Очередная пачка чипсов подошла к концу. Ваня с сожалением пошарил рукой в пустой шелестящей упаковке и высыпал крошки себе в рот. Честно говоря, он уже и вкуса особо не чувствовал, после четвёртой-то пачки. Ваня вдохнул и сложил руки на груди.

      А ведь он мог сейчас валяться не на кровати, а на шезлонге. Загорать или нежиться в прозрачной водичке, нагретой горячим турецким солнцем… Ну не мог этот мудак бросить его уже после их совместного отпуска, которого Ваня так ждал?

      Ваня перевернулся на живот и уткнулся в подушку. Неужели он действительно такой плохой партнёр? Секс — это ведь далеко не главное в отношениях. Правде же?..

      Видимо, всё-таки главное, раз его уже третий раз бросали по одной и той же причине.

      Ваня потянулся за бутылкой колы, но случайно толкнул, и та скатилась с кровати на пол. Ваня свесился вниз, чтобы поднять, но тут его внимание привлекли белые полосы на старом паркете. Похоже было на мел, но тот должен был стереться даже с той регулярностью, с которой Ваня мыл полы. Он спустился и, встав на четвереньки, посветил телефонным фонариком под кровать. И тогда до него дошло.

      Квартира ведь когда-то принадлежала его прабабке, которая, как утверждали все родственники, была то ли ведьмой, то ли колдуньей, то ли оккультисткой, то ли простой сумасшедшей. Ему жильё уже досталось в более-менее приличном облике, родители постарались.

      Ваня, позабыв об апатии, которая его одолевала весь день, отодвинул полутороспальную кровать к противоположной стенке. Его догадка подтвердилась — на паркете была начерчена пентаграмма, вписанная в круг. Странно, что он обнаружил её только сейчас, спустя полтора года. Хотя и это было объяснимо, учитывая, что обычно Ваня не утруждался заглянуть под кровать, когда елозил под ней шваброй.

      Неожиданная находка напомнила ему о кое-чём ещё. Когда он только заехал в квартиру, то нашёл в шкафу одну занятную книженцию…

      Книга обнаружилась на нижней полке. Ваня оглядел бордовую бархатистую обложку и, испытывая неясное волнение, заглянул внутрь. Страницы были коричневыми, мягкими, с оборванными уголками и чернильными узорами. Всё было написано от руки. Ваня аккуратно — хорошо, что он заранее завернул в ванную, иначе не отделался бы от чувства вины, трогая своеобразное произведение искусства жирными пальцами, — листал страницы, пока не наткнулся на заинтересовавшее его заглавие. «Суккуб». Ваня хихикнул как пятиклассник, нашедший среди макулатуры старый журнал с пошлыми карикатурами.

      Автор книги предупреждал, что от демона похоти крайне тяжело избавиться и что вызывать его следует лишь при острой необходимости.

      Можно ли неудачную половую жизнь назвать острой необходимостью?

      Как бы там ни было, Ваня опустил глаза на саму инструкцию к призыву. Та была неровной чертой разделена на две колонки — для демонических особей женского пола и мужского. Жертвы не требовалось. Видимо потому, что плата бралась немного… иным способом.

      Ваня положил перед собой раскрытую книгу и сел на колени перед пентаграммой. Задёрнутые занавески, исчерченный мелом паркет и вдруг бросившиеся в глаза бурые пятна на краях переплёта создавали в комнате жутковатую атмосферу. На долю секунды Ваня заколебался, но, плюнув, пробежался по тексту. Хуже уже не будет. Почему бы немного не побаловаться?

      Произнести несколько строчек на латинском трудности не составило — спасибо универу, пригодилось наконец, так сказать. Ничего, однако, не произошло. Не то чтобы Ваня верил во всяких демонов, но, происходя из довольно суеверной семьи и мало-мальски помня странную прабабку, носившую загадочные амулеты и пугавшую малышню страшными байками, он отчасти надеялся на нечто эдакое. Неужели даже взявшийся из ниоткуда ветерок не всколыхнёт занавеску, а лампочка — которая, правда, и не горела — не начнёт мигать?

      Разочарованный — в том числе в себе, это ж надо было в двадцать восемь от роду лет на подобную чепуху повестись! — Ваня отвернулся. Он уже закрыл книгу, когда вдруг услышал позади себя вежливое покашливание. Ваня решил было, что ему послышалось, но тут его тронули за плечо. Он рефлекторно обернулся и почувствовал, как волосы на затылке зашевелились.

      Внутри пентаграммы в позе лотоса сидел некто, похожий на гибрид — на удивление удачный — стриптизёра и рокера. Мужчина был одет в не то кожаный, не то латексный костюм, состоявший из чёрных облегающих брюк и точно такой же облегающей майки с вырезами по бокам. Ваня нервно сглотнул, оглядев обнажённые тазобедренные кости — у кожи был лёгкий лиловый отлив, — и взглянул выше. Глубокие тёмные глаза были подведены, растянутые в улыбке губы накрашены чёрной помадой. Даже волосы были чёрными. И почему-то не свисали прямо вниз, как им полагалось, а застыли неким ореолом, вызывая ассоциации то ли с львиной, то ли с лошадиной гривой. Рога и тонкий гладкий хвост, правда, имели тот же лиловый оттенок, что и кожа, разве что немного темнее. Крыльев не было. Странно.

      — Извини, что заставился тебя ждать, — чарующим голосом сказал незнакомец. — Меня лет двести уже никто не вызывал, так что пришлось немного подготовиться. — Он пожал плечами и усмехнулся: — Обычно ведь я сам прихожу.

      Ваня не произнёс ни слова, всё ещё не до конца веря в реальность происходящего, и суккуб протянул ему руку. Затем пояснил:

      — Я не могу выйти на пределы пентаграммы без твоего разрешения.

      — А ты разве должен выходить за её пределы?.. — пробормотал Ваня.

      — Какой смышлёный юный оккультист, — хихикнул демон. — Хорошо. Давай сначала заключим контракт. Зачем же ты меня вызвал, птенчик?

      Как будто Ваня знал. Хотя… У всего есть причины. Пусть и не всегда хочется их называть. Немного подумав, он выдавил:

      — Раз ты суккуб, значит, искусен в постели. Мне нужно, чтобы ты меня обучил. Мне часто говорят, что я как, — Ваня завис, вспоминая самое безобидно из оскорблений, — бревно.

      Суккуб удивлённо приподнял брови, но в следующую секунду расплылся в улыбке.

      — Как ты и сам понимаешь, мне нужна лишь твоя сексуальная энергия. Так что в конце концов у нас одна и та же цель… Как же зовут нашего очаровательного неумелого котёнка?

      — Иван. Ваня. Лучше Ваня.

      — Амандус, — представился демон. — Можно просто Аман.

      Он вновь протянул руку и в этот раз Ваня, поднявшись, принял её. Между их ладонями вспыхнул свет, и по Ваниному телу прошла дрожь.

      — Контракт подписан, — пояснил Амандус. — Видишь ли, мы решили отказаться от бумажных контрактов.

      Вот как. Чудесно, подумал Ваня. Демоны заботятся о природе. Может, у него сейчас ещё попросят справку об отсутствии заболеваний, передающихся половых путём?

      — А где крылья? — решил спросить Ваня, пока Аман осматривал комнату.

      — С ними не очень удобно в тесных людских помещениях. Но если у тебя кинк, — суккуб наконец повернулся к Ване и, ехидно прищурив глаза, притянул к себе, — то могу вернуть.

      — Не надо, — выдавил Ваня, опасаясь, что появления крыльев его мозг точно не выдержит. Хотя, может, он и так не выдержал очередного расставания и на самом деле сидел сейчас в белой комнате со связанными смирительной рубашкой руками. — Мне бы в душ сначала…

      — В душ? — Амандус усадил Ваню на кровать и, опустившись на пол, положил голову ему на колени. Ваня не мог не задержать взгляд на ребристых рогах, похожих на те, что бывают у горных козлов. — Котик, ты уверен, что ты не девственник? Обычно на меня тут же набрасываются, не в состоянии сопротивляться моей привлекательности.

      — Никакой я не девственник! — возмутился Ваня. — Это ты со зверьём каким-то спишь.

      — Зоофилией я не занимаюсь, — хихикнул Аман. — Неужто ты асексуал?

      — И не асексуал я!

      Амандус положил голову прямо, и даже сквозь ткань шорт и боксеров Ваня почувствовал горячее дыхание. Затем суккуб поднялся, положил ладони на плечи Ване и толкнул.

      — Мне просто трудно получаться удовольствие от секса, — принялся неловко оправдываться оказавшийся в лежачем положении Ваня, — но это не значит, что мне не хочется…

      — Так ты обычно снизу? — вдруг догадался Амандус. Ваня отполз к изголовью кровати — подальше от пугающе-соблазнительного демона, — но тот оседлал его бёдра и пригвоздил к постели.

      — Всегда.

      — Так значит этим сокровищем, — он потёрся задницей о Ванин пах, — ещё никто не пользовался?

      — Нет… — выдохнул Ваня, чувствуя, как поджимаются пальцы на ногах, то ли от волнения, то ли от необъяснимого предвкушения.

      — Какая жалость. — Суккуб стянул свою майку, явив слегка подкаченный плоский живот без пупка. Вместо него были какие-то странные узоры, похожие на татуировку. — Как насчёт сделать исключение? Видишь ли, я не инкуб. Так что твоё семя должно оказаться во-от, — он провёл длинным чёрным ногтем от низа живота до тех самых узоров, — здесь.

      — Так мне нужен инкуб? — с некоторым облегчением спросил Ваня. Может, ещё получится отменить контракт и ему не придётся проходить через это унижение…

      — Нет, — покачал головой суккуб, облизнувшись. Ваня уставился на губы, которых мгновение назад касался неестественно красный язык. — Тебе нужен я. Чему тебя научит мужлан, который только и умеет, что хреном своим тыкаться?

      Амандус навис над ним и провёл рукой по щеке, медленно спустившись к шее.

      — Ты слишком скован. — Он помог Ване снять футболку и отправил её вслед за майкой. — Не знаю, что за чепуху несли те придурки, с которыми ты раньше был, но лучше тебе о ней позабыть. — Аман принял торжественный вид и заставил Ваню сесть, всё ещё, впрочем, не слезая с его бёдер. — Я отправлю тебя на небеса, обещаю.

      Шикарно, подумал Ваня. Теперь эко-френдли демон собирался отправить его на небеса. Главное, чтобы не навсегда.

      — Помоги мне раздеться, — попросил Амандус, и Ваня опустил взгляд на сидящие в облипочку брюки. А они точно снимаются? — Сзади развяжи…

      Амандус вдруг обнял его и положил подбородок на плечо, заставив от неожиданности замереть. Температура тела у него оказалась выше человеческой. Да, именно поэтому Ване стало жарко и у него участился пульс. Вовсе не потому, что ему впервые в жизни захотелось использовать своё достоинство по назначению.

      Устав, видимо, ждать, Аман взял Ваню за руку и направил руку себе за спину. Ваня почувствовал, как коснулся чего-то гладкого и неожиданно подвижного. Вместо того, чтобы отдёрнуть руку, он провел ею по загадочной штуке, отчего Аман выгнул спину и ойкнул.

      — Кажется, кто-то наконец завёлся? — усмехнулся суккуб.

      Ваня взглянул Аману за спину и увидел в своей руке тот самый хвост, заканчивающийся «треугольником» — прямо как у типичных демонов в массовой культуре. Выглядывал он из одной из петель на аккуратной шнуровке, созданной, похоже, именно для него. Впрочем, удобство заключалось не только в этом. Ваня развязал узел и, огладив основание покачивающегося хвоста, опустился под копчик. Прижимавшийся к Ване Аман вздрогнул.

      Точно. Ваня совсем забыл, что он ни черта не смыслил во всех этих плотских утехах и понятия не имел, что приятно, а что — нет. Может, сначала надо было поцеловать? Или подрочить Аману? Или…

      — Всё хорошо, — успокаивающим тоном произнёс Аман, — продолжай. Просто твоя кожа куда прохладней моей… Хотя на самом деле это довольно приятно. Стоит только представить, как эти пальцы один за одним окажутся внутри меня, так сразу…

      — Понял я, понял, можешь не продолжать, — смущённо буркнул Ваня.

      Он упал на спину, что достать валявшуюся за подушками смазку и презервативы. Они пробудили в нём не самые приятные воспоминания о том, кто их обычно оттуда вытаскивал, но болтовня Амандуса вернула его в реальность.

      — О, так тебе не нравятся dirty-talks? Хорошо, хорошо, не буду тебя смущать. Но пальцы у тебя правда словно созданы для…

      Стоило только Ваниному пальцу, покружив снаружи, войти, как Аман тут же замолк. Впрочем, ненадолго: когда Ваня резко толкнул палец глубже, суккуб застонал. Каждый последующий толчок сопровождался его стонами, почему-то заставлявшими Ваню краснеть — хотя краснеть должен был кое-кто другой. Сам Ваня никогда не стонал, ему вообще всегда казалось, что стонут только порноактёры и симулянты.

      — Неужели настолько приятно?

      — Прия-а-атно, — тягуче ответил Аман. — Давай уже второй.

      Может, это было частью его демонической сущности? Ему ведь нужно было как-то соблазнять жертв…

      — Не переставай двигаться, — попросил Амандус. — Пожалуйста, продолжай… Ох!

      Сбивчиво дыша, он обхватил Ваню за шею.

      — У меня крайне чувствительное тело, — сказал он, когда привык к двум пальцам, медленно изучавшим его изнутри, — такая уж у нас, суккубов, природа. Но у тебя может быть по-другому. Возможно, твои эрогенные зоны находят в м-м… неожиданных местах.

      Эрогенные зоны? Ваня всегда был слишком смущён, чтобы говорить о подобном, к тому же никто его и не спрашивал. Но говорить с незнакомцем из преисподней оказалось куда легче, чем близкими, и шёпотом Ваня признался:

      — Сгибы локтей… и крестец. Кисти…

      — Здесь? — удивился Аман, и, чуть отстранившись, коснулся сгиба большим пальцем. Видя, как Ваня закусил губу, он довольно прищурил глаза. — Как мило.

      — Мило?

      — У тебя ведь на лице всё написано. — Аман продолжил поглаживать руку, которая его в тот момент трахала. — Ты чертовски сексуально закусываешь губу, когда тебе хорошо.

      — Чёрт, — тихо выругался Ваня. В шортах стало болезненно тесно. Амандус делал только хуже: бесстыдно тёрся стоящим членом о Ванин живот и, держась одной рукой за его локоть, свободной опирался на бедро, натягивая жёсткую ткань. Что уж было говорить о его соблазняюще горячей заднице.

      — Теперь понимаешь, почему всем так хочется без раздумий на меня накинуться?

      — Не думаешь, что сейчас не самое подходящее время вспоминать твоих прошлых партнёров?

      — Так заставь меня забыть, детка, — шепнул Аман Ване куда-то между шеей и подбородком.

      Ваня судорожно втянул воздух. Ему одновременно хотелось наконец-то по-настоящему прочувствовать подрагивающую от каждого прикосновения задницу — и чтобы прямой член с каплей предэякулята на тёмно-фиолетовой головке оказался в его собственной. Ваня никогда не был так возбуждён, особенно во время секса. Обычно он с нетерпением ждал, пока это унизительно-неловкое действо закончиться и он сможет спокойно вдохнуть.

      — Я так хочу тебя внутрь, Аман…

      — Ложись.

      Ваня послушно лёг. Стянув с него одновременно и шорты, и боксеры, Амандус опустился сверху. Пока Ваня придерживал его за бёдра, он миллиметр за миллиметром вбирал в себя плоть.

      — Представь себя на моём месте. — Он издал довольный стон и, перестав двигаться, продолжил говорить. — Как я медленно усаживаю тебя на свой член, заставляя прочувствовать головку, уздечку и каждую-каждую вену — до самого конца. А потом я…

      Не выдержав пытки ожидания, Ваня толкнулся. Видя, что Аман был не особо-то и против, толкнулся ещё раз, а затем — ещё и ещё. Аман, на мгновение почувствовав слабость в ногах, упал на Ваню, и они едва не столкнулись лбами. Успевший в последний момент выставить руки демон воспользовался этой возможностью, чтобы оставить короткий поцелуй на чужих губах, и быстро поднялся — словно так и было задумано. Он провёл пальцами по Ваниному животу плоть до пупка.

      — Как думаешь, докуда достанет мой член?

      Ване, конечно, тоже было интересно — но не так интересно, как-то, докуда достанет его. И то, почему от демона так приятно пахло. В голове тут же возникла картина: суккуб стоит перед зеркалом, подводит глаза, потом красит губы, пшикается духами…

      — Не отвлекайся, — с ноткой обиды попросил Аман, — иначе мне станет одиноко.

      — Я думал о тебе, — улыбнулся Ваня. Он тряхнул головой, чтобы убрать упавшие на лоб русые пряди. — Теперь тебе не так одиноко?

      — Оправдан, — фыркнул Аман.

      Он взялся за лежавшую на его бедре Ванину руку и, переплетя пальцы, опёрся на неё. Когда Аман завёл свободную руку за спину, Ваня не мог не удивиться: неужели суккубу этого было мало? Он хотел ещё и пальцы?

      Почувствовав неожиданное прикосновение влажной от смазки подушечки пальца там, где он меньше всего этого ожидал, Ваня вздрогнул.

      — Можно? — спросил Аман, склонив голову набок.

      Палец не двигался, пока Ваня не кивнул, робко закусив губу. И когда он всё же начал двигаться, Ваня пожалел, что согласился.

      На мгновение у него перехватило дыхание. Это было слишком. Он слишком много чувствовал: и обхватывающую его член горячую плоть, и погружающийся в него самого палец, прекрасно знающий, где нужно было лишний раз нажать, и стискивающую его ладонь руку. А эти сбивчивые стоны, эти рваные движения бёдрами, эти соблазнительно щурящиеся от удовольствия глаза, — в голове у Вани стало пусто, и он мог думать только о том, как ему не хотелось, чтобы этот момент заканчивался, и о том, насколько прекрасен был демон перед ним.

      Когда Ваня уже был на пределе, Аман неожиданно притянул его к себе и, заставив сесть, жадно поцеловал. Ваня с широко раскрытыми глазами наблюдал за вспыхнувшими мягким фиолетовым светом узорами на животе суккуба. Вслед за Ваней кончил и Аман. Его хвост оплёлся вокруг их талий, и они оба застыли, пытаясь выровнять дыхание. Амандус вновь поцеловал Ваню — на этот раз куда спокойней, неспешно двигая языком, — и лишь потом слез и бухнулся на кровать. Ваня последовал его примеру и лёг на спину. Затем перевернулся на бок, затем — на живот, и спрятал лицо в подушке. До него вдруг дошла вся нереальность происходящего.

      Даже если опустить часть с суккубом — у Вани был секс! Который ему понравился! Он никогда не думал, что сможет вести себя настолько раскрепощённо. Ваня почувствовал, как к лицу прилила кровь. Не поворачиваясь, он смущённо признался:

      — Это был лучший секс в моей жизни.

      Матрас прогнулся — видимо, Аман сел.

      — Был? — Ваня услышал, как щёлкнула крышка смазки. — Думаешь, мы закончили?

      — А что, н-нет? — от неожиданности заикнулся Ваня.

      — Хорошим мальчикам полагается награда, — растянуто промурлыкал Аман. — Подними бёдра.

      Ваня послушался. Аман почему-то ничего не делал, и он нетерпеливо сглотнул, от волнения сжав тонкое покрывало. Наконец член Амана коснулся копчика и скользнул выше, от крестца к пояснице. Не успел Ваня привыкнуть к необычному ощущению, как в него вошёл палец. Чуть погодя к нему присоединился второй.

      — Не больно?

      Аман старался держать один ритм и тёрся членом в такт медленно двигающимся пальцам.

      — Тебе удобно вообще? — рассмеялся вместо ответа Ваня, пытаясь представить, в какой позе находился Аман.

      — Я ради тебя стараюсь, вообще-то, — обиженно пробурчал Аман, глубже проталкивая пальцы.

      Он остановился, чтобы поцеловать Ваню в шею. Затем спустился губами по позвонкам и, кажется, оставил засос меж лопаток.

      — Тебе необязательно что-то говорить. — Аман огладил Ванину спину свободной рукой, продолжив второй растягивать его. — И стонать. Можешь молчать. Необязательно старательно двигать бёдрами, как это делаю я, необязательно вообще что-то делать. — Ваню растягивало уже три пальца, и он не понимал, почему член, капающий на его поясницу предэякулятом, всё ещё был снаружи. — Я всё чувствую. Каждый раз, когда ты вздрагиваешь, когда выпускаешь неровный вздох, когда ёрзаешь от нетерпения, когда сжимаешься, стоит мне коснуться правильного места, — я чувствую.

      Ваня ощутил пустоту. Член, в последний раз скользнув по копчику, остановился, словно давая время приготовиться. Когда тот всё-таки вошёл, Ване показалось, что он тут же кончит. Но Аман толкался намеренно неторопливо, заставляя Ваню поджимать пальцы на ногах.

      Аман накрыл его собой, прижавшись со спины. Его рука обхватила Ванин член. Он держал всё тот же мучительно-приятный медленный темп.

      — Потерпи чуть-чуть, котик, — попросил Амандус. — Ты же не хочешь так быстро лишиться этого удовольствия?

      Ваня правда пытался потерпеть, но терпение его быстро лопнуло. Он накрыл руку Амана своей и попытался заставить её двигаться быстрее. Аман издал смешок и поцеловал Ванино плечо.

      — Ну как можно отказать такому милашке? — Он послушно подстроился под заданный Ваней темп. — Не убирай руку.

      Следующие несколько минут Ваня плохо запомнил. Он чувствовал, как вбивался в него Аман, как быстро скользила туда-сюда его тёплая рука, как демон шептал что-то ему на ухо… Ваня, кажется, что-то отвечал, но вряд ли связно — мозги у него совершенно отключились. Ему хотелось просто-напросто раствориться в Амане, в окутавшем со всех сторон жаре.

      Глаза Ваня открыл только тогда, когда в ушах перестало шуметь и Аман отпустил его и лёг рядом. Повернувшись, Ваня тут же встретился взглядом с крайне сыто выглядящим суккубом.

      — Предлагаю заключить ещё один контракт. — Аман взял Ванину руку и провёл языком от запястья до кончика среднего пальца, собирая капли семени. — Бессрочный.