Совместными усилиями мы опустошили тарелку, после чего настало время двигаться вперед. Ти Фей осторожно приоткрыл дверь и выглянул в коридор, подергивая себя за кончики волос, болтавшиеся у подбородка. Было тихо и пусто, видимо, нечасто слуги навещали своего принца — что нам на руку.
— Если увидят, что я вышел из комнаты, поднимется шум, — тихо сказал он. — Заподозрят что-то. Пусть я здесь и принц, но все слишком привыкли к тому, что я практически не встаю с дивана. Придется красться.
— А далеко отсюда до сокровищницы?
Он начал водить пальцем по покрытой волосами стене, видимо, рисуя примерный план дворца.
— Это в противоположном крыле.
— Звучит далековато.
— Так и есть; но я знаю короткий путь.
Перед уходом из волосатой комнаты я сгребла побольше локонов в кучу и расположила на диване таким образом, чтобы со стороны казалось, будто там кто-то лежит. Это выиграет нам немного времени. Пусть думают, что принц задремал.
Холодный каменный пол коридора показался мне ужасно неприятным после мягкого ковра из волос. По стеночке, друг за другом, мы прошли мимо нескольких красивых дверей, ведших, насколько я помнила, в жилые комнаты, и остановились у самой крайней, самой широкой и высокой. На ней были нарисованы синие цветы и птицы, очень похожие на узор на халате Ти Фея, но рассмотреть обстановку подробнее я не успела — он открыл дверь, и в лицо пахнуло тяжелым запахом затхлости и... смерти.
— Что это за место? — шепотом спросила я, и все равно Ти Фей шикнул на меня, призывая говорить тише.
Однако после все-таки ответил:
— Спальня Струт'Гада.
— Ты с ума...
— Если не будешь орать, нас не поймают, — прошипел он в ответ, и я едва не задохнулась от возмущения. — Он вообще-то никогда не спит, так что это просто личная комната.
— Меня не кровать возмущает, а то, что мы пришли прямо к нему в гости...
— Сейчас ведь обеденное время, — Ти Фей уже почти скрылся в темной комнате, я едва слышала его голос. — Значит, он на омовениях.
— Спать ему не надо, а мыться приходится?
— Просто ему нравится, когда его костей касаются молодые красивые девушки.
На свою беду, я живо представила эту сцену и чуть не помчалась бить королю морду.
Но вместо этого шагнула через порог.
В комнате не было видно ни зги, хоть бери и выкалывай себе глаза, разницы не почувствуешь, но судя по тому, как ловко Ти Фей избегал столкновений с различными предметами, бывал он здесь не раз и не два. Я же таким похвастаться не могла: наткнулась на спинку кровати, подняв огромное облако пыли с покрывала, зачихала, пусть и пыталась изо всех сил сдержаться. Налетела на что-то железное и с прутьями, едва не повалила на пол, но успела подхватить.
— Это что, клетка?
— А, ну да, Твити, — откуда-то спереди ответил Ти Фей. — Любимая канарейка Струт'Гада.
— Что-то я не слышу тут канарейки!
— Твити умерла лет пятьдесят назад. Там ее чучело.
Меня почему-то стало подташнивать.
— Нашел! — судя по звуку, Ти Фей задействовал какой-то механизм, но я ничего не видела и даже едва понимала, в какой это стороне. — Здесь проход, Скиталица. Вперед.
Я прошла, как он и сказал, вперед и влетела в письменный стол — точно письменный, упершись на него ладонями, я угодила в чернильницу, опрокинула ее и вся оказалась в чернилах.
— Это что было?
— Стол!
— Тогда тебе правее.
— Ах черт, я теперь похожа на промокашку!
— Кью, сейчас не самое подходящее время...
Выставив руки перед собой и слегка пошатываясь, я дошла до стены, завешанной картинами в массивных деревянных рамах, и начала двигаться вдоль нее, тщательно ощупывая каждый сантиметр. Интересно, сколько признанных шедевров изобличительного искусства я уничтожила своими чернильными пальцами?
Скоро под моими ладонями оказалось чье-то теплое лицо.
— Ти Фей, это ты?
— А кого еще ты ожидала нащупать?
Я провела пальцем по его щеке и заявила:
— Теперь ты тоже в чернилах.
Он захихикал и затянул меня в спрятанный в стене проход, за которым оказался тесный каменный коридорчик, по которому едва удавалось пройти вдвоем.
Тем не менее, мы решили идти рядом, прижимаясь друг к другу. Под ногами завивалась довольно крутая лестница, полностью скрывавшаяся в темноте, и неловкий шаг здесь мог привести к увечьям. Ти Фей обнимал меня за пояс и ступал первым, осторожно нащупывая босыми ногами ступеньки, я шагала рядом и иногда ухала, пропуская одну-две. Так мы спустились, после чего ступеньки пошли вверх; судя по невесть откуда взявшемуся пронизывающему ветру, и инею, кусавшему мою босую стопу, сейчас мы были очень близко к улице, а шли обратно вглубь дворца.
— Это что за проход?
— Понимаешь, Струт'Гад очень любит свои сокровища, — тихо пояснил Ти Фей. — Поэтому он повелел проложить этот тоннель в сокровищницу из своей спальни, чтобы в любой момент быстро бегать туда-обратно. А еще через этот тоннель можно выбраться из дворца в случае чего...
— Отлично! Этим и воспользуемся.
— ...только ключ от выхода он всегда носит с собой, на шее.
— Не купается же он в нем, в самом деле?
— Да как тебе сказать...
Впереди забрезжил свет, и скоро мы, грязные и вспотевшие от ходьбы по ступеням, выбрались наружу через небольшой лаз в полу.
Сокровищница, без шуток, поражала воображение: золота сюда навалили столько, что все Семь Свободных Королевств можно было бы купить! И еще бы пара миллионов осталась. Оно лежало неровными кучами, было набито в мешки и мешочки, вдоль стен стояли целые стопки тяжелых слитков, за дверцами стеклянных витрин теснились золотые украшения и фигурки, иногда даже небрежно сложенные друг на друга. И это я еще не упомянула сундуки, наполненные самыми разными штуками, целую гору самоцветов в углу, стопку из свертков дорогих разноцветных тканей... Глаза разбегаются!
Я стояла с открытым ртом, а Ти Фей даже бровью не повел. Видимо, и здесь бывал неоднократно.
— Струт'Гад пускал тебя к своим сокровищам?
— Ну, знал же я откуда-то о проходе из спальни, да?
— Вы стали настолько близки?
Он уставился на свое отражение в крупном начищенном рубине, лежавшем на куче золотых колечек почти с человеческий рост, и пальцами зачесал назад волосы, щекотавшие ему пупок.
— Он души во мне не чаял, это правда.
Лишь теперь я заметила, что он уже был не с пустыми руками — за поясом халата у Ти Фея висел довольно жуткого вида магический посох с навершием в виде черепа гигантской птицы и целой фатой из паутины.
— А это у тебя... что?
Он поиграл бровями, подтверждая мои страшные догадки:
— Посох Струт'Гада. Из спальни прихватил.
— Зачем?!
— Во-первых, без посоха он слабее, — Ти Фей взял рубин, повертел в руках и небрежно бросил обратно, как стекляшку какую-то. — Во-вторых, с посохом мы сильнее. Логично?
— Он же хватится его!
— Он и меня хватится.
— И вообще, жуткая палка!
— Мой-то посох разрушился, Скиталица, еще когда я сломал сердце Сферы... разлетелся на целую горсть осколков. А без посоха путешествовать как-то не хочется.
— И все равно, забирать у короля...
Он остановился у одного из сундуков, ногой откинул крышку и с интересом заглянул внутрь:
— Бинго! Мои вещички. Кью, твои тоже будут где-нибудь в сундуках. Ищи, ищи, не бойся.
Ну а что? Я пожала плечами, бросила волноваться и пошла искать.
Ти Фей положил посох на пол, сбросил с плеч халат — я отвернулась, но через пару минут повернулась обратно, услышав его ворчание и стоны.
— Что не так?
Обнаженный, он стоял у своего сундука и пытался натянуть через голову знакомое мне красное платье — красное Облачное платье со стоячим воротничком, в котором он щеголял на протяжении всего нашего путешествия. Родное, любимое красное платье... трещало по швам.
— Что-то не лезет.
Я окинула его внимательным взглядом и заметила про себя, что килограммчиков так десять мой друг точно набрал за прошедшие полгода.
Но вслух сказала:
— Я думаю, ты просто подрос.
— Ага, вширь!
— Ну нет... в плечах.
Ти Фей осуждающе зыркнул на меня — понял, что вру — но не ругался.
— И что теперь? — когда он смотрел на негодное теперь платье, в глазах его практически стояли слезы. — Что мне делать? Голым идти? В халате?
— Неужели в сокровищнице Струт'Гада больше одежды не найдется?
— Это же не гардеробная, Кью!
Я подошла помочь ему выбраться из красного платья и заметила маленький шрам размером примерно с ноготь, розовевший у него прямо посередине груди. Раньше на Ти Фее не было никаких шрамов!
— А это откуда? — я отбросила в сторону красный шелк и бесцеремонно ткнула пальцем прямо в шрамик. Ти Фей ухнул:
— А-а, это... знаешь... слушай! Я вдруг вспомнил, что Струт'Гад заказывал для меня из Империи Облаков траурное платье...
Он снова принялся рыться в сундуках, да еще и с двойным усердием; я подождала пару минут, надеясь, что он сам вспомнит, а потом все-таки сказала:
— Ти Фей, шрам.
Он втянул голову в плечи, и я только теперь поняла, что это он так пытался уйти от разговора.
— А, блин, не подумала, извини...
— Нашел! Нашел, — он вытащил из-под груды золота сверток белой ткани. — Вот оно, его всего пару месяцев назад сшили, вряд ли я так быстро жирею...
Он развернул сверток — платье было почти такое же, как и красное, с воротничком-стоечкой и красивыми, белыми же замочками в виде цветов, идущими от воротника к плечу. Красивое платье, очень даже!
— Мне показалось, ты сказал: траурное.
— Так и сказал, — отозвался он, просовывая голову в воротник. — Так, надежда есть!
— Но оно, Ти Фей, белое.
Он просунул руки в рукава и взглянул на меня.
— У китайцев траурный цвет — белый.
— Кто такие "китайцы"?
— А... — Ти Фей отвел взгляд, а я вдруг почувствовала себя полной дурой. — Я хотел сказать: "у жителей империи Облаков".
Мы помолчали; я пыталась избавиться от липкого ощущения собственной тупости, он раздумывал о чем-то своем.
— Это камень попал мне в грудь, — тихо сказал он вдруг.
— Что?
— Ты спросила про шрам. Когда я разбил сердце сферы на кусочки, чем лишил свой народ магии и одновременно дал силу нечестивому алтарю, то один из кусочков поразил меня прямо в сердце. Я думал, что умру. Но не умер.
— Понятно, — мне хотелось спросить, для чьих похорон был заказан траур, но интуиция подсказывала, что не стоит. Не прямо сейчас. — Ладно! В любом случае, тебе к этому костюму явно нужны штанишки.
Он шевельнул ногой, по самую ягодицу видной из-за широкого разреза в юбке, и вернулся к изучению сундуков.
Как бы Ти Фей ни ворчал, что это "вообще-то не гардеробная", но гардероб здесь можно было собрать без особого труда. Мне удалось найти целый сундук, полный разнообразных тряпок, и выкопать оттуда приличные с виду брюки и даже пестрые ботинки, пошитые из ярко-зеленой ткани, на плоской резиновой подошве. Все это было Ти Фею немного маловато, но он догадался, что если лечь на спину, то живот уменьшится, и получится застегнуть пуговицу на штанах, а диковинную обувь просто расшнуровал посильнее.
— Я отлично выгляжу, — заметил он, рассматривая себя в большом зеркале в золотой раме с мою руку толщиной.. — Ципао. Джинсы. Кеды.
— Ой, да будет тебе, — хмыкнула я. — Мы же не на показ мод собираемся. Мы собираемся спасать мир!
Он окинул меня изучающим взглядом с ног до головы и заявил:
— Прости, пожалуйста, как-то по-идиотски вышло. Ты всю дорогу искала мне одежду, а сама стоишь без носков, с дырами на коленях, в одной блузе...
Мне вдруг резко стало холодно — а прежде я чувствовала себя прекрасно!
— Да ладно...
— И на подошве у тебя дырка, я вижу твою пятку...
Почему-то стало стыдно.
— Отвернись!
— Мы найдем тебе одежку, Кью, — Ти Фей дружелюбно приобнял меня за локоть. — Сейчас займемся...
Это дело оказалось немного потруднее. На двухметровую женщину здесь как-то не завалялось вещей, видимо, ничего красивого и необычного на мой размер не шили; но после определенных усилий мы наткнулись на самое главное, что нужно было найти — мой эльфийский плащ.
Завернулась в него и тут же почувствовала себя куда лучше.
— Ти Фей, а ты помнишь, как продал кольца своей матери, чтобы купить мне этот плащ?
— Да, а ты потом взяла и выкрала их у бедного торговца, как-то это жестоко...
— Ах Ти Фей, да ведь твои кольца стоят куда дороже!
Он рассмотрел свои пальцы; кольца с красными камнями нашлись в том же сундуке, где и негодное красное платье, так что теперь каждый его пальчик был украшен, а на двух безымянных было по два кольца: на левой руке кольцо матери и мое кольцо, на правой — материнское и обручальное. Выглядело, на мой вкус, как-то пошло, но не мое это дело.
— Да, наверное, ты права, — задумчиво отозвался он. — А вот твоя сабля.
Я поймала брошенные в меня ножны и немедленно обнажила клинок, но он был совершенно обычным с виду, я даже могла видеть свое отражение. Не красный, не взрывоопасный — обидно даже.
— Спасибо. Значит, мы можем идти.
— Ты уже придумала, куда нам?
Я серьезно кивнула, как если бы у меня был план.
— Начнем с того, что выберемся отсюда, а там дальше посмотрим, — мне казалось, что это самое логичное, что мы сейчас можем сделать. — Из дворца, из Союза... как только доберемся до Семи Свободных Королевств, станет безопаснее. У меня там еще мама есть...
Ти Фей заплел волосы в косичку и оставил ее болтаться на плече.
— Кью, ты ведь понимаешь, что мир сильно изменился?
Я пожала плечами.
— Как-нибудь что-нибудь придумаем. Не вешай нос, Ти Фей.
За моей спиной хлопнула открывшаяся дверь. Самое время повесить пару носов.
Два лича стояли в дверном проеме и растерянно смотрели на нас: у одного были густые брови и борода, стелившаяся до самых пят, у второй — очаровательные белые кудряшки, делавшие ее чем-то похожей на барашка, и бессмысленный коровий взгляд.
— Ой, — очень серьезно сказал Ти Фей.
— Ой-ой? — уточнила я.
— Еще как!
Эти двое были король Струт'Гад и его дочь, госпожа Бригитта Ти.
— Что здесь происходит? — проревел Струтгад, вгляделся в мое лицо и все с ужасом осознал. — Непревзойденная!
— Фей, — пролепетала Бригитта. — Ты в траур оделся? Почему?
Я быстро соображала, есть ли смысл вести беседы с парой, где один адски меня ненавидит, а вторая — тупее лепешки, но Ти Фей все решил за меня:
— За-а мной!
И мы припустили бежать, пока личи не спохватились.
К чести короля, он все-таки оправдывал свое высокое звание. Почти сразу оценив ситуацию, он попытался выхватить посох из-за пояса, но посох был у Ти Фея, так что пришлось колдовать голыми руками: сложив большой и указательный пальцы обеих рук в подобие кружка, он выстрелил в мою сторону длинным ярко-зеленым лучом, но я успела нырнуть за золотую гору. Золото расплавилось и потекло по полу; интересно, я бы так же растеклась, если бы в меня попали? Проверять не буду!
— Ой, папочка, — невинно произнесла Бригитта. — Ты же так можешь в них попасть! Они поранятся из-за тебя!
Ладно, признаюсь, она была не такой плохой, какой мне запомнилась.
Спустя несколько выстрелов я поняла, что стрелял Струт'Гад только в меня, очевидно, не решаясь напасть на своего зятя в присутствии дочери. На этом можно было сыграть; я перекатилась ближе к своему другу, и следующий зеленый луч задел кончик его длинной косы, взлетевшей над горой самоцветов, когда он пригнулся вместе со мной. Запахло палеными волосами. Бригитта заголосила:
— Папочка, папочка, ты его ранишь, ранишь! Моего мужа! Моего Фейчика!
"Фейчик" одними глазами указал на огромную дверь в самой дальней стене, закрытую на засов. Я тихонько присвистнула — засов был так велик, что даже вдвоем мы бы разом его не подняли. В ответ на мой свист в наши спины полетел следующий магический луч.
— Фей, — шепнула я, откатываясь в сторону вместе с ним, — сейчас я буду бежать, а ты будь наготове!
Наверное, можно было бы потрудиться и объяснить план получше; однако мой верный соратник на удивление быстро закивал и по всей видимости все-все сразу понял.
Я показала ему три вытянутых пальца, затем два, затем... выскочила из-за горы камней и сломя голову понеслась к двери — ногу точно стерла ботинком, но что поделать!
Благодаря эльфийскому плащу я бежала быстрее и тише, чем эльфийка без плаща, но, само собой, Струт'Гад все равно заметил меня сразу же. Услышав свист луча по воздуху за своей спиной, я прыгнула вперед и полетела грудью на пол, так сильно ударилась головой, что искры из глаз полетели, но цель была достигнута: зеленый луч попал прямо в дверь, и она потекла, как если бы была сделана из жидких досок.
— Ах ты, дрянная! — воскликнул Струт'Гад, но в присутствии молодой девушки не мог сказать все, что хотел.
Следующий луч полетел мне в спину, и на этот раз шансов встать просто не было, я еще не пришла в себя; и тут каким-то чудом между мной и лучом появилось зеркало в золотой раме, отразило атаку и направило прямо в потолок. Камни начали растекаться и капать на пол, превращая всю сокровищницу в картину сумасшедшего художника; Ти Фей подбежал ко мне, схватил под мышки и кое-как протащил на пару шагов, выбившись из сил. Стало ясно, что мне нужно становиться на ноги, иначе беда.
— Откуда взялось зеркало?
— Я его покатил, — пыхтя и фыркая, ответил он. — Вернее, докатил... толкнул... короче, ты поняла.
— Ладно! Отлично высчитал время.
— Я, знаешь ли, вообще отлично считаю!
Мы выбежали в коридор и несколько минут носились по лабиринту дворцовых ходов и поворотов, распугивая обескураженных слуг, но затем адреналин отступил, и я сползла по стеночке. Кружилась голова, ныли кости; я мало того, что ослабела из-за своего заключения, так еще и приложилась головой об пол как следует...
— Скиталица! Скиталица! Ну ты что?
— Плохо мне, Ти Фей... уходи один!
— С ума сошла!
— Тогда подлечи меня, ты же умеешь! — я помнила, что в нашем путешествии из Империи Облаков в Союз Гор и Фьордов он не раз и не два лечил мои раны.
Но на этот раз он развел руками:
— Сферы больше нет. Моей магии больше нет. Ни капли.
Я почему-то разозлилась:
— Тогда на кой черт тебе этот посох, скажи на милость? Если ты теперь не колдун?
Он ответил, явно покривив душой:
— Ну, просто так, а вдруг пригодится?
И я не стала уточнять — сил не было.
— Ладно... сейчас... ух, как тяжело! — я кое-как встала на ноги, покачиваясь и держась за стену обеими руками. — Ти Фей, дай руку, иначе я упаду!
Он подставил мне плечо, и я оперлась на него, наблюдая, как пол перед глазами пошел волнами, словно я стояла посреди озера ветренным днем.
— Нам нужно поскорее покинуть дворец, — произнес Ти Фей, оглядываясь во все стороны. — Пока нас не схватили. Они наверняка уже нас ищут. Струт'Гад, наверное, убьет тебя, если поймает; странно на самом деле, что сразу не убил, а в тюрьму засунул...
Я тоже подумала, что это странно, но решила, что как следует данный вопрос обмозгую как-нибудь потом, когда мы оба окажемся в безопасном месте.
На бег сил бы не хватило, их еле-еле хватало на то, чтобы шагать, опираясь на плечо лучшего друга. Видя мое состояние, Ти Фей обнял меня, и на душе стало тепло, почти мистически тепло — ведь когда-то мы были так близки, мы столько вместе пережили... мы были...
Мы были прямо напротив двери на улицу, и я даже ахнула, не веря глазам своим. Как-то подозрительно быстро мы добрались до выхода! А где же препятствия, где же палки в колесах?
— Палки еще будут, — усмехнулся Ти Фей на мой шок. — Сейчас — бежим!
И мы поплелись так быстро, как только могли; кудрявая Бригитта как раз успела неспешно обойти нас и встать, отрезав путь к отступлению.
— А, черт! — возмутилась я. — Так и знала!
— Дорогой муж, — смотреть на бестолковое лицо Бригитты было прямо-таки неприятно. Интересно, Струт'Гад нарочно делает своих дочерей такими пустоголовыми? Так сильно ненавидит умных женщин? — Дорогой муж, не мог бы ты, пожалуйста, возвратиться в свои покои? Папочка гневается...
Я решила, что лучшим решением сейчас будет приложить как следует ее лицо о мой кулак — тем более, что сил ответить у нее бы явно не хватило — и Ти Фей вцепился ногтями мне в локоть, словно прочитав мои мысли:
— Не надо ее бить!
— Но Ти Фей! — я практически возмутилась такой глупости. — Это самый быстрый способ...
— Это же моя жена!
— На которой ты женился только для того, чтобы стать принцем...
— Вовсе не так! — возмутилась вдруг Бригитта, проявив чудеса разумности (я-то думала, она даже не поймет, что мы о ней говорим). — Фей меня любит!
Я уже собиралась выплюнуть очередную язвительную фразочку, которых много заготовила за время заключения, но Ти Фей снова остановил меня, на этот раз даже оцарапав мой локоть.
— Я прошу тебя, Кью. Позволь, я поговорю с ней.
Что он может ей сказать? Впрочем, несмотря на вес и леность он остался красивым и красноречивым юношей, а это сочетание удивительные вещи делает с девушками...
— Бригитта, — не видя моего сопротивления, начал он, — послушай, Бригитта, этот год...
— Еще не год, — перебила она. — В феврале годовщина. Я думаю, папочка отпустит нас с тобой куда-нибудь в Семь Королевств к морю...
"А", подумала я, "либо Союз Гор и Фьордов и Семь Королевств не в состоянии войны, либо она полная идиотка! И если первый вариант, то как так вышло, что Струт'Гаду за его поступок даже ничего не было?".
Бригитта и Ти Фей продолжали разговор.
— Я понимаю, я помню, я бы не забыл, — самым корректным на свете тоном говорил он. — Я ценю каждый день, проведенный с тобой... Но сейчас мне нужно уйти.
Бригитта покачала головой, забавно потряхивая кудряшками.
— Папочка тебе не разрешит... и я тебе не разрешаю.
— Я иду заниматься очень, очень важным делом. Я иду, чтобы вернуть Солнце нашему миру.
— Для чего нам Солнце, Фей?
Само собой, она не понимала, и объяснить ей не получится — эта девушка уже давно умерла, и Ночь была для нее самой естественной средой обитания.
Но Ти Фей, похоже, об этом не думал.
— Я виновен в пропаже Солнца, и я хочу его вернуть.
— Это она тебя заставила? — "ею" была, самой собой, я, Бригитта даже стрельнула в меня недовольным взглядом, на что я показала ей язык. Но внутренне продолжала удивляться тому, сколько осознанных фраз и логичных выводов посыпалось вдруг из ее пустой головы.
— Кью — моя подруга, — не отвечая на вопрос прямо, заявил Ти Фей. — Она добрая и отважная женщина. Она будет меня сопровождать, оберегать, помогать. Никто меня не заставляет.
— Вернись в свою комнату, Ти Фей! Твое место там! Твое место со мной!
Я уже готовилась вытащить саблю, но Ти Фей замахал на меня рукой. Упрямый!
— Ты меня любишь, Бригитта?
Сказано это было таким тоскливым и жалостливым тоном, что все актеры мира, если бы услышали, немедленно подали бы заявления об уходе на пенсию.
Она, естественно, скуксилась, ужаснувшись тому, как несчастен был ее муж.
— Люблю, очень сильно! Больше всего на свете! Потому и забочусь.
— Я знаю, что потому заботишься, — кивнул Ти Фей и раскрыл для нее объятия, но вот чудо — принцесса не сделала ни шага к нему, как будто заподозрив фальшь. — Ну... именно потому, что ты меня любишь, я это и говорю: я несчастен во дворце.
— Неправда! Ты мечтал о королевской жизни, мечтал о покое...
— Я и сейчас об этом мечтаю, — он продолжал стоять с разведенными руками, как если бы из-за чего-то страшно недоумевал. — Но осознание того, какой ужасный поступок я совершил, не дает мне насладиться этой жизнью в полной мере. Не дает мне насладиться тобой...
Она растерянно хлопала ресницами, но в ее больших глазах определенно промелькнули робкие огоньки разума.
— Ти Фей...
— Бригитта, — произнес он практически ласково, — скажи мне, милая. Как сильно ты меня любишь?
Умела ли мертвая женщина любить? Я не могла сказать этого наверняка...
Но звучала она вполне уверенно:
— Люблю, всем сердцем, Ти Фей.
— И если ты знаешь, что я несчастен... что ты чувствуешь?
Она мгновение колебалась, размышляя над ответом.
— Печаль.
— И когда я сижу в своей комнате безвыходно, потому что от отчаяния не могу встать с дивана... что ты чувствуешь?
На этот раз она ответила быстрее:
— Печаль.
— И если я смогу все изменить, смогу исправить свои ошибки, вернусь в нормальное состояние, то ты почувствуешь...
Она уставилась в пол и приняла самый несчастный вид на свете:
— Радость.
— Потому, Бригитта, — Ти Фей шагнул к ней и взял за руки, хотя мимолетно поморщился в момент прикосновения, ведь она была холодной и склизкой, как труп, — прошу, позволь нам выйти в эти двери.
Она со слабой улыбкой взглянула на него, но затем ее взгляд прилип к моему лицу, и вся тактика Ти Фея немедленно посыпалась:
— С ней?
— Ну, Бригитта, — занервничал он. — Это моя подруга! Кью! Моя хорошая подруга!
— Женщина!
— Говорю же, мы просто друзья!
— Женатому мужчине нельзя...
Она, наверное, сказала ему еще что-то, наверняка чертовски умное, но я уже не услышала ее — моргнув, я вдруг очутилась на полу, а Ти Фей держал мою голову в обеих ладонях, пока Бригитта хлестала меня по щекам — рука у нее была чертовски тяжелая.
— Я что?..
— Ты в обморок грохнулась! — прошептал Ти Фей испуганно. — Всего на пару минут, но... Струт'Гад уже близко!
Бригитта смерила его холодным взглядом, затем не менее недружелюбно посмотрела на меня. Должно быть, женатому мужчине нельзя держать подруг за головы.
— Ох, я просто ужасно устала, — простонала я; голос как будто принадлежал не мне, а незнакомой уродливой старухе. По крайней мере, хрипы были вполне старушечьи!
— Ты и правда плохо выглядишь, Кью.
— Спасибо на добром слове!..
Я лежала на полу и чувствовала вибрации приближающихся шагов короля. Бригитта снова посмотрела на меня, затем на Ти Фея, покачала головой и прошелестела едва слышно:
— Идем за мной.
Я уже собиралась возразить, что не особенно могу идти, но услышала злобное бормотание Струт'Гада и неожиданно обнаружила в себе невероятную силу и море энергии. Волшебство да и только!
Мы побежали за Бригиттой, выскочили на улицу, где царил собачий холод, и помчались по широкому дворцовому крыльцу вниз, к городку. Почему вокруг каждого дворца непременно построен хотя бы маленький городок? Наверное, чтобы поставлять королям-личам принцесс.
Интересно, госпожа Ти собралась отправиться путешествовать с нами?
Маленький домик, возле которого мы остановились, пах сеном и дерьмом — типичная конюшня, но крохотная, всего лишь на пару лошадиных голов.
— Бригитта, — выдохнул Ти Фей. Я сползла по стенке, холод кусал голые лодыжки и локти через протертые рукава блузы, добирался даже до груди и клыками впивался в горло.
— Ти Фей, — ответила она непроницаемым тоном, отпирая замок на двери — для этой цели у принцессы был ключ на шее, вернее говоря, целая связка ключей, типа ключевое ожерелье.
Ти Фей стоял, опираясь на посох короля, и недоумевающе глядел на нее.
— Ты украла у отца ключи?
— Я должна была запереть входную дверь.
— Но ты не заперла.
Из открытой конюшни пахнуло еще более восхитительной вонью, теперь до меня доносилось и слабое ржание коней. Судя по тону и громкости, лошади Струт'Гада были лишь немногим живее его самого.
— Я хотела. Я правда хотела. Но ты, — в полутьме я видела холодное, возбужденное сияние ее мертвых глаз. — Если ты несчастлив. Если ты так сильно дорожишь этой женщиной. Если это то, чего ты, муж мой, желаешь...
Ти Фей шагнул к ней ближе, взял обеими руками за щеки, поцеловал; меня снова немножечко замутило, так что я уставилась в серо-черное небо и попыталась вспомнить цифры от одного до десяти.
— Спасибо тебе, Бригитта. Я никогда тебе этого не забуду.
— А лучше не забывай о том, как сильно я люблю тебя.
"Я тоже тебя люблю", должен был ответить он, но не ответил.
Вместо этого Ти Фей взял меня под руку и потащил в конюшню; я едва могла идти, а взобраться на лошадь, кажется, не осилила бы даже в том случае, если бы к лошадиному боку кто-то приделал лестницу.
— Сможешь сесть в седло, Кью?
— Не-е...
Бледная белая кобыла стояла в стойле и устало смотрела на нас умными грустными глазами. Видок у нее и в самом деле был так себе, впрочем, я вряд ли смотрелась лучше; Бригитта прошла вслед за нами и после коротких переговоров с Ти Феем бесцеремонно схватила меня за задницу.
Я хотела возмутиться, но не нашла сил; Бригитта так сильно меня толкнула, что мое полуживое тело почти взлетело и рухнуло животом поперек лошадиной спины. Что за сила. А я еще с ней подраться хотела. Дура.
— Прощай, Бригитта, — Ти Фей напоследок еще раз прижался губами к мертвому синему рту принцессы. — Я надеюсь, судьба сведет нас снова.
— И не позже, чем через два месяца, — невинно заявила Бригитта. — Иначе я тебя из-под земли достану, Фей.
Он засмеялся — даже камбале должно быть ясно, что за два месяца нам не управиться — взлетел в седло и пустил коня быстрым шагом.
Мне понадобилось все мое ароматическое искусство, чтобы сесть в седло и взять лошадку под узды; Ти Фей поглядывал в мою сторону через плечо и ехал почти все время впереди.
А ведь раньше впереди всегда была я!..