«Сперва церемония открытия», — с некоторым опозданием вспоминает Натаниэль. Смотреть игры обязательно в любом случае, но раньше он находил небольшие, скромные отговорки, чтобы не смотреть эту бессмысленную херотень. Возможно, только поэтому он мог позволить себе забыть.

Поезд добрался до Капитолия скорее быстро, если вообще можно судить о том, сколько времени на это ушло. Он всегда предполагал, что это займёт больше, но, видимо, это ошибся. Их даже не потрудились довести до нужного этажа, прежде чем отправить на встречу с дизайнером.

Элисон Рейнольдс — новичок здесь, но, судя по всему, это её не смущает. Блондинка — и то, что в Капитолии называют красивой, — вся при делах и очень дерзка. Натаниэлю она нравится, как ему кажется. Ему не нравятся заигрывающие комментарии, которые — он не может притворяться — замечает, но не возражает против её быстрых движений и дерзких выражений.

Она дёргает за волосы, когда стрижёт, и заставляет его намыливаться всеми теми штуками, о чём подозревал ещё ранее, принимая душ. На его вкус чересчур, но он знает, что это обычное дело, когда доходит до подобных вещей.

— У меня в процессе несколько идей для ваших с Жаном костюмов, — беззаботно бросает она, листая альбом с эскизами, который он не видел у неё в руках до этого момента. Обёрнутый в мягкий халат, он вышел к ней тихо. Очевидно, Элисон не такая уж капитолийка, как могло показаться на первый взгляд.

Он решил не отвечать на её комментарий, предоставив возможность продолжать или же не делать этого. Если ей есть что сказать — ладно; не то чтобы его это сколько-то волновало.

— Вы — второй дистрикт, домашние питомцы Капитолия, также хороши в оружии и строительстве. Мы уже видели Богов, видели то, что все жаждут увидеть. Хотя этот год будет самым масштабным. Лучшим. Это сейчас они болеют за Рико Морияма, уверена, что все в курсе.

Натаниэль кивает как раз в тот момент, когда Эллисон перестаёт перелистывать страницы. Она разворачивает книгу. 

— Думаю, я хочу заняться кое-чем другим.

━━━━━━━━━━━━━━━━━━

Натаниэль обнаруживает, что ему не нравятся толпы как всем остальным. Громко, шумно и раздражающе; он бы предпочёл избегать их, если бы была такая возможность. Но её нет. Он останавливается возле своей колесницы всего на пять секунд, чтобы дать лошади достойное поглаживание и встретиться с Жаном. Их выход через пять-десять минут, и этого времени как раз достаточно, чтобы понять, с кем им предстоит столкнуться.

Рико и Кевин уже стоят рядом со своей колесницей, развязав спор, в котором Натаниэль не желает принимать участие. На самом деле, если б он мог, то избегал бы Рико. Кевин же кажется не таким уж плохим как тот. Он хоть высокий, но у Рико эта садистская улыбка, холодно напоминающая ухмылку отца. Также знаком и взгляд в глазах Рико, и он ему уже не нравится.

Третий дистрикт — это пара, с которой, Натаниэль уверен, он без труда справится, когда придёт время. Они были умны, это он знал точно, но мозги могут вывезти на арене наравне лишь с мускулами. У четвёртого, видимо, было и то, и другое: крупный, крепкий мужчина и более мелкий, долговязый, кажется, ближе к его собственному возрасту.

Не кажется, что кто-то из них будет представлять для него большую проблему, но, прежде чем переключиться, он встречается взглядом с тем, кто крупнее. Смотря телевизор в утро жатвы, Натаниэль видел на экране, как у Сета Гордона из шестого дистрикта произошла истерика, когда назвали его имя.

У человека, принимающего столько наркотиков, может быть только одна проблема — личного характера; а вот миниатюрная девушка, как Джени Смоллс, хоть и может оказаться сильной, но Натаниэль готов поставить на то, что она умрёт от чьих-то других рук прежде, чем он столкнётся с ней на арене.

Дэн Уайлдс и Мэтт Бойд, если Натаниэль правильно помнит, оба добровольцы, поэтому он считает, что они могут оказаться достаточно сильными, чтобы нанести какой-то да ущерб, если он столкнётся с ними. Оба неплохо сложены, вероятно, потому что родом из дистрикта, сосредоточенного на пиломатериалах. Можно представить, как рубка деревьев для заработка на жизнь добавляет сил, наверное.

В конце концов, Натаниэль задумывается обо всех. Одни в драке будут скорее уклоняться, бегать, прятаться, а другие, похоже, — скорее бросятся в бой с кулаками. Он прикидывает их выбор оружия: ножи и топоры, дубинки и ловушки. Также предполагает, что некоторые из них вообще не любят лезть в драки; улыбки и робость намекают либо на маску, чтобы обмануть других, либо на общее нежелание убивать.

Натаниэль не станет верить во второе, пока не увидит достаточно доказательств. Широко раскрытые глаза и невинность никому не помогут против Натаниэля в этих играх. Добравшись до одиннадцатого дистрикта, он тормозит. Поворачивает голову назад, в сторону четвёртого. Две явно похожие фигуры: те же волосы, те же глаза, та же осанка, то же лицо. Различия же заключаются в телосложении, в мозолистости руках, в манере держаться. Натаниэль предполагает, что они даже не знают друг друга. Отправлены в разные стороны после рождения, по всей видимости.

Он приближается к тому, кто крупнее, к тому, кто ближе. Он кажется сильным, но маленьким. Опасным, несмотря на размеры, и плюющим на исход событий. Натаниэль опускает руку на лошадь, нежно проводит мозолистой ладонью по гриве, не сводя взгляда с человека, который, похоже, твёрдо решил не смотреть в его сторону.

Натаниэль пришёл сюда не за разговорами и болтовнёй. Он пришёл, чтобы оценить ситуацию. Последнее, похоже, не работает, но он всё ещё не в настроении для первого. Поэтому Натаниэль улыбается отцовской улыбкой, хлопает своими милыми глазками и облизывает губы:

— Кажется, твой близнец здесь.

И не делает больше никаких комментариев, когда тот наконец смотрит в его сторону. Более того, он уже направился к своей колеснице.

━━━━━━━━━━━━━━━━━━

Они выдвигаются по порядку. Сначала первый дистрикт, за ним второй, третий, четвёртый и так далее. Натаниэлю не нравится быть одним из первых, но он думает, что ему всё же понравилось бы больше, выйди он раньше Рико и Кевина. Они впитывают внимание, как губка, и Натаниэлю хочется, чтобы одна из роз, брошенных в их сторону, ударила чуть сильнее. Проткнула чуть глубже.

К сожалению, шипы, по всей видимости, уже срезаны.

Их костюмы — сплошные бриллианты и блёстки, образ роскоши Капитолия. Улыбки и яркие лица. Первый и Второй, соответственно. Они такие, какими их вывели, но сейчас этого никто не увидит. Не увидят шрамов от тренировок.

Натаниэль не успевает стереть презрение со своего лица, как колесница уже отъезжает, но в этом и смысл. Его подбородок высоко поднят, а лицо лишено эмоций. Оно так же чисто, как и броня, покрывающая его тело. Жан и он, трибуты второго дистрикта, рождённые с оружием и выкованные из одного огня. Они воины, какими и должны были стать. Натаниэль считает, что они хорошо справляются с ожиданиями, и убеждается в этом, когда наконец отцовская улыбка пересекает лицо — последний элемент его костюма. Он не расстаётся с ней, даже когда поездка подходит к концу.