Лань Сичэнь с ужасом смотрел на нотный лист. Тёмная мелодия... Они обнаружили это? Брат с Вэй Ином? Но как они вообще могли догадаться? Глубоко вдохнув и выдохнув, Цзэу-цзюнь внимательно изучил отрывок мелодии. Она была не той, что пользовался он сам, значит, уличили не его. Воздействие, судя по всему, запечатывало духовные силы. А вот на втором листе было нечто разрушающее, доводящее человека до безумия.  

Подумав и взвесив всё, Лань Хуань сделал вывод: уличили Цзинь Гуанъяо. Это было почти невозможно, он отлично заметал следы и Сичэнь ему в этом помогал, но... 

Но... Не здесь? Сичэнь обернулся на письма и провёл пальцами по шершавой бумаге. Знакомой и в то же время нет. Ещё раз прочитал письма, которые до этого не получал.  

Может, боги его помиловали, если он вдруг стал не причём ко всем злодеяниям, учинённым Цзинь Гуанъяо? Вот только взамен они отняли нечто бесценное, и это было слишком больно.  

Лань Сичэнь тяжело выдохнул. Будет непросто разговаривать с Ванцзи впервые за долгое время без пожирающего его нутро чувства вины. Вэй Усянь вернулся и прижился в Гусу, многолетняя тоска его брата была забыта, так ведь?  

В цзинши постучались: 

— Цзэу-цзюнь, Хангуан-цзюнь и молодой учитель Вэй вернулись! 

Быстро спрятав всё обратно в тайник, Лань Хуань поднялся и, поправив одежды, вышел встречать брата с его возлюбленным. К встрече эмоционально он готов: он на взводе, но умело это скрывает. Похоже на жульничество: взволнован он по иной причине, нежели от него ожидается, но известно об этом не будет никому. Ванцзи не поймёт, что именно его гложет. Что до второго... 

Вэй Ин всегда выделялся и доставлял огромную кучу проблем тем, кого любит, зато становился спасением для незнакомцев в отчаянном положении. Странная особенность, но благородство и самопожертвование в руках этого юноши стали величайшим оружием против его близких. И больше всего Лань Сичэнь боялся, что рано или поздно пострадает его брат. В своё время он сделал всё, чтобы эта беспокойная душа упокоилась, заручившись поддержкой Цзинь Гуанъяо, но что-то пошло не так. Кто-то оказался умнее их двоих, объединивших усилия, и это напрягало. Тёмная лошадка, взбаламутившая старое, загнившее болото, чтобы достать со дна сундук с запечатанным там величайшим бедствием. 

— Цзэу-цзюнь, мы так рады вас видеть! — бойко поздоровался Вэй Усянь, подбегая к нему первым. Сичэнь улыбнулся в ответ немного вымученно. "Только потому, что брат любит тебя". 

— Брат, — тихо вымолвил Ванцзи, подходя вслед за своим возлюбленным. В его глазах тревожно мерцало беспокойство. Лань Хуань сдержанно улыбнулся и положил руку на плечо Лань Чжаня: 

— Я в порядке. Более или менее. Дела ордена не могут ждать, так? Кто занимался ими в моё отсутствие?  

— Дядя, — ответил второй нефрит. Лань Хуань кивнул: ожидаемо. — Брат... — Ванцзи снова позвал его. Он выглядел абсолютно беззащитным и уязвимым, как и всегда, когда действительно волновался за дорогих ему людей. Может, для других это не было заметно, но его старший брат это всегда замечал. 

— Я в порядке, — мягко ответил ему Лань Сичэнь. — Насколько... насколько могу быть в своём положении. Не волнуйся обо мне.  

Брат упрямо поджал губы.  

— Лань Чжань, я подожду тебя в твоём цзинши! — выкрикнул сорвавшийся с места Вэй Усянь и выбежал во двор. Странно, что такой человек, как он, понял, что лучше бы ему удалиться. И впрямь он поумнел за свою загробную жизнь, что ли? 

***

Вечерние сумерки разбивали огоньки свечей. Смутные тени расползлись по стенам. Ванцзи молча следил за руками Сичэня, разливавшего заваренный им чай по чашкам.  

— Брат, — снова позвал он, когда Лань Хуань поставил чайник на подставку. Цзэу-цзюнь поднял на него взгляд. 

— Ванцзи, что-то не так?  

Ему было немного неловко такое спрашивать. Да, не так. Он пытается держаться вида ради, но нет особого смысла. Они с братом очень чувствительны к состоянию друг друга, им не нужны слова, чтобы понять, что творится с ними. Сичэнь зол и огорчён, и для Лань Чжаня это очевидно.  

— Я думаю... Думаю, ты рано вышел из уединения, — уверенно заявил Ханьгуан-цзюнь. Лань Хуань удивлённо приподнял брови. 

— Что? 

— Ты недостаточно восстановился после смерти главы Цзинь, — упрямо ответил Ванцзи, но запнулся и отвёл взгляд. "Так вот что..." — После... после того, как убил его, — исправился Лань Чжань и снова посмотрел в глаза Лань Сичэня. "А вот это уже неожиданно!" 

— Давай решать такое буду я, — Цзэу-цзюнь потупил взгляд и взял в руки чашку. Чай немного остыл: самое то, горячий он не особо любил. — Я осознал свои ошибки и сделаю всё, чтобы не допустить больше... подобного. И у меня также есть некоторые обязательства... 

— Не говори так!  

Для Ванцзи было странным повышать голос. Сичэнь посмотрел на него, насупившегося и хмурого, с укором: 

— Почему?  

— Я видел, как ты убивался из-за смерти Чифэн-цзюня,  — Лань Чжань поджал губы, — затем — Ляньфан-цзюня, но сейчас ты сидишь здесь и делаешь вид, что всё в порядке. Дядя прекрасно справлялся с управлением орденом, ты можешь себе позволить ещё отдохнуть.  

Лань Сичэнь с удивлением посмотрел на него, а затем рассмеялся с небольшой долей горечи.  

— Ах, надо же, мой младший брат повзрослел. Раньше долг был для тебя превыше всего, а теперь ты понял, что есть некоторые вещи, намного более важные. И это, несомненно, так. Ты можешь быть спокоен. Да, я ещё не восстановил душевное равновесие и мне будет сложно, но я не хочу провести остаток жизни в уединении. Я принял важное решение.  

Ванцзи непонимающе нахмурился. 

— Какое решение?  

— Пожалуй, мне пришло время обзавестись спутником на тропе самосовершенствования, — Сичэнь улыбнулся, подливая чай брату.  

Трудно сказать, почему он до сих пор не обзавёлся семьёй, верно? 

— Ты... женишься? — спросил Ванцзи недоверчиво.  

— Ах, нет. Боюсь, второго подобного потрясения шифу не переживёт. Будь милосердным, — Сичэнь с трудом сдержал смешок. Жениться, как же.  

— Мужчина?! — Ханьгуан-цзюнь поражённо вскрикнул, но быстро успокоился, видимо, рассудив, что это и была причина, по которой его старший брат так и не связал себя брачными узами за все эти годы. Прекрасное совпадение. 

— Мужчина, которому знакомо то, что перенёс я, — мягко подтвердил Лань Хуань. Ванцзи напрягся. — Цзян Ваньинь. 

В цзинши повисла тишина. Лань Чжань смотрел на брата не мигая так долго, что Сичэнь заволновался, не случился ли с ним паралич на нервной почве.  

— Скажи, — заговорил спустя минут десять, разочаровавшись, что это была всё же не шутка, Ванцзи. — С тобой ничего не случилось в горах? 

— М-м? — Цзэу-цзюнь склонил голову набок.  

— Не простужался? Не падал? — педантично уточнил Лань Чжань. Старший замотал головой: 

— Конечно, нет.  

— Тогда я не понимаю, отчего ты тронулся умом. Видимо, от горя, — вынес вердикт Ванцзи. 

— Не понимаю, почему ты так решил, — Лань Хуань покачал головой. 

— Неподходящий кандидат, — отчеканил Лань Чжань. — Он глава другого ордена. У него ужасный нрав: грубый, жестокий, неблагодарный тиран. Он будет отвратительным спутником.   

— Звучит так, будто ты осуждаешь меня, — Цзэу-цзюнь слабо улыбнулся. Манипуляция сработала — Ванцзи опешил и покачал головой.  

— Не тебя. Его. Глава Цзян... Он будет причинять тебе боль раз за разом, если тебе вообще удастся, — Ханьгуан-цзюнь запнулся, подбирая подходящее слово, — поймать его. Если он не попытается убить тебя за одну попытку это сделать. Это плохой выбор, и я серьёзно им обеспокоен. Я не хочу, чтобы он довёл тебя до края. 

Лань Хуань покачал головой и ответил: 

— Не беспокойся. Со мной всё будет в порядке, обещаю.  

Следующие два часа прошли в уютном молчании. Ванцзи всё ещё волновался, но уровень его тревоги заметно снизился. Он знал, что его брат неглуп, даже умнее его самого, особенно в том, что касается человеческих душ, а потому просто наслаждался компанией умиротворённо проводящего чайную церемонию старшего.  

Свои опасения он высказал позже, когда умаявшийся Вэй Ин игрался с его налобной лентой перед сном. Забавлялся, как ребёнок, но отчего-то это зрелище отзывалось теплом в сердце Лань Чжаня. 

— Так твой брат в порядке, да? — уточнил Усянь, оставив наконец ленту в покое. Ванцзи нахмурился. 

— Он принял глупое решение. Он ещё не в порядке. Но он слишком умён, чтобы у меня появились причины выступать против. 

— Глупое решение? — Вэй Ин удивлённо приподнял брови. — Совсем непохоже на него. Это какое? 

— Он... хочет повязать свою ленту на руку Цзян Ваньиня, — обтекаемо ответил Ванцзи напряжённым голосом. Ему, очевидно, такое решение не нравилось. 

— Он хочет что? — Усянь ошарашенно уставился на Лань Чжаня, а затем взорвался хохотом.  

— Не смешно. Я не одобряю этот выбор, — Ванцзи поджал губы. 

— Да-да, — отсмеявшись, Вэй Ин махнул рукой. — Можешь быть спокоен. Твой брат не будет действовать сгоряча. Я уверен, у него есть план "приручения дракона", ха-ха! — Старейшина Илин каверзно хихикнул. — И тогда становится ясно, почему он поспешил выйти из уединения раньше срока. 

— Почему же?  

— Объясню тебе как-нибудь позже, хорошо? Не дуйся, Лань Чжань!