Преобразившиеся лошади отличались не только размерами: я заметила, что их шеи холодны, кожа тверда, а глаза приобрели ярко-красный цвет; после некоторого давления с моей стороны Ти Фей раскололся и признал, что их сделали вампирами, умертвив тихонечко, а затем отпоив кровью — и хотя прямо об этом говорить не стал, я поняла, что и к лошадиному вампиризму мой друг тоже приложил руку. А может даже сделал все сам. Самостоятельный такой, когда не надо!
Но зато он обеспечил нас транспортом, да? Да? Это ведь все меняет? Верно?
Правда, надолго зверюг, скорее всего, не хватит — если только я не хочу поддерживать их существование своей кровью — а я не хочу. И не то чтобы мне было жалко крови. Просто я по-прежнему считала, что некромантия — порочное искусство, и не поддерживала его применение даже к животным, не способным осознать свое положение. Поэтому никакой крови. Да и не питала я особых надежд на то, что коняги довезут нас до нужного места.
А что за "нужное место" вообще, Кью? Хотелось бы знать...
Целые дни мы проводили в седле, но по вечерам устраивали привалы: я еще не восстановилась достаточно, чтобы сносить бессонные ночи, а Ти Фей быстро остыл к путешествию, затосковал по комфорту дворцовой жизни и частенько начинал ворчать из-за того, что устал сидеть на лошади, и зачем ему все это нужно, и есть ли во всем этом хоть какой-то смысл. Если я интересовалась, какие он выглядит альтер-активные варианты, то вызывала в нем целую бурю возмущения и недовольства — но по крайней мере эти бури вносили хоть какое-то разнообразие в течение наших дней.
И так, одним чудесным пасмурным вечером, почти ничем, впрочем, не отличавшимся от чудесного пасмурного дня, моя коняга вдруг фыркнула, хрюкнула, плюнула и растянулась на земле. Я лишь чудом успела поджать ноги, чтобы лошадь не придавила их своими боками, и скатилась с седла во вполне нормальном состоянии.
— Ну все, — произнес Ти Фей мрачно. — Твоя сдохла. Вскрываем вены?
— Нет!
— Тогда какие твои альтер-активные варианты?
— Дурак, — фыркнула я, вставая и отряхивая пижаму, в которой как тогда ушла из дома, так и осталась. — Давай разобьем лагерь и хорошенько выспимся, а утром что-нибудь придумаем.
— Ты уже явно приготовилась ко сну.
Я схватила его за ногу и сдернула с седла, так что он с громким хохотом упал в мои объятия. Ну ладно. Пусть поживет еще. Милым можно.
Пока он занимался костром, стаскивая сырые веточки из стоявшего неподалеку леска, я порыскала по ближайшим кустам в поисках дичи, но не нашла ничего дельного. Мой пред-осмотрительный друг, к счастью, догадался взять из деревни коробок спичек и немного еды, но к несчастью это "немного" уже почти превратилось в "ничего", и к нам медленно подкрадывалась голодная смерть. Поэтому мы заезжали в каждую встречную рощицу и рыскали по ней, как зайцы зимой; только вот с наступлением Ночи природа как будто вымерла. За все время нашего пути нам ни попалось ни единой птахи, ни одного зверька — а уж я умею находить еду, можете мне поверить! Ни один хруст в лесу не ускользнет от моего уха, ни одно движение не останется незамеченным! Только что поделаешь? Леса стояли мертвые, мокрые и пустые, напоминая Леса Смерти, только с настоящими деревьями, кое-где покрытыми жухлой бурой листвой, как коростой какой-то. Пришлось в очередной раз возвращаться к костру с пустыми руками.
Ти Фей взглянул на меня, вздохнул и достал из сумки крошечный сверток, в котором остался наш последний хлеб, кусочек размером с половинку ладони.
— Так мы скоро сами кровь пить начнем, — мрачно пошутил он, но я не оценила юмора — а вдруг реально в нежить превратимся? Он ведь может это с нами сделать, да? И со мной? И с собой? Взять и... обнежиться?
— Я могу настругать коры.
— Прости, но я уже видеть не могу эту кору.
— Ладно, — я взглянула на его грустное личико и вздохнула. — Ти Фей, если ты правда можешь питаться кровью...
— Кью, я же не вампир! А ты... ты бы что, позволила мне себя укусить?
— Ну, знаешь! Менструация у меня давно пропала.
— Здорово, наверное?.. — неуверенно протянул он, покраснев до кончиков ушей от таких ужасающих слов. Моя лошадь, лежавшая на пузе, захрипела и забила копытами, вытянула морду; в пламени костра мелькнули ее красные, озверевшие глаза, и я немедленно почувствовала, что в лесу все-таки есть дичь, и эта дичь — я.
— Уничтожу ее, — произнес Ти Фей, поднимаясь и подхватывая свой посох. — Посиди пока у огня, вампиры не любят пламя. Я скоро.
Он шагнул в сгущающуюся тьму, приблизился к беснующейся кобыле. Мне не очень-то хотелось отпускать его одного, но я рассудила, что от меня пользы в борьбе с вампиром все равно не будет, а Ти Фей все-таки некромант, и наверняка знает, что делает. Неприятно это признавать, но все же, если посмотреть на вещи беспристрастно, то есть в новом увлечении моего друга определенная польза. Если вы идете в страну, где повсюду неупокоенные мертвецы, то вы наверняка захотите, чтобы рядом с вами был кто-то, кто знает, как с ними обращаться. А не просто маг, создающий пламя. Пламя вон и спичками неплохо создается, даже если влажно вокруг!
Кто-то ткнулся мне в затылок; я взвизгнула, засмеялась, думая, что это Ти Фей, попыталась отстранить его от себя рукой, но ощутила под ладонью холодное, разлагающееся мясо, а в сиянии костра разглядела еще два рубиновых глаза. Вторая вампир-кобыла решила побаловаться мной, раз уж первая сдала позиции.
Рядом с моей ладонью сверкнули белые зубы.
— Ти Фей...
— Кью! Кью!
— Ти Фей!
Я помчалась на его голос сломя голову, тем более, что у меня были все шансы остаться без головы, если бы я не поспешила как следует.
— Кью! Что случилось?
Налетев на него, я сперва отшатнулась, увидев черные-пречерные белки глаз, но затем вспомнила, что это его нормальное состояние во время некромантии, и растерянно спросила:
— А ты чем занят?
— Да я подумал, что, может быть, сумею выжать из этого тела немного пользы еще, и вот... а ты чего?
— А на меня второе "тело" покусилось! Что делать?
— Голову отруби и всего делов.
— А как же осиновый кол? Серебряные пули?
— Осины я как-то в округе не вижу, а серебро — это про оборотней. Возьми и отруби, скорее всего, этого хватит.
— Скорее всего?..
Обнадежил, называется! Хотя что остается? Я обнажила саблю и зашагала обратно к огню, у которого осталась вторая лошадь, но неожиданно Ти Фей нагнал меня и схватил за рукав.
— Кью, подожди!
— Ну, жду.
— Кью, я тут такое почувствовал!
— Что?
— Жизнь! Здесь, неподалеку. Настоящую жизнь! — его черные-пречерные некромантские глаза заблестели. — И очень слабую, так что скорее всего это небольшое животное. Я пока не умею отличать человека от зверя, но обычно у людей все-таки огонек поярче. Так что это может быть заяц или вроде того!..
— Вряд ли. Я бы зайца заметила.
— Но что-то живое там точно есть.
— И где "там"?
— В той стороне, — он неопределенно махнул рукой во тьму. — Только дай мне закончить прежде, я хочу пойти с тобой. Помогу найти, где я чувствую эту жизнь.
Ну что ж! Если есть хотя бы шанс поужинать нормально, к чему отказываться? Все равно делать нечего!
Мы снова отправились в лесок, который я успела немного осмотреть (как мне казалось, довольно хорошо, но, видимо, весьма плохо, раз ничего не нашла). Ти Фей уверенно вел меня среди деревьев, выставив вперед посох со слабо светившимися глазницами; я шла следом, ни на мгновение не уменьшая бдительности, поскольку сама новость о наличии какой-то жизни в лесу может означать повышенный уровень опасности. А вдруг эта жизнь — ослабевший, но опасный волк? Хотя волка я бы уж точно не проглядела...
Скоро лесок кончился, и началось поле — просторное и широкое, покрытое жухлой травой с остатками когда-то бурной растительности. Поле простиралось до самого горизонта, не считая серых линий холмов, начертанных так далеко, что их реально сосчитать не получилось бы; а где-то примерно в центре этого поля лежал непонятный объект.
Бело-серый, грязненький, с двумя досками, торчащими из боков, круглой головой и хвостом, он напоминал не то рыбу, не то птицу без перьев, и судя по тому, как выглядела земля вокруг него, упал откуда-то сверху. Что это такое? Понятия не имею!
— Кью, это летательный аппарат.
— Ты хочешь мне сказать, что эта штуковина летает?!
— Да, черт побери, именно это я и имел в виду, когда сказал: ЛЕТАТЕЛ... — он проглотил желчь и виновато мне улыбнулся. — Прости. Там, внутри, та самая жизнь, которую я почувствовал. Пойдем?
Обернувшись, я нашла на фоне черного неба едва заметные разводы дыма от нашего костра, прикинула, успеем ли вернуться к огню оперативно, если жизнь окажется не слишком дружелюбной, и все-таки кивнула — ну, интересно же, что к нам сюда прилетело! Мы потопали по холодной влажной земле к летальному аппарату, оказавшемуся, во-первых, гораздо больше, чем казалось, а во-вторых снабженным множеством окон, которые издалека почти не разглядеть было, и с большой прорезью-дверью в боку. Я не я, если эта штука не собирается взорваться!
— И как ты пришла к такому взрывному выводу? — Ти Фей изогнул бровь, стоило мне упомянуть про опасность.
— Если это летальный аппарат, как ты говоришь, то он должен быть в небе, а он на земле, — пояснила я. — Значит, он сломан. Люди для своих приспособлений всегда пользуются горючими жидкостями, а это человеческое приспособление. Значит, это сломанная штука, наполненная горючим. Значит, она скоро взорвется. Понимаешь?
— Понимаю, — хмыкнул Ти Фей. — Может, ты и права. Но осмотреть все-таки надо!
Он попытался открыть дверцу, но ничего не получилось; тогда я схватилась за нее, дернула несколько раз, уперлась ногой рядом, дернула посильнее и наконец вырвала с корнем — даже гордость берет за себя, дверь-то там оказалась ого-го!
Внутри аппарата друг против друга стояли рядки кресел с дырявой обивкой; в "голове" находилась панель со штурвалом, кнопочками и рычажками, напротив которой стояло еще два кресла поудобнее, а больше ничего интересного не было — если не считать интересным тот факт, что мне пришлось нагнуться почти до колен, чтобы не биться постоянно головой о потолок. Разработана эта штука была явно для невысоких человечков!
— Маленький самолетик, — констатировал мой друг, осматриваясь (ему тоже приходилось нагибаться, потому что Ти Фей был не самым низким из людей). — Интересно, а тот источник жизни...
Вместе мы прошли в "голову", к тем двум мягким креслам, которые, наверное, принадлежали капитану и еще кому-то, и как раз-таки напротив штурвала, в мягком большом креслице, обнаружили тот самый источник, который привел нас сюда. Это был человек, только выглядел он очень плохо.
— Черти! — воскликнул Ти Фей и отшатнулся, едва взглянув на беднягу. — Кью! На выход! На выход!
— Почему? Я тоже хочу поговорить с капитаном!
— Нельзя с ним разговаривать! Этот человек болен.
Трясущаяся, костлявая рука капитана поднялась с подлокотника, и так мы поняли, что человек этот действительно еще жив. Длинным черным ногтем он сковырнул болячку на собственной щеке, выдохнул очень утомленно и звучно, посмотрел на нас, затем только на Ти Фея, пробормотал что-то неразборчивое (хотя я клянусь, он сказал: "принц Фей") и уронил руку, вытянув указательный палец. Палец этот указывал, как следует из названия, на приборную панель, на которой прямо в раскрытом виде лежала невзрачная тетрадка.
— Все, — выдохнул Ти Фей глухо. — Кажется, все...
— Умер?
— Умер. Выбираемся отсюда.
— Подожди, он ведь явно хотел нам что-то сказать, — я удержала Ти Фея за плечи, чтобы он не удрал, и указала туда же, куда и мертвец. — К тому же, ты ведь можешь сделать из него вампира, чтобы он пояснил?
— Кью, а ты знаешь, что трупы тоже переносят заразу?
— Да ладно?
— Поэтому нам нужно идти.
Я не послушалась, схватила тетрадь, державшуюся за один из рычажков, открыла на первой странице.
— "Половой журнал", — прочитала, с трудом вспоминая буквы.
— Да нет, наверное "полевой".
— "Се-год-ня я был с одной рыжей..."
— Ой, — Ти Фей покраснел и выхватил тетрадь из моих рук. — Давай-ка лучше я это прочитаю. Пошли.
Мы уже хотели покинуть маленький само-лет — я точно хотела, честное слово! — но в последний момент мое внимание привлекли ящички, запрятанные под сидения, и я решила прихватить один из них для изучения — никогда не слышала, чтобы ящички переносили заразу, так что думаю, ничего страшного не произойдет. Когда мы вышли на улицу, время было уже почти ночное, а наш костерок за лесом, похоже, угас — должно быть, коняки постарались, не поднялась у Ти Фея рука уничтожить полностью свое же создание. Признаться честно, возвращаться к ним мне не особо хотелось, потому что уснуть рядом с вампирами я бы все равно не смогла. Взглянула на Ти Фея — судя по его лицу, мысли у него были ровно такие же; так что я без лишних рассуждений отошла в сторонку, нарвала травы, набрала веток, и предложила ему устроить новый костер. Он объявил, что это расточительство, столько спичек тратить ради одной ночи, постучал посохом по полу; из глазниц вырвались лучи света, и наше кострище немедленно вспыхнуло проклятым зеленоватым пламенем, в сиянии которого мы, голодные и усталые, занялись своими находками.
Ящичек был не железный и не деревянный, а что называется "пластиковый", хотя с той поры, как человечество покинуло свои города и оставило заводы, таких штук на свете стало немного. Этот причем выглядел довольно новеньким, симпатичным; мне пришлось даже достать саблю, чтобы подсунуть лезвие под край крышки и оторвать от стенок, а то руками никак не удавалось. Но усилия стоили того: внутри я обнаружила целый ворох каких-то бумажек и пакетиков, тоже пластиковых, но мягких и шуршащих, а еще очень ярких и красивых — на каждом пакетике были картинки и много букв, которые я с удовольствием разглядывала в зеленоватом магическом свете. Интересно, зачем он взял с собой спички, если знал, что может создавать огонь посохом? Ох уж мне этот Ти Фей! Вечно все усложняет!
Я приблизила к огню одну из бумажек, с какими-то красивыми узорами, всмотрелась в текст, сложила буквы в одно целое, как следует пошевелила мозгами и ахнула, тут же бросаясь разглядывать следующие два фантика. Напротив меня раздался еще один тихий "ах", на этот раз от Ти Фея, и хотя мне стало до смерти интересно узнать, что же там такое "ахательное" написано в половом дневнике, но моя находка сейчас казалась мне немного более значительной.
— Кью!
— Ти Фей!
— Кью!
— Ти Фей!
— Здесь описано, как запустить самолет!
— Здесь мясо!
— Что?
— Что?
Мы смотрели друг на друга поверх зеленого пламени, и теперь оба молчали, поскольку каждый хотел услышать, что скажет второй, и не хотел заговорить первым.
Наконец я решилась начать:
— Тут целый ящик еды. Прикинь?
— Она, наверное, уже испорченная, нет?
— Это я буду испорченная, если не поем, — парировала я, разрывая пакетик на две половинки. Тонкие пластины сушеного мяса выглядели и пахли вполне нормально, а если что-то на запах, на вид и на вкус кажется совершенно съедобным, то никто на свете не убедит меня, что это непригодно в пищу!
Я закинула кусочки в рот; Ти Фей внимательно посмотрел на меня и не выдержал:
— И мне, и мне!
Я набрала в руки целый ворох пакетиков и перебросила ему; судя по тому, как восторженно Ти Фей вскрикнул, он тоже счел эту еду вполне подходящей.
— Так вот, — с набитым ртом начал он, — если автор записей — не лжец и не дурак, то я смогу поднять эту штуку в воздух.
— Я думала, ты не особо разбираешься в технике.
— Тут очень подробная и понятная инструкция.
— Знаешь, Ти Фей... я ведь летала! На драконах. И не только. Ну и вот: сверху бывает очень тяжело определить, где ты есть и куда тебе надо. Поэтому если у нас нет хорошего штурмана под рукой, полет может быть опасным...
Он наклонился над огнем так низко, что я даже испугалась за его косичку, но им же созданный зеленый огонь не смог поджечь его волосы. А что, если магическое пламя совсем не согревает мага?
— Нам нужно в сторону моря, — произнес Ти Фей очень серьезно. — Где увидим море — туда и полетим.
Я хотела возразить, что море здесь с двух сторон, а нужно нам только в одну из них, если, конечно, он не задумал отдых на Северном полюсе; но позади него, возле самолета, что-то шевельнулось, и я сразу же переключилась в боевой режим. Отбросила недоеденную шоколадку, схватилась за саблю; Ти Фей заметил перемену во мне и тоже навострил уши, но не обернулся — то ли побоялся оборачиваться, то ли не понял, что опасность позади...
Снова едва заметное движение; не дожидаясь, пока какая-нибудь вампир-кобыла нападет на нас, я вскочила, перемахнула через костер (мой зад огонь все-таки смог слегка подпалить), перепрыгнула через замершего от испуга Ти Фея и наотмашь перерубила шею пилоту самолета, каким-то образом вернувшемуся к жизни. Его голова покатилась по траве, как мяч, а тело вытянуло руки и дало деру, но врезалось в первое же деревце рощи и успокоилось — или вернее сказать "упокоилось"? Я видела, конечно, как курицы бегают без головы, но вот у людей такого прежде не встречала. К тому же, отсеченная голова вела себя странно — вертела глазами и хлопала губами, а моя сабля не засветилась красным, хотя я и убила кого-то. Что, больше без особых свойств лезвия?
— О нет, о черт, о черт-черт-черт, — замямлил Ти Фей, перепуганный до смерти. — Это зомби! Это зомби!
— Ой, — глубокомысленно изрекла я. И правда, черт.
— Значит, вот как он решил меня достать! Вот, что он придумал! — Ти Фей схватился за голову. — Кью, нам надо убираться отсюда! Похоже, скоро все мертвые повылезают из могил, как в остальном мире...
— Так чем тогда лучше остальной мир? — на всякий случай уточнила я. Там зомби, тут зомби... а разница?
— А разница, Кью, в том, что там, за морем, жители уже некоторое время борются с напастью и наверняка успели уничтожить часть восставших, — пояснил он. — А тут ад только начинается! Нам надо убираться, Кью, надо!..
Отрубленная голова зомби схватила ртом немного земли с травой, пожевала, как корова, печально скорчилась и замерла — похоже, зомби и правда можно было уничтожить отрубанием головы, просто процесс требовал времени.
— Что ж, тогда туши костер, — решила я, возвращаясь к огню и подбирая ящик с припасами. — Улетим.
— Костер пусть горит, — сказал Ти Фей. — Может, отпугнет мертвецов, пока мы будем поднимать самолет в воздух. Вдруг зомби, как и вампиры, не любят огонь? Я не знаю...
— Я думаю, у нас еще будет возможность узнать, — заметила я, переступила через успокоившуюся голову и пошла к самолету.
По словам Ти Фея, лететь с вырванной дверью нельзя, поэтому мы зашли внутрь, и я держала дверь на том месте, где она раньше была, а мой друг зеленым лучом из своего посоха приваривал ее обратно. На мой невинный вопрос о том, как же мы тогда собираемся выбраться, последовал не менее невинный ответ — обещание вырезать для нас тем же способом дыру, и я не смогла понять, как одной и той же магией можно и скрепить, и раскрепить куски самолетного бока, но не стала мучить друга расспросами, чтобы не утомлять. Теперь, когда аппарат стал гер-меметичным, мы переместились в его нос; Ти Фей заставил меня срезать с кресла, на котором умер пилот, всю обивку, собрать ее в кучу и унести подальше, в хвост, и все время, пока я этим занималась, стоял, натянув ворот платья на нос. А я, значит, не могу заболеть? Я же тоже немножко человечица, хотя и эльфийка! Впрочем, чувствовала я себя и без всяких там вирусов достаточно паршиво, так что, наверное, в моем случае должна была сработать древняя мудрость "зараза к заразе не липнет".
Ти Фей положил половой журнал на приборную панель, раскрыл на нужной странице и некоторое время задумчиво сравнивал рисунки на страницах с реальностью, а после повернул один из рычажков и заставил самолет зарычать и загудеть. Отлично! Именно так вели себя машина и поезда, в которых мне прежде приходилось ездить, значит, и самолет скорее жив, чем мертв. В отличие от его хозяина.
— Интересно, куда этот человек собирался.
— А ты не слышала, что сказали вампиры в деревне? — задумчиво спросил Ти Фей, щелкая другими рычажками. — Люди бегут. Говорят, где-то на юге есть зона, где собирается человеческое ополчение, желающее пойти войной на Струт'Гада. Только я особо ничего об этом не знаю — мне не очень интересно.
— Человеческое ополчение? Чисто человеческое? Почему?
Он пожал плечами и отмахнулся — самолет уже подготовился ко взлету, тут не до вопросов.
Я села на уцелевшее кресло и вдруг ощутила такую сильную усталость, что тут же уронила голову и немного задремала с открытыми глазами — продолжала видеть все, что происходит вокруг, но не могла пошевелиться и что-либо как следует осознать. Поэтому я даже не поняла, в какой момент самолет оторвался от земли — просто изображение передо мной вдруг задергалось и задрожало, мы понеслись вперед, снося все на своем пути, включая деревья рощицы, и тут перед моими глазами прорезался горизонт, широкий, темный, далекий, а я осознала, что у меня сильно-сильно заложило уши.
— Хороший аппарат, — издалека произнес Ти Фей. — Такой маленький и легкий, а деревья сносит враз!
Да уж. Если люди сильно увлекаются подобной технологией, нет ничего удивительного в том, что из их лесов пропали все зверушки!
После я снова немножечко отключилась — в самолете было довольно тепло, а под моим телом в кой-то веки оказалось мягкое и комфортное кресло, а не земля и собственный плащ, так что сама богиня велела здесь поспать. Бедный Ти Фей, которому пришлось восседать на кресле без обивки, да?
Но в итоге моя слабость вышла мне боком: открыв глаза вновь, я обнаружила, что мы летим где-то непонятно где, и ожидаемо перепугалась: за окном уже не было ни рощи, ни поля, только сплошная масса облаков, и мы летели сквозь нее, разрезая облачное желе тупым носом самолетика.
— Ти Фей, а мы не увязнем в облаках?
— Извини, что? — он даже оторвался от штурвала, чтобы посмотреть на меня. — Увязнем?
— Они же такие густые!
— Кью... как ты думаешь, из чего состоят облака?
— В смысле, из чего? Из облаков, из самих себя!
— Они сделаны из воды, Кью.
— Что ты мне заливаешь? Вода жидкая!
Он рассмеялся, даже подмигнул мне; а по нашим глазам вдруг ударил яркий, белый, режущий свет, и, проморгавшись, мы с удивлением увидели, что самолетик прошел насквозь облачную массу и уставился на Луну, висевшую в темном ночном небе.
— Луна! — воскликнула я и покосилась на Ти Фея, готовая к тому, что он и в этом вопросе попытается поспорить.
Но он не попытался:
— Луна! Так вот как! Она никуда не делась!
Разве могла Луна куда-то подеваться?
— Это просто облачная завеса! — восклицал Ти Фей. — Струт'Гад соврал, когда сказал, что полностью уничтожил Солнце...
— Ти Фей?
— Нет, ты только послушай, Кью! У нас есть шанс! Настоящий шанс! Если мы узнаем, как развеять облака...
— Ти Фей, а скажи, что находится выше облаков и выше неба?
— Выше неба? Наверное, космос.
— А нам туда и надо? А то мы все вверх и вверх летим.
Смертельно побледнев (было в нем в этот момент что-то от Струт'Гада), Ти Фей вцепился в штурвал и потянул его на себя, но наш самолет как-то не спешил на это реагировать. Тогда в ход пошли все кнопки и рычаги, какие только попадались под его руку; я очень хотела помочь и тоже что-нибудь нажать, но он посмотрел на меня так, что я засунула руки под мышки и прикинулась ветошью. Похоже, в дела управления самолетом мне нельзя вмешиваться.
Наконец какой-то рычажок все-таки сумел нам помочь: самолет ощутимо замедлился, скрипнул, крякнул, дрогнул и сменил курс на "вниз" так быстро, что у меня все органы внутри тела прижались к горлу. До смерти хотелось уточнить у Ти Фея, не слишком ли быстро мы начали снижаться, но я до смерти же боялась что-либо у него уточнять, просто слишком уж серьезное и сосредоточенное у него было в тот момент лицо. Он тянул и крутил штурвал, жал кнопки, да только все зря: скорость наша была столь высока, что я даже чуть-чуть сама собой приподнялась над креслом, и пусть я в ави-вации ничего не смыслю, но точно знаю, что это не хороший знак!
Ти Фей громко и не очень приятно выругался, подхватил свой посох и угрюмо посмотрел на меня.
— Закрой глаза.
— Вот еще!
— Закрывай!
Я покорилась и прижала ладони к лицу, хотя мне больше хотелось держаться ими за свое кресло; зато так я могла и глаза закрыть и сквозь пальцы подглядывать вполне успешно.
Ти Фей несколько раз ударил посохом по металлическому полу самолета. Из глазниц птичьего черепа полился зеленый свет, и я подумала было, что он собрался одним махом решить все проблемы, просто убив и себя, и меня, но свет постепенно заливал все вокруг, а металл не плавился. Совсем скоро весь самолет позеленел изнутри, и одновременно с этим я заметила, что падение наше стало чуть менее стремительным; я даже смогла снова усесться на кресло. Нет, не подумайте, мы все еще падали, и шансы наши на выживание равнялись очень жизнеутверждающему: "либо выживете, либо нет"; но пару мгновений назад баланс как будто был смещен к "скорее нет". А так хоть шанс...
Ти Фей посмотрел на меня, я забылась и посмотрела в ответ, он смутился, поднял посох, зеленый свет перестал литься, а наш самолетик влетел в деревья так сильно, что от удара меня выкинуло из кресла и как следует приложило о металлический пол, а Ти Фей и вовсе улетел куда-то в хвост, словно тряпичная куколка. Мы пронеслись по темному лесу, вычесывая деревья, после чего самолетик врезался невысокий холм и наконец успокоился, хотя мне казалось, что эта машина может и горы снести своей силой. По лобовому стеклу пошло множество трещин, нос смялся, запахло дымом; я вспомнила свои опасения насчет взрывоопасности человеческих машин и заставила себя пошевелиться, чтобы вытащить Ти Фея и отойти подальше от места крушения.
Все тело болело, особенно плечо, которым я хорошенечко стукнулась. Вот ведь! Хорошо еще хоть левое, может быть, при должном упорстве я смогу держать саблю. Так, теперь Ти Фей...
Он лежал под рядом кресел сзади, заваленный ящиками с едой и срезанной мягкой обивкой, но в остальном живой и невредимый — по крайней мере, на его белой одежде не появилось ни капельки крови. Услышал мое дыхание, выглянул, улыбнулся, демонстрируя полностью уцелевший ряд зубов; я тут же ощупала языком свои, но и мне в этом плане повезло. Беззубых в нашем отряде пока не планируется.
— Ты цела?
— Немножечко побита.
— А где мы?
— У холма.
— Какого?
— Не знаю! Надеюсь не того же самого, в котором ты вампиров поднял.
Он покраснел, вылез осторожненько из-под кресла и так же осторожненько встал, насколько позволял низкий потолок. Я тоже попыталась подняться, но обнаружила, что ударилась еще и бедром и ягодицей, так что со "встать" и "походить" у меня, похоже, намечаются некоторые проблемы.
— Помоги мне, пожалуйста, — я протянула Ти Фею руку. — Ушиблась.
Он послушно схватился за мою ладошку, но не особо пригодился, поскольку не выдержал бы моего веса, решись я действительно опереться на него. С другой стороны, сам факт дружеского участия очень важен!
— Сейчас мы выберемся с тобой, осмотримся и поймем, где очутились, — приговаривал он, пока я пыталась встать. — В зависимости от этого решим, что делать дальше. Но имей в виду, если мы в Семи Свободных Королевствах, то снаружи нас ждут кучи живых трупов. Ты готова сражаться?
Я пошевелила плечом, ощутила резкую боль, пронзившую всю кость, и мрачно констатировала: не готова. Ти Фей взглянул на меня и зачем-то вставил:
— Прости, пожалуйста, что не смог нормально посадить самолет. Я пытался воспользоваться телекинезом... Я ужасно плохой телекинетик. Больше в жизни эту магию применять не стану.
— А что, это тоже часть некромантии? — без всякого интереса, вяло спросила я.
— Некромантия тесно связана с изменением материи, и с изменением ее положения в пространстве — тоже, — туманно пояснил он. Я пожала плечами, не особо въехав в это разъяснение, почесала в затылке, почувствовала кровь на своих волосах и сделала железный вывод, что нужно убираться из этого самолета — мне срочно нужна врачебная помощь.
Опять! Опять!..
Мы прошли в нос, поскольку стекло разбилось так сильно, что теперь без особых усилий можно было его выбить. За пределами аппарата нас уже ждали: еще изнутри я заметила, как в темноте Ночи кто-то ходит и размахивает руками, и без труда догадалась, что это те самые зомби, о которых Ти Фей меня предупреждал.
Стекло вылетело из окна, засыпав все вокруг осколками, будто снегом.
— Ти Фей, — начала я; но что я хотела сказать, он так никогда и не узнает: ветер ударил в лицо, и я принялась усиленно чихать и кашлять, пытаясь не задохнуться.