усмехнувшись.

      — Сестра твоя? — вопросом на вопрос ответил Кэдар, ткнув пальцем в сторону Вереск, так словно она сама была неодушевлённым предметом.

      Взгляды всех людей, присутствующих в этот момент в трактире, устремились на Вереск. Такое поведение окружающих не предвещало ничего хорошего. Вереск вмиг подобралась, почуяв неладное, и незаметно нащупала под плащом рукоять меча, морально уже настроившись на то, что стычки не миновать. Сидевший рядом с ней широкоплечий детина с нахальной ухмылкой, бормоча что-то пошлое, попробовал было приобнять её за плечи, но она, предугадав это движение, мгновенно перехватила его кисть и с нетипичной для своей хрупкой комплекции силой оттолкнула. Мужчина едва удержался на лавке, покачнулся, неуклюже задел кружку и пролил на себя вино.

      — Эй! Ты что о себе возомнила?! Да я тебя… — яростно выдохнул он, но сию же минуту получил затрещину от Кэдара и резко заткнулся.

      Пэтэк больше не улыбался и не стремился казаться наивным пустословом.

      — Спасибо за гостеприимство, — произнёс он, взглянув на круглобокого хозяина трактира, всё это время ошивавшегося рядом. — Но нам пора, дела не ждут.

      — На дворе занимается ночь, а вы вроде как искали кров, — спохватился толстяк, изображая праведное удивление. — Чего так торопиться? Останьтесь хотя бы до рассвета. Места для ночлега хоть отбавляй.

      Вереск быстро положила на стол перед собой несколько серебряных монет, с лихвой покрывающих их с Пэтэком короткий ужин.

      — Время не терпит, — мягко отнекивался Пэтэк. — К утру нам надо быть в другом месте, так что мы лучше пойдём.

      Глаза трактирщика при виде серебра алчно засияли. Он быстро сгрёб монеты в охапку и, откланявшись, скрылся на кухне, оставив девушку и её рыжеволосого спутника наедине с Кэдаром и остальными.

      — Я всё-таки склонен настаивать на том, чтобы вы ещё у нас погостили, — раскатисто рассмеялся Кэдар, теперь уже неприкрыто бравируя положением негласного хозяина. — Негоже отклонять такое щедрое предложение, да и отказ я не приму!

      По комнате пронёсся еле различимый шёпот. Столы, как по команде, опустели — охотники и фермеры спешно покинули свои места и растворились в ночи. По всей видимости, они были лишь частью представления, разыгрываемого для захаживающих в трактир путешественников, чтобы усыпить их бдительность.

      В упор глядя на предводителя разбойников, Вереск медленно поднялась на ноги. Её пронзительно синие глаза сделались холодными как лёд и такими же режущими.

      — Мы пришли с миром. Никому ничего дурного не сделали и щедро оплатили труд здешнего повара. Почему бы нам не разойтись мирно, не доставляя друг другу неприятностей?

      — К нам редко захаживают гости, — со скучающим видом напомнил Кэдар, откровенно раздевая её глазами. — Чего греха таить, тоскливо в этой деревенской глуши, а развлечь себя хочется, так что ваше появление весьма кстати. Может, расскажешь теперь, чего вырядилась мужиком? Голову на отсечение даю, в платье ты куда краше!

      Он сочно причмокнул языком, облизав лоснящиеся от жирной пищи губы.

— Кто тебе этот тощий? — разбойник небрежно указал на возвышающегося рядом с Вереск Пэтэка. — На родню не похож, на мужика твоего и того меньше.

      — Давай обойдёмся без игр, — парировала его выпад Вереск. — Чего тебе от нас надо?

      — А кто сказал, что это игра, синеглазая? Поиграем мы с тобой наверху. У нас, к слову, отличные номера и на диво крепкие кровати, — загоготал Кэдар, продолжая пожирать её голодным взглядом. — Если будешь себя хорошо вести, я, может быть, даже не стану тебя бить и оставлю в живых этого рыжего сосунка.

      Выдержавший его самодовольный взгляд Пэтэк никак не отреагировал, но Вереск знала — бесстрастность лучника лишь элемент отменной выдержки. Она нисколечко не боялась Кэдара и, непокорно тряхнув головой, пропустила на губы нахальный смешок.

      — Не станешь меня бить? — её голос начал отдавать масляной елейностью. — Как мило с твоей стороны, Кэдар, а то я вся извелась, гадая, как бы тебя ненавязчиво попросить об этом.

      Мужчина скривился, неприятно уязвлённый тем, что она не напугана и позволяет себе открыто потешаться над ним.

      — У тебя острый язычок, красавица. Это даже забавно. Поглядим, каков он в другой работе, когда я уложу тебя в постель, — злобно зашипел Кэдар, поднимаясь на ноги.

      Не обращая внимания на оскорбительные реплики его дружков, Вереск сохраняла завидное спокойствие, с тоской подумав, что вскоре ей предстоит убивать.

      — Чего торопиться с постелью? — сладко протянула она в следующий момент, ничем не выдав истинных мыслей. — Ты же развлечься хотел, так давай развлечёмся, но сначала прямо здесь.

      Вереск быстро сбросила плащ, освободила из ножен меч и отошла от стола. Пэтэк предусмотрительно отпрянул к стене. В его руках на изготовке мигом оказался изъятый из заплечной сумки арбалет, но Вереск знаком дала понять, что использовать его пока нет необходимости. Перед ней, не считая Кэдара, возвышалось пять человек. Не так много при том, что ей не раз доводилось бывать один на один и с большим количеством противников. У Вереск всё ещё весьма ощутимо болела рука, пострадавшая в стычке на кладбище, но она не сомневалась, что без особых усилий сумеет справиться со всеми, если во время боя не станется чего-то непредвиденного.

      Вожак не выказал радости при виде приглашения к поединку, но чтобы сохранить лицо перед подчинёнными, с заносчивой спешностью достал из ножен заточенный зубцами клинок. У его компаньонов загорелись глаза в предвкушении. Разбойники ожидали потехи и попеременно таращились то на своего главаря, то на хрупкую в сравнении с ним фигуру высокой девушки, так дерзко бросившей ему вызов.

      — Всё веселее и веселее! — раскатисто хмыкнул Кэдар, почёсывая затылок. — Славная будет драка на смех моим парням! А затем, так и быть, дам им разделить тебя со мной в качестве общего приза!

      Вереск сделала наполовину издевательское, наполовину призывное движение плечами и обнажила в хищнической улыбке зубы.

      — Ну-ну! Только ты сначала этот приз получи, недоумок!

      Кэдар, рыча, перемахнул через лавку и оказался прямо напротив неё. Не тратя больше времени на словесную баталию, они обменялись парой сокрушительных ударов, как бы проверяя друг друга, кто на что горазд. В полный рост противник Вереск смотрелся внушительней, чем сидя за столом: высоченный, с мощным широким торсом, огромными ручищами, спутанной тёмной шевелюрой волос и густой щетиной на лице, Кэдар чем-то напоминал разжиревшего, но от этого не менее свирепого медведя.

      Вереск давно для себя уяснила, в поединке с крупными мужчинами, ей лучше всего оставаться по возможности недоступной их кулакам. Свои она тоже не торопилась пускать в дело, разве что при крайней необходимости, когда под рукой не оказывалось меча, что само по себе было большой редкостью. Вереск хорошо понимала, что преимущество в грубой силе всегда на стороне мужчин, а потому никогда не позволяла противнику себя схватить. Её преимуществом были юркость и скорость реакции. На них она и уповала. Плюс отточенное до совершенства мастерство владения мечом, который для Вереск являлся всё равно, что продолжение её самой. Не сбрасывалась со счётов и завидная выносливость. Всё перечисленное при правильном применении почти исключало поражение.

      Вереск на собственном примере знала — внешность штука обманчивая. Терять бдительность, даже будучи на сто процентов уверенным, что итог схватки предрешён, для воина непозволительно. Не раз случалось, что тот, кто минуту назад представлялся неповоротливым увальнем, вдруг проявлял чудеса ловкости и проворства, и тогда приходилось туго. С первых же секунд сражения Вереск признала, для проходимца-разбойника Кэдар неплохо владел мечом. Возможно, когда-то он и в самом деле был наёмником и весьма незаурядным. Его взмахи клинком были немного порывистыми, но хорошо просчитанными и меткими. Вереск всецело сосредоточилась на поиске его слабого места, при этом совершая выразительные ошибки, чтобы противник поверил, будто она не ахти какой соперник, и победа почти у него в кармане.

      Игра в кошки-мышки придавала Кэдару уверенности. Его лицо расслабилось и вернуло ухмылку. Второй и третий удар Вереск он отбил, не напрягаясь и не замечая того, что она намеренно поддаётся. Чувство явственного превосходства окрылило его. Последующие выпады он и вовсе наносил вполсилы.

      — Теперь я, кажется, понял, — иронично бросил Кэдар, ещё одним взмахом меча умудрившись оставить прореху на тунике Вереск.

      Отчасти оголившаяся талия девушки вызвала одобрительный хохот у дружков.

      — Ты рядишься так, чтобы было потешнее мужикам, которые укладывают тебя на лопатки в первую же минуту подобной этой битве.

      — Ага! — осклабилась Вереск, заносчиво подмигнув ему. — Всё для твоего удовольствия! Приди и возьми!

      Кэдар бесстрашно ринулся в наступление, убеждённый, что грядущий удар вынудит дерзкую девчонку ретироваться окончательно, но не тут-то было. Вереск стремительно увернулась, вскочила на лавку позади себя, оттолкнувшись от неё легко, как пружина, взмыла в воздух, приземлилась за его спиной и одним движением рассекла ему горло. Кэдар захрипел, оседая у её ног. Кровь обильно брызнула на стол, обагрила струей алой влаги грудь и живот поверженного, залила его руки, инстинктивно прижатые к ране. Через секунду всё было кончено. Кэдар повалился на бок и затих. Ошеломлённые кровавым зрелищем бандиты выхватывали мечи, но лишь один успел скрестить свой с Вереск и то неудачно: она пронзила его грудь раньше, чем он успел вскрикнуть. Остальных припечатали к месту молниеносные стрелы Пэтэка.

      Спустя несколько мгновений, комната погрузилась в тишину, нарушаемую лишь треском поленьев в очаге и бульканьем густой похлёбки в большом чане на нём. Вереск почти безмятежно улыбнулась, хотя следы крови оставили на её лице страшную раскраску. Не теряя времени, она подала знак товарищу и они в четыре руки заполнили походные сумки лепёшками, мясом и отварным картофелем, оставшимся на столах.

      Внезапно Вереск резко застыла. В пылу сражения с бандой, они с Пэтэком забыли про хозяина фальшивого трактира. Со стороны кухни не доносилось никаких звуков, но она хорошо помнила, что толстяк не покинул помещение вместе с другими людьми. Вереск стрелой бросилась туда и почти сразу же вернулась, волоча за собой грузное тело упирающегося и виновато скулящего мужчины.

      — Отпустите меня! — истошно вопил он, завидев трупы обитавшей в селении банды. — Я не причём! Всем в этих стенах заправлял Кэдар и его шайка, я лишь слуга — принеси-подай! Клянусь!

      Крепко держа толстяка за шиворот, Вереск водрузила его голову поверх ближайшего к себе стола и приставила лезвие меча ему под горло. На предстоящую ночь потасовок хватило, теперь она хотела получить то, зачем явилась в селение, и тихо убраться прочь.

      — У меня к тебе только один вопрос, — почти дружелюбно обронила Вереск, постепенно усиливая давление на рукоять клинка. — Отвечай честно и по существу. Не появлялась ли в вашем бандитском притоне днём или двумя ранее девушка с длинными тёмными волосами, красивая, верхом на дородном чёрном жеребце? Не припоминаешь?

      Хлопая расширенными от ужаса глазищами, мужчина прошептал что-то невнятное, и она резко его встряхнула.

      — Давай громче! У меня нет времени разбирать твоё утробное мычание!

      — Вереск, нам самое время валить! — проорал ей с другого конца комнаты Пэтэк, наблюдавший за пространством перед трактиром в окно. — У нас намечается новая компания!

      В начале улицы разгорался неясный шум. Походило на то, что кто-то в спешке приближался к селению.

      — Местные, похоже, ведут сюда подмогу!

      Пальцы лучника сжимали приведённый в полную боеготовность арбалет. Вереск лишь едва оглянулась на него и снова перевела взор на владельца столь «гостеприимно» принявшего их заведения.

      — Итак, сам видишь, полюбезничать подольше нам возможности не оставили, — низко проговорила она, сильнее надавив на горло толстяка лезвием, так что оно прорезало кожу и кровь начала потихоньку стекать по острию меча на поверхность стола: — Поэтому либо ты мне отвечаешь, либо немедленно присоединишься к подельникам!

      — Если ты имеешь в виду колдунью верхом на резвом чёрном коне… Она была здесь, была! — задыхаясь, прорыдал трактирщик. — Спрашивала дорогу на Даргофс! Торопилась очень!

      — Надеюсь, вы, уроды, не посмели её тронуть?

      — Мы не связываемся с магами. Она заглянула к нам лишь для того, чтобы купить плащ, её одежда была вся в крови.

      — В крови?

      — Думаю, она кого-то убила по пути сюда.

      Такие новости заставили Вереск нахмуриться и усмехнуться одновременно.

      — Убила говоришь? — переспросила она, напирая на трактирщика. — Почему вы решили, что именно убила, а не попала в передрягу и запачкалась?

      — Её глаза…

      — А что с ними?

      — Это были глаза самой смерти! — суеверно пробубнил толстяк. — Никто, даже Кэдар, не решился напасть на неё!

      — Враг совсем близко! — надрывался Пэтэк, перебегая от окна к окну. — Минута или того меньше и не миновать ещё одного боя! И я совсем не уверен, что его исход будет в нашу пользу!

      Грязно выругавшись, Вереск выпустила ворот рубахи трактирщика, тяжёлым мешком рухнувшего под стол, и прытко очутилась рядом с Пэтэком.

      — Дело сделано, теперь ходу! — бойко воскликнула она, подбирая с пола плащ и сумку.

      Молодые люди, не разбирая дороги, понеслись к конюшне. Благо, их лошади ещё не были рассёдланы. Обе ржали и гарцевали на месте, предчувствуя опасность. До слуха беглецов доносился гомон голосов и возмущённые вопли разбойников, спешащих на выручку товарищам. Вереск и Пэтэк стремглав вскочили в седла и во весь опор рванули прочь от селения, растворившись в ночной темноте подобно призракам.