Он знал, что не стоило сюда идти. Но всё равно пошел, и теперь за это расплачивался.

И без того узкая улица сжалась в себя, давила со всех сторон как ловушка, а из-под земли валили зловонные клубы красного пара. Ёжик успел потерять очки, и приходилось зажмуривать левый глаз, потому что пар норовил просочиться в пустую глазницу, а что будет, если ему всё же удастся, Ёжик выяснять не хотел. Ещё немного пострадали крылья и шея, но это были почти мелочи, ничего такого, чему не помогло бы вдумчивое чудо.

Несмотря на белый день вокруг, почти полдень, уворачиваться приходилось в кромешной темноте, буквально наощупь. Его ощутимо зажимали в кольцо, подталкивая к самой большой трещине в асфальте, которая скалилась своими рваными краями.

Противников видно не было. Да и в принципе быстро стало понятно, что никакой информатор его не ждёт, а телефонный звонок оказался обманом.

Он не успел подойти к назначенному месту, как сверху упала чёрная завеса, а земля пошла трещинами, сбивая его с ног. Высвобожденные крылья, раз уж его закрыли в иллюзии, помогли подкинуть тело вверх, но на этом удача кончилась, ведь пространство продолжило сжиматься в себя, и Ëжик только ударился о верхнюю границу и мешком свалился вниз.

Быстрый перекат и вовремя выставленное крыло уберегло его от участи быть разрубленным пополам.

Дальше мечи, будто сами по себе, без направляющих их рук, замелькали в темноте, осыпая Ëжика градом ударов, сбили очки, он на них наступил и выругался, задели шею.

Ëжику пришлось подхватить два срезанных пера с крыла и вырвать несколько игл с головы. Немного магии и капельку воображения создали сносный меч, которым Ëжик мог обороняться, отражая чужие выпады. Тьма заголосила шипящими проклятьями.

Он копил силы, одному и одними не очень-то важными фехтовальными умениями справиться он не мог, тем более его определенно пригласили не на турнир, а собрались по тихому убрать. Кто и зачем, конечно, вопрос важный, но в данный момент не существенный. Оставался только один выход.

Но кто-то решил вмешаться. С одного края иллюзия начала трескаться, какая-то сила ломилась внутрь с упорством носорога, в крошечную брешь проник синий, почти ощутимый луч света.

Невидимые противники дрогнули и отпрянули, на краткое время прекратила атаковать, и вовремя, потому что одна стена иллюзии рассыпалась в чёрную пыль и под низкий свод шагнул ангел.

Придурок. Ëжик зарычал сквозь зубы, злобно уставившись на знакомую фигуру, охваченную голубым огнём.

Одно дело подорвать своих убийц и себя, — ненадолго, — другое распылить по улице идиота, который как всегда лез не в своё дело. И да, ладно, он ангел, и укокошить его это почти вроде как прямая обязанность Ëжика, но черт возьми!..

Противники Ëжика — он всё ещё не мог их разглядеть, казалось, они сами состояли из тьмы, тьма была ими, какой-то первичный адский бульон, — снова рванули вперёд, атакуя уже ангела.

— Свали отсюда! — Рявкнул Ëжик, прижимая свободную руку к лицу, закрывая отсутствующий левый глаз. Там уже тлело и трещало, сквозь пальцы тонкими языками вырывался огонь. Да как только этот белокрылый его нашёл, скрывать ото всех своё присутствие было второй натурой Ëжика.

Ангел, его физическая оболочка уже трещала по швам, дергаясь от всполохов синего света, быстро оглянулся на Ëжика, но тут же уставился в сердцевину темноты, прекратив уворачиваться и обороняться коротким клинком, протянул вперёд руки и открыл рот. Вместе с миллионом животных ртов, вырвавшихся из-под его оболочки.

Тьма влажно вздрогнула и закричала, заизвивалась от боли, отступая и крошась, иллюзия дрожала всё чаще.

Ëжик оказался позади ангела, но даже его кровь бросилась вон из тела, многоголосый потусторонний вой ударил его как поезд, протащил к границе иллюзии и почти размазал по асфальту. Потоки чёрной, как нефть, крови быстро заскользили из его ушей, носа и рта, раны открылись снова, лишая Ëжика последних сил и контроля.

Из чистого упрямства Ëжик быстро нарисовал собственной кровью печать обратной телепортации, чудом призвал дернувшееся тело ангела к себе, сгреб за крыло и забросил его в открывшийся портал. Он больше не мог держать огонь в себе, отсчет шёл на секунды.

И только когда ангел, видимо от неожиданности утратив первую форму, скрылся за сомкнувшейся воронкой, Ëжик разглядел дрожащий на асфальте ангельский нимб.

Земля под ним плавилась, он издавал низкий, как летящий истребитель звук. И быстро увеличивался, как ядерный гриб в миниатюре.

— О, Сатана, — застонал Ëжик и сжёг сам себя, воспламеняясь изнутри, до того, как это мог бы сделать нимб.

***

На этот раз даже не было мелодии. Стол сотрясла дрожь — Ёжик машинально придержал его за край, не отвлекаясь от книги, и голос возник в его голове.

— Ты живой.

— Почему не должен, — с лёгким вздохом Ёжик перелистнул страницу. Наушники всё ещё не помогали, возможно ему стоит отрезать себе голову и тогда ангел отстанет. Или ему. Голову или крылья.

— Твои тебя убивали.

Ёжик фыркнул на «своих». Отложил книгу, поправил очки, лениво огляделся вокруг, прежде чем наконец перевести взгляд на ангела. Тот, упрямо наклонившись вперед, сверлил его голубыми глазами.

— Нимб вернулся?

Ангел вздрогнул и почесал в затылке, виновато скалясь Ëжику, два его больших передних зуба выглядели особенно удрученными.

— Пожалуй, я перестарался. Но это ведь помогло?

Ëжик пожал плечами. Место стычки осмотреть он всё равно не мог, так что скорее всего. Очень долго собирался в атомы и стремления.

— Твое лицо, — Ёжик неопределенно повел пальцами над книгой на столе, и ангел коснулся своей щеки. Там была длинная и широкая царапина, не рана, но внимание привлекала. — Тебе стоит лучше следить за своим имуществом.

Ангел нахмурился, проводя по царапине. Отвел руку от лица, рассматривая кровь на ней. Собрал пальцы в щепоть и без щелчка, Ёжик даже не ощутил присутствия чуда, развел их и опять потрогал царапину. Та затянулась без следа.

— Умно, — усмехнулся Ёжик и наклонился вперед, рассматривая ангела поближе, — хороший контроль. Долго тренировался?

Ангел слабо улыбнулся и кивнул. Его лицо от похвалы словно осветилось изнутри, не тем голодным голубым сиянием, от которого могли кровоточить глаза, а приятным, солнечным светом.

Какая глупость. Ёжик резко откинулся обратно на спинку кресла.

— Крош. Моё имя. Решил, что тебе следует знать, хоть ты и не спрашивал.

— Крош. Хорошо. Вынужден поблагодарить, — Ëжик скривился, — за своё спасение. Но я не просил. Там, — он вскинул глаза к потолку, и ангел его понял даже сквозь очки, — тебя за это точно не похвалят.

Ангел — Крош, — приуныл, но тут же заулыбался опять. Фантастический кретин, неспособный к долгой концентрации.

— Скажи мне своё имя.