Ненси очнулась в машине. Она завертела головой, пытаясь понять, куда едет и что происходит. В памяти зиял огромный провал. «Ну надо же было так напиться!» — укоряла она себя, глядя на водителя — чернокожего мужчину лет сорока, некрасивого, но довольно импозантного, с сигаретой в зубах.

— Очнулась? — участливо спросил он, чуть повернув голову. За окном мелькали дома, другие автомобили, пешеходы, рекламные баннеры…

Ненси замотала головой.

— Кто вы такой? Что происходит?

— Я — водитель. Происходит… много чего. Мы едем.

— Куда? — выпалила девушка и тряхнула светлыми курчавыми волосами. У нее на коленях стояла ее сумочка, она была одета в белую блузку и белую в мелкий цветочек юбку. Никаких ран не увидела, голова не раскалывалась, руки свободны… Кажется, ее не похитили.

— Без разницы. Мы просто едем. А вот и Джош…

На соседнем с Ненси сиденье возник мужчина лет сорока пяти, с проседью в черных волосах, с глубокими морщинами на лице. Он скривился, узрев авто, водителя и Ненси.

— Страдальцев добавилось, да? — невесело хмыкнул он и откинулся на сиденье, словно бы отпахал смену весь день.

— Да что вообще происходит? Куда мы едем? — истерически взвизгнула Ненси, вцепившись в сумочку.

Водитель печально покачал головой.

— Что последнее ты помнишь? — спросил он, глядя строго вперед, и притормозил перед светофором.

— Я помню… — Ненси с силой сжала виски. Она помнит… Дом. Родители… Сестра Пикси, глупая молоденькая Пикси. Приемная сестра… Школьный поход в лес… Сестра и ее подружка не вернулись… Одноклассники… — Проклятье…

— Вспомнила? — участливо спросил водитель.

— Да, я… я заболела, подхватила какой-то грипп и провалялась дома три дня не вставая. Мать еще ворчала, что я пропущу выпускной бал, если не возьму себя в руки, но мне было так хреново, все тело ломало, — Ненси поморщилась и затеребила ручки сумочки. — Перед выпускным ученики захотели организовать поход в лес, и моя сестра, Пикси, пошла с ними, хоть она и на год младше. И подружку с собой взяла, Гвен. Гвен вообще такая пробивная, думаю, это она уговорила Пикси напроситься с выпускниками, ей нравился один парень. В общем, группа заблудилась в лесу, их не было как раз все те три дня, что я провела в бреду. А когда я очнулась, то увидела плачущую мать и пьющего отца. Он никогда до этого не пил. К нам приходила полиция, как раз расспрашивали о сестре и Гвен, не могли ли они сбежать. Мать честно говорила, что взяла Пикси в приюте, ведь не могла больше родить. Хотела мальчика, но Пикси сама в нее вцепилась. Нас с Пикси никогда не разделяли, мы были почти погодки, всегда все поровну, всегда вместе и тут…

Ненси всхлипнула.

— Сначала все думали, что девочки сбежали, но одноклассники путались в показаниях и полиция начала подозревать неладное. В конце концов, выяснилось, что они их съели, представляете? Заблудились в лесу, у них закончилась еда, и они не придумали ничего лучше, чем сожрать девчонок!

Она с силой стукнула кулаком по сидению. Джош сочувственно покачал головой.

— Уроды…

— Да. Учительница, которая собирала поход, когда узнала об этом, то попыталась покончить с собой и отъехала в больничку, родители чуть не линчевали этих парней, их пришлось закрыть в участке для их же безопасности. Отец Гвен счел, что они это сделали специально — выманили девочек, чтобы их съесть. В суде он клялся, что слышал, как его миленькую Гвен называли сладкой киской и обещали ее всю сожрать. Но никто из нас не придавал значения этим глупостям, парни всегда болтают всякую пошлую ерунду, они так поднимают свою самооценку, это да, но…

— Ладно, Ненси, мы уже поняли, что твоя сестра погибла. Почему ты здесь?

— Я? Я не знаю, — девушка вытирала слезы и размазывала косметику на лице. — Мне так жаль… жаль, что не смогла пойти в поход или отговорить ее. Лучше бы я ее заразила, мы бы провалялись с этим дурацким гриппом и были бы живы. Она была бы жива. И Гвен… такая активная милая девушка, пышечка, всегда первая во всех начинаниях…

— Ты винишь себя, — констатировал водитель и снова взглянул на дорогу. — Здесь все так или иначе винят себя. Видишь ли, Джош потерял дочь — его малышка утонула в бассейне, когда он отошел перекинуться словом с соседом, а мать поехала за покупками. Он так винит себя и так ненавидит, что катается со мной уже много лет…

— Лет? — Ненси перестала всхлипывать и зацепилась за последнее слово.

— Да, дорогая, мы здесь очень давно. Еще тут бывает Пит, но он больше по самобичеванию и постоянно приползает раненый. Иногда здесь появляется Джессика, ее сын умер у нее на глазах, а у нее села батарейка в телефоне и она не смогла вызвать скорую. Джессика пытается найти себе оправдание, но снова и снова возвращается на этот круг ада.

— Мы что, в аду? — Ненси пораженно завертела головой. Все те же машины, дома, магазины, люди вокруг. Обычная дорога, обычный город. Типичный город. Без названия. Без лица. Без вывесок и адресов улиц.

— Ну а где же еще? Вы все мертвецы, которые никак не могут себя простить, загладить вину, отпустить ситуацию. Вы из раза в раз пережевываете одни и те же события многолетней давности, страдаете и упиваетесь страданиями. Снова и снова проходите мучения, надеясь, что так вы очиститесь от ситуации и своей вины, но нет. Это замкнутый круг. Знаешь, почему говорят, что ад состоит из кругов? Потому что из круга нет выхода.

— То есть, я умерла? — Ненси ущипнула себя за руку. — Больно!

— Так в том и суть. Ты все чувствуешь, все помнишь, все понимаешь, просто… для реальных людей ты не существуешь больше. Поэтому я просил тебя вспомнить последний твой день, а не события многолетней давности. Ненси, тебя сбил грузовик в день твоего сорокалетия.

— Сорока… подожди, мне же восемнадцать! — Ненси замотала головой, не в силах поверить в эту чушь. Но авто продолжало ехать по дороге без остановок, Джош сидел, понуро опустив голову, а водитель устало таращился вперед.

— Тебе восемнадцать было, когда ты закольцевала эту ситуацию. Всю жизнь ты чувствовала вину за то, что не отговорила сестру от этого дурацкого похода. Ты пронесла это бремя в себе через годы и теперь, когда избавилась от бренного тела, оказалась именно такой, какой ты себя запомнила.

— Подожди, подожди, но если это ад, то где черти, котлы, смола и сера? — девушка продолжала пытаться понять происходящее.

— Черти и котлы достались истинно верующим христианам. А ты скажи, когда последний раз была в церкви?

— Да никогда, мои родители атеисты и я тоже, — Ненси покачала головой. — Получается, свой ад мы создаем сами и сами же в нем мучаемся?

— Более того, вы сами себя мучите, — водитель кивнул в сторону Джоша. Тот сидел бледный, все приговаривая полушепотом: «Девочка моя».

Через несколько мгновений Джош исчез, будто его и не было. Ненси удивленно уставилась на пустое сидение, еще хранящее отпечаток его тела. Джош был и вот его не стало.

— Хочешь, я покажу тебе, через что он сам себя заставляет пройти? — интригующе спросил водитель.

— Было бы интересно, — кивнула Ненси.

Вместо магнитолы возник небольшой телевизор, сначала его экран зарябил, а потом показал довольно качественное изображение. Джош стоял у глубокой норы в земле и прорывал проход еще глубже, раз за разом выкрикивая: «Доченька!». Потом он оступился и провалился в дыру. После полосы черноты экран посветлел и послышался громкий вопль Джоша. Ненси увидела длинный ряд цепей, висящих то вертикально, то горизонтально, усеянных шипами и колючками, по которым катилось его тело. Крик превратился в хрип, когда Джош скатился по этим цепям в самый низ, на какое-то дно, усеянное сплошь иглами, острыми шипами и колючками. Джош отключился, изображение исчезло.

— И так из раза в раз. Он думает, что боль поможет ему искупить вину, но это не помогает. Ничего не поможет пока он не перестанет так думать…

— То есть, чтобы отсюда выбраться, нужно… простить себя? — Ненси заломила руки. Как можно себя простить за такое, такое…

— Да. Только это очень сложно сделать. Почти невозможно. Чем чаще проходишь свой круг, тем больше вина, отчаяние и ненависть к себе. Джош себя ненавидит. Будь он живым, то уже покончил бы с собой, но, увы, он мертв и ничего не может сделать. Только мучить себя из раза в раз, все больше и больше.

— А я… что буду делать я?

— Не знаю. Сама решай. Если сможешь перестать винить себя в смерти сестры, то выйдешь отсюда. Но скажу тебе по секрету — я очень редко делаю остановки. Очень редко.

— Ладно, — Ненси набрала полную грудь воздуха и громко произнесла: — Я не виновата в смерти Пикси.

Ничего не изменилось. Машина продолжала ехать, мерно покачиваясь на дороге.

— Я не виновата! Не виновата! — выкрикнула девушка. Ее нервы сдали, она ударила кулаками по сидению и принялась колотить спинку переднего сидения.

— Это сложнее, чем ты думаешь, — вздохнул водитель и почесал курчавую голову.

— Я не убивала сестру, — вдруг холодно произнесла Ненси, взяв себя в руки. Она шмыгнула носом. — Ее убили и съели эти ублюдки, которые организовали поход. Я знала, что на нее положил глаз один из моих одноклассников, но я думала, что это в любовном плане. Я считала, что ей полезно развеяться, погулять с ровесниками и подружкой, быть может, начать встречаться. Была глупой идиоткой… Ну кто мог знать, что он чертов маньяк да еще и остальных подговорит? Учителей заверит, что они справятся с походом. Он все продумал! Убила бы скотину…

Она с размаху ударила спинку сидения.

— Ублюдки, маньяки, уроды, сволочи! — новый приступ гнева заставил пошатнуться несчастное сидение.

— Ты бы хотела помучить их? — с улыбкой на лице спросил водитель, глядя на Ненси.

— Да я бы кишки им выдрала и запихала им же в глотку! — девушка с размаху ударила сумочкой по сиденью.

— Ну что ж, Ненси, добро пожаловать на новую должность, моя дорогая, — он ослепительно улыбнулся совершенно белыми зубами и впервые за весь путь притормозил авто.

На остановке стоял ярко-красный автомобиль, большой, вместительный и невероятно быстрый.

Водитель нажал кнопку и тем самым открыл дверь со стороны Ненси.

— Теперь ты станешь такой как я. Дождись, пока они умрут, и получишь их. Они будут в твоем распоряжении, не волнуйся. Но сначала тебе придется покатать кое-кого еще…

Ненси с трудом выбралась из машины, словно бы зад прилип к сиденью. Но все же подошла к красному автомобилю, уверенно открыла дверь с водительской стороны.

Она уселась в большое удобное кресло, уверенно положила руки на руль, вспоминая, как много лет назад водила свою машину. Это было так давно… В прошлой жизни. Водитель посигналил ей и уехал, оставив предаваться размышлениям. Ненси неуверенно выехала на трассу. Ее салон был абсолютно пуст. До некоторого времени.

— Ненси, девочка моя, куда мы едем? — послышался голос позади.

Девушка резко обернулась, едва не потеряв управление. Сзади сидела ее мама, правда, постаревшая, полностью седая и в очках. Она близоруко щурилась, пытаясь понять, где оказалась.

— Мы будем кататься, мама. Долго кататься. До тех пор, пока ты не простишь себя, — уверенно заявила она и повела свою красавицу вперед. Видимо, ад и рай закольцованы вместе, и перемещение возможно только в пределах одного из них…