— Какого хера, Рико?!

Натаниэль повидал в своей жизни много дерьма. Да что там, вся его жизнь была сплошным дерьмом, но ни за что на свете он не ожидал, что Рико спихнёт Кевина с ёбаной горы. Может, это была зависть, может, ярость, а может…

Может, это было всё вместе.

— Нет, — сказал Рико, чуть ли не рыча. Натаниэль отступил в сторону, не желая быть следующим, кого отправят на счастливую лыжную прогулку. Его или Жана. — Ты не будешь задавать вопросы! Если только не собираешься присоединиться к нему. Ты этого хочешь, Натаниэль? Ты хочешь быть там с Кевином?

Рико тянется к Натаниэлю, чтобы схватить его за лацканы его громоздкой куртки, но Натаниэль выхватывает кинжал и отбивает его руку. 

— Слетел, блять, с катушек, — бормочет он себе под нос. — Пытаешься избавиться от единственных людей, которые решились взять тебя в союзники в самом начале игр?

Позади него Жан бормочет что-то похожее на молитву, но слишком тихо, едва ли различимо из-за сильного ветра. Если Рико и услышал, то не подал виду: он был слишком занят тем, что проклинал Натаниэля за дерзость. Тому удается схватить его за воротник, но не раньше, чем Натаниэль успевает приставить кинжал к чужой шее.

— Единственный смысл твоего пребывания здесь — служить мне. Даже не думай, что из всех людей за угрозу я буду считать тебя, — рычит Рико; его дыхание густое и туманное, но ощутимое сквозь этот ветер на арене. — Пока только четыре пушечных выстрела, Натаниэль. Хочешь стать пятым?

— Забавно, что это говоришь ты, — произносит Натаниэль, несмотря на то, как искажается лицо Рико. Несмотря на опасность, в которой наверняка находится. Рико — дикий зверь, его движения незапланированны и уверенны. Непредсказуемы. Натаниэль не может и мечтать о том, чтобы приручить его, но может взять его за намордник и держать, если потребуется. Но не сейчас. — Это ведь я приставил кинжал к твоей шее, не так ли?

На мгновение Натаниэль действительно задумывается о том, чтобы придвинуть его чуть ближе, надавить чуть глубже. Провести по нему пальцем, наблюдая, как нежно-красная кровь вытекает и покрывает снег плотным слоем. Но вместо этого он просто упирается ногами в снег и отпихивает Рико.

Сейчас он не может ничего сделать. Жан всё ещё слишком крепко держится за Рико. Если Натаниэль хочет сбежать, ему придётся оставить Жана позади, а этого он делать не хочет. Не сейчас.

— Забудьте, — решает Натаниэль, не желая становиться следующей жертвой Рико и падать с горы. — Кевин ещё жив, пушки не было. Я предлагаю оставить его и уйти, сейчас он только будет тянуть нас вниз.

Жан молчит, сжимая копьё бледными костяшками пальцев. Он ничего не говорит, его внимание приковано к Рико. Натаниэль не обижается. Он знает. Он понимает. Идея бросить Кевина сводит живот, но позволить Рико победить, позволить Жану умереть… он не хочет допустить ни того, ни другого.

— Ах, смотрите, кто начинает схватывать, — Рико хвалит с издёвкой и злобной насмешкой. — Ты прав. Кевин может заснуть с чем угодно, что будет где-то там, будто это меня волнует, — в словах Рико звучит уже знакомая ярость, приправленная жирнющим оттенком зависти.

Натаниэль поворачивается спиной к Жану, но держит Рико в поле зрения. Насколько он может судить, они находятся на самой высокой горе, на пике. Рог изобилия тоже стоит на самом высоком месте, прямо за Рико. Повсюду валит снег, идеально приземляясь на место среди других упавших хлопьев.

Вокруг них простираются горы, но ни одна из них не возвышается как та, на которой они стоят. Горы простираются так далеко, что Натаниэлю трудно видеть дальше первой, хотя он уверен, что погода и густой снег отчасти виноваты в невозможности разглядеть больше. 

— Надеюсь, ты хоть немного согрелся, — ехидно говорит Натаниэль, пока руки всё ещё ощущаются замёрзшими после такого-то подъёма. Тело болит от одного только взгляда на снежные просторы, и он знает, что предстоит проделать такой же путь наверх. — Похоже, нам предстоит ещё немного полазать.

— Чудно, — фыркает Жан надменно и возмущённо. — Ну хотя бы мы знаем, что все, кто достаточно глуп, чтобы снять куртки, подохнут раньше, чем мы их встретим.

— Так обнадеживаёт, — ругается Натаниэль, уже собираясь уходить. Он и без того с ужасом ожидает спуска, а от осознания того, что придётся ещё больше карабкаться, хочется свернуться калачиком и уснуть так навеки. Жаль, что у него есть планы, в которые входит сохранение жизни Жана. — Может быть, животные съедят их. Чтобы мы их не видели.

Натаниэль едва замечает, что Рико проходит мимо, слишком занятый смехом над голосом Жана, сообщающего Натаниэлю, что он будет следующим, кто спустится с горы вниз головой.

— Может, это наконец-то вставит мозги тебе на место, — бормочет Жан. — Или хотя бы выбьет камни, которые там вместо них.

— Мечтай!

━━━━━━━━━━━━━━━━━━

— Какого хуя здесь забыл он?

Из всех возможных реакций, как кажется Эндрю, от Аарона следовало ожидать подобного. Он грубый, невоспитанный и жёсткий в каких-то местах — каким мог бы быть Эндрю, но не был.

— Всего лишь играет свою роль трибута, дорогой братец, — отвечает Эндрю. — Как и ты, как и я.

— Он блядский профи, ты позволишь ему убить нас так рано?

— Остроумное наблюдение, — усмехается он, пиная снег в сторону своего клона, забавляясь, когда тот хмурится. Интересно. — Забавно, что малыш номер два свалился с горы. Похоже, король устал от своей пешки. Но не волнуйся — Кевин хоть и немного помят, но он здесь, чтобы помочь.

Аарон, кажется, целую минуту борется со своим темпераментом, щёки пылают красным. Эндрю думает, что ему бы не помешало так же позлиться, чтобы по телу хоть на мгновение пробежал жар. Как жаль. Очень и очень жаль.

— Он ёбаный калека! — наконец огрызается Аарон, жестом указывая на руку Кевина. Все слышали о том, как второй номер Короля получил травму, как ему раздробили руку, как уничтожили его талант. Слухи распространялись, но сплетни о том, кто, по их мнению, должен победить — Кевин или Рико — умерли.

— Не собираюсь это слушать, рыбачок, — шипит Кевин, и его лицо искажается от ярости. Он делает шаг вперёд, массивным ботинком оставляя отпечаток на снегу. Он протягивает руку, чтобы схватить Аарона за воротник куртки и повалить его вперёд. — Я получил десять, несмотря на бывшие травмы.

Кевин даёт Аарону хорошую встряску, прежде чем Эндрю успевает вмешаться, хватаясь за запястье руки, когда-то раздробленной. Он крепко сжимает её, чтобы предупредить Кевина, на что он готов, если тот не отпустит.

К счастью для себя, Кевин улавливает намёк и отпускает Аарона, лишь сильно толкнув его и слегка гаркнув. Аарон продолжает вырываться, но Эндрю не может найти силы, чтобы ему не было наплевать.

— Приятно видеть, как все чудно ладят друг с другом, — произносит Эндрю с фальшивым энтузиазмом в голосе. — Эрик, хочешь присоединиться к празднику? — Он поворачивается к мужчине, что старше и выше. Когда Эндрю впервые подошёл к ним, он, по меньшей мере, был немного обеспокоен.

Эндрю понял, что этот человек очень хочет вернуться домой, к Ники (тому, кто должен быть кузеном Эндрю) и своим двум собакам. Он рыбак, и ему действительно нравится проводить дни на свежем воздухе. В общем и целом, он выглядит именно таким, какой он и есть.

— Думаю, мне и так неплохо, — говорит Эрик, чьи губы искривляются в намёке на улыбку. У губ проступают линии, и Эндрю кажется, что это, вероятно, самая маленькая улыбка, которой тот когда-либо улыбался, но Эндрю не может его винить.

Кто на самом деле хотел участвовать в голодных играх? Да, Эрик вызвался сам, но как и многие другие; и Эндрю искренне сомневался, что многие рвались сюда из желания убивать и побеждать.

Ну, Рико не в счёт.

— Если мы закончили, — перебивает Кевин, — у нас хороший запас пайков, так что хватит на столько, чтобы найти другие источники пищи, если будем внимательны с тем, сколько едим. Скоро придётся найти источник воды, но пока обойдёмся. Когда пройдём через горы, у нас будет больше шансов найти что-нибудь стоящее.

У Эндрю возникло искушение спросить Кевина, почему они не могут просто есть снег, но он решил, что в его же интересах этого не делать. Насколько он понял, Аарон чутка зануда в медицине, Эрик не глупый, а Кевин помешан на здоровье. Если уж на то пошло, его сразу же окрестят местным идиотом.

Это ему неинтересно.

Кевин быстро берёт на себя руководство группой, когда понимает, что Эндрю не собирается. Эндрю просто решает следовать позади, занимая конец их линии смерти. В какие бы глуби арены они ни зашли, какие бы продолжительные планы ни строили, только один из них сможет выбраться. Группа весельчаков и мушкетёров будет разделена. Эндрю не очень-то верит, что ему удастся продержаться так долго, но кто ж знает?

Во главе группы стоит Кевин и бубнит что-то невразумительное. Эндрю слышит лишь обрывки разговора, но даже то немногое, что удаётся расслышать, заставляет похвалить себя за то, что он не является участником этой беседы. Кажется, ему понравилось бы слушать о том, что нужно стать сильнее, больше драться.

В конце концов, у Аарона сейчас невероятно красная кожа.

— Осторожнее, Кевин, — окликает Эндрю, перекрывая шум ветра и все остальные звуки, чтобы ублюдок мог его услышать. — Мне бы не хотелось, чтобы ты снова скатился с горы. Не думаю, что кто-то из нас готов бежать вниз и спасать тебя.

Эндрю не может разобрать выражение лица Кевина и не слышит звуков, которые тот издаёт в ответ, но ему доставляет приятное удовольствие наблюдать, как тот топает прочь.

Им удаётся найти некое подобие тропинки между горами — псевдодолину, по которой они осторожно ступают. Это избавляет от необходимости карабкаться снова, и снова, и снова, но в промежутках становится шумнее. Ветер ли это или что-то другое, Эндрю сказать не может, но осознаёт, что эти звуки ему не особенно-то нравятся.

— Господи, — бормочет Аарон под нос, слегка спотыкаясь, но достаточно громко, чтобы Эндрю уловил звук.

— Не думаю, что он тебе сильно поможет, — сообщает Эндрю своему клону, как раз в тот момент, когда Эрик решает сообщить им, что их небольшое путешествие будет немного «неприятным».

Как будто они все не подумали о том же самом.