Необдуманные действия, неоправданный риск, напускной героизм и храбрость на грани глупости – никто и не подумает, что всё это когда-то присутствовало в жизни директора Красного Фонтана, человека строгого и требовательного к учащимся своей академии. Вот уже который год он поддерживал статус сильнейшего и мудрого мага, героя, некогда бывшим членом великой Команды Света. Лишь единицы знали об ошибках, совершённых им годами ранее, в период его бурной молодости.

Со смертью шутки плохи, но Саладин до последнего не понимал этого, особенно будучи юным магом с перспективным будущим. С этой прекрасной леди он вёл свою собственную игру, целью которой было избежать её обманчиво мягких, цепких объятий, и с этой задачей светлый маг без проблем справлялся, успешно ускользая от её костлявых пальцев.

У него не было определённых целей – лишь потешить собственное самолюбие и испытать свои способности, не более. А ещё ощутить манящее чувство азарта, балансируя по краю лезвия. Его союзники из Команды Света давно оставили попытки вразумить своего напрасно рискующего друга и всё же периодически мягко намекали, что его игры не будут длиться вечно:

«Не пытайся отложить неизбежное. Рано или поздно тебе придётся остепениться,» — говорил ему Хаген.

Но Саладин не спешил отказываться от своих любимых развлечений. Ни тогда, когда встретил свою любовь, ни тогда, когда женился на ней, ни тогда, когда у них с Лиатрис родился ребёнок. Он продолжал совершать вылазки и геройствовать на других планетах, оставляя жену томиться в волнующем и вязком ожидании и гадать, останется ли их ребёнок без отца в этот раз или нет.

«Брось, Саладин, мы бы и сами справились,» — говорила ему в такие моменты Фарагонда.

«Ну что вы! — отмахивался маг, смеясь. — Я не могу оставить своих друзей!»

«Но можешь оставить семью?» — изумился Хаген. Саладин тогда так ничего ему и не сказал.

Один подвиг сменял другой. Саладин продолжал геройствовать, напрасно рисковать и играться с самой смертью. Он не понимал, что делал что-то неправильное, ведь ему это нравилось. Во время магических сражений светлый маг испытывал неописуемый восторг, а после – удовольствие от ликующей и чествующей его толпы. Всё Волшебное Измерение знало его, как великого героя, в то время, как для собственной семьи он был сумасбродным и самовлюблённым мужем и отцом.

В конце концов Лиатрис ушла от него и забрала с собой сына. В тот день Саладин не почувствовал и капли сожаления – лишь облегчение от того, что семья (уже отчасти бывшая) будет теперь вне опасности. В статусе «член Команды Света» были свои риски, причём не только для самого героя, но и близких ему людей: приходилось думать о ком-то, кроме себя, чтобы невольно не подвергнуть семью, друзей и свою любовь опасности.

Саладин не любил думать о ком-то, кроме себя и своих подвигов. Это отвлекало от дела, как он считал. Поэтому, когда Лиатрис потребовала развод, мужчина лишь бесшумно выдохнул.

Следующие несколько лет тянулись невероятно долго – они перешли дорогу трём Древним Ведьмам, и началось их многолетнее противостояние. И насколько же это было захватывающе! Прародительницы оказались в разы сильнее всех их предыдущих противников: коварные колдуньи оказывали им достойное сопротивление и из раза в раз устраивали подлянки, использовали хитрости и действовали неистово и беспощадно. Цикл риска и игр со смертью набирал обороты: Саладин рвался в бой, сломя голову, и продолжал петлять, обманывая её снова, и снова.

День за днём, месяц за месяцем, год за годом – борьба и не думала прекращаться. Она длилась настолько долго, что постепенно стала обыденностью. Команда Света начинала медленно распадаться, и каждый понемногу стал отходить от дел: Марион и Орител занялись собственным королевством и личной жизнью; Фарагонда, Гриффин и Саладин окончательно освободили Магикс от гнёта тёмных сил и основали там свои школы; Хаген залёг на дно и занялся кузнечным мастерством.

Но однажды старый друг-мечник появился на пороге боевой академии.

«Тебе нужно остепениться. Правда, бросай это, — со всей серьёзностью говорил он. — Прародительницы очень сильно разозлились, когда вы с Фарагондой и Гриффин покусились на их обитель и отняли их логово. Они это так просто не оставят, — предупредил Хаген. — Подумай хотя бы о своей семье, Саладин. Ты вообще помнишь, сколько лет твоему сыну?»

«М... восемнадцать?»

«Двадцать восемь! — вскрикнул мечник. — Он уже как пять лет женат, у него родился сын! У тебя есть внук! Даже я в курсе, что в твоей семье происходит, а ты о ней ни слухом, ни духом!»

«Какое мне до них дело? Мы уже давно не семья, они бросили меня и ушли, — Саладин закатил глаза. — Я о них ничего знаю, Прародительницы – и подавно не узнают.»

«Это ты их бросил, идиот...»

В тот день светлый маг так и не прислушался к словам своего друга и не придал им должного значения. Очень зря, как оказалось.

Древние Ведьмы в порыве ярости и из жажды мести разносили всё на своём пути, ища расправу над Командой Света – напрямую или косвенную. Одной из жертв стала планета Эгриль – тихий и укромный мир, находящийся в Волшебном Измерении в отдалении от всех остальных. Саладин вместе с Фарагондой и Гриффин отправился сюда с целью помочь оставшимся выжившим. По пути он всё задавался вопросом: что понадобилось Прародительницам в этом месте? Эгриль был ничем непримечательной планетой и ранее служил безопасным и мирным уголком, где каждый мог найти себе приют. Так почему же нацелились именно на неё?

Ответ Саладин узнал по прибытию. На Эгриле он уловил в воздухе частицы знакомой магической энергии. Мужчина нахмурился, не сразу понимая, что к чему. Такая могла быть только у двоих магов: у него самого и...

Нет... нет!

В тот миг волшебник сорвался с места и помчался вперёд, не разбирая дороги. Впервые в жизни его мысли не занимали предвкушение и восторг предстоящей битвы. Впервые в жизни он подумал о ком-то, кроме себя: «Лишь бы успеть... лишь бы спасти!..»

Но он не успел. Было слишком поздно.

***

Беспечность, глупость, кичливая храбрость и показной героизм – всё это осталось в прошлом и сгорело. Сгорело так же, как и дом его семьи.

Семья... имел ли он право так её называть? Навряд ли, ведь в своё время Саладин оставил её, идя на поводу собственным прихотям. Он не думал ни о ком, кроме себя и желания потешить своё эго и вновь ощутить прилив адреналина. И каков результат? За его наглость и эгоизм пришлось расплачиваться Лиатрис, бывшей жене, сыну и дорогой супруге последнего. Расплачиваться непосильно дорого – собственными жизнями.

От их дома остались лишь руины. Никто из них не выжил. Никто, кроме одного. Юное дитя, чьей невинной души успела коснуться тьма в ходе кровавой расправы. Чью жизнь сохранил магический щит отца.

Маленький мальчик с чёрными волосами и серо-голубыми глазами. Его дорогой внук по имени Гелия.

Он был очень слаб и громко плакал, когда Саладин нашёл его среди обломков. Осколок тьмы вонзился ему прямо в душу. Такое количество тёмной энергии могло бы запросто убить ребёнка, но малыш ещё держался.

«Сразу видно, мои гены,» — подумал бы тогда Саладин, не занимай его голову мысли о спасении внука. Тьма уже впилась глубоко внутрь, поэтому её нельзя было извлечь. Если только...

Заклинание обмена считалось весьма полезным что среди фей, что среди ведьм и волшебников. Простое в использовании и полезное в применении, особенно в быту. Но более продвинутые маги и колдуньи использовали его гораздо шире и меняли местами не только предметы, но и магические способности и даже энергию.

Саладин забрал себе всю тьму, а Гелии отдал хранившийся в нём свет. Светлый маг и тёмная энергия – не сочетаемые вещи. Мужчина значительно ослаб и утратил былую мощь, поэтому о геройствах пришлось забыть – теперь ему предстояло заведовать боевой академией для юношей и растить своего внука.

Но игры со смертью не прекратились: в ближайшем будущем тьма могла сразить его, поэтому Саладин делал всё, чтобы не угодить в объятия Костлявой. Волшебник глушил в себе тьму так, как только мог: медитировал, добывал артефакты, не позволяющие ей распространяться дальше, искал просветление. Мрачная леди с косой дышала ему в спину, но Саладин ловко избегал её невесомых касаний. Откладывал неизбежное, лишь бы единственный родственник не остался один.

Заботиться о Гелии было непросто. Ему так и не удалось стать хорошим отцом, он толком не принимал участия в жизни своего сына. Но ему пришлось учиться быть хорошим дедушкой: быть мудрым наставником, быть надёжной опорой и поддержкой. В процессе воспитания мужчина совершал немало ошибок, затем на них же учился, а после – исправлялся и делал всё подобающе.

Гелия рос славным мальчиком: мирным, тихим, спокойным и главное – послушным, не то, что Саладин в детстве. Отчасти это успокаивало: его внук не вырастет таким же, как он, и не совершит тех же глупостей. Не станет законченным эгоистом и не оставит возможную семью, желая угодить собственным прихотям. По крайней мере, ему хотелось на это надеяться. Уж он-то для этого постарается.

Не будь в его жизни внука, Саладин бы забылся в безумстве и горе и утонул в этой смеси окончательно. Лишь благодаря Гелии он продолжал жить и стойко держался, контролируя тьму внутри себя. С возрастом делать это было всё сложнее: годы давали о себе знать, беснующаяся энергия упрямо рвалась наружу, но мужчина упорно удерживал над ней верх. Не зря он родился в сильнейшей династии магов, в конце концов. Свою принадлежность к ним он оправдает.

Более того: он ни за что не оставит Гелию одного.

«Он так вырос. А ещё совсем недавно был совсем мальчишкой и рисовал каракули в альбоме.»

В последнее время за спиной Саладин стал слышать голос мрачной леди. Галлюцинация это, влияние тьмы или действительно её присутствие – светлый маг так и не понял. Она просто бралась из неоткуда, наблюдала вместе с ним за происходящими вокруг событиями и вела свой монолог, поскольку мужчина ей не отвечал.

Но сегодня сделал исключение.

— Уже и голоса стали мерещиться, — тихо заметил он, усмехаясь. — Полагаю, мне стоит сменить травы для благовоний.

«Старый дурак. Я присутствую рядом всю твою жизнь. Ты просто предпочитаешь не замечать меня, — фыркнула она. — Только и можешь, что дразниться и убегать. Не надоело?»

— Ни капли. Это по-прежнему весело, — Саладин улыбнулся уголками губ.

«Мне тоже весело, — призналась леди, проронив смешок. — Но тем не менее, эту игру пора заканчивать. Твоё время близится к концу.»

Мужчина вздрогнул и покачал головой.

— Не сейчас... ещё рано, — волшебник свёл брови вместе. — Гелии всего четырнадцать лет. Ему в следующем году поступать в Красный Фонтан. Я не могу его бросить.

Сейчас Гелия практиковался в боевых искусствах – они вместе наблюдали за его тренировкой. Основные знания юноша получал в школе, но бою и магии Саладин обучал его лично, желая передать ему все свои важные умения и навыки, пока ещё мог. Мальчишка всё схватывал налету и учился чему-то новому с огромным удовольствием. Любознательностью он явно пошёл в него.

Им с Гелией удалось построить прочные и доверительные отношения. Благодаря ему Саладин понял, что вообще представляла собой семья, и с горечью осознал, как много он упустил, оставив однажды жену и сына. К счастью, его внук подарил ему возможность исправить ошибки, сотворённые им во времена беспечной молодости, и он её не упустил.

Светлый маг очень привязался к нему, и осознание того, что Гелия останется совсем один, пугало его сильнее смерти. Нет, он ещё не готов шагнуть в распростёртые объятия Костлявой. В ближайшее время – так точно.

«Опять просишь отсрочку? Сколько?»

Саладин тихо вздохнул.

— Пока он не встретит человека, которому я смогу доверить его дальнейшую судьбу.

«И как скоро это наступит? Через год? Пять лет? Десять? Право, к тому моменту твоё тело этого не выдержит. Пожалей хотя бы себя.»

— Я достаточно жалел себя всю свою жизнь, — хмыкнул мужчина. — Хватит, совсем себя разбаловал. Я терпел и не такое. Вытерплю и это.

— Дедушка? — неожиданно подал голос Гелия. — С кем ты разговариваешь?

— Ни с кем, — Саладин добродушно рассмеялся. Голос мрачной леди наконец-то затих – оно и к лучшему. — Старческие причуды, не обращай внимания, — его ладонь опустилась на тёмную макушку и растрепала чужие волосы. — У тебя отлично получается. В Красном Фонтане тебя будут ждать большие успехи.

— Всё благодаря тебе и твоим урокам, — Гелия неловко улыбнулся. — Будь уверен, я тебя не подведу!

— Я не сомневался.

Видеть скромную улыбку на лице внука и его сияющие счастьем глаза было огромной радостью для Саладина и причиной держаться дальше. Он ни за что не покинет его, пока не придёт нужное время. А пока... его личная игра со смертью продолжается.

Сегодня победа снова за ним.