«И как до этого дошло?»
Галериан выдохнул, когда Савада властно укусил шею. Подрагивающими руками парень не мог перестать мять бедра, контролируя только, чтобы Марлону не было слишком больно. Гулко сглотнув, Тсунаеши одной рукой рванул рубашку, открывая вид на обнаженную грудь и рельефный торс. Галериан флегматично проводил взглядом улетевшие оторванные пуговицы.
«Дорвался.»
Эта мысль посетила обоих. Галериан удивлялся этой жадности, не находя причины столь сильному чувству, а Тсунаеши не говорил, молча сходя с ума от близости желанного тела. Галериан не отталкивал его, что радовало. А даже если бы он сопротивлялся — Савада был сильнее. Это не было секретом. И осознание этого пьянило его только сильнее, заставляя ближе жаться к прислоненному к стене телу. Жар в паху становился почти невыносимым, но Тсунаеши еще терпел.
— Не столь дальновидно сейчас…
Откровенно жалкую попытку отложить происходящее Тсунаеши прервал банальнейшим способом. Чужие губы были мягкими настолько же, насколько желанны. На периферии сознания крутилась подозрительная благодарность Херувиму, без которого шатен не набрался бы смелости действовать столь дерзко и требовательно. Но стоило ошарашить Галериана поцелуем, как крышу сорвало окончательно. Пламя внутри взметнулось, тоже потянувшись к брюнету, опаляя жаром оба тела.
— Пожалуйста…
Марлон пересилил себя и не дрогнул, когда Савада потерся об него пахом, прошептав невнятную мольбу в самые губы, в следующий миг опять впиваясь поцелуем. Тсунаеши низко застонал, когда дотронулся своим языком до чужого и получил неуверенный ответ. Вторая рука отпустила бедро и поднялась выше, сжимая талию. Наличие там в ближайшем будущем синяков напрягало только самого Галериана, но попытаться привычно охладить эти места пламенем он даже не попытался: если бы Тсунаеши его почувствовал, с последними остатками контроля у него можно было бы попрощаться. Шатен отстранился из-за нехватки воздуха, замутненным возбуждением взглядом рассматривая ниточку слюны, соединяющую их губы.
— И все-таки не вовремя. — Галериан сглотнул, отметив, с какой ненавистью Савада посмотрел на дверь, в которую постучали.
— Мы на этом не закончим.
Отпускать его совершенно не хотелось, особенно после понимания, что стена безразличия дрогнула. Тсунаеши проводил удаляющуюся спину голодным взглядом. Разумеется, Савада не обманывался на свой счет: оба Марлона были натуралами, каких бы взглядов ни придерживались, а самим Галерианом управляла в свою очередь жажда выгоды. Тсунаеши лег на свою постель, накрываясь одеялом с головой. Возбуждение и не думало пропадать, а иллюзорное тепло чужого тела только усиливало желание. После недолгих раздумий он все же запустил руку в штаны, касаясь члена, и еле удержался от громкого стона. А хотелось большего, гораздо большего, чем собственная ладонь. Хотя бы чтобы эта ладонь принадлежала не ему, а одному брюнету. Закусив до боли губу, он ускорил движения. От тяжелого сильного дыхания одеяло раздражающе колыхалось вверх — вниз, но удушливое тепло приносило мазохистское удовольствие.
«Черт…»
Пламя волнами проходило по телу, усиливая возбуждение. Фантазия, подкормленная произошедшим, подкидывала очень яркие образы возможного продолжения, если бы Марлон не убежал от него. На медленное исследовательское изучение Тсунаеши сегодня бы не хватило, тело сгорало от жажды чужих ласк. Хотелось бы резкости, чтобы Галериан взял инициативу. Впрочем, если бы Тсунаеши сам все делал, было бы не хуже. Хотелось содрать грубую ткань одежды, прикасаться прямо, без страха быть отвергнутым, и трогать, трогать, трогать…
Мозги более — менее прояснились только в душе. Тсунаеши протяжно застонал и обреченно стукнулся головой о холодную стену. Это точно было влиянием Херувима, это он с ним что-то сделал, но… Савада смущался, нервничал, но не жалел. Так прижимать к себе мужчину было приятно до дрожи, было головокружительно ощущать власть над покорным телом. Да, Галериан, разумеется, знал о влюбленности Савады если не с самого начала, то через где-нибудь месяц совместного проживания точно понял. Но его верность была выгодна, поэтому он ничего не предпринимал, отпуская на самотек. «А зря.» Тсунаеши сглотнул ком в горле и предвкушающе улыбнулся. Если бы только он сразу показал свою позицию, если бы только сразу поставил Саваду на место, то тогда был бы шанс. «Пусть тебя останавливает нежелание отпускать выгоду из рук, я сполна воспользуюсь данным тобой временем. И, когда ты наконец решишь повернуть назад, уже не сможешь вырваться. Я не дам. А этой суке лично прострелю башку в ближайшем времени, чтобы уж точно больше никто не мешал.»