Крутя в руках нож и выразительно смотря на их нерадивого приживальщика, Чанбин ждал сообщения от Чана, а тот, в свою очередь, — от Жозефины, о том, что она благополучно прилетела в Париж и направляется в родную провинцию Шампань, чтобы сидеть там тихонько и не высовываться, по крайней мере, до тех пор, пока они не разберутся со всем клубом «Кальмар» и наркоторговцами. Убедить же До Нунга выйти из бункера и наконец начать работать было той еще задачей, весь внешний мир стал для него зоной повышенного риска, и Чанбину очень не хотелось применять силу, а потому он предупреждающе и крепко сжимал рукоять ножа, периодически крутя лезвие между пальцами. Грозный взгляд вкупе с оружием подействовал на До Нунга благотворно, и он, едва не хныча от страха и беспомощности, натянул на себя штаны и футболку. Ломки мучили его часто, в первое время даже слишком, а Чанбин был вынужден наблюдать за тем, как До Нунга бьет судорога, как он кричит от невыносимой боли в мышцах и суставах, как дрожит, когда успокаивается. Но рыскать в поисках волшебных таблеток никто намерен не был, тем более ради человека, который доставил им в свое время немало неприятностей. Чанбин лишь сделал для себя вывод, что вовремя сошел с этой скользкой дорожки и не довел себя до такого состояния.

— Только попробуй договориться с кем-то за моей спиной или выкупить свои проклятые таблетки, я сразу же прострелю тебе колени, а потом голову, — для пущей убедительности Чанбин похлопал себя по бедру, на котором висела кобура, и ускорил шаг. Уже вечерело, темные дела ведутся только в темное время, не стоило нарушать традиций. — Помнишь всё, о чем надо сказать? — уточнил Чанбин и, получив в ответ кивок, свернул за угол, чуть сужая себе обзор.

— Я думал, ты уже сдох в каком-нибудь болоте, — сказал вместо приветствия незнакомый голос, а потом его обладатель излишне радушно пожал До Нунгу руку. — Ты за дозой или что-то принес?

— Поговорить нужно, — До Нунг хотел было присесть, но, поняв, что некуда, принялся водить стопой по асфальту. — Ты еще в деле? Так и носишь наркоту туда-сюда?

— Можно и так сказать, хотя в последнее время поручений почти не было, так что я, считай, не у дел, — равнодушно пожал плечами незнакомец. Он весь насупился и засунул руки в карманы, что не осталось без внимания Чанбина. Видимо, надеялся, что До Нунг что-то собирается купить, но оказался разочарован. — Я слышал, что основные заказчики пока притихли, не хотят светиться, пока рыскает полиция. «Жемчужина морей» наделала много шума. А ты еще в деле? У тебя какое-то предложение?

— Я тоже отстранен, — скрывая все подробности и обстоятельства, ответил До Нунг, не зная, как бы подступиться к главной теме беседы. — Раз Черного сокола нет, то и связей с другими, кроме тебя и еще пары человек, — тоже. Но мне срочно нужны деньги, слышал, есть еще один куратор по прозвищу Стрела, работает с подпольными казино. Ты, случайно, ничего о нем не слышал?

— Этих кураторов столько, что заколебешься считать и помнить. Я сам не знаю, на кого работаю, ношу сумки в магазины и оставляю там, как и ты раньше. Слышал только об одном кураторе, китайце. Кажется… — незнакомец приложился пальцами ко лбу, пытаясь вспомнить. — Зовет себя то ли Шанхай, то ли Шанси и осуществляет международные переправки в Тайвань, Японию, Таиланд и Малайзию. Но я слышал только краем уха, больше сказать не могу.

— А вот так? — До Нунг вынул из кармана и протянул собеседнику пачку наличных. Тот, сначала оторопев, пересчитал купюры и стал выглядеть куда доброжелательнее.

— Вроде как курирует он по большей части ребят из района Инсадон, но как найти его — не знаю, надо говорить с парнями оттуда, — незнакомец не сводил глаз с наличных, будто запрашивая еще, но До Нунг и так уже отдал всё, что вложил ему в руки Чанбин. — Давай-давай, если меня накроют за разглашение информации, то у меня хотя бы будут деньги, чтобы сбежать. Хочешь сказать, ничего больше не припас?

— Разве что пулю, — Чанбин вышел из-за угла, жуя жвачку, и достал пистолет. Не успел он расстегнуть кобуру, незнакомец рванул вперед, едва не спотыкаясь об собственные ноги. Несколько купюр выскользнуло из связки, их снесло ветром, а До Нунг вместо того, чтобы помогать, принялся собирать их с дороги. Чанбин сделал несколько быстрых шагов, нажал на спусковой крючок и, услышав сначала выстрел, а потом громкий вопль, подошел к незнакомцу. — И вот куда они всё время убегают? — спросил сам у себя Чанбин и присел на корточки. — Плечу больно, да? Будет тебе уроком: вымогательство — дело нехорошее, тебе мама в детстве об этом не рассказывала? Мне нужна вся информация, которую ты можешь мне рассказать об этом китайце, и наводка, чтобы найти Стрелу. Будешь противиться — прострелю яйца, и тогда ты точно бегать уже не сможешь, — укоризненно посмотрев на До Нунга, носящегося за летящей купюрой, и таким образом дав незнакомцу время на размышления, Чанбин проговорил тихое вкрадчивое: — Ну?

— Я правда мало что слышал, меня направляют в магазины, чтобы я отдавал склянки с наркотиками, просто недавно я виделся с одним парнем, он мне и рассказал об этом китайце. Мы случайно попали в общую тусовку, у меня и контактов нет! — плача и хныкая, сказал незнакомец и схватился за плечо. Чанбин грубо схватил его за волосы и приблизил его лицо к своему, прищуривая глаза. — Да не вру я! Могу попытаться выйти на него через друзей, а о Стреле ничего знать не знаю.

— Эй, кипарик! Ты знаешь его адрес? — спросил Чанбин у пересчитывающего все найденные купюры До Нунга. Тот довольно кивнул. — Вот и хорошо. Если он попробует на нас настучать или дать деру, мы будем знать, где его найти или откуда начать поиски. Ты же сам до дома доберешься?

— Д-да… д-дойду… — незнакомец поднял руки в знак капитуляции.

— Ну тогда бывай, у тебя неделя от силы, — Чанбин по-дружески похлопал его по простреленному плечу и, кинув барыгу на асфальт, направился к машине. — Кто там у нас на очереди? — поинтересовался он у севшего на переднее сиденье До Нунга и забрал у того деньги, сложив их к себе в карман.

— Еще один знакомый, живет у военно-исторического музея, — разочарованно протянул До Нунг и отвернулся к окну. — Если ничего у него не вызнаем, то поедем на улицу Ильджиру. Кто-то ведь должен знать об этой Стреле… — он подпер рукой голову, смотря на пролетающие перед глазами дома и маленькие магазины. — А что потом будет? Мы вернемся в бункер?

— А потом, дружок, ты отправишься к себе домой и снова устроишься на работу. И только попробуй на этот раз пристрелить работодателя, — хмыкнул Чанбин, внимательно следя за дорогой и думая о том, сколько же им еще предстоит работы. Вдруг зазвенел телефон. — Да?

— Со Чанбин? — спросили с той стороны «провода».

— Он самый, кто говорит? — весело спросил он, надеясь, что это не очередная реклама или попытка развести на деньги. Но как только неизвестный сказал, что у него есть кое-что, что Чанбину может понравиться, и он готов встретиться, разумеется, не бесплатно, то место юмору уступила серьезность.

*****

Несколькими часами ранее

Наспех одевшись и обувшись, Джин выбежала из квартиры, только потом подумав о том, как она будет добираться до дома. Приложение для вызова такси долго загружалось из-за всё еще не устраненных неполадок со связью, что еще больше щекотало и так расшатанные нервы. Спустившись на улицу следом, Чан открыл машину, взял Джин за руку и усадил ее на переднее сиденье, хотя, наверное, стоило ехать одному. Угрозы Уджина — не пустой звук, и если он посмел проникнуть в дом семьи Мун, какой бы ни была его цель, то ему придется очень об этом пожалеть. Не исключено, что он хотел каким-то образом навредить Джин, пока та спит. Сейчас Чан был особенно рад тому, что сегодня забрал ее к себе.

— Я не понимаю, почему никого нет дома? Почему госпожа Чон не позвонила матери или отцу? — спросила Джин, наконец нарушив молчание. Сейчас ей не было дела до того, что соседка увидит их с Чаном вдвоем, хотелось верить, что родители в порядке и что никто ничего не вынес из дома. — Господи, я ничего не понимаю…

— Сейчас приедем и со всем разберемся, только спокойствие, — Чан кинул косой взгляд на ящик между водительским и передним сиденьем, в котором лежала кобура с пистолетом, и принялся раздумывать о том, нужно ли достать их сейчас. Впереди показался дом, возле забора Чан увидел женщину в возрасте, закутанную в пальто и не сводящую глаз с окна на втором этаже. — Что здесь произошло? — наспех поклонившись, спросил Чан, но ему соседка отвечать не собиралась, пока не появилась Джин.

— Вы не знаете, где мои родители?

— Уехали куда-то не так давно, а я передачу смотрела в это время, вот и увидела. Уже спать собралась, иду, значит, в комнату, смотрю по привычке на ваш дом, а оттуда вниз как прыг! Человек какой-то в черном, крался, потом скрылся за углом. Я позвонила госпоже Мун сначала, а она не отвечала, ну я и набрала тебе, думала, ты у подружки своей белобрысой, а ты вон с кем, — фыркнула госпожа Чон, посмотрев на Джин со взглядом, говорящем нечто что-то вроде: «я была о тебе лучшего мнения». — Хотя ты девка молодая, чего тебе.

— Это хороший друг семьи Чхон, он согласился поехать со мной для безопасности. Пожалуйста, ничего не говорите родителям. Просите, что хотите, но не надо им знать, они не поймут. Пожалуйста, — Джин сомкнула ладони в умоляющем жесте, а потом увидела, как Чан достает из внутреннего кармана куртки несколько купюр и протягивает их госпоже Чон. Та, сделав поначалу гордый вид, отвернулась, но потом, явно о чем-то вспомнив, приняла деньги и отправилась спать к себе домой. — С ума сошел?! Это явно не те подарки, на которые тебе стоило бы потратиться, — Джин достала из сумки ключ и открыла дверь, пропуская Чана внутрь. — А если она теперь вымогательством заниматься начнет?

— Не начнет. И меня начинает раздражать то, что мы скрываем свои отношения ото всех вокруг, кроме парней, — Чан сел на корточки, как только закрылась дверь, и попросил принести ему фонарик, пока Джин, задетая его словами и почувствовавшая укол совести, отправилась наверх, чтобы проверить, всё ли там в порядке. Как можно лучше рассмотрев замок внутри, Чан понял, что без специалиста здесь не разобраться. Хан — лучший из всех знакомых экспертов, но подрывать его посреди ночи, после пьянки, не хотелось, а чтобы Джин начала задавать лишние вопросы — тем более. Чан был намерен сам со всем разобраться, она и так напугана, а если узнает, что за ней, возможно, следят, то будет бояться даже спать. — Я позвоню Сынмину, он приедет, как только сможет. Уверен, что он разберется.

Решив не спорить, Джин кивнула. Она и сама доверяет Сынмину куда больше, чем любому другому полицейскому, и если он поможет, то останется только сказать ему сердечное спасибо. Чан ненадолго отошел, чтобы позвонить, а Джин поставила вариться кофе, чувствуя дрожь в коленях. Кто-то проник в ее дом. Кто-то вылез из ее собственного окна, ничего не тронул на первом этаже, а пошел туда, к ней. Чан вернулся и остался стоять, глядя на то, как варится кофе.

— Мне так стыдно, — Джин накрыла лицо ладонями. Сейчас то, что Чан раздражен из-за нее, задело ее куда больше, чем неизвестный, проникший в дом. Сам факт того, что кому-то что-то здесь понадобилось, казался ирреальным, далеким, будто вытащенным из какого-то фильма. — Я создаю одни только проблемы: то Йона, то мать с отцом, то теперь всё это. Чан, мне так жаль. Больше всего мне сегодня хотелось уснуть в обнимку с тобой, а в итоге…

— Радость моя, — Чан подошел к ней, заключил в крепкие объятья и поцеловал в висок и щеку. — Прости, если обидел, но мне кажется, что если мы любим друг друга, то не должны скрываться. Мы же не делаем ничего противозаконного, — он поднял ее со стула и потерся своим носом об ее нос. — Как только мы разберемся с проникновением в твой дом, давай придумаем, как всем рассказать о наших отношениях, хорошо? — Чан не мог больше смотреть на то, как Джин вынужденно соглашается, натягивая улыбку и наверняка вся сжавшись внутри, и поцеловал ее, чувствуя, как она впивается в его губы, напористо и будто ища в Чане успокоения.

Их губы и языки долго соединялись воедино. Чан, отдавая себе отчет в том, что и его мысли улетают куда-то далеко, скользил рукой всё ниже, сначала к пояснице, а потом к ягодицам, сжимая их крепкой мужской ладонью и спускаясь поцелуями к шее. Джин откинула голову назад, с легким удивлением поняв, что Чан усаживает ее на стол и чуть наклоняет ее корпус, большим пальцем опуская кофту чуть вниз и оголяя часть ключицы. Из губ вырвался тихий сладостный стон, обжигающие кожу прикосновения, дошедшие до груди, которую теперь гладили пальцами и к которой притрагивались ладонью, сводили Джин с ума. Она окольцевала шею Чана руками, держась крепко, и гладила его по волосам. Это было небезопасно, глупо, безумно, но настолько хорошо, что они оба не могли остановиться до тех пор, пока кофе не полился из турки и не прозвенел дверной звонок. Резко оторвавшись, Чан облизнул губы и схватился за сердце, чувствуя, как бешено оно бьется. На сей раз постучали, на пороге показался Сынмин в обычной повседневной одежде и взволновано спросил, что случилось.

— Кто-то проник в дом, и я боюсь, что… — почти шепотом проговорил Чан, быстро поправил рукой взъерошенные волосы и повернулся к Джин, тихо ругавшуюся на сбежавший кофе. — Нам нужно понять, кто здесь был. Если это Уджин, то всё серьезнее, чем мы могли подумать. Возможно, ее родители скоро вернуться, мне нельзя здесь находиться, так что вся надежда на тебя. Прошу тебя, присмотри за ней, — Чан кивнул головой в сторону Джин. Теперь все его мысли были только о том, как ее обезопасить и что может предпринять он сам.

— С ней ничего не случится, даю тебе слово, — Сынмин прошел на кухню и улыбнулся Джин, заключая ее в дружеские объятья.

— Мне так стыдно, что мы вырвали тебя из дома посреди ночи, но я никому больше не доверяю. Ума не могу приложить, кому понадобилось залезать в мою комнату, — до сознания Джин, голову которой вскружил тот поцелуй, вновь начало доходить, что не всё так гладко, как казалось пару минут назад, и что кое-что случилось. — Я просмотрела шкатулку с драгоценностями, пару шкафов, но почти всё стоит так, как и было, только орхидея на пол упала. У меня весь подоконник цветами обставлен, наверняка что-то…

— А кота нет? — спросил на всякий случай Сынмин.

— Нет-нет, мне позвонила соседка и сказала, что видела, как кто-то выпрыгивал из моего окна. Я точно помню, что закрывала его, когда уезжала на пикник, да и орхидея… Ее было некому столкнуть, — пожала плечами Джин, мельком взглянув на часы. Время близилось к четырем часам ночи. — Может, тебе удастся что-то найти… Только вот я не знаю, где мои родители и когда вернутся, на звонки они не отвечают, — внутри Джин чувствовала, что с ними ничего случилось и что причиной отъезда, скорее всего, является та самая важная новость, о которой они говорили, но не могла не волноваться.

— Чан, ты уже проверял замок? — спросил Сынмин, заметив на столе фонарик.

— Да, но у меня не такой наметанный глаз, — пожал плечами Чан, как можно сильнее оттягивая момент своего отъезда. Боясь гнева родителей, Джин скоро скажет ему отправляться домой, но страх настолько сильно въелся в его кожу, что хотелось быть здесь хоть вечно, лишь бы оградить любимую от любой опасности.

— У меня плохие новости, — сказал Сынмин через несколько минут, рассмотрев замок. — Вернее, их две. Первая заключается в том, что замок явно вскрыл кто-то не слишком умелый, здесь куча царапин, а потом тем же путем закрыл его. А вторая — я, кажется, вижу подъезжающую машину.

— Что?! — Джин быстро выглянула в окно, заметив машину родителей, и, схватив Чана за руку, вытолкнула за дверь, ведущую в сад, а потом, открыв калитку, сказала быстрее уходить отсюда, забыв даже о прощальном поцелуе.

Находясь в немом шоке, Чан упер руки в бока и направился к собственной «Тойоте», стоящей у дома. Дождавшись, пока господин и госпожа Мун, а также двое неизвестных — американец, судя по виду, и девушка, очень похожая на Джин — зайдут внутрь, отправился к себе домой. Глаза уже слипались, голова болела, но губы всё еще чувствовали след того поцелуя, а торс — откровенные прикосновения. День оказался таким насыщенным, что где-то в подсознании превратился из одних в несколько суток. Страх, делящий место в душе напополам с ликованием, постепенно уходил, стоило вспомнить, что там, в доме семьи Мун, сейчас Сынмин и что ему можно доверять, как самому себе. Добравшись до собственной кровати, Чан упал лицом на подушку и почувствовал запах Джин, оставленный после просмотра фильма. Забыла она на тумбочке и свои кольца. Так и не доготовленный омлет стоял на плите, а воздухе витал запах уюта и любви. Мысли вернулись к недавнему поцелую, и Чан понял, что если бы Сынмин не пришел, они бы забыли и о сбежавшем кофе и продолжали до тех пор, пока… Трудно было сказать. Они явно хотели друг друга, Джин не оттолкнула, не ответила «нет» ни на одно из его прикосновений, а это что-то да значило. Она ему доверяет. Почувствовав, как в его голове рождаются строки, и напрочь забыв обо сне, Чан схватил тетрадь и принялся писать.

*****

Входная дверь открылась, чемодан закатился в дом быстрее человека, его несшего, говорили по-английски, громко и весело, все, включая господина и госпожу Мун. Не веря своим глазам, Джин увидела старшую сестру — Виён, держащуюся за локоть своего жениха — Дэвида Уайта, прилетевшего, видимо, прямиком из США, чтобы познакомиться с родителями невесты. Теперь стало понятно, куда все уехали и что за новость хотели рассказать, вот только Джин не очень-то радовала встреча. В прошлый раз, когда они общались с Виён по видео, та обругала ее за незнание английского и обвинила в том, что младшая сестренка не хочет хоть немного постараться и поднажать, чтобы иметь возможность общаться с будущим зятем. Тогда эти слова прозвучали, словно соль на рану, Джин и так переживала из-за предстоящего экзамена, но не ожидала, что сестра заденет ее за живое, словно нарочно. Просто за месяцы разлуки забыла, что из себя представляет Виён.

— Ты же сказала, что будешь завтра. Не ожидала увидеть сейчас, — обиженно проговорила Виён по-английски, уже скорее по привычке, глядя на младшую сестру, а потом собиралась повторить свой вопрос по-корейски, но Джин, сама не успев это осознать, ее поняла.

— Кое-что произошло, и мне пришлось вернуться. Рада тебя видеть, — постаравшись улыбнуться как можно более искренне, сказала Джин, обняла сестру, пожала руку Дэвиду, выслушав от него массу комплиментов, и услышала шаги. Предупреждая вопрос родителей, она сказала: — Это Ким Сынмин, мой хороший и знакомый и… полицейский, — господин Мун, насупившись, взглянул на удостоверение Сынмина, до этого спокойно лежащее в кармане.

— И что он делает у нас в столь поздний час? — спросила недовольная Мун Еджи. В ее голову, очевидно, закрались очередные подозрения, а возраст Сынмина их усугублял. — Разве у нас что-то произошло?

— Госпожа Чон не дозвонилась вам и набрала мне. Кто-то проник в дом, взломав замок, а потом выпрыгнул через мое окно, — глядя на то, как удивленно округляются глаза каждого из членов ее семьи, Джин вытянула руки ладонями вперед, словно защищаясь. — Только не волнуйтесь! Из моей комнаты ничего не вынесли! Я еще не успела проверить всё, но, кажется, нас всё же не ограбили.

— Тогда что, черт возьми, кому-то здесь понадобилось?! — ринувшись к сейфу, воскликнул господин Мун, впрочем, не ожидая ответа.

— Не переживайте, сейчас мы со всем разберемся. Если позволите, я осмотрю комнату Джин, а также территорию под ее окном, и поищу место, где преступник мог бы перелезть через забор, — полицейская аура окутала стоящего посреди коридора Сынмина с ног до головы, он выглядел представительно и властно даже без формы, и только раненое плечо периодически давало о себе знать.

— Да, будьте, пожалуйста, добры! — хватаясь за сердце, ответила Мун Еджи и попросила Виён передать жениху, чтобы занес все чемоданы в гостиную и затем присаживался за стол.

Джин схватила Сынмина за запястье и, всё еще ощущая внутренний страх быть разоблаченной, повела его наверх. Принесла из ванны тряпку, чтобы убрать землю и осколки, но Сынмин остановил ее, сказав, что все детали могут быть важны. Бедная орхидея потеряла несколько лепестков, распластавшихся по всей комнате, и осталась грустно лежать на полу, умершая так же внезапно, как и всякое уважение Джин к Донхёну. Что ж, зато в этой комнате ничего не будет напоминать о его присутствии в ее жизни. Попросив принести несколько пакетиков и дать ему перчатки, Сынмин посмотрел на весьма нечеткий след ботинка на подоконнике и сфотографировал его. Размер ноги примерно сорок первый, ступня, кажется, довольно худая, след явно мужской.

— Просмотри все шкафы еще раз, проверь, точно ли ничего не исчезло, — попросил Сынмин, складывая в пакетик пару осколков, хотя едва ли на них остались отпечатки. Если преступник достаточно умен, чтобы закрыть за собой замок отмычкой, насколько бы плоха та не была, то наверняка работал в перчатках. — Что там? Украшения, деньги, все ценные вещи на месте?

— Да, даже моя заначка, а она лежит буквально в первом ящике комода, — Джин положила коробку на место и плюхнулась на кровать, чувствуя, как устала и как ей хочется спать. Если бы не какой-то идиот, забравшийся к ним в дом, она могла бы уснуть на плече Чана и ни о чем не думать, не видеть сестру, по крайней мере сегодня, и ее жениха — тоже. — Сынмин, я совсем ничего не понимаю. Зачем проникать к кому-то в дом, забираться на второй этаж и просто уйти, если тебя никто не видит? Не выгляни госпожа Чон в этот момент в окно, никто бы и не узнал, что он был здесь.

— Я не хочу тебя пугать, Джин, — он сочувственно положил руку на ее плечо, надеясь смягчить удар, который могут нанести его слова, — но, кажется, никто и не хотел вас грабить. Думаю, целью была ты.

— Да кому я вообще нужна… — не допуская даже такой возможности, протянула Джин, и Сынмин не стал говорить, что кое-кому, на самом деле, очень нужна. — Я скорее поверю, что это Донхён пробрался ко мне, чтобы поцеловать на ночь, чем в то, что меня кто-то решился убить. Нет, нет, это какой-то бред… — Джин потерла лоб пальцами, а потом ее вдруг осенило. — Или та шайка, которая за вами охотится, могла это сделать?! Они что, хотят убить меня, чтобы навредить Чану?! Шантажировать его?! Сынмин, если это так и есть, то тебе следует мне об этом сказать!

— Нет-нет, ты что! — ретировался Сынмин, тараторя и изо всех сил стараясь скрыть свое волнение. И как только она так удачно попала в точку?.. — Я ляпнул не подумав, мотив не ясен, я не думаю, что кто-то хотел тебя убить. Просто… знаешь, есть люди… Вдруг у тебя есть какой-то навязчивый поклонник-псих, о котором ты даже не знаешь и который хотел что-то сделать с тобой от неразделенной любви. Много таких случаев, знаешь ли. Давай лучше проверим, как преступник мог перелезть через забор, и посмотрим, остались ли под твоим окном следы.

— Ты точно уверен, что та шайка ненормальных за мной не охотится? — на всякий случай спросила Джин, чувствуя некоторое облегчение. Выдумала себе очередной бред, на пять секунд поверила в него, а теперь пристыдила сама себя.

— Конечно, нет. Мы же не в кинотеатре, — пожал плечами Сынмин, приоткрыл дверь, а потом, заметив кое-что интересное, закрыл ее обратно. — Джин, мне очень не хочется тебя расстраивать еще больше, но ты видела засос на своей шее?

— Какой еще?.. — недоверчиво спросила Джин, а потом вдруг вспомнила, что они с Чаном выделывали до прихода Сынмина, и в мгновение ока преодолела расстояние от двери до туалетного столика. И правда, чуть выше ключицы красовалось не слишком яркое, но всё же фиолетовое пятно, оставленное в порыве страсти. Выхватив из косметички тональный крем и уронив всё остальное, Джин принялась размазывать его по шее спонжем, но засос лишь побледнел.

— А у вас с Чани-хёном всё… — замялся Сынмин, не зная, какое бы слово подобрать, а Джин, сдавшись, вынула из шкафа водолазку. — Короче, вы подходите друг другу, хорошо смотритесь. Мы уж сделали ставки, когда вы начнете встречаться, но все проиграли. Думали, что еще до экзамена по английскому…

— Да вы, я смотрю, парни азартные, — усмехнулась Джин. Отчего-то ей нравилось, что парни проявляют такой интерес к отношениям Чана, и казалось очень милым. — Так, отвернись, я переоденусь.

— Я тогда уж лучше выйду на улицу. Оставлю твои переодевания для присутствия хёна.

Сынмин тихо закрыл за собой дверь, встретился на лестнице с Дэвидом, несшим чемоданы в соседнюю комнату, спустился вниз, краем уха слыша, как вся остальная семья суетится на кухне, и вышел во двор. Быстро отыскав окно Джин, Сынмин сел на корточки, погладив траву и снова заметив едва видные следы ног, ведущие к забору. Где перелез преступник, стало ясно, а вот зачем… На улице уже светало, свежий утренний ветер качал ветки деревьев и разносил листья, косые солнечные лучи опускались на лужайку, и в траве блеснуло что-то весьма необычное. Сынмин поднял с земли зажигалку, рассмотрев ее со всех сторон. К этому моменту как раз подоспела Джин.

— У тебя в семье кто-то курит? Ты видела ее раньше? — спросил он, показывая красную зажигалку с узором в виде дракона.

— Понятия не имею, что это. Думаешь, наш взломщик уронил?

— Почти уверен. Если зажигалка принадлежит ему, то должны будут остаться отпечатки, я пробью по базе, — Сынмин взглянул на время и, поняв, что еще рановато звонить Чон Ванху, чтобы дать ему очередное задание, положил телефон в карман. — Нам крупно повезло, если бы не эта зажигалка, мы могли вообще не отыскать того урода. А теперь мне пора.

— Сынмин, прости, что мы выдернули тебя в такое время. У меня нет нужных слов, чтобы описать, как я тебе за это признательна. И еще за то, что предупредил о… следах нашей с Чаном… — неловко рассмеявшись, Джин коснулась того места, где остался засос, и подняла глаза. — Что бы мы без тебя делали?

— Я всегда готов прийти на помощь, — Сынмин почувствовал, с какой благодарностью его обнимает Джин, и улыбнулся, слегка похлопав ее по спине. — И я правда рад, что вы с хёном теперь вместе. Ты делаешь его счастливым, и уж мы с парнями постараемся, чтобы вас никто и ничто не беспокоил.

— А вы мне уже как семья… спасибо, что вы все есть.

Проводив Сынмина до ворот, Джин вернулась в собственную комнату, чтобы еще раз посмотреть на засос и попытаться его замазать, хотя хотелось скорее смотреть на него и вспоминать о той страсти, пламя которой так неожиданно разгорелось и так же неожиданно потухло. Губы вновь тронула мечтательная улыбка. Уже взяв в руку телефон и собираясь отправить Чану сообщение, она увидела несколько пропущенных звонков от него и вспомнила, что мобильный всё это стоял на беззвучном режиме, как раз на случай, если родители будут задаваться вопросом, кто ей там всё время пишет. Не рискуя перезванивать, Джин отправила сообщение, что у нее всё в порядке и что Сынмин только что ушел, а потом спросила, как дела у самого Чана.

— Мы ждем тебя на кухне, — не постучавшись, в комнату влетела Виён, с таким лицом, будто бы Джин заставила ее стоять у своего балкона и мокнуть под дождем. — Что ты здесь делаешь? Ким Сынмин уже ушел?

— Да, ушел, и я что, не могу в своей комнате посидеть? — если перед менее близкими людьми Джин огрызалась редко, то рядом с сестрой делала это постоянно. Виён — любимица матери и отца, дочь, оправдавшая все надежды родителей, поступившая в один из самых престижных ВУЗов США, нашедшая себе богатого жениха-американца, знала себе цену и чувствовала, что у нее есть привилегии, с самого детства. Будучи маленькой, Джин хотела быть во всем похожей на Виён: слушала такую же музыку, даже если ей не нравилось, смотрела те же фильмы, хотела общаться с ее подругами, перед которыми сестра ни раз позорила младшую сестру. И только с годами Джин поняла, что всё это того не стоило. — Скоро спущусь, но уверена, что вам и так весело.

— Прошло уже больше года, а ты еще злишься из-за того случая с твоим бывшим парнем? Иначе я не объясню, почему малютка Джин показывает зубки, — Виён подошла ближе и погладила сестру по голове. — Я всего лишь посоветовала тебе вернуться к нему, ты лучше никого бы не нашла. Ведь я оказалась права, да?

— Нет, — Джин оттолкнула от себя ее руку, закипая от гнева. Виён просто не знает о том, с кем ее младшая сестра встречается и какой он. Опустив волосы на шею, чтобы прикрыть засос, и натянув горлышко водолазки, Джин добавила: — Ты вообще ничего обо мне не знаешь. Но я рада за тебя, будь счастлива.

Семейный завтрак прошел как нельзя лучше для Джин. Дав ей свободно есть и помалкивать, госпожа Мун расспрашивала Дэвида обо всем: работе, друзьях, путешествиях, о деталях знакомства с Виён, о том, насколько высокая Статуя Свободы, деталях жизни в США и много чем еще. Отцу жених дочери явно нравился, они сошлись характерами еще во времена разговоров по видеосвязи и были рады увидеться вживую, а потом решили, что это нужно отпраздновать.

— Да, и пусть Джин приводит Йону. Очень приятная девушка, она станет украшением нашего ужина, — предложила Виён, постоянно говоря Джин о том, как той повезло дружить с такой богатой, эффектной и красивой девушкой, как Йона, и что надо бы за нее держаться, не стесняясь время от времени что-то покупать себе за ее счет. — Я подыщу какой-нибудь хороший ресторан, хочу угостить своего будущего мужа блюдами из корейской кухни. Он в первый раз в Сеуле, хочет всё посмотреть.

— Разумеется! — откликнулась госпожа Мун. — Дэвид, вам понравится Сеул, уверяю вас. Того и гляди, захотите здесь остаться.

— Нет-нет, родной Майями с его пляжами и теплом мне ближе, — ответил Дэвид, чувствуя облегчение от того, что все его хорошо понимают и доносят до него собственные мысли, пусть и с весьма скудным словарным запасом. — Мне приятно знать, что Джин выучила английский ради того, чтобы пообщаться со мной. Когда я видел тебя на видео в прошлый раз, ты казалась младше.

— Да это не ради вас, Дэвид! Она просто сдавала экзамен, ума не приложу, как она не вылетела из университета сразу же, как только стали известны результаты! — госпожа Мун, краснея, рассмеялась и посмотрела на Джин, к горлу которой подступал ком. Мать злилась на нее за пикник и ночевку «у Йоны» и даже не скрывала этого. — Но она справилась, чем очень нас порадовала. И пока Джин не вышла на летнюю подработку, нам нужно сходить в ресторан. А сейчас давайте выпьем за грядущую свадьбу! — госпожа Мун подняла бокал с вином и, чокнувшись со всеми, осушила его почти залпом.

— Я, наверное, пойду… совсем сегодня не спала. Поздравляю вас со скорой свадьбой, — Джин поцеловала Виён в щеку, пожала руку Дэвиду и, больше не сдерживая слез, добрела до комнаты.

Чан за это время успел прислать несколько сообщений, рассказывал, что пишет песню, а у Джин защемило в груди при одной только мысли о том, что она могла сейчас сидеть рядом, подавать чай, или же спать в кровати Чана с полной уверенностью, что, проснувшись, увидит его улыбку яснее самого солнца. Бросив взгляд на всё еще валяющуюся на полу орхидею, Джин сказала себе убрать всё завтра, вернее, сегодня днем, а пока ей просто хотелось вылить Чану всё, что у нее на душе.

От кого: Чан.

Мне тоже очень хотелось бы, чтобы ты сейчас была со мной, далеко-далеко от всех. Хочешь, я снова заберу тебя завтра (которое по сути послезавтра, раз мы не спали)?

Предложение заманчивое, но не стоило… да и завтра Джин обещала прийти домой к Йоне, чтобы отпраздновать сдачу сессии уже вдвоем, к тому же днем у нее назначено собеседование для приема на летнюю подработку. И, как бы сердце ни скучало по Чану, как бы ни стремилось к нему, Джин знала, что пока не стоит рисковать и видеться слишком часто. Виён могла запросто заметить тот засос, но, раз ничего не сказала, всё должно быть в порядке.

*****

— Наконец-то мы от него избавились! — Хёнджин упал на диван, сладко потягиваясь, складывая руки в замок и убирая их под голову. — Ни лечь, ни сесть, ни выпить при нем. Будем надеяться, Уджин его не убьет, До Нунг очень полезен, когда не живет в штабе.

— Он почти ничего не сделал! — отмахнулся Чанбин, только что вернувшийся после встречи с очередным знакомцем До Нунга. — Знал бы, что мне придется самому со всеми «договариваться», то даже с причала бы его не забрал, попросив просто написать список имен. Да и тот хрен, который мне звонил по поводу информации, не отвечает… Никто ничего не знает об этой Стреле, мне начинает казаться, что Канг Юнг ее или его вообще выдумал.

— А вот он как раз назначил мне скорую встречу, попросив ничего не публиковать и обещая объясниться, — Хёнджин готов был расцеловать Чонина за успешно выполненную миссию и шанс нейтрализовать хотя бы одного из их врагов. — Поедем вместе с Сынмином и Ханом в какое-то новомодное кафе и заодно посмотрим, нет ли там еще каких незаконных местечек.

— Чего разлегся? Давай собирайся, Джин уже, наверное, ждет. Выбор платья для семейного ужина с зятем-американцем — та еще задача, знаешь ли, твоя помощь будет неоценима, — посмеялся Феликс. Как только он прочитал в чате, что к Джин в гости приехала сестра и что срочно нужно выбрать что-нибудь такое, чтобы Виён перестала ее задирать и называть «невзрачной», то сразу подумал о Хёнджине. Уж кто-кто, а он из любого человека сделает короля или королеву.

— Да, раз уж Чани-хён гуляет сегодня с Минхо и занят проверкой наводок, которые я ему дал, ты должен вжиться в роль стилиста и помочь… мы вообще можем называть Джин нуной, как Чонин, или нет? — внезапно поинтересовался Чанбин.

— Нет, я не могу, мы с ней уже «Даблджин», — сказал веселый Хёнджин, радуясь тому, что пока что им всё удается и никаких неожиданностей больше не происходит. — Раз уж обещал, надо явиться, тем более в прошлый раз Джин сделала мне такой роскошный макияж.

*****

В отличие от Йоны, Джин не располагала такими солидными суммами денег, а потому отправилась в торговый центр подешевле, чуточку из-за этого стесняясь. Пока не приехали остальные, она побродила по магазинам, прикидывая хотя бы желаемый фасон и цвет, но почти ничего путного так и не нашла. Решив сделать небольшой перерыв на чашечку кофе и написав, где она находится, Джин зашла в кафе и открыла интернет, рассматривая десятки и сотни различных платьев или красивых брючных костюмов, чтобы выглядеть не хуже Виён, которую Дэвид наряжал, словно куклу Барби, во всё самое дорогое и лучшее. Только главное Чану об этом не проболтаться, а то еще почувствует себя неловко, а Джин не хотелось тянуть из него деньги и показаться меркантильной.

— Думал, ты опять со своими дружками, а ты здесь уже давно одна, — стул напротив вдруг занял Донхён, злой, как цепная собака. Прищурив глаза, он слегка оскалился, глядя на испуганную Джин. — Чем я заслужил это, скажи мне, пожалуйста?! Неужели я недостаточно хорош для того, чтобы быть с такой, как ты?! Разве я не откровенен с тобой и не могу рассчитывать на честность?!

— Не кричи на меня и объясни толком, как ты здесь оказался и что тебе от меня нужно, — Джин сложила руки в замок на коленях, не собираясь терпеть этого хамства. В конце концов, кто такой Донхён, чтобы что-то ей высказывать? — Ты что, следил за мной? Как ты здесь оказался?

— А это неважно, Джин, важно то, что ты постоянно мне врешь. То ты говорила, что будешь готовиться к зачетам, а сама пошла в караоке с тем красавчиком, то утверждала, что не можешь со мной увидеться из-за семейного ужина, а на самом деле уехала с косоглазым дурачком в аптеку за «интересными вещами». И как мне понимать тот разговор по телефону?! Ты им сказала ответить, да?!

— Я не обязана видеться с тобой по твоему желанию, это раз, а два — я ума не приложу, о каком разговоре ты мне твердишь. Следи за языком, Донхён, если еще раз так назовешь Хана, то можешь забыть мое имя и вообще о том, что я существую, — Джин была так зла, что не заметила, как стукнула по столу и пролила на себя кофе, но Донхён помогать ей не собирался, испытывая даже подобие удовольствия из-за того, что она обожглась, но из вежливости всё же подал ей салфетку.

— А как же твое обещание дать мне время до осени? Или ты так же легко бросаешься словами, как врешь? А насчет разговора по телефону, спроси своих дружков, что они устроили, и не обижайся, если рано или поздно кто-то из них договорится до того, что я и мои парни будут поджидать за углом.

— Хорошо, отлично, да! — воскликнула уже Джин, вставая с дивана. — Куда ты там хотел? В кино? Замечательно, я схожу туда с тобой. Да куда хочешь схожу, но если ты продолжишь следить за мной и обижать моих друзей, то по истечении оговоренного срока я исчезну из твоей жизни навсегда. Ты доволен? — опираясь кулаками о стол, спросила Джин, а потом, не дожидаясь ответа, пошла прочь.

Донхён схватил ее за запястье, прошипев, что они еще не договорили, а потом почувствовал, как его кто-то оттаскивает за шиворот.

— Полегче, полегче, дружок, — Феликс посмотрел в его наглые глаза и оттолкнул от себя. — Пак Донхён, правильно понимаю?

— А ты кто? Еще один дружок? Который по счету, Джин? Тоже ездишь с ним за разными интересными вещами? — нервно усмехнулся Донхён, а Хёнджин, стоящий поодаль, сжал кулаки.

— Позволь представиться, тот самый прокуренный мужик, — Феликс намерено сделал свой голос низким и готов был клясться, что удивленное лицо Донхёна стоило того, чтобы его запечатлеть и показывать на выставках. — Что, не узнал? Интересно, с кем встречается Джин? Ответ «сразу с восьмерыми парнями» тебя устроит?

— Пожалуйста, хватит, — Джин убрала от Донхёна руки Феликса и спрятала его себе за спину. — Я сама разберусь, не нужно устраивать здесь скандалы. Если тебя, Донхён, смущает моя дружба с парнями, то нам тогда стоит прямо здесь поставить точку и прекратить наше общение. Ты мне пока никто, и я не потерплю твоего хамства. Но если ты всё же хочешь попытаться наладить наши отношения, хотя бы дружеские, то тебе стоит поменять линию своего поведения. Подумай над этим и скажи, когда и на какой фильм мы идем, раз ты всё решил, а мне пора, еще платье выбирать. Хёнджин, пойдем, выскажешь свое мнение относительно одного образа, — и, взяв Феликса и Хёнджина под руки, Джин вышла из кафе.

Вдыхая и выдыхая, чтобы успокоиться, Донхён смотрел им вслед, делая в голове пометку о том, как зовут того «красавчика из караоке», и думая над тем, кто такой этот второй. Чанбин? Друг на тачке? Кого он вообще знает? Хана, Минхо-Лино, шкета, орущего «нуна» при любом удобном случае, Хёнджина, чувака с прокуренным голосом. Он слышал еще каких-то двух в телефонном разговоре. Вот только, что за полицейский и друг на тачке, разобраться так и не удалось… Семеро, не хватает кого-то одного. Сегодня Джин показала характер, Донхёну это даже понравилось, и ему вдруг подумалось, что он влюбился еще больше.

Джин станет его девушкой, чего бы это ни стоило.

*****

— А Чан знает, что ты идешь с этим психом в кино? Нам точно не стоит вернуться и доступно объяснить ему, чтобы отстал? — поинтересовался Хёнджин, то и дело оборачиваясь и чувствуя, что зря промолчал.

— Я сама разберусь, правда, и Чан пока не знает. Но я скажу, всё в порядке, — Джин вновь почувствовала, как устала от всех тех людей, что вьются вокруг нее. От всех, кроме Чана и парней. В случае с Йоной сказать однозначно было весьма тяжело. Если бы не эта ее влюбленность… — В общем, мне понравилось одно зеленое платье и черный брючный костюм. Я привезла все свои аксессуары, чтобы выбрать, что из них подойдет.

— Сразу могу сказать, что зеленый тебе не к лицу, — категорично проговорил Хёнджин, — особенно светлый. Тебе нужно что-то такое… — он склонил голову набок, рассматривая Джин со всех сторон. — Черный, серый, синий, голубой, возможно, молочно-розовый. Никакой излишней яркости и кислотности. И вот еще что, нам нужно будет подчеркнуть твои достоинства: длинные ноги, спортивное телосложение, можно оставить открытыми ключицы.

— Нет, только не это! — до этого слушая Хёнджина внимательно, воскликнула Джин и, чтобы не объяснять долго, продемонстрировала засос, приспустив ткань футболки. — И, пожалуйста, никак это не комментируйте и ничего не спрашивайте. Просто имейте в виду и не проговоритесь Йоне, когда в следующий раз ее увидите, — Джин усмехнулась, когда Феликс и Хёнджин синхронно закрыли рот «на замок». — Тогда, раз мы определились с цветовой гаммой и достоинствами, давайте начнем оттуда!

Обойдя с десяток или около того магазинов, Феликс почувствовал, как у него заболели ноги. Джин понравилось несколько вариантов, но Хёнджин ничего из выбранного не одобрил, то кривясь, то слабо шевеля кистью руки, мол, «сойдет, но не оно», то опуская большой палец вниз, то высказывая свое категоричное «нет» на различных языках мира. Витрины были полны разнообразными нарядами: платьями, брюками, топами, юбками, но Хёнджину не нравилось ничего, он видел либо полную безвкусицу, либо что-то интересное, но весьма неподходящее. И вот, наконец-то, то, что нужно! Этот магазин был весьма дорогим, но Хёнджина ничто не могло остановить, когда он увидел комбинезон с расширенными к полу брюками, небольшим тупоугольным вырезом на груди и прекрасной белоснежной тканью. Джин примерила его и не смогла взгляда от зеркала оторвать. Сидел наряд просто идеально, какой стороной ни повернись, и действительно подчеркивал все достоинства фигуры. Мысленно Хёнджин уже подобрал туфли и украшения, прикинул, какую лучше сделать прическу, но смущала одна-единственная, перечеркнувшая всё прочее деталь — цена.

— Это моя стипендия за весь месяц… — посмотрев на ценник и разочарованно вздохнув, сказала Джин и принялась вешать комбинезон обратно.

— Ерунда, я заплачу! — Хёнджин уже потянулся за банковской картой, но Джин отрицательно покачала головой, убирая вниз его руку. — Почему нет? Я еще должен тебе за макияж.

— Вот ты мне и помогаешь, считай, что мы квиты, если для тебя это важно, — Джин улыбнулась и, засунув руки в задние карманы джинсов, кивнула в сторону выхода, а Хёнджин, расстроенный, кажется, даже больше нее, поплелся следом. Взяв дело в свои руки и поняв, что подарков она ни от кого не примет, Феликс написал Чану, объяснив всю суть дела, и стал ждать ответа.

Пробежавшись еще по паре магазинов, но ничего путного так и не найдя, Хёнджин предложил сесть и отдохнуть, а сам отправился за кофе для всех троих. Джин плюхнулась на диванчик, чувствуя, как ноют ноги, и взглянула на карту торгового центра, выложенную в интернет. Им остался всего один этаж, и едва ли найдется что-то лучше того комбинезона.

— Я хотел с тобой серьезно поговорить, — поиграв пальцами с сережкой, сказал Феликс и повернулся к Джин всем телом. Она заинтересованно оторвала глаза от экрана телефона. — Это по поводу Йоны. Как ты уже знаешь, мы с Чаном были на ужине у моей тети, и кое-что не дает мне покоя. В общем, я хотел спросить, отец Йоны… я даже не знаю, как это сказать… — Феликс взволнованно потрепал себя по волосам. — Я давным-давно не видел всех них, пришлось многое упустить из виду, но когда я был в том доме в последний раз, мне показалось, что господин Чхон очень контролирует Йону и что она его боится.

— Феликс, я не знаю, как лучше донести это так, чтобы ты меня понял. Йона мало рассказывает о своей семье. Когда я бываю у нее, то редко вижу господина Чхон, он часто пропадает на работе, но если находится дома, то Йона всегда напряжена. Она очень боится, вынуждена постоянно слушаться, ей очень больно, что отец не принимает ее такой, какая она есть, унижает, контролирует. Когда у нее начались панические атаки, она очень просила оплатить ей психологическую помощь, но господин Чхон сказал, что не позволит распространиться слухам, будто его дочь психбольная, — Джин судорожно вздохнула, ей тяжело было говорить о том, что она сама видела или о чем слышала. Йона, открытый и добрый человек, не заслуживала такого отношения к себе. — Она начала парить, я едва остановила ее от того, чтобы курить обычные сигареты. Так она хоть чуть-чуть справляется со стрессом. И ей очень нужна поддержка.

Феликс, находясь в замешательстве и обдумывая то, что услышал, решил пояснить, почему вдруг забеспокоился:

— Понимаешь, меня очень напрягает тот момент, что господин Чхон то и дело норовит пообщаться с Чаном, а еще Йона сказала Хану, что отношения с Чаном очень важны для нее и она не может отступить. Хан слышал и еще кое-что, когда работал в «Жемчужине морей». Господин Чхон упорно настаивал на том, что Йоне нужно завлечь какого-то мужчину. Я очень долго думал и решил… Джин, как думаешь, этим мужчиной может быть Чан?

Услышав то, что сказал Феликс, Джин почувствовала, как сердце начинает биться чаще, пропуская удар за ударом. Все эти попытки Йоны понравиться Чану, ее приставания, откровенные наряды, каблучки, вызывающий макияж — всё это очередная попытка сделать так, как говорит отец?.. Если так, то Джин оказалась в куда более тяжелом положении, чем думала.

— Я попробую разузнать подробнее. Если что-то выяснится, я обязательно тебе расскажу, — пообещала Джин Феликсу, кладя ладонь на его плечо. — И ты постарайся. Мы должны работать сообща, хорошо?

— Читаешь мои мысли, — Феликс улыбнулся, чувствуя облегчение, что с кем-то наконец поговорил о Йоне и сложившейся ситуации.

— А вот и я! Без кофе, но зато с кое-чем поинтереснее! — воскликнул Хёнджин, довольно размахивая пакетом, в котором лежал белый комбинезон. — Не волнуйся, Джин, я ни воны не потратил, скажи спасибо Чану! Он прислал мне всю сумму и еще немного на туфли, сказал, что его красавица должна носить всё самое лучшее!

— Чан так сказал? Про меня? — удивилась Джин, опуская руку на грудь.

— Ну а про кого ж еще? Держи, красавица, ты затмишь в этом наряде всех. А теперь давайте таки выпьем кофе, время лишь к вечеру близится, а нам нужно найти туфли! — Хёнджин едва не прыгал от счастья, предвкушая то, как увидит тот образ, который подобрал у себя в голове.

Проходив по торговому центру едва ли не до его закрытия, Джин поблагодарила Хёнджина и Феликса, в который раз говоря им, что не нужно ее довозить. Усевшись в такси с четырьмя пакетами, болтающимися на руках, она хотела набрать Чану и сказать спасибо, но передумала, решив, что лучше пришлет ему фотографию в этом комбинезоне, чтобы он сам взглянул на то, как она выглядит. Дома было не до Джин: отец постоянно беседовал с Дэвидом, мать — с Виён, все вместе они смотрели телевизор, долго болтали и гуляли, будущие супруги наслаждались друг другом, пока господин и госпожа Мун отсутствовали, а Джин, все эти три дня готовившись к ужину и ища работу, могла наконец насладиться покоем и одиночеством. До тех пор, пока не вернулась вечером с занятий по фитнесу.

— И долго ты скрывать собиралась? — на пороге Джин встретила мать с грозным взглядом и кухонным полотенцем в руке. — По парням бегаешь, засосы получаешь?! — госпожа Мун грубо одернула футболку оторопевшей и вжавшейся в стену дочери и, увидев еще не до конца прошедший фиолетовый след, замахнулась полотенцем. — Убить мало! Вот так ты у Йоны ночуешь, да?! Так, спрашиваю? Как я могла такую шлюху вырастить, не понимаю!

— Я просто не говорила… — Джин, чувствуя, как в груди нарастает страх, шла по стенке, не сводя взгляда с кухонного полотенца в руках матери. — И я не шлюха…

— А кто ты тогда, милая моя?! Может ты и в университет всё это время не ходила, а ездила трахаться к своему дружку?! — из ноздрей госпожи Мун исходил пар, она замахнулась полотенцем на дочь, а потом раздалось два хлестких удара подряд, по голове и плечу. — Тебя видели, Джин. Видели с твоим парнем. Приехала Виён с будущим мужем, а ты так меня позоришь своими засосами. Даже Дэвид знает! Какой ужас, какой срам… Так, слушай меня внимательно, дорогая моя, — госпожа Мун схватила Джин за запястье и подвела к лестнице, низводя голос почти до шепота, — у нас скоро ужин, и если ты считаешь, что своего парня, оставляющего тебе на шее засосы, не стыдно показать, то ты его приведешь. И пусть он только попробует быть не хоть сколько-нибудь нормальным. Ты всё поняла? — Джин вынуждено кивнула. — А теперь пошла вон с глаз моих.

Дважды Джин просить не пришлось. Она почти пробежала по лестнице, забыв о том, что оставила сумку со спортивной одеждой внизу, захлопнула дверь и, вынув из комода несколько таблеток с успокоительным, проглотила их не запивая. Скользнув вниз по стене, Джин обняла колени дрожащими руками и тихо всхлипнула, пока слезы оставляли на щеках дорожки, падая на джинсы и пол. От этой семьи ничего не скроешь, здесь никому нельзя доверять. Виён увидела засос на ключице и побежала жаловаться матери, словно маленькая девочка, и сейчас Джин окончательно поняла, что находится здесь только для того, чтобы оправдывать чужие надежды, исполнять чужие мечты и быть козлом отпущения. Им наплевать на то, как она счастлива с Чаном, наплевать на желания, чувства, на нее саму. Всё еще не в силах успокоиться, Джин увидела вдалеке маленький осколочек на полу, оставшийся от разбитого горшка с орхидеей, и занесла над своей рукой, желая избавиться от моральной боли и страха, переключив внимание на боль физическую. А потом откинула от себя осколок, подумав о том, что скажет Чан, когда увидит. Он будет волноваться, переживать, сожалеть, что его не было рядом… Нет, Джин не может так с ним поступить, ведь она нужна ему…

От кого: Джин.

Парни, у меня есть большая проблема… Мать только что узнала, что я с кем-то встречаюсь и… В общем, не буду посвящать в детали, но я не знаю, с кем из вас меня видели. Кто сможет представиться моим парнем и пойти на ужин?К счастью для Джин, постепенно приходящую в себя благодаря успокоительным, Минхо тут же зашел в сеть и принялся что-то печатать.

От кого: Минхо.

Если так нужно, то смогу найти время. Будем с тобой показательно кататься в обнимку на мотоцикле. Поверь, твоя мама растает.

От кого: Сынмин.

Ага, я посмотрел на их семью. Не думаю, что ты выглядишь для них достаточно презентабельно. Со мной они уже знакомы, можем сказать, будто я помогал тебе в расследовании, а потом мы влюбились друг в друга. Будет весьма мило.

Джин наконец улыбнулась, смахивая последние слезы и даже не зная, кому отдать предпочтение.

От кого: Хёнджин.

Нет-нет, так не пойдет. Раз уж господин и госпожа Чхон странно на тебя смотрели, как ты говорил, то едва ли ты им понравишься. Давайте я пойду? Мне несложно, да и я буду отвешивать комплименты Джин ежеминутно, уж слишком образ, который мы подобрали, хорош.

От кого: Сынмин.

В принципе логично…

От кого: Джин.

Да, только вот даже этот образ не поможет, если придешь ты, Хёнджин. Ты будешь ежеминутно нахваливать меня, а мои родители и сестра замучают тебя вопросом: «Как ты только соизволил снизойти до нашей замухрышки?»От кого: Чонин.

Ты просто слишком красив, хён, но это не значит, что ты, Джин, замухрышка! Почему мне не пойти? Мне кажется, они видели тебя со мной, мы же постоянно пересекаемся из-за того, что учимся в одном университете. Будет правдоподобная история любви.

От кого: Чанбин.

Шкетов не спрашивали. Они тебя где-нибудь по дороге отдадут в детский сад. Предлагаю свою кандидатуру.

От кого: Чонин.

: (

Джин легла на кровать и рассмеялась в кулак, всё еще не понимая, как этим парням мастерски удается поднимать ей настроение. О Чане, раз уж на ужине будет Йона, и думать не стоило, а вот Чанбин… В целом, почему нет? Но вдруг пришло еще одно сообщение.

От кого: Феликс.

А мне кажется, Бини вести себя не умеет в приличном обществе. Думаю, я самый выгодный вариант. Йона меня знает, ее не возмутит то, что я подыгрываю Джин, да и можно будет сказать, будто мы познакомились с помощью Йоны и полюбили друг друга. Или кто-то возражает?

От кого: Чанбин.

Я возражаю против первой части твоего сообщения, цыпленок. Когда это я не умел себя вести в приличном обществе?

От кого: Минхо.

Всегда. Мне всё еще кажется, что лучше меня вы никого не найдете.

От кого: Хан.

Вот это вы здесь устроили… Решать, конечно, тебе, Джин, но я тоже могу, если понадобится моя помощь. Можешь на меня рассчитывать, сестренка!

От кого: Хёнджин.

Вот именно, что сестренка. Ты тоже покажешься господину и госпоже Мун несерьезным. А потом они вспомнят о засосе и подумают о тебе различные гадости. Пак Донхён и так уж решил, что вы с Джин ездили в аптеку за презервативами. Я думаю вот что: больше всего подхожу я, Феликс и Минхо. Выбирай — не хочу.

Джин решила, что Хёнджин прав, именно эти трое лучше всех сыграют влюбленных, да и сочинить истории любви — легче легкого. Когда она написала в чат, то даже не думала, что отзовутся все и каждый, начала было придумывать запасной план.

От кого: Джин.

Будет весело, если меня видели с Донхёном, а придет кто-то из вас…От кого: Минхо.

Скажем, что я его мотоциклом переехал, потому что он к тебе приставал, что будет недалеко от истины, если это продолжится.

Прыснув от смеха, Джин отложила телефон, а когда заглянула в него, то увидела кучу сообщений, где каждый из парней предлагал свой способ расправы, один другого интереснее. Но все вдруг замолчали, когда начал печатать Чан.

От кого: Чан.

Что за базар вы здесь устроили? Угомонитесь! Джин, можно было просто сказать мне. И раз уж именно я твой парень, то я и должен идти.

От кого: Минхо.

Думаю, загвоздка в том недоразумении природы, которое вы все называете Йоной. Она же идет на ужин, так?

От кого: Джин.

Да… И мне бы не хотелось, чтобы она видела Чана рядом со мной или знала о том, что он играет роль моего парня. Мы легко себя выдадим, Чан, поэтому и не просила.От кого: Хан.

Если проблема только в этом, то я могу позвать Йону погулять в этот день. Мне она, думаю, не откажет, а вы можете спокойно поужинать. Йона, конечно, рано или поздно узнает, но она и так видела, как тебе, Джин, помогает каждый из нас, она не будет удивлена и всё поймет.

От кого: Минхо.

Давно ты о ней такого хорошего мнения, Хани? Я тебя, видимо, давно головой в воду не макал.

Предоставив парням и дальше спорить между собой и в очередной раз чувствуя, насколько им благодарна, Джин решила, что это не такой уж плохой план. В конце концов, Чан и правда ее парень и должен быть с ней рядом на семейном мероприятии. А если Йона действительно гоняется за ним, только потому что сказал отец, то… Нет, так всё выглядит еще хуже. И всё-таки Джин чувствовала, что пойти на ужин именно с Чаном будет правильно.

*****

Отдав себя работе целиком и полностью и каждый день встречаясь с разными людьми, собирая от них информацию по крупице, Чанбин чувствовал себя замученным и уставшим. В кои-то веки тот таинственный информатор вышел на связь и предложил встретиться тайно, где-нибудь в довольно людном, но темном месте, чтобы их никто не обнаружил. Не собираясь становиться наживкой или легкой мишенью, Чанбин взял с собой Чана, и вместе они приехали в одно весьма популярное местечко недалеко от центра, заняли столик на террасе и принялись ждать. Двадцать минут, полчаса, час… Пришлось заказать вторую чашку кофе без всякого понятия о том, придет ли их информатор. Он явился нескоро, ближе к ночи, в обычной непримечательной одежде. Это был немолодой уже человек, весьма представительный с виду, но очень, похоже, напуганный. Опустившись на стул и не глядя в глаза Чанбину, он спросил:

— Я слышал, вы ищите Стрелу?

— Мне казалось, мы уже говорили об этом по телефону. Давай коротко и ясно, чтобы и дальше не тратить наше время.

— Я был его курьером, но вышел из дела, за мной следят, поэтому долго не мог с вами связаться. Как я и говорил, информация будет не бесплатной. Мне нужно выехать из страны и забрать семью, — сложилось впечатление, что этому человеку не слишком хотелось заниматься вымогательством, но у него не было выбора. Чан протянул ему несколько крупных купюр, и курьер, пересчитав их, удовлетворенно кивнул. — Наслышан от вас от бывших ребят Черного сокола, вот и решил связаться. Я могу рассказать не так много, но это важно: вы можете поймать Стрелу в цирке, на ближайшем представлении. Оно состоится двадцать седьмого июля, курьеры доставят туда партию наркотиков для нескольких артистов и одного дрессировщика из Тайваня. Куда повезут эти наркотики дальше и кто их принимает — я не знаю, но там вы сможете найти образцы и Стрелу. Он занимается поставкой.

— Почему мы должны верить твоим словам? — спокойно, но строго произнес Чан, обдумывая всё услышанное.

— Вы можете не верить мне, но что вы теряете? Попасть за кулисы этого цирка почти невозможно, если вы не являетесь частью представления. Там всё еще идет набор тех, кто может выступать, это сделано для того, чтобы Стрела мог провести своих людей. Может быть, вам повезет, — курьер пожал плечами и выдохнул теплый пар изо рта. Чан и Чанбин переглянулись, не зная, что еще говорить. — Я могу идти? — спросил незнакомец, и Чан только махнул рукой вместо ответа.

— Похоже на какой-то бред, но само это расследование — бред. Мне показалось, что он не врет, — высказался Чанбин, доставая банковскую карту, чтобы расплатиться за кофе. На улице холодало, сидеть на террасе, даже при свете вечерних огней, больше не было никакого желания. — Только вот как мы проберемся в этот цирк?

— Видимо, придется выступать… — протянул Чан, пока что сам не понимавший, что делать. — Нужно придумать хороший и надежный план. В нашем распоряжении несколько дней, придется придумать цирковое представление.

— А мы и в цирке выступать умеем? — спросил Чанбин, до сих пор не веря в то, что они собираются ввязаться в очередную странную и весьма опасную авантюру.

— Не умеем, но это наш шанс приблизиться к цели, — весело хмыкнув, ответил Чан и приобнял Чанбина за плечи.