Данияр громко, с присвистом, выдохнул. Снова не сдержался, рохля! Он не знал, за что хозяин так ненавидел его, заставляя ненавидеть себя в ответ, но сейчас воспринял приказ, как освобождение. В облике волка мозги были куда как примитивней, и он мог отдохнуть от постоянной боли, вызванной бесконечными размышлениями.

Меж проступил под кожей, заставляя его лопаться и расходиться. Данияр всегда считал миг обращения мерзким до жути, но Лихошёрстова он возбуждал. Он глухо застонал, прижавшись носом к влажной от крови и пота шерсти — волк Данияра был тёмненьким, с лёгкой рыжинкой в шоколадной пушистой шкуре. И он был мельче всех других оборотней, которых Данияр видел за свою жизнь. Даже мельче, чем был его друг, Сударь, оборотень, что иногда приходил к нему, когда Лихошёрстов отпускал его поохотиться.

— Какая прелесть, — прошептал Лихошёрстов, гладя полузверя по косматой голове. — Такая красота — и моя...

Волк глухо зарычал, на что барин, крепче сжав руку на его затылке, погрузил морду зверя в разлившуюся в ванне воду. В нос попала влага. Волк булькнул, забил лапами, пытаясь вырваться, но в этом обличье был совсем слаб. Все эти мифы о невероятной силе оборотней были лишь мифом. Конечно, возможно, чистокровные волки могли быть очень мощными, но Данияр не знал о таких воинах. Волк же, только вылезший из толстой человеческой оболочки, и вовсе ничего знал. Он был чистым листом, полным инстинктов, и не задумывался над тем, что где-то там, за стенами, были другие волки.

Лихошёрстов, больной извращенец, потянулся к мылу, утонувшему в воде. Он нежно, невероятно бережно для себя, провёл пальцами по волчьей спине и спустился ниже, пропустив сквозь пальцы длинную шерсть на косматом хвосте. Что поделать — его возбуждали красивые и косматые животные, особенно те, внутри которых томился разумный человек.

Опустим то, что произошло дальше. Думаю, вы и сами догадались, что.

Чуть позже, тщательно обмыв слугу и вытерев его полотенцем, Лихошёрстов также принял ванну и расположился на кресле в гостиной, попивая свежесваренный кофе. Волк разлёгся на коврик возле камина, прикрывая хвостом натруженные половые органы.

Оба они молчали: Лихошёрстов полностью потерял интерес к слуге, насытившись до вечера и уткнувшись носом в интересную газетную статью, а Данияр, продравшись сквозь несвязные и вязкие волчьи мысли, старался не привлекать к себе внимание.

"А может... стоило согласиться на убийство?" — подумал он с запоздалым сожалением.