Стид не мог сказать, как оказался на палубе атакуемого корабля. На его глазах крупный фрегат без каких-либо опознавательных знаков был взят на абордаж потрепанным пиратским шлюпом.

Воздух звенел от криков нападающих, дым застилал глаза, запах свежей крови выворачивал наизнанку. В ужасе спасаясь от лезущих на борт головорезов, Стид в конце концов спрятался за ближайшие бочки. Через мгновение на том месте, где он только что находился, уже громоздились три окровавленных тела.

С ним было явно что-то не так, но думать об этом не было времени. Осторожно подавшись вперед, Стид выглянул из-за бочки, чтобы попытаться определить, кому принадлежит корабль и кто на него напал.

Вдруг в нескольких шагах от себя он увидел Иззи Хэндса… Но только не того Иззи, к которому успел привыкнуть и которого, как ни странно, только что мысленно назвал «своим». Этот был значительно моложе и выглядел неожиданно ярко без своего черного одеяния. Он был одет как обычный матрос: темно-синий камзол, рубаха из неокрашенного льна, синие кюлоты. Над его высоким лбом развевались длинные пряди волос без единого проблеска седины, Сверкая пронзительным взглядом, он медленно шел вперед, выставив острие шпаги – единственной вещи, которую Стид признал как неизменный атрибут знакомого ему старпома.

Осознав, что Иззи смотрит на намеченного противника, Стид обернулся и буквально остолбенел. Со стороны кормы на Хэндса надвигался Эд. Молодой и невероятно красивый, хотя еще не успевший отрастить свою роскошную бороду. Не было никаких сомнений в том, что Эд забрался на борт в числе атакующих, тогда как Иззи значился матросом на атакованном корабле.

Ловко перемахнув через тела убитых, Эд оказался лицом к лицу с Иззи. Их шпаги мгновенно скрестились, будто они не ведали никаких других желаний, кроме жажды этой схватки. Эд бросился в атаку безрассудно и дерзко, тогда как Иззи принялся защищаться с таким удивительным спокойствием и самообладанием, будто дело не касалось его жизни.

Стид с ужасом смотрел на то, как эти двое делают выпады, явно намереваясь прикончить друг друга, и мысленно молился о том, чтобы оба каким-нибудь чудом остались живы. Рядом с ними сражались и другие люди, но для Стида все они были лишь тенями, препятствиями, мешающими разглядеть, что происходит позади них.

Когда дерущиеся, наконец, расступились, и Стид увидел Эда и Иззи, один из них уже держал шпагу у горла другого. Иззи весь дрожал, его лицо, еще не помеченное крестообразной татуировкой, знакомо кривилось.

– Ну что ж, висельник. Ты переоценил себя.

Эд стоял перед ним прямо, в его глазах не было страха. Что-то совсем другое поблескивало в их глубине, но Стид не мог разобрать. Объятый паникой, он с трудом осознавал происходящее.

Может быть, он должен был рвануться вперед и остановить Иззи? Закричать, предупредить о том, что тот собирается прикончить человека, без которого не будет представлять своей жизни?..

Лихорадочные мысли Стида прервало нечто, мгновенно изменившее расстановку сил. Высокий мужчина в темном камзоле шагнул к Иззи сзади и бесхитростным ударом отправил его в кучу бездыханных тел.

– Не сегодня, приятель.

Эд беззаботно улыбнулся, будто мгновение назад он не был на волосок от смерти.

– Спасибо, Бенджамин. Этот матрос был действительно хорош.

– Правда? – заинтересованно прищурился предводитель пиратов. – Если так, берите его с Джеком и тащите на «Марианну». Если у него есть мозги, он предпочтет наше общество здешнему. В противном случае отправим его кормить акул.

Должно быть, Стид на время провалился в забытье. Придя в сознание, он обнаружил себя уже на другом корабле. Этот фрегат был меньше предыдущего, но выглядел довольно устрашающе, укомплектованный большим количеством пушек и полный хорошо вооруженных пиратов.

Стид стоял в их толпе и пытался понять, что за звуки заставляют их вздрагивать снова и снова. Впереди, у грот-мачты, происходило нечто, чего он не видел из-за чужих спин, но чутье говорило ему, что это зрелище из тех, что отпечатываются в памяти раз и навсегда.

Кто-то смотрел молча, кто-то тихо, едва различимо считал, а кто-то молился, хотя разобрать слова было невозможно.

Стид ощущал нарастающую тревогу. В прошлый раз он увидел Эда и Иззи вместе, а, значит, они должны быть и здесь. Встретившись на атакованном судне, они больше не расставались.

Что-то свистнуло в последний раз, и на палубе воцарилась тишина. Несколько сотен людей замерли, немо взирая на нечто впечатляющее, заставившее их позабыть сделать вдох.

– Разойтись! – раздался знакомый голос. Он принадлежал высокому человеку в темном камзоле, увиденному Стидом на атакованном корабле. – Займитесь своими делами. Подходить к провинившемуся строжайше запрещается. Хэндс, Рэкхэм, снимите его и дайте воды.

Толпа мгновенно начала редеть, и вскоре Стид остался стоять в одиночестве, благо никто не обращал на него внимания. Впереди высился неохватный ствол грот-мачты, за которой кто-то шевелился. Чувствуя волны страха, он осторожно двинулся в обход.

Перед ним предстала странная конструкция, напоминающая лестницу с двумя подпорками, соединенными перекладинами. К этой конструкции лицом вниз был привязан человек. Сначала Стиду показалось, что на нем надет ярко-алый жилет, но когда Стид осознал, что это на самом деле, он в отчаянии закричал… В следующий миг он узнал и самого человека…

Стид хотел было броситься к Эду, чтобы помочь, чтобы облегчить его страдания, но к тому уже подошли двое. Одним из них оказался Иззи. Лицо его было абсолютно бесстрастным, лишь серо-голубые глаза выдавали невыносимую горечь. Чувство, которое нельзя было демонстрировать никому на этом корабле.

Пираты быстро отвязали Эда, который, кажется, пребывал между мучительной явью и милосердным забытьем, и опустили на доски палубы. Его спина была превращена в кровавое месиво, но он не издавал ни единого стона.

Иззи снял с пояса флягу и поднес ее к губам Эда. Второй, в ком Стид с запозданием узнал Калико Джека, придерживал его за плечи, стараясь не касаться кровоточащих ран.

– Может быть, теперь этот псих наконец-то возьмется за ум и перестанет перечить капитану? – задумчиво произнес Джек. Кажется, от его спокойного тона Иззи передернуло.

– Может быть, ты заткнешься и пойдешь своей дорогой? Я справлюсь без тебя.

– Как знаешь, – проговорил Калико и тут же отпустил раненного. Иззи едва успел перехватить его, чтобы уберечь от соприкосновения с досками.

Джек ушел, и лишь тогда Иззи получил возможность тихо прошептать обеспамятевшему Эду на ухо:

– Держись. Ты сильнее их всех. Ты справишься.

Стид вновь ненадолго забылся, и вот уже он очутился в другом незнакомом месте. Теперь это была капитанская каюта, довольно просторная, но обставленная без вкуса, загроможденная уродливой мебелью и отталкивающего вида трофеями вроде человеческих черепов и чучел диковинных животных.

Помимо Стида, который так и оставался невидимкой, в каюте находились лишь двое – Эд и Иззи. Вздохнув с невероятным облегчением, Стид принялся внимательно разглядывать Эда, чью высокую фигуру освещали несколько десятков расставленных в хаотическом порядке свечей.

Кажется, после того случая, когда он был подвергнут наказанию, прошло несколько месяцев, быть может, год. Эд выглядел более уверенным в себе, в его взгляде веселый задор уже уступил место лукавой прозорливости. Он отпустил бороду, которая пока еще была не слишком длинной, но уже довольно серьезно меняла его облик.

Он стоял у стола, на котором была рассыпана целая груда драгоценностей, ярко поблескивающих в свете колеблющегося пламени. Время от времени он брал ту или иную безделушку и принимался внимательно ее разглядывать, будто ювелир, пытающийся определить ценность камней и качество золота.

– Десятая часть – твоя. Можешь выбрать то, что больше нравится.

Иззи безразлично пожал плечами. Он уже был облачен в черное, разве что обе руки его все еще оставались обнаженными.

– Отмерь сам, я этим не интересуюсь. Сбуду в Нассау и все.

Улыбнувшись какой-то своей идее, Эд прошелся пальцами по россыпи драгоценностей, и тут Стид заметил, что он успел надеть несколько на пальцы колец. Одно из них кровожадно темнело рубиновым кабошоном, другое же загадочно светилось редким оттенком изумруда.

Оба этих украшения были хорошо знакомы Стиду.

– А ты, как я посмотрю, уже что-то облюбовал.

– Ага. Эти два мне особенно по душе. Алое означает кровь, а зеленое – землю.

– Неплохо, – хмыкнул Иззи, завороженно смотря на то, как поблескивают кольца на длинных смуглых пальцах Эда.

– Возьми одно из них.

– Зачем? Ты же выбрал их себе?

– Именно.

Не произнеся более ни слова, Эд медленно снял со своей руки кольцо и потянулся к Иззи. Тот будто окаменел. Эду пришлось опереться на стол, чтобы достать до его руки и самостоятельно надеть на его палец перстень с изумрудом.

– Вот так. Не потеряй.

– Хорошо, – только и смог произнести Иззи. Голос его звучал хрипло.

На этот раз Стид оказался дома, на «Возмездии». Сумрак его родной каюты был менее плотным, чем в капитанском жилище на предыдущем корабле. Кажется, за окнами еще царствовал день, но шторы почему-то были опущены. Оглядевшись более внимательно, Стид почувствовал, как мучительно сжимается сердце.

Каюта предстала перед ним в том состоянии, в котором она была в пору, когда Эд горевал по его уходу. Вскоре несчастное помещение должно было превратиться в мрачное логово Кракена.

В нише библиотеки было устроено странное сооружение, внутри которого, как он знал по рассказу Люциуса, Эд проводил свои дни. Стид не мог его видеть и боялся даже приблизиться ко входу в этот «форт из одеял».

Какое-то время он прислушивался к зыбкой тишине, к которой примешивался шум моря и глухо звучащие голоса с палубы, а потом вдруг отчетливо различил всхлипы. Эд пытался держаться, но у него ничего не получалось. Всхлипывания становились все более частыми, переходя в звуки рыданий. На какое-то время они замолкали, но затем все повторялось вновь.

Слушать это было невыносимо. Стид готов был разорвать грудную клетку и извлечь трепещущее сердце, чтобы отдать его Эду… лишь бы он перестал рыдать. Понимание того, что на самом деле эта боль уже осталась позади, нисколько не спасало.

В тот момент, когда Стид начал захлебываться отчаянием, дверь каюты открылась, и в проем неслышно проскользнул Иззи. Он сделал несколько шагов к нише и замер, прислушиваясь. Стид был уверен, что он хорошо представляет, что происходи внутри «форта».

Когда в тишине вновь раздались звуки рыданий, Иззи дернулся, будто собираясь решительно подойти ближе… Чтобы подать голос? Обругать Эда? Утешить его? Хотя бы просто дать понять, что он не один?..

«Сделай это! Сделай хоть что-нибудь…»

Но этот отчаянный импульс, заставивший серо-голубые глаза на миг блеснуть чем-то живым, теплым, через мгновение потух, сменившись холодным осознанием бесполезности, бессмысленности любых подобных попыток.

Развернувшись, Иззи также бесшумно вышел и прикрыл за собой дверь.

Закончив рассказывать, Стид уткнулся в плечо Эда и затих, мелко дрожа от только что пережитых эмоций. Желая успокоить его, Эд осторожно приобнял его одной рукой, а второй принялся гладить по льняным кудрям.

– Ну что ты… Все это давно уже позади…

– Ужасно осознавать, что ты так страдал из-за меня… А Иззи…

– Что Иззи?

– Ты когда-нибудь думал, каково ему было хранить это чувство на протяжении стольких лет?..

Эд глубоко вздохнул, отчего голова прижавшегося к нему Стида сначала поднялась, а потом опустилась.

– Может быть… Но не так, как ты…

– Ваша история – это целая жизнь.

– Пожалуй... Многие пираты прожили на свете меньше, чем мы знаем друг друга…

– Я хочу, чтобы вы поговорили.

– О чем?

– Не знаю. Просто поговорили. О вас. О том, что чувствуете. Мне кажется, без этого вы так и продолжите мучиться глубоко внутри.

– Мы никогда этого не делали… Думаешь, твои странные сны – знак, что стоит попробовать?

– Уверен.

Эд задумчиво хмыкнул, а потом все-таки повернулся к Стиду, чтобы прижать его к себе в надежде, что так его переживания будут ощущаться менее болезненными.

Над их палаткой мирно шелестели листья пальм, перебираемые нежным предутренним бризом. Им вторил спокойный, умиротворенный океан.

Дни, что они решили провести на одном из безымянных островов, обещали нечто большее, чем просто безмятежный отдых.