Обычно поселения начинаются постепенно: еще издалека замечаешь поля, заборы и крыши, потом появляются первые постройки, а затем и сами жилища людей; но эта деревня как будто начиналась и заканчивалась в четко очерченных границах. Даже дома стояли плотно один к другому, не выпячивая за пределы деревни ни веранды, ни крылечка; если бы на свете существовали ножницы для резки по домам, я бы предположила, что кто-то подравнял их этими ножницами, словно живую изгородь в саду. И у домов не было изогнутых крыш, характерных для империи Облаков — кажется, из называли "ягоды" — вместо этого крыши сделали практически плоскими, с минимальным наклоном, чтобы только стекала дождевая вода.

Это все мне сразу бросилось в глаза, и на некоторое время я так увлеклась разглядыванием домиков, что обо всем остальном забыла. А потому едва не толкнула часовую, что стояла у ворот, по виду снятых с какого-то амбара. Ворота висели на двух высоких столбах, а забора вообще не было — зато были две часовые, вооруженные пистолетами. И судя по их суровым взорам, отсутствие забора проблемой не являлось — эти дамы могли на километры вокруг уничтожать все живое силой своего злобного взгляда.

Одна из них осмотрела меня с ног до головы, как холодной водой окатила, но потом согласно кивнула и указала на ворота. А вот у девочки в синем дела шли не так благополучно: женщины указали на Ти Фея и начали ругаться — ну, или это по их интонациям мне казалось, что они именно ругаются.

— В чем проблема? — спросила я, остановившись в воротах. Часовые удивленно посмотрели в мою сторону, будто даже не ожидали, что я все еще здесь, а моя спутница пояснила:

— В лагерь нельзя мужчинам. Вот в чем, типа, проблема.

Да, это действительно проблема!

— Он... мой друг, — я хотела сказать "не такой", но сама как-то засомневалась, какой он. — Пустите, пожалуйста. Под мою ответственность!

— От... вет... — хмурились часовые, кажется, не владевшие моим языком достаточно хорошо. — Ветка?..

Я многозначительно посмотрела на девочку в синем, и та взялась что-то втолковывать стражницам — наверное, переводить мои слова — но те никак не хотели уступить. Спор разгорался, громкость повышалась; если бы моя голова не раскалывалась от боли, то я, может быть, даже поучаствовала бы, встала бы на защиту Ти Фея. Но мне хотелось умереть, а еще блевать, для чего желудок был слишком пуст.

Кто-то коснулся моего локтя; я взвизгнула и обернулась.

Позади меня, за воротами, стояла невысокая женщина с виду лет сорока, мощного телосложения, с легкой проседью в коротких черных волосах. На ее лице уже пролегли морщины, но почти не старили ее, а поджарая, крепкая фигура с выступающими мускулами вызывала зависть; но больше всего мне с первого же взгляда понравились ее глаза, черные, блестящие, прекрасные глаза абсолютно уверенной в себе женщины. Она была одета в простую холщовую рубаху и отороченную мехом накидку — необычное сочетание — а в каждой руке несла по большому деревянному ведру, наполненному водой. Слышала где-то, что встретить женщину с пустыми ведрами — это к беде. А женщину с полными тогда — к счастью?

Так и вышло.

Посмотрев на мое лицо, она начала разбрасываться фразочками на разных языках, пока не сказала:

— Семь свободных королевств?

— Семь свободных, Семь свободных! — обрадовалась я, и только потом осознала, что эта дама, похоже, знала все языки мира. — Привет!

— Кто ты и с чем пришла к нам?

— Я? Я Кью Рес, — оторопев, я даже забыла, что вообще-то я Непревзойденная Скиталица. — Пришла с другом.

— В нашу деревню разрешен вход только женщинам, — строго, словно школьная учительница, заявила дама с ведрами. — Почему мы должны подвергать опасности своих сестер ради твоего друга?

— Ой, да что вы, — я уставилась на бессознательное тело Ти Фея на руках девушки в синем и ляпнула первое, что пришло мне в голову: — Он по мальчикам.

Я, конечно, еще не забыла интрижку Ти Фея с Олимпиадой в Чайном Царстве и его брак с Бригиттой в Союзе Гор и Фьордов, но местные-то барышни об этом, наверное, не знали.

— Что ты имеешь в виду? — недоуменно спросила женщина с ветрами. Девочка в синем открыла рот. Я набрала в грудь побольше воздуха...

— Он с мужиками еб...

Девочка в синем весело захихикала.

— Слабоватый аргумент, — дама с ведрами закатила глаза. — Это не меняет... Только если ты возьмешь за него ответственность, Кью Рес.

— О, я уже говорила, что возьму! — горячо ответила я. — Мы с ним пуд соли вместе съели, я могу быть абсолютно уверена, что он безвреден, как птенец... Он очень хороший парень и вкусно пахнет!

Идиотская вышла характеристика, но мой измученный мозг в тот момент не смог выдать что-то более благородное. Девочка в синем захихикала снова и уткнулась носом в затылок Ти Фея, но ей явно не понравилось — надо понимать, мы очень давно не были в бане!

— Что ж, наивной или глупой ты не кажешься, — заметила женщина, разглядывая меня. — Хорошо. Если ты ему доверяешь, то я тоже доверюсь. Моим словом!

Она в самом деле сказала несколько слов часовым, и те, пусть и переглядывались с явным недовольством, но были вынуждены отступить и позволить нам пронести Ти Фея в деревню, хотя одна из них демонстративно отправилась за нами, видимо, посчитав, что если я соврала, то пистолет окажется как раз кстати.

Вскоре мы очутились на площади, тоже идеально круглой; вокруг стояли практически одинаковые низкие домики из темного дерева с почти плоскими черными крышами и еще один дом, на высоком крыльце, насыщенного красного цвета. С двух сторон крыльца стояли статуи не то собак, не то львов, и лапа одного из них покоилась на шаре; кажется, я уже видела такие фигурки во дворце императора, но больше ничего о них не помню.

Да и не было времени разглядывать: объявив, что она устала, девочка в синем бросила Ти Фея прямо на землю, и я не выдержала:

— Ти Фей!

И сразу, как я это произнесла, вокруг повисла странная тишина.

Первой заговорила самая старшая женщина, та, что тащила ведра, удивленно наблюдавшая за моими попытками привести Ти Фея в чувства.

— Как ты сказала? Что ты сказала?

Я что, непонятно разговариваю?

— Это его имя! Ти Фей! — наверное, не стоило мне так кричать, но в тот момент я потеряла контроль над гневом и усталостью и едва не швырнула в нее маской, стянутой с лица моего верного друга. — Вы с ума, что ли, сошли, вот так бросать человека? Это же человек!

— Ти... Фей, — повторила старшая, еще сильнее выпучив глаза. — Скажи, откуда он родом?

И чего их вдруг это заинтересовало, интересно?

— Не знаю! Знаю, что из Империи Облаков, а больше ничего, — раздраженно ответила я. — Слушайте, у него руки холодные, помогите же...

Одна из часовых куда-то побежала, а вот девочка в синем осталась стоять возле меня и с откровенным любопытством разглядывать Ти Фея через мое плечо. Ну и как это называется?

— Очень красивый парень, — подметила девочка. — Даже не верится... что такие бывают.

— Это ты его еще не видела, когда он сыт и вымыт, — фыркнула я. — Но вообще-то тебе еще рановато парнями интересоваться!

— Ничего не рановато!

Вернулась часовая и вылила на голову Ти Фея ведро воды. Я посмотрела на самую взрослую, тоже державшую целых два наполненных ведра, а она в ответ пожала плечами и коротко пояснила:

— Это мне нужно домой.

Ну что ж, методы у них были жесткие, но действенные: Ти Фей закашлялся и зашевелился, захлопал ресницами.

— Ну, ты как? — заботливо спросила я, заправляя локон волос ему за ушко. — Нормально?

— Нор... — он осекся, уставился мне за спину; я догадывалась, что он смотрит на девочку в синем. Причем долго так смотрит, пристально; я уже начала бояться, что ошиблась насчет его предпочтений и окажусь сейчас за воротами. Но, похоже, интерес у него был все-таки не романтический.

Самая старшая женщина выступила вперед, так, чтобы Ти Фей ее видел, и при взгляде на нее его лицо переменилось. Он побледнел, открыл рот, ахнул; я переводила напряженный взгляд с нее на него и поздно заметила, что вся трясусь, как лихорадочная. Нервы на пределе!

— Здравствуй, Ти Фей, — произнесла женщина; она наверняка нарочно говорила на понятном мне языке, чтобы я понимала, что происходит.

Ти Фей поднялся на локте, прокашлялся, зарылся пальцами в волосы и вытащил оттуда комья земли.

А после сказал:

— Здравствуй, сестра.

Сестра? Я так резко обернулась, что не удержалась на ногах и упала на задницу; женщина поставила свои ведра и нагнулась, подала мне руку. Ее ладонь оказалась шершавой и очень теплой, а еще меня поразило то, с какой силой она дернула меня вверх, ставя на ноги. Я хоть и похудела, но с моим ростом, наверное, вешу побольше ее!..

— Меня зовут Ти И, — представилась она, глядя мне прямо в глаза. — И я...

Ти Фей грубо перебил ее; к этому моменту он успел осмотреться, явно сделал для себя какие-то выводы и вцепился в подол накидки Ти И, не в силах встать на ноги.

— Моя мама? Где моя мама?

И только после этих слов я поняла, где мы оказались; да, мозг у меня к тому моменту явно работал вполсилы!

— Это твой родной город? Место, где ты родился? — переспросила я. — Это твоя родная старшая сестра?

— Поправка: я его единокровная сестра, — спокойно, даже немного с гордостью за себя пояснила Ти И. — Среди нас всех у него нет кровных родственников.

Я напряглась, пытаясь осмыслить услышанное, и даже странно, что из моих ушей не повалил пар.

— Она говорит, что у нас один отец, — сжалился надо мной Ти Фей. — Общий отец и разные матери. И что у моей матери был только один ребенок, поэтому со всеми моими сестрами мы связаны только половиной крови.

— И снова поправка: у нее был только один выживший ребенок, — жестоко, с презрением отчеканила Ти И, непонятно, с какой целью решив вывалить все эти факты прямо сейчас, когда мы оба стояли на пороге издыхания. — Единственная наложница, породившая сына, быстро стала центром внимания супруга и почти все время ходила беременной.

— Не... не говори так про мою мать, — голос Ти Фея заметно дрогнул. — Лучше помогите мне подняться...

Девочка в синем поспешила на помощь; обхватив его за локти, она подняла исхудавшее тело Ти Фея, как игрушку, и поставила на ножки, но его колени подкосились, так что он повис на девочке, как пальто на вешалке. Впрочем, она явно не возражала, наоборот, лучилась счастьем:

— А я — Ти Ба, — представилась она. — Типа восьмая дочь! Я...

Ти Фей прервал ее, положив грязную ладонь на ее голову.

— Глупости какие! Ти Ба — это же смешливая девчонка в белых туфельках... я помню, как мы вместе ловили лягушек...

— Тебя не было дома восемь лет, брат, — улыбалась Ти Ба. — За это время любая малышка станет взрослой.

Ти Фей покачал головой и погладил ее, размазывая грязь по волосам и щекам.

— Какое преступление — расти!

Сцена, конечно, вышла вполне милая, но мне слишком хотелось есть и спать, чтобы я могла сполна ею насладиться.

— Нам нужно убежище, — прямо обратилась я к Ти И. — Нам нужно поесть, поспать и помыться. А взамен мы как-нибудь уж вам отплатим...

Она окинула меня оценивающим взглядом, как будто решала вопрос о нашей платежеспособности, и, похоже, осталась довольна. Не очень-то она разбирается в финансах.

— Идите в дом, — приказным тоном сказала она. — Там разберемся.

Я оглянулась на Ти Фея, но он вполне уверенно шагал, держась за Ти Ба, так что я спокойно пошла вперед.

Мне казалось, что за красивой дверью окажется не менее красивая гостиная, и когда за воротами обнаружился маленький прямоугольный дворик, выложенный серой плиткой, я так растерялась, что даже подняла глаза к небу, надеясь увидеть над собой потолок — но нет, над нашими головами висели серые тучи.

— Это очень старый дом, — проследив за моим взглядом, произнесла Ти И. — Он был очень старым еще во времена до Солнцепадения. А сейчас его даже можно назвать "древним". Поэтому и построен он был по очень старым традициям. Другие дома в деревне куда современнее.

— Ага, — я вообще не поняла, что она имеет в виду. — По-моему, дождь собирается, нам стоит пройти внутрь.

И я прошла через дверь, расположенную сбоку, и оказалась в еще большем дворе, поросшем слабыми, посеревшими стволами бамбука. Позади раздался смех Ти Фея, захотелось дать кому-нибудь в челюсть.

— Соберемся в главном доме, — строго произнесла Ти И. — Ти Ба, отдай мне Ти Гоубицзы и приведи сестер.

Я оглянулась на них, заинтересованная тем, что такое "гоубицзы", но Ти Ба почему-то передала сестре Ти Фея и бросилась бежать вдоль домов, выстроенных прямоугольником вокруг бамбукового сада. Мне очень не хотелось демонстрировать свое недоумение, но я все-таки спросила:

— А что такое гоубицзы?

И Ти И не стала мне отвечать, только выпучила на меня глаза и потащила Ти Фея вперед — вот ведь! Ненавижу, когда из меня дуру делают!

Если бы не моя усталость, я бы ее...

Она ступила на камень, лежавший среди бамбука, я же, не церемонясь, шагнула прямо в заросли и оказалась по колено в воде. Ти И удивленно на меня взглянула и спросила:

— Тебе жарко?

А мне и было жарко — от смущения мои щеки залились таким румянцем, что на них яичницу можно было пожарить!

— Я не заметила, что это водоем, — призналась я. — Я думала, тут земля.

— Тогда зачем была бы нужна дорожка из камней? — удивленно переспросила Ти И, но явно тут же пожалела за свои слова, увидев, какую мину я скорчила. — Забудь.

Одной рукой она держала Ти Фея и оба ведра, а второй вытащила меня из воды, словно маленькую; у меня уже не осталось желания восхищаться ее силой!

— Как ты это сделала? — ахнул Ти Фей. — Кью же весит тонну!

— Во-первых, обидно, — я убийственно на него посмотрела, так что он тут же начал извиняться. — А во-вторых! Мне до тонны еще пять килограммов оставалось, а теперь и все десять...

Ти И выпучила глаза; Ти Фей прервал свои извинения и ласково произнес:

— Ты перепутала тонну с центнером, милая. Тонна — это тысяча килограммов. Я для красного словца сказал.

О богиня! Этот день будет сниться мне в кошмарах.

Держась за могучую Ти И, мы прошли по каменной дорожке к дому, расположенному напротив ворот. Мне почудилось, что я вижу в воде какое-то движение, но я решила не заострять на этом внимание и уж точно не спрашивать ничего, чтобы не показаться еще большей дурой; Ти И и Ти Фей к счастью, тоже молчали, каждый занятый своими мыслями.

Миновав еще одни красивые двери, украшенные изящной резьбой по дереву с маленькими пятилепестковыми цветочками, мы наконец-то оказались в помещении; я даже поверить не сразу смогла, что нахожусь в доме, а не под открытым небом! Впереди, у стены, верхняя половина которой была полупрозрачной и тоже с деревянными узорами, стояла небольшая тумбочка, на которой гордо возвышалась весьма абстрактного вида несколько безвкусная золотая статуэтка, изображавшая не то лягушку, танцующую вальс, не то низенького и неказистого человечка, пытающегося присесть среди кувшинок. Справа и слева от тумбочки стояли кресла с резными спинками и подлокотниками, с ножками, украшенными змеями; подобные я уже видела, когда меня к себе приглашал император, так что от взгляда на них стало даже чуть-чуть теплее на душе.

— Красивые стулья, — заметила я, расплывшись в улыбке. — Я видела такие, когда была у императора Облаков в гостях...

Ти И выпучила глаза (похоже, она очень любила это делать), Ти Фей прыснул, но не удержался на ногах и поспешно опустился на ближайший резной стул. Их здесь вообще оказалось куда больше, чем два, я бы даже сказала, что весь периметр комнаты заполняли стулья и столики; на месте владельцев помещения, я заменила бы их парой больших и мягких диванов. Но за неимением таковых пришлось все-таки расположиться на ближайшем стуле. Тело немедленно отдалось ноющей болью, едва почувствовав возможность расслабиться; я застонала, и Ти И опять выпучила на меня глаза.

— Она что, ранена?

— Меня укусил мертвец, — пожаловалась я. — Наверное, я теперь стану мертвецом и съем вас обоих.

Ти Фей испуганно выглянул из-за спины сестры, посмотрел на меня с ужасом и заботой; Ти И фыркнула и без лишних слов сбросила с себя накидку, закатала рукав рубашки.

— Не бойся, не станешь.

На фарфоровой коже ее предплечья зияла такая ужасная рана, что мне на секунду показалось, что это была сквозная дыра в ее плоти. Края уже подсохли, и сама рана успела затянуться корочкой, так что явно была получена не вчера, но все равно выглядела устрашающе.

— Ти И, что с тобой случилось? — удивился Ти Фей.

— Когда в город впервые пришли мертвецы, я как раз находилась на улице, — размеренным тоном начала она. — Возвращалась со свидания...

— Хочешь сказать, тебе сорок три года, а ты до сих пор не замужем? — ахнул Ти Фей, но Ти И очень демонстративно проигнорировала его.

— И я задержалась допоздна, и когда в темноте показалась человеческая фигура, я, само собой, и предположить не могла, что это зомби...

— И на тебя напали? — мне стало ужасно жаль эту маленькую, но храбрую и сильную женщину. — Какой ужас! Как ты спаслась?

— Размозжила ему череп, выдернула все зубы и запихала прямо в его... — все тем же мирным тоном поведала Ти И, глядя мне в глаза.

— Одной рукой? — ахнула я.

— Одной рукой. Представь, что я могу двумя!

Никогда прежде я не испытывала такого уважения к женщинам с ведрами, как в тот момент.

Словно прочитав мои мысли, Ти И вспомнила о ведрах и поставила их на пол в углу комнаты.

— Что случилось потом? Я заметил, тут стало так малолюдно, — Ти Фей с ногами забрался на стул и выглянул через полупрозрачные панели в коридор. — Слуг не вижу...

— А их и нет, — Ти И бесцеремонно схватила брата за лодыжку и сдернула обратно на пол. — Половина жителей города погибла в первые дни, пока еще непонятно было, что происходит; а вторая половина сбежала.

— Тогда бы здесь вообще никого не осталось, — обиженно возразил он, потирая лодыжку.

— Годы идет, а Ти Гоубицзы не меняется, — Ти И повернулась на каблуках ко мне. — Значит, Кью Рес...

— Кто-нибудь скажет мне, что это такое? Это Гоубицзы? Я чувствую...

И снова меня прервали; через дверь, ведущую во двор, в помещение вошли поочередно еще десять женщин разного возраста: от таких же взрослых и умудренных морщинами, как Ти И, до маленьких девочек, самая младшая из которых, на вид пятилетняя, подбежала к Ти И и обняла ее за ногу, чирикая на облачном языке.

Кажется, мне предстоит немало интересных знакомств.