Я думала, что ожидание станет пыткой, и заранее напланировала пяток вариантов, как можно было бы занять себя и не думать ни о Ти Фее, ни о будущей вылазке; но вечер наступил так неожиданно, что я не успела толком взяться за что-либо, а затем и вовсе уснула мертвым сном и даже проспала бы час встречи с Ти И, если бы Ти Ци не решила меня проверить. И очень расстроилась, обнаружив, что я все еще сплю носом в подушку.

— Ты понимаешь, он очень нежный мальчик, — рассказывала она, пока я носилась по комнате с видом в зад ужаленной курицы и быстро-быстро собиралась, — поэтому он может не сразу пойти на контакт, испугаться, спрятаться... Ты главное наберись терпения. Мне тоже понадобилось время, чтобы он открылся мне, заговорил со мной...

Я выбежала из ванной, на ходу заплетая косы и одновременно пытаясь надеть комбинезон.

— Ну а если будет сильно нежничать, пропишу ему в рыло!

— Нет, Кью! — Ти Ци в ужасе рухнула на мою кровать, не устояв на ногах от таких заявлений. — Ни в коем случае его не бей! Лучше мягко как-нибудь, ласково...

— Ты знаешь, я не сама ласковая женщина на свете.

— Ну, есть еще один вариант, — она запустила руку в противоположный рукав и достала оттуда маленький, с ладошку размером, тканевой мячик, расшитый лоскутами материи вроде как бутон цветка. — Это я сделала. Он непременно узнает мою работу и поймет, что это я вас послала. Непременно!

— Ладно, — мячик оказался тяжелый, набитый чем-то вроде риса и не очень из-за этого прыгучий, так что играть с ним было бы неудобно, а вот швырнуть кому-нибудь в нос — самое то. — Не знала, что ты шьешь.

— Только немножко. Только когда чувствую себя чуть получше, — улыбнулась Ти Ци, поднимая взгляд к расписному потолку моей постели. — Когда мы были вместе, он иногда брал меня на прогулки, в поля, и на свежем воздухе мне становилось немного легче, и я могла взяться за работу... Давно в последний раз это было...

Сердце кровью обливается, когда ее слушает!..

Ти И уже ждала меня на крыльце — и не удивительно, я ведь опоздала почти на полчаса! Мы конечно не на поезд спешим, но все же неприятно.

— Прости... ух! Я проспала! Но честно призналась, так что ты не имеешь права на меня злиться.

Она захохотала:

— Да я и не собиралась! О, а что ты сегодня без цветочка на голове?

Не понимаю, ей все-таки нравилось или нет?

— Да неудобно, — отмахнулась я, решив сделать вид, что все понимаю и вообще, сею в суть. — А ты готова? Пошли?

На ней был костюм амазонки все с тем же золотым бантом под грудью, мечи — словно мы на дежурство собирались, правда почему-то с утра, а не в ночь.

Кивнув, она зашагала первой и уверенно повела меня к воротам. В это время город уже проснулся и оживился, зашумел, задвигался; мы прошли мимо старенького дома молочницы, у стены которого с кисточкой трудилась Ти Дзю, и увидев нас, она до того бодро замахала руками, что вся забрызгалась краской. Следующий дом пустовал из-за смерти или побега хозяина, и мы переделали его в теплицу; на крыльце сидел Хотару и старательно паял какие-то микросхемы в неведомом мне устройстве, похожем не то на лейку, не то на вентилятор — рискну предположить, что это был какой-то автоматический поливатель помидоров. На нас он глаз не поднял, только рукой махнул, мол "здрасьте"; а из двери позади него выглянула Ти Ву, держа какой-то другой технологический предмет в руке, и я услышала ее голос: "Слушай..."

Мило они спелись, очень даже.

Дальше по улице стоял еще один брошенный дом, и я заглянула в его двор; прежде здесь жил один зажиточный человек, имевший много денег и немного власти, но он сбежал, и все богатство его дома досталось сестрам. Я увидела Ти Эр, вторую; она стояла в дворике, ногой отгоняла от себя слишком уж любопытную свинью, а рукой крутила жернова маленькой мельнички, которую теперь использовали для перемолки всякого, поскольку настоящий мельник дал деру, а для жительниц города путь к его дому был слишком опасен. Почувствовав мой взгляд, Ти Эр посмотрела в ответ, кивнула на свинью, вон, мол, какая наглая, пятачок перемолю, и с удвоенной силой продолжила крутить рычажок, торчавший из верхнего каменного круга. Как вернемся, надо будет предложить свою помощь — мне крутить и легче, и веселее, а сестры пусть отдохнут.

— Это так здорово, — произнесла я. — Город живет и здравствует! А вон идет Ти Сан. Эй, Ти Сан! Приве-ет! Ты ищешь Хотару? Он в доме-оранжерее.

— Я относила заказ, — отозвалась Ти Сан, остановившись рядом с нами, несмотря на то, что Ти И невозмутимо продолжила идти. — Починила ботинки одной знакомой, а мне по пути еще пару заданий дали. А вы куда? Время же еще слишком раннее, чтобы идти на стену. Ти Ба только вернулась.

— А мы... — я задумалась; что соврать?

— У нас свидание, — бросила Ти И через плечо, и я вся раскраснелась, а сердце мое и вовсе куда-то в живот сбросилось, как лемминг со скалы.

— Свидание? С мечами? — законно-равномерно удивилась Ти Сан, но тут же махнула рукой. — А, ну да, похоже на вас. Ну ладно, но сильно не шалите, девочки. В пятом доме надо перекрыть крышу, так что там ждут Кью. А еще у нас есть планы поставить небольшой амбар, чтобы все продукты можно было собирать в одном месте, а для этого тоже понадобится немного грубой женской силы.

Ти И повернулась к нам и даже подошла на пару шагов.

— Я не разрешала, — фыркнула она.

— Ой, а я имела в виду: есть планы внести такое предложение, — Ти Сан занервничала и попятилась, даже сквозь слой тонального крема на ее щеках пробился румянец. — Ну все, я не буду вас отвлекать, мне еще столько шить, шить...

И убежала, щелкая каблуками по камешкам дороги, шурша дорогим шелком; никогда не была я с ней на дежурстве у стены, но готова об заклад лбом биться, что она и туда носит каблучки и помаду.

— Вот ведь, — выдохнула Ти И неопределенно, шумно втянула носом воздух, улыбнулась мне. — Ну ладно, не будем думать о грустном. Я надеюсь, это ничего, что я про свидание сказала?

— Ничего, но я немножко удивлена, — призналась я честно.

— Другое в голову не пришло.

— А, а свидание, значит, первым делом приходит?

— Только когда рядом ты.

— Ну, значит, мне надо быть рядом почаще.

И чего я не воткнула в волосы цветок, а?

У ворот нас встретила еще и Ти Сы; присев на корточки, она меняла повязку на ноге одной из стражниц, и судя по тону, каким они переговаривались, занятие это было вполне привычное и знакомое для обеих. Хм, а я думала, что кроме возни на кухне и некромантии Ти Сы больше ничем не интересуется. Да стала бы я доверять свои раны женщине, играющей со смертью?

— О, Скиталица! — она заулыбалась во весь рот, заметив, что я смотрю на нее, и замерла с раскрытыми ножницами в руке, не отрезав край повязки. — Что, идете писать какое-то новое невероятное приключение? Поесть хоть с собой взяли?

— Да взяли, — заверила я ее весело. — А ты испеки для нас торт, ладно? Если все получится, то мы будем праздновать. А если не получится, то утешаться!

Ти Сы задумалась и подняла взгляд к небу:

— Лучше бы вам пришлось поминать.

Какой-то особый некромантский юмор, да? Ти И загадочно рассмеялась, и я решила посмеяться тоже, но у меня вышло как-то попроще, более определенно. Так, чисто хи-хи, без всяких непонятных контекстов. "Контекст", это от слова "коньяк"?

— Ну, будьте осторожны, — попросила Ти Сы чуть иронично. — Вы нам обе еще нужны.

Я же говорила, что сестры любят Ти И! Вот видите!

Путь до города оказался таким быстрым и легким, что мы даже не заметили, как очутились среди домов, и еще добрых минут пять продолжали идти, не глядя вперед, веселясь и болтая обо всем на свете. Я рассказывала о своих приключениях, Ти И — о своих, тех, что происходили с ней во время работы на заводе, и надо сказать, меня даже удивило, что она столько всего удивительного пережила при такой банальной профессии! А сколько скандалов и интриг там происходило каждый год, с ума сойти! Вот это сила коллектива!

— А потом оказалось, что она беременна от начальника, — рассказывала Ти И. — И мы все скидывались... Ой, Кью, а мы дошли!

Я уже заметила к тому моменту дома, но была так увлечена рассказом, что нарочито игнорировала их и усиленно кивала истории. Ну вот, теперь я никогда не узнаю, чем там дело кончилось!

— Да, да, очень уж близко ваш этот город, — сказала я почти расстроенно, осматриваясь по сторонам. — Ладно. Найдем быстренько искомое, а потом продолжим болтать. Согласна?

— Может, возьмем пару баночек в супермаркете? — заулыбалась Ти И. — Если в том же самом уже ничего не осталось, можно попробовать вскрыть какой-нибудь другой.

— Отлично!

— А если сильно загуляемся, то здесь можно найти и ночлег, — весело добавила она, но я почувствовала, как из меня веселье немножечко улетучивается. — Ну в смысле, здесь столько брошенных человеческих домов... Кью, что-то не так?

— А? Да нет. Просто немного опасаюсь. Лучше успеть все до вечера.

— Кого ты боишься сильнее, города или меня?

Да я сама не знаю!

— Математики, — ляпнула я первое, что пришло в голову. — Ладно. Давай к делу. Нам нужно найти огромное запуганное чудовище, похожее на льва, в Лесу Смерти, где обычно обитают только крысособаки и другие подобные твари. С чего нам начать?

Мы обе начали оглядываться и озираться, будто зверь мог выйти из-за угла. Но, само собой, этого не случилось, только мелькнуло какое-то небольшое животное, забиравшееся в разбитое окно первого этажа — скорее всего та самая крысособака, так привычная глазу.

— Мы ищем прожорливое большое создание, на прокорм которого надо тратить кучу зерна, — прохладно произнесла Ти И. — Бьюсь об заклад, его нужно искать где-то в жилых зданиях. Он наверняка забрался туда в поисках пищи.

— Если так, то он скорее всего полез бы в супермаркеты, — возразила я. — Там еды побольше.

— О нет, Кью, ты даже не представляешь, какое он тупое создание.

Ну вряд ли до такой степени, чтобы не понять, что больше еды — это не меньше еды? Но спорить с Ти И совсем не хотелось. Чего с ней спорить? Нам же так хорошо, когда все мирно...

Ногой она выбила дверь в ближайший дом, и мы вошли в узкий, темный, заполненный строительным мусором подъезд, от душного воздуха в котором мы обе сразу начали чихать и кашлять. Щурясь, Ти И пошла вперед, вверх по лестнице; я натянула на лицо край плаща и поспешила следом.

— А почему именно это здание, Ти И?

— А, ну я видела, как в одно из окон кто-то пролез.

Должно быть, та крысособака, которую я тоже заметила.

— Но ты не думаешь же, что наш лев как-то с ними связан?

— А почему нет? Твари любят компанию друг друга.

Но ведь он человек, а они...

Стоп. Может быть, Ти И не знает, что мы ищем человека?

— Слушай, Скиталица, а у тебя есть план, что мы будем делать, когда найдем его?

Она шла парой ступеней выше, и мне приходилось шагать с опущенными вниз глазами, потому что смотреть на нее было неловко.

— Ти Ци дала мне это, — из заднего кармана комбинезона я достала мячик, расшитый любящими руками. — Сказала, что когда зверь увидит эту штуку, то поймет, кто нас послал, и станет дружелюбным.

— А-а, один из ее вышитых мячей. Она любит это дело. А он любил с ними играться.

— Вот! Видишь!

— Да, хороший план, — Ти И тронула одну из дверей, слишком часто врезанных в короткий коридорчик. — Пошли, заглянем сюда, потому что открыто.

Я послушно зашла внутрь и еще сильнее раскашлялась.

Это трудно было назвать квартирой, скорее крохотная комната, в которую попытались засунуть все, что нужно человеку для жизни. Кровать располагалась на полке, и матрас насквозь проели насекомые; под ней стояла крошечная кухня, заваленная ржавым и плесневелым хламом куда сильнее обычного. У окна остался одинокий складной стул, довольно свежий на вид, а в противоположной стене темнел проход в санузел, и снятая с петель дверь стояла рядом, прислоненная к углу. В помещении не хватало места, чтобы развести руки в стороны, а жить тут — вообще пытка!

— Никого, — заметила Ти И задумчиво.

— Да он бы сюда и не влез, — возразила я. — Ти Ци говорила, что он побольше обычного льва, а тут бы даже львенок развернуться не смог.

— Значит, попробуем поискать дома с просторными квартирами! Не волнуйся, мы найдем его.

— Да я и не волнуюсь...

Задумчиво осматривая красиво повисшую под потолком пыльную паутину, я протиснулась мимо Ти И и подошла к окну, чтобы выглянуть наружу. Вид открывался довольно живописный, хотя и депрессивный: домик напротив с пятнами разноцветных вывесок, ровно на уровне глаз окно соседей, через грязное стекло в котором все еще можно рассмотреть внутреннее убранство — зловеще! Внизу улица, серая, потертая, бетонная, и ветер печально играется пластиковым фантиком от неизвестно какой пищи. А наверху...

Я подняла глаза и ахнула. Прямо надо мной, склоняясь, хмурясь, висела голова небоскреба, расположенного то ли бесконечно далеко, то ли невыносимо близко. Он выглядывал из-за других более низких домов, король города, ловил на свои стеклянные бока отражение неба и сам собой любовался, показывая то, как он собой хорош в сравнении с потертыми, грязными, посеревшими жилыми домами. И пусть у него нет изогнутой крыши и резных ставень, как у зданий в городе сестер, взгляд небоскреб притягивал куда сильнее.

А еще нагонял страх — я по-прежнему не могла спокойно смотреть на стеклянного великана, закрывавшего небо.

Начала аккуратно опускаться на стоявший у окна стул — наверняка древняя владелица этой квартиры тоже вот так часто сидела, глядя на могучее творение своих соплеменников и восхищаясь им — но стула почему-то не оказалось на том месте, где я его помнила, и я плюхнулась на зад, очень резко и больно. Ти И тут же бросилась меня поднимать:

— Ой, Скиталица, да как же ты так? Да сильно что ли? Ну вот, вся попа теперь в пыли! Что же это такое?

Я растерянно уставилась на стул, оказавшийся чуть дальше прежнего; Ти И, причитая, отряхнула мой комбинезон и своей рукой вытащила из кармана мяч.

— Ой, посмотри!

Он был безнадежно испорчен; от моего веса мягкая ткань порвалась по шву, и наружу просыпался рис, а вместо аккуратного бутона мяч теперь напоминал увядший цветок, да еще и погрызенный местами какой-то особенно несимпатичной гусеницей. Такой штукой вряд ли выйдет утихомирить зверя.

— Вот черт! — в сердцах воскликнула я.

— Ничего, все будет хорошо, — Ти И тепло обняла меня за плечи. — Со всеми бывает. Не надо было класть его в задний карман. Но ничего страшного, ты просто в следующий раз так делать не будешь, а в этот раз мы уж как-нибудь договоримся с нашим львом. Не переживай.

Не то чтобы я сильно переживала, в конце концов, со мной целая Ти И, способная рассказать зверю о наших намерениях лучше всяких мячей, да еще и на местном языке.

Другое смутило меня и заставило хмуриться: я смотрела на стул, мимо которого так неудачно уселась, хотя меня нельзя назвать неловкой женщиной, и видела темные полосы, шедшие по полу от его ножек практически к тому месту, где я упала.

Ти И обогнула меня и широким жестом смахнула пыль с пластиковой спинки.

— ...и вообще, он ржавый какой-то, лучше на него не садиться.

Тяжело вздохнув, я постаралась загнать подальше мрачные мысли, но не преуспела; Ти И, продолжавшая развивать тему, тоже не сильно этому способствовала:

— И вообще, ты знаешь, я однажды тоже та-ак упала, еще и у всех на глазах... Стыдно было настолько, что до смерти хотелось убежать куда-нибудь далеко-далеко, где никто меня не найдет, никто не поймает...

Что естественно для льва, который хочет спрятаться? Куда он полезет?

Если лев — кошка, то преследование загонит его на дерево. Но деревьев, способных выдержать вес гигантского зверя, в городе просто нет.

По крайней мере, живых.

— А мы с тобой сейчас просто пойдем дальше, — Ти И взяла меня за руку и сплела наши пальцы в замок, но я заметила это только некоторое время спустя, слишком занятая размышлениями. — Пойдем, дойдем до другого района. Вот увидишь, это отличная идея! Там стоят дома побольше и побогаче, там-то уж точно найдется наш львенок. А еще люди там жили богатые, способные позволить себе мебель из дерева, так что если так случайно получится, что мы с тобой задержимся до темноты, и путь домой станет небезопасным, мы сможем поломать пару шкафов и развести огонь, а может и еды горячей сделаем, чтобы уж совсем приятно было ночевать здесь...

— Ти И! — воскликнула я немного громче, чем хотела. — Не хочу я оставаться здесь на ночь! Это безрассудство! Ладно, вы перерубили всю мертвечину, хотя и в это я не верю, если честно. Но по ночам в Лесах Смерти куда активнее всякие твари, те же крысопсы, и их просто огнем не отогнать. Зачем? Зачем нам этот риск? Если с тем же успехом мы можем вернуться домой, пусть и без зверя, и спать в своих постелях...

Ти И побледнела и помрачнела, но не разняла наших рук.

— Просто мне нравится быть с тобой, — сказала она обижено, — просто мне нравится, когда мы вместе, ты и я, болтаем по душам, без сестер, без этого навязчивого мальчонки... Я имею в виду того, что вертится вокруг Ти Ву.

— Хотару.

— Неважно. Я просто хочу быть с тобой рядом, Скиталица, потому что когда мы вместе — нам хорошо. Разве это преступление?

— Нет, но...

— Но ты при своем мнении. Я понимаю. Имеешь право! Наверное, ты даже права, — уступила она. — Ладно. Постараемся сделать все сегодня и вернуться домой вовремя, договорились?

— Договорились...

За руку она потянула меня к выходу, и я бросила последний взгляд на окно, заметила, что высокий небоскреб теперь полностью скрылся из виду, словно и не было его там, словно он мне привиделся; но сказать Ти И о своих подозрениях насчет кошек, которые всегда лезут вверх, пока не решилась.

Я честно и терпеливо изучала город в ее компании, хотя сердце мое было не на месте. Ти И водила меня по старым богатым комнатам, куда более интересным, чем та помесь конуры с коробкой, в которой мы оказались до этого, и хотя люди действительно оставили после себя много примечательного, особенно технологического, и было ужасно интересно изучать старые приборы и предполагать, добралась ли до них уже Ти Ву; но я никак, ну никак не могла успокоить сердце, беспрестанно ругавшее меня за то, что я бездарно трачу свое время.

— Дай руку, — лестница в одном доме обвалилась, но мы все равно пошли туда, и Ти И хотела держаться за мою ладонь, пока под ногами не окажется более твердый пол. — Ух! Перепрыгнули. Да-а, через такую дырку если упадешь, точно ноги переломаешь, даже ты, Скиталица!

— Так может не надо было прыгать? — предположила я, заглянув в дыру на лестнице, в яму, наполненную кусками бетона, пылью от штукатурки и покореженными кусками железных труб. Ладонь, сжимавшая мою руку, стиснула ее еще сильнее.

— У тебя явно нет настроения, — заметила Ти И. — Поделись со мной, что не так?

Ну, раз уж она спросила.

— Просто мне кажется, мы зря тратим время, — призналась я; лицо Ти И залилось краской гнева, и я поспешила пояснить: — То есть, я доверяю тебе, я знаю, что ты очень умная и точно лучше меня разбираешься в предпочтениях человекольва. Но квартир здесь такое множество, что и жизни не хватит чтобы осмотреть все! Да и следов нет. Ни отпечатков когтей, ни клочков шерсти. Те здания, на которых мы их видели в прошлый раз, отсюда далеко.

— Мы еще дойдем туда.

Да она что, и правда решила всю жизнь провести в этом городе?!

— Или у тебя есть варианты получше?

Набрав в грудь побольше воздуха и сжав свободную руку в крепкий кулак за своей спиной, я сказала:

— Я думаю, что если он — кошка, то, как кошка, попытается забраться как можно выше, потому что как кошка спасается от собаки бегством на дереве. Ну, знаешь. Как кошка.

— Из твоих слов я сейчас поняла только то, что он — кошка.

И мне стало безумно стыдно за свое косноязычие, так стыдно, что захотелось вырыть под собой могилу и закопаться в нее прямо сейчас, не сходя со своего места. Остановило только то, что ступени под ногами были не то каменные, не то бетонные, но точно не пригодные для раскопки.

— Я имею в виду, что по моему мнению льва надо искать в одном из небоскребов.

Если бы мы разговаривали не на лестнице, а в квартире, я могла бы указать ей в окно на эти махины; ну вот, и место выбрала неподходящее, и сказала непонятно как, ну что я после этого за Скиталица?

Ти И задумалась над услышанным, но уже спустя пару минут (все это бесконечно долгое время я стояла рядом с ней, потела и нервничала) заявила:

— Мне это кажется маловероятным. Там везде стекло, свет. Льву и спрятаться негде. Он бы попытался спрятаться.

— Но по стеклу туда не проберутся ни зомби, ни крысособаки...

— С чего ты это взяла?

— Они даже на верхние этажи домов не забираются, что уж говорить...

А если там еще и лестница обвалена, как здесь, то точно ни одной твари не добраться, кроме разве что такой прыткой, как я; но это я сказать уже не сумела. Язык прирос к небу и высох напрочь.

Ти И еще подумала недолго, и я, наверное, пережила пять сердечных приступов за это время, настолько яростно сердце колотилось у меня в груди.

А потом она сказала:

— Ладно, Скиталица.

— А?

— Я говорю: хорошо, Кью. Я доверяю твоему опыту приключений, он у тебя больше, чем у кого бы то ни было еще в этом мире. Если ты говоришь искать в небоскребах, надо попробовать.

Ничего себе! А я так боялась! И чего же я боялась?

— Только своему чутью я тоже доверяю, — продолжала Ти И, нахмурившись. — И не хочу тратить время на пустяки. Поэтому я предлагаю разделиться.

— Разделиться?

— Ну, что ты все переспрашиваешь, я непонятно говорю, что ли? Предлагаю тебе пойти в небоскреб, пока я продолжу осматривать жилые дома. Там, в этих стеклянных монстрах, люди не жили, а только работали, так что ни еды, ни крова, необходимых для зверя, там не найти. Но ты сходи-сходи, проверь. В конце концов, за проверку тебе ничего не будет. Это даже хорошо — любую, даже самую странную, идею стоит проверить.

Я улыбалась во весь рот — Ти И поверила в меня!

— Тогда давай условимся, где встретимся после, — предложила она. — За то время, что ты будешь ползать по своим небоскребам, я успею изучить несколько домов. Но чтобы не потеряться, давай увидимся снова здесь, на самом верхнем этаже. Дом с обвалившейся лестницей. Запомнишь?

— Запомню! — радостно кивнула я. Ти И поверила в мою теорию?

Или все-таки не совсем?

Да нет, поверила!

Пришло время нам расставаться, пусть и ненадолго. Ти И одарила меня теплой, ласковой улыбкой, осторожно расцепила наши руки, но тут же перехватила мою ладонь и прижала ее к губам в настолько естественном и невинном жесте, что я и не поняла сперва, как и что это было. Просто раз — и поцелуй. Два — и мое сердце сладко замирает на своем месте, а живот наполняется каким-то трепетом. Три — и мы смотрим друг на друга, и мир плывет, а она улыбается, и мне чудится, что над нами начинает сиять огромное и пламенное солнце — улыбка Ти И способна разогнать Ночь.