Утро воскресенья выдалось прекрасным. Во всяком случае, так думал Гэвин, когда только проснулся. На часах десять утра, на дворе воскресенье, сам он выспался и, на удивление, пребывал в прекрасном расположении духа.

      Внезапно, Гэвин услышал шорох, доносящийся с кухни. Детектив насторожился, потянулся к ящику прикроватной тумбы и достал оттуда табельное. Опасная профессия превратила Гэвин в параноика. Он медленно вышел из комнаты, бесшумно пересек небольшой коридор и прислонился спиной к стене возле дверного проема.

      Шум определенно доносился из кухни, однако перед глазами еще была пелена после долгого сна, голова не соображала и гудела. Детектив действовал на автомате, каждое движение было отточено годами опыта.

      — Ни с места, полиция Детройта! — выкрикнул Гэвин, резко выйдя из укрытия, и направил оружие в сторону нарушителя.

      Энди вскрикнул, выронил из рук стопку вещей, которую, видимо, только что достал из дорожной сумки, испуганно обернулся в сторону дяди и замер, как статуя.

      Гэвину потребовалась пара секунд, чтобы узнать находящегося перед ним человека. Детектив прошипел что-то невнятное себе под нос, скорее всего, это было нецензурное ругательство, и опустил пистолет.

      — А, это ты, — недовольно протянул Гэвин. — Забыл, что ты теперь тут живешь.

      Племянник все еще не отошел от шока и так и продолжил стоять с открытым ртом и круглыми испуганными глазами.

      — Дядь, а ты меня теперь каждое утро так встречать будешь? У меня чуть сердце не выскочило! — к Энди вернулась его язвительность, видимо, он начал приходить в себя.

      — Нет, только по праздникам, — парировал Гэвин и осмотрел бардак из вещей на полу. — Чем это ты тут таким занимаешься?

      Племянник тоже посмотрел вниз и обвел вещи взглядом, как будто вспоминая, что он делал минуту назад.

      — Разбирал сумки. До Вашего прихода. Вы вчера сказали, что я могу занять три полки в шкафу в коридоре. — у Гэвина сложилось впечатление, будто Энди оправдывался. Видимо, он и правда не на шутку напугал своего племянника.

      — Чего это ты выкать снова стал? Вроде минуту назад обращался ко мне на «ты».

      — Это от неожиданности.

      — Лучше обращайся ко мне на ты. А то я чувствую себя старым пердуном.

      — Как скажешь, — пожал плечами Энди и мило улыбнулся. Все же Гэвина настораживала эта переменчивость настроения у племянника. Из него бы вышел хороший маньяк. Такого бы долго следствие искало. Детектив готов был поспорить, что даже лейтенанту Андерсону с его пластиковым болванчиком пришлось бы изрядно потрудиться, чтобы изловить такого эмоционально нестабильного и изворотливого убийцу.

      — Ладно, я пойду в душ, а ты, пока меня нет, убери с глаз долой этот бедлам. Я что, зря делал генеральную уборку? — спросил Гэвин и уже развернулся в сторону выхода из кухни, но услышал насмешливый голос за своей спиной.

      — Оу, так ты прибрался перед мои приездом? Как это мило, — проворковал Энди слащавым голосом. Детектив пожалел, что вообще пустил эту пубертатную язву на порог своей квартиры. Он бросил предупреждающий взгляд в сторону племянника, не предвещающий адресату ничего хорошего, и вышел из комнаты.

      — Потом я после тебя пойду, если у тебя бойлер, то оставь немного горячей воды! — крикнул Энди вслед.

      «Оставлю, не беспокойся», — подумал Гэвин и улыбнулся коварной идее, пришедшей ему в голову.

      Покончив с утренними процедурами, детектив внимательно посмотрел на свое отражение в зеркале.

      — Ну что ж, попытка номер два, — сказал Гэвин своему отражению, зачем-то взъерошил волосы и ухмыльнулся. Неотразим, как, собственно и всегда.

      Детектив наклонился к крану в ванной и открыл его. Потекла приятная прохладная вода. Гэвин повернул один из вентилей, и из крана хлынул кипяток. «То, что нужно», — мысленно подытожил детектив и выключил воду.

      — Твоя очередь! — выкрикнул Гэвин, выходя из ванной и вытирая мокрые волосы полотенцем.

      Энди посмотрел на дядю, затем достал из сумки полотенце и пару каких-то бутылочек. В одной, как предположил детектив, наверняка был шампунь, а во второй… Только не говорите, что он пользуется маской для волос…

      Разглядеть, что написано на флаконе, Гэвин не успел. Энди быстро преодолел разделявшее их расстояние и скрылся за дверью в ванную комнату.

      Детектив стоял за дверью и вслушивался. Так, шорох одежды, звон металлических колец по карнизу… Это шторка открылась. Послышались шаги и звук ступней об акриловое покрытие ванны. Сейчас будет самое интересное.

      До чуткого слуха Гэвина донесся звук открывшегося вентиля и шум воды.

      — Твою налево! — закричал Энди, и детектив согнулся пополам от смеха. Затем послышался грохот, нецензурная брань, и резко все затихло.

      — Эй, мелочь, все в порядке? — поинтересовался детектив.

      Ответа не последовало. Гэвин начал нервничать.

      — Ты живой там?

      Тишина. Почувствовав неладное, детектив стал возиться с замком на двери. Если с племянником что-то случится, то Лиза точно не оставит от брата мокрого места. К счастью, квартира была старой, двери не менялись лет десять, поэтому на двери был простой запирающий механизм. Вращаешь рычажок с внутренней стороны, и на внешней поворачивается небольшое кольцо с прорезью, как раз чтобы дверь можно было открыть снаружи в случае нештатных ситуаций. «Таких, как эта», — промелькнуло у Гэвина в голове.

      Увиденное испугало детектива не на шутку. Стены были все мокрые, в ванне в неестественной позе лежал племянник, видимо, без сознания. Сверху на Энди упал карниз со шторкой, судя по всему, ударив при падении юношу по голове.

      — Энди, ты слышишь меня? Черт! — выругался Гэвин, осматривая слишком безмятежное лицо. Глаза были закрыты.

      Детектив поднял племяннику одно веко. Зрачок реагирует на свет, уже хорошо. Грудная клетка равномерно, но очень слабо, поднималась и опускалась. Значит, потерял сознание. Детектив стал прощупывать у Энди пульс, положив ему два пальца на сонную артерию.

      — Попался! — резко ожил племянник и облил Гэвина из душа горячей водой. Детектив, не ожидав такого поворота событий, грязно выругался и попытался обезоружить нападавшего, то есть выхватить из рук племянника лейку. Однако в этот раз рефлексы, выработанные за годы работы в полиции, подвели его. Энди с необычайной проворностью выскочил из ванной и захлопнул дверь.

      Гэвин выбежал в коридор вне себя от ярости. Он был полон решимости поставить на место обнаглевшее малолетнее чудовище, и ему все равно на гнев Лизы. Сейчас детектив сам кого угодно мог стереть в порошок.

      — Я все равно тебя найду, чмошник! — выкрикивал Гэвин с завидной периодичностью, по очереди обыскивая каждую комнату. К его глубочайшему удивлению, племянника он так и не нашел. А это, знаете ли, бьет по самолюбию, особенно когда ты десять лет отпахал, как проклятый, в должности детектива. Ну подумать только, не найти восемнадцатилетнего пацана в собственной квартире! Куда подевался этот маленький ушлепок?

      Тут взгляд Гэвина зацепился за отсутствие второй пары обуви на коврике возле входной двери. «Сбежал, как трус» — пронеслась мысль в его голове.

      Хотя, в этом есть свой плюс. Племянника дома нет? Нет. Значит, кропотливая работа по выселению Энди из дома дала первые плоды.

      Сколько у Гэвина есть времени до его возвращения? Минут десять? Полчаса? Можно немного расслабиться. Детектив прошел на кухню, достал из холодильника банку пива и сел на диван, рассчитывая провести ближайшие полчаса за просмотром телевизора в гордом одиночестве. Ну, может быть, Бульдозер составит ему компанию, было бы приятно.

      Уже сидя на диване, Гэвин почувствовал, что какой-то острый угол упирается ему в поясницу ближе к копчику. Обернувшись и отодвинув подушку, которая обычно служит опорой для спину, детектив обнаружил небольшую и изрядно потрепанную записную книжку.

      Гэвин взял ее в руки. Обложка была из темно-коричневой искусственной кожи, где-то из середины торчала закладка в виде атласной ленты черного цвета, которая обычно вшивается в корешок. Такой вещицы у детектива точно не было, значит, это Энди с собой притащил. А если он ее спрятал, да еще и в месте, где спит, то там точно что-то интересное.

      Детектив пролистал записную книжку, задерживаясь взглядом на некоторых страницах. Было предельно ясно — он нашел личный дневник племянника. Да ладно, этот черствый выскочка может писать о своих переживаниях и чувствах в какой-то книжонке, как двенадцатилетняя девочка? У него вообще есть чувства?

      Любопытство пересилило совесть, если она вообще у Гэвина есть, и он начал читать.

      Следующие минут пятнадцать детектив провел в приступах безудержного смеха. Тут и стихи о неразделенной любви, и переживания по поводу экзаменов, и душещипательная история о том, как он застукал дома мать с любовником, стоп, что?

      — Лиза, ну ты в ударе, — Гэвин присвистнул.

      Сколько у него теперь есть компромата на Энди… Кто бы мог подумать, что в душе он ранимая девчонка. Да и дневник ведет, как сентиментальная дамочка.

      Тут входная дверь открылась, и Гэвин услышал голос племянника:

      — Я могу войти без риска быть убитым на месте?

      — Ты вошла в мое сердце, поранила душу… — детектив вышел в коридор и начал с выражением читать стих, написанный племянником в его личном дневнике. Рифмы там особо не было, но Гэвин старался попасть хотя бы в темп, делая акцент почти на каждом слове.

      Энди замер, лицо его побагровело. Детектив же упивался такой реакцией, поэтому стал ходить туда-сюда, активно жестикулировать и читать еще выразительнее.

      — Отдайте мне дневник, немедленно — процедил племянник сквозь зубы, исподлобья смотря на разворачивающийся спектакль одного актера. Сам он был мрачнее тучи.

      — А про Лизу это правда? Вот это сестренка дает!

      — Даже если так, то это не твое дело! — вспылил Энди и в один прыжок оказался рядом с Гэвином. Племянник пытался отобрать у Гэвина свой дневник, но детектив был ловок: он, как жонглер, перебрасывал несчастную книженцию из одной руки в другую, не позволяя Энди до нее дотянуться.

      Когда эти игры Гэвину надоели, он вернул дневник племяннику.

      — Прячь лучше. Принцессы должны хорошо скрывать свои тайники.

      В ответ на это Энди молча забрал записную книжку, обиженно посмотрел на дядю, пошел в ванную и громко хлопнул дверью. Почему племянника потянуло именно туда, детектив так и не понял.

      Гэвин подошел к двери, за которой находился обиженный Энди.

      — Я поехал в магазин, куплю новую шторку в ванную взамен оборванной старой. Не скучай.

      Конечно, ему никто не ответил. Детектив взял ключи от машины, оделся и вышел на улицу.

      Сидя в машине, Гэвин хотел было посмотреть, успел ли ему кто-то за утро написать, но телефон поприветствовал его уведомлением о низком заряде и отключился. С другой стороны, оно и к лучшему. У детектива итак нет настроения ни с кем беседовать. Ему еще надо дома успокаивать обиженную принцессу. А пока пусть перебесится в одиночестве.

***

      Тишину участка разрезал гневный голос капитана Фаулера:

      — Ричард, Коннор, живо ко мне в кабинет!

      Андроиды удивленно переглянулись. Точнее Коннор в смятении посмотрел на Ричарда, а последний продолжал безэмоционально прожигать взглядом терминал. Оба понятия не имели, чем они могли не угодить начальству. Они вообще были единственными, кто согласился оставаться в участке по выходным, если того требовали обстоятельства.

      — Ричард, какого черта Рид не отвечает на звонки? Где его носит? — с раздражением спросил капитан, когда Коннор и Ричард зашли в кабинет.

      — Полагаю, отдыхает в свой законный выходной.

      — А какое он имеет право это делать, если он не прислал мне вчерашние отчеты? У него три нераскрытых дела, которые висят уже вторую неделю!

      Ричард промолчал. Он вообще редко проявлял какие-либо эмоции.

      Значит так, — капитан устало потер переносицу. — Кто-нибудь из вас, езжайте к нему домой и скажите, чтобы он немедленно прислал документы. И передайте, что если подвижек по этим делам так и не будет, то он будет лишен годовой премии! Свободны!

      Андроиды молча покинули кабинет.

      — Я никуда не поеду, — безапелляционно заявил Ричард. — Я итак за последний месяц ездил к нему четыре раза.

      — Но ты его напарник, а не я… — начал было Коннор, но его тут же перебили.

      — У тебя на сегодня не осталось работы, а мне еще за Ридом хвосты подчищать.

      Против такого аргумента Коннор возразить ничего не смог. Он устало выдохнул, тем самым охлаждая нагревшийся от стресса центральный процессор, и покинул полицейский департамент.